Внимание хищника

Геннадий был темным, такова его сущность, таким он родится и упокоится, однако как тяжело жить деля мир лишь на тех, кто равен тебе и тех, с кем быть ты не должен. Хищнику не положено встречаться со своим обедом, а он нарушил все правила мира не только влюбившись но и обзаведясь совершенно безобидным потомством. Костя родился человеком, таким же как его мать, теплокровным огоньком счастья и Геннадий не мог не налюбоваться им. Карие глазюшки, аккуратный носик, коричневые волосики растрёпанные во все стороны. Куколка, а не ребенок. Порой мальчик присматривался к нему и Геннадию становилось не по себе, что видят эти глаза? Что будет, когда он узнает, что его отец монстр? Мужчина желал отсрочить неизбежное, а потому вел крайне спокойную и размеренную жизнь. Меньше связи с темным миром — меньше проблем. Но что поделать, если иногда горечь утраты всё-таки врывается в твой мир, смерть забирает жену, а весёлый и общительный мальчик замыкается в себе? Геннадий мысленно готовил себя к тому, что станет вдовцом. Это очевидно, это правильно, смертные умирают, а вампиры живут чуть дольше. Однако к этому не был готов Костик. Месяцами не видевший мать, что долгое время лежала в больницах, его глаза всегда были на мокром месте. Он больше не желал играть в мячик с друзьями во дворе, не хотел ходить в сад, лишь стал сильнее зависим от второго родителя. —Я не хочу в садик! Ну папа, возьми меня с собой! Геннадий знал — брать с собой некусанного ребенка быть беде. Вокруг одни только хищники и порой отсутствие лицензии не останавливает таких как он. Потерять Костю Геннадий был не готов. —Нет, ты идёшь в сад. Точка. —Ну папа! Не пойду! Не хочу, не пойду! Геннадий вздохнул, поднимая обутого и одетого мальчика на руки, в сапожках, теплой курточке и шапочке он становился похожим не то на гномика, не то на воробья. Теперь он нередко капризничал, выражая явное несогласие практически со всем, что говорил отец. Геннадий не злился, даже когда малец от злости куснул его за ухо, а потом растерялся и безвольной куклой повис на руках. Ворчит, но на руках сидеть любит, это Геннадий знает. Но не знает о том, какие дети в возрасте Кости бывают проворными и в какой-то степени находчивыми. Мальчик уже все решил, он придет к папе на работу и точка. Он уже знает, что папа работает мясником, вот тот удивится когда увидит на пороге своего сына. Может поругается, однако на это юному путешественнику было наплевать. Главное быть рядом, а не в глупом детском саду. Все утро Геннадий чувствовал себя странно. Чуть не порезал палец, едва едва увернулся от ножа, обострились все органы чувств, особенно слух который остро реагировал на что-то похожее на плачь ребенка. Мужчина старался отвести от себя эти мысли, быть может следовало проводить с сыном больше времени? Взять отпуск, а не после похорон практически сразу выходить на работу, отвезти ребенка за город и в конце концов просто быть рядом? Эти мысли почти заставили его уйти с работы. Плевать на все, невозможно спокойно трудиться когда сердце на месте не лежит. —Ген, к телефону! Сердце ухнуло куда-то вниз, мужчина тут же подскочил к телефонной трубке, а услышав новость на том конце, с рыком бросился прочь. Костя заблудился. Поздно подумал о том, что точного адреса места работы отца не знает, а потом и вернуться не получилось, он и садик позабыл. Пара поворотов, одинаковые многоэтажки и все, вроде как зашёл куда надо, а по факту совсем другое место. Однако мальчик не унывал. Шагал солдатиком, поправляя шапочку и не поддавался унынию. Живот протяжно заурчал, когда ребенок остановился у фонарного столба и кажется начал задумываться о том, что поступил глупо убежав из садика. Город поглощает тьма ночи, в окнах загорается свет, а он, сидит на обочине жизни и не знает что делать. Даже запаниковать не получалось, не получалось расплакаться, как делают другие дети, закричать, попросить о помощи. Он просто стоял под тусклым светом и не выходил из этого казалось бы спасительного круга. —И не поздно гулять одному в такое время? Казалось из самой тьмы появился этот странный человек. Копна светлых, вероятно седых волос, серый изучающий взгляд, голос созданный чтобы тянуть за собой, все это собиралось в образе незнакомца с собакой. Доберман гавкнул, хозяин дёрнул собаку назад, Костя не двинулся с места. —Я потерялся, — честно признался Костя потоптавшись на месте. Он не чувствовал угрозы, а совсем устав готов был довериться любому человеку. Мужчина улыбнулся, подошёл ближе, садясь на корточки. —Потерялся? Значит найдешься. Пойдем, накормим тебя, а потом и папу твоего позовём. Он совсем извелся пока искал тебя. Услышав об отце глаза Костика загорелись огнем надежды, но тут наконец его голову посетили здравые мысли. Кто этот человек и как он вернёт его отцу? Откуда он здесь взялся и почему фонарь исправно работал пока человек не вошёл в светлый круг, а сейчас лампа мигает? Ещё и вокруг тихо тихо, хотя ещё недавно раздавался шум ветвей и гуляющего в них ветра. Все замерло, даже падающие с неба снежинки словно зависли на одном месте, а Костя почувствовал одновременно два четких ощущения. Страх, бежать и прятаться и то, что называют гипнозом. Не шевельнуться. Нет, он двигает ногами, идёт навстречу но не может противиться этому желанию. А попав в руки мужчины он и вовсе кладет на его плечо голову и закрывает глаза от усталости. Однако скоро Костя проснулся, обнаружил себя в чужой машине укутанный той самой черной шубой. Собака спит под ногами , а таинственный человек звонит кому-то находясь в телефонной будке. Ему не холодно стоять под снежной бурей в одной белой рубашке и штанах, которые совершенно не были предназначены для такой погоды. Однако говорит он недолго, словно почувствовав, что ребенок очнулся, мужчина возвращается в машину. —Ну все, поехали! Костя глянул на место водителя, на котором казалось ещё минуту назад никого нет, сейчас там восседал таинственный человек, больше напоминающий тень, никаких отличительных черт, не поймать даже взгляд, свалил все на усталость и поднял глаза на незнакомца. —Дядя, как вас зовут? — выдавил мальчик не отводя взгляда. —Я тебе не дядя. Завулон, зови меня так. —Странное имя... — Костя пожал плечами. —Странное не странное, не я ведь его выбирал. А как тебя зовут? —Константин. Можно просто Костя. Завулон усмехнулся, потрепал взмокшие волосы мальчугана и откинулся на спинку сидения, закрывая глаза. Он любил поездки больше чем телепортацию из одного места в другое. —Костя значит. Будем знакомы. Ребенок кивнул, так же откинулся назад, но на очередной кочке слегка скатился по сидению, невольно прижимаясь к чужому боку, горячей щекой ощущая ледяную кожу и рельеф ребер, словно новый знакомый был худым как смерть, хотя, с виду так не скажешь. Это действие не вызвало ничего со стороны Завулона, тот думал о своем, лишь иногда теребя мягкие юношеские волосы. Поездка заняла не так много времени, скоро машина наполнилась светом, что дарила ночная Москва. Она переливалась красками заведений, что только открылись и готовы были принять посетителей. Рекламные баннеры, свет фар и вывесок, это внушило доверие. Машина остановилась у ресторанчика, Завулон недовольно открыл глаза, нахмурился и грубо отпихнул от себя мальчика. Костя фыркнул, недовольно хрюкнул когда на него надели шапочку и вышел из машины. Улица обдала холодом, захотелось вернуться обратно, под теплую шубу из какого-то черного-черного хищника, однако путь к отступлению оказался закрыт. Только вперёд, особенно когда в спину так и тычит чужая ладонь. Костя так устал и проголодался, что даже не заметил как на пороге ресторана возникла фигура отца, а всего через мгновение мужчина подхватил его на руки и с силой прижал к себе. —Мальчик мой, ты нашелся! Ох, я так счастлив, я искал тебя повсюду! Завулон! Завулон спасибо! — причитал отец, остервенело сжимая свою ношу. —Тише, тише, не кричи так. Пойдем, накорми его сначала что ли... Завулон не знал как себя чувствовать, с одной стороны он помог собрату темному, с другой совершил излишне хороший поступок фактически не получая в замен ничего достойного кроме возможной помощи этого вампира. Да к чему она ему? Вокруг полно других, блещущих силой и возможностями. Костя шустро уплетал все, что видел на тарелке, не жаловался даже на противный лук, пил чай и немного оклемавшись посматривал на Завулона сидящего напротив. Отец и этот вероятно его друг ничего не ели, лишь коротко переговаривались о чем-то, чего мальчик ещё не мог понять. Да он и не вслушивался, теперь ощущение безопасности не отпускало его, оно морило мальчика, заставляло клевать носом. Наверное поэтому ему кажется, что Завулон не сводит с него взгляда.