Разбитой

      Мир Аой покрывается трещинами, когда при входе в больничную палату вместо радостной улыбки своего молодого человека она получает холодный недоумевающий взгляд.       — Привет... а ты кто? — невозмутимо и равнодушно улыбается парень, которого она любит. Карие глаза больше не светятся обожанием, скорее ироничной насмешкой, и это вводит её в ступор. Если что за годы не менялось, так это его безусловная любовь и постоянное превознесение, а сейчас... — Прости, мне сказали, что я получил травму головы, поэтому ничего толком не помню.       Пакет с подарками и букет в честь начала выздоровления падают из рук. Аканэ удивлённо смотрит на побледневшую девушку, похоже, искренне не понимания, в чем проблема, а Аой...       Аой, только-только принявшая свои чувства к Аканэ, вновь ощущает себя разбитой.       — П-привет, — заставляет она себя улыбнуться. — Это... ты совсем память потерял?       Попытка скрыть нарастающую панику, комом вставшую в горле, остаётся незамеченной для больного (конечно, ведь это раньше Аканэ различал каждую её эмоцию и указывал на притворство, а не сейчас). Он виновато повторяет её улыбку и кивает, в растерянности пробегаясь взглядом по незнакомым чертам лица, надеясь понять, почему эта новость настолько ломает девушку.       — Слушай, все-таки, а... кто ты? — повторяет он вопрос, когда Аой поднимает упавшие гостинцы с пола и садится на стульчик для посетителей рядом с ним. — Мы были знакомы?       — Да, были, — неохотно отвечает Аой.       — А... в каких отношениях? — осторожно спрашивает он, надеясь разговорить её. Этот вопрос бьёт её не хуже крапивы, она морщится и отводит взгляд. — Прости, я правда не знаю.       Слова «Ты меня любил, я тебя десять лет отвергала, а потом приняла свои чувства, и пару недель назад мы начали встречаться» не спадают с языка, а только горчат от своей глупости. Сейчас, коротко анализируя всё то, что между ними произошло, она понимает, как мерзко выглядит её поведение, и что если она так скажет, то...       — Мы друзья детства, — преувеличенно бодро врёт девушка. О том, что будет дальше, думать не хочется. — Да, именно так. И зовут меня Аой Аканэ.

***

      Несколько часов проходят как десять минут. Аой всё так же не может привыкнуть к отсутствию постоянной теплоты и поддержки во взгляде Аканэ, но терпеть это становится уже легче, чем в начале.       Она даже решает воспользоваться его отсутствием памяти, с серьёзным лицом рассказывая про то, что Теру Минамото — его бывший, которого он не может забыть годами, и что они каждый вечер рассказывали о своих свиданиях, заставляя Аой хихикать в трубку. Потому что они проходили в закрытых БДСМ клубах.       С учётом того, что Аканэ не помнит, кто такой Теру, его лицо подозрительно сильно кривится в отвращении и полнейшем отрицании её слов.       — Знаешь, а ты милая, — посмеивается он, запуская пятерню в рыжие волосы и взъерошивая их. Его привычный жест. — Знаешь, даже больше, чем за гранью. Там ты была милейшей, ну, я тебе говорил, а вот сейчас...       По неосторожности сказанная фраза доходит до сознания девушки не сразу, а до парня вообще не доходит.       Аканэ не мог помнить происходящее за гранью, то, как он даже после полученной ею смертельной раны продолжал её обожать и заверять, что её идельный образ – не более чем пустышка, смятый фантик в яркой упаковке, а любит он именно вредную, любящую внимание и зачастую не ставящую ни во что своё окружение Аой.       Он. Не. Мог. Этого. Помнить.       А что это значит?       — Аканэ, — мрачно говорит она, и, стоит юноше поднять голову и начать спрашивать «Что?», со всей силы отвешивает ему пощёчину. Настолько сильную, что он чуть не вылетает с койки на кафельный пол, но каким-то чудом держится за бортики. — Ты обманщик.       — Погоди, почему?! — испуганно спрашивает её он, потирая зудящую от удара щеку и подсаживаясь ближе. Он тянется к ней, желая узнать ответ о перемене её настроения. Будто это не очевидно. — С чего ты так решила?       — А с чего ты решил, что изображать амнезию и притворяться, что ты меня не помнишь, – хорошее решение?       Глаза сощурены, а немного вздернутый нос Аой морщится в отвращении и обиде. Аканэ теряет дар речи на секунду, тщетно пытаясь подобрать слова, а затем говорит честно:       — Мне было интересно, как ты отреагируешь, — он мягко улыбается, смотря прямо ей в глаза. — И, кстати, ты тоже сказала неправду. Почему это мы только друзья детства?       Девушка уязвленно замолкает. Основная причина, почему она не сказала об их отношениях — страх того, что этот Аканэ её отвергнет. Увидит её настоящую, не такую безупречную, какой она хочет себя выставлять, а действительно неприятную, фыркнет и растопчет в прах все ранее сказанные признания в любви. В том, что он с памятью её любит, она уже не сомневается. Но будет ли он любить её без неё? Она ведь для него замечательная, потому что он её любит, а не наоборот...       — Ладно, иди сюда, — раскрывает руки для объятий Аканэ, глядя на неё с нежностью. Эта обида и сомнения такие настоящие, а не нарочито выверенные для образа, и именно это заставляет его любить её ещё больше. — Будем считать, что мы квиты.       Аой перебарывает желание впорхнуть в объятия и, пренебрежительно фыркнув, быстро уходит из палаты. Стоит двери захлопнуться, Аканэ ещё несколько секунд сидит, откинувшись на спинку койки. Считает секунды. Когда звук шагов за дверью перестаёт быть слышимым, он облегченно выдыхает и...       Широко улыбается, испытывая неописуемый восторг, и едва заглушает полный любви и радости от того, что он снова увидел искреннюю Аой, вопль. Да, притворяться явно стоило.