Всего лишь человек

      У Сайфера гудит в ушах — слишком сильно его ударили прикладом по затылку. Кингдом замышляет что-то снова: нечто глобальное и более нечеловеческое. Они отрицают все те проблемы, которые появились из-за них, в некоторых городах царит разруха, и всё это на плечах тех, кто не хочет нести ответственность.       Мужчина открывает глаза и смотрит на наёмников: три человека много, чтобы справиться одному, он связан, беззащитен без своих гаджетов, и в голове проносится мысль, что было слишком опрометчиво отделяться от остальных. Он попался глупо в заранее подготовленную ловушку и мог лишь оттягивать время, по крайней мере до тех пор, пока его не найдут остальные. В способностях Киллджой он не сомневался, просто юной учёной нужно было время. — Так получается ты с теми ребятами? — спрашивает первый, круча в руке нож, делает он это с такой отточенностью, будто тренировался десятки лет. — Господа, нет нужды выглядеть так угрожающе, — примирительно начинает Сайфер, но в его голову втыкается дуло пистолета, и приходится придумывать что-то другое. — Да, я с ними. — Вздыхает он. — Как тебя зовут? — спрашивает второй. — Сайфер.       Допросы ведутся вполне себе неплохо, думается агенту, вся его система, встроенная в костюм и в специальную маску, не отвечает, возможно, у этих наёмников очень хорошая система подавления чужих кодов. — Кэп, прикончим его да и дело с концом!       Кричит парень в углу. — Ни в коем случае, он будет полезен, — отвечает тот, что выглядит по крайней мере серьёзнее. — Я хочу вмешаться, но вряд ли вы что-то сможете узнать от меня более, — Сайфер пробует подвигать руками — запястья связаны верёвкой туго, будет сложно так просто освободиться. Возможно, будь у него способности Феникса, то удалось бы хотя бы сжечь всё здесь к чертям. Или Омена. Чтобы выглядеть по крайней мере угрожающе, переместиться одному из них за спину, вызвать суматоху… Если бы. Сайфер тихо вздыхает, когда ему снова задают вопросы. — Для начала снимем твою маску, — говорит один из них и тянет руку до лица Сайфера. Маска не поддаётся, снять чужому не так-то просто, желание быть инкогнито куда ярче, чем желание выйти отсюда по крайней мере живым, но эти люди неуклонны. Они закалены в наёмном деле, Сайфер их понимает — деньги решают всё. С помощью них можно купить даже людские души. — Не поддаётся! — парень с синими глазами чешет затылок. — Потрясающая технология, ты же не робот… — он осматривает мужчину и дотрагивается пальцами до груди. — Нет…       Сайфер напрягается от чужого прикосновения, он стремится избегать этого с агентами и совсем не ожидал подобного от его пленителя. — Вертолет задерживается, — докладывает второй, выглядя не таким беззаботным. — Какого хрена! Тц, — третий, тот, что с ножом вздыхает. — Мы не можем торчать тут долго, вдруг за этим придут. — Не придут! — весело отзывается первый, не прекращающий рассматривать пленного. — Всякие высокотехнологические штучки здесь не работают. Но я не понимаю почему он не снимается. — Но у него тело человека, дай гляну, — третий встаёт со стула и ножом проводит по рубашке, скрытой за длинным плащом. Прорезает ткань, Сайфер молча терпит, стискивает зубы от ноющей боли. — Воу, — парень выдыхает. — Если нам нечего делать… А у меня давно не было бабы. Нам же было сказано привести его живым, но неважно в каком состоянии? — наводяще спрашивает он. — Хм… — мужчина, держащий нож, улыбается. — Иногда в твою голову приходят потрясающие идеи.

***

      Пропажа главного информатора — самый большой провал для всех них. Омен смотрит на то, как Киллджой отчаянно тыкает по клавиатуре навороченного ноутбука, пытаясь найти сигнал, но безуспешно. Каждая секунда на счету, Бримстоун смотрит на карту, пытаясь догадаться, куда их друг мог резко пропасть. Может Сайфер и раздражающий в своем всезнании, эти знания — бесценны.       Остальные агенты отправились на разведку, чтобы хотя бы попасть на след. В конце концов, долгие часы работы Киллджой и Рэйз приносят плоды. — Они тут, — девушка тыкает пальцем на красную точку, — сигнал слабый, что-то блокирует его. — Я отправлюсь туда, вызывай остальных.       Говорит Омен и смотрит на Бримстоуна, что кивает в ответ, их самолет высаживает Тень рядом с точкой назначения. — Они в этом здании, дальняя комната, — доносится голос Киллджой из наушника. — Будь осторожен.       Омен уверен — его обнаружили, наверняка поджидают, но он хитрее.       Он прячется за углом, сосредотачивается, материализуется в углу небольшой комнаты, трех выстрелов оказывается достаточно, чтобы обезвредить наёмников. То, что он видит далее, могло бы повергнуть любого в шок.       Сайфер лежит на полу, распластавшись там, тело изуродовано порезами, они кровоточат, в комнате пахнет кровью и потом, Омен приближается к лежащему телу, пальцами дотрагивается до шеи, ощущая слабый пульс. — Я нашел его, — говорит Омен в ответ на обеспокоенные возгласы Киллджой.       Вся одежда Сайфера изрезана, маска покоится рядом, у него закрыты глаза, на уголках которых виднеются красные следы от слёз, его шея темнеет: удушье налицо, щёки перепачканы в сперме, уголок рта порван, губы искусаны, возможно, он пытался скрыть крик.       Омен не понимает: его глаза застилает темнота, и чем больше он смотрит на раны на теле Сайфера, тем сильнее в нём просыпается нечто тёмное. Его взгляд опускает ниже по торсу, бёдрам, вялому члену. На тазовых косточках можно заметить синяки от чужих пальцев. Омен берет на руки мужчину, прикрывает тело плащом, лицо закрывает маской и исчезает в чёрной тени.       Сэйдж осматривает тело друга. Оно… в ужасном состоянии. Сайфер не просыпается, остальных агентов она не подпускает из уважения к нему, тому бы точно не понравилось то, что на него — ослабленного, буквально обнажённого без своего костюма, смотрели бы товарищи. Был подпущен только Омен, так как он тот, кто нашел и был там. — Их было трое. — Говорит Омен.       Сэйдж хмурится, касается пальцами ран на теле — множество порезов — некоторые глубокие, некоторые не очень, наверняка приносили боль Сайферу. — У него повреждены внутренности… — девушка поджимает губы. Она лечила многие раны: разрывы тканей Неон, порезы Джетт, пулевые ранения Феникса, смотреть на это больно, но больнее осознавать, что сделали с их агентом, другом, товарищем. Подозрительным, но надёжным. — Помоги мне перевернуть его, — просит Сэйдж, и Омен выполняет.       Он смотрит как девушка зачёрпывает мазь пальцами и проталкивает их в анус Сайфера. Её пальцы обхватывают повреждённые стенки, сжимают, Омен смотрит и сжимает ладони в кулак. — Я хочу попросить тебя помочь ему, — говорит она после обработки ран. — Поэтому я здесь.       Сэйдж кивает. — Я не знаю, что будет с ним, когда он проснется. Стоит ли попросить помочь Фэйд… — Это будет зависеть от него, — Омен кладёт руку на плечо девушки и ободряюще хлопает. — Ты прав. Пусть будет в лазарете — отдохнёт.       Омен кивает, и оба агента выходят. — Не стоит беспокойств! С ним всё будет хорошо, — ободряюще улыбается Сэйдж, и лица остальных в кабинете Бримстоуна чуть светлеют от подобной новости. — Когда я увидел Сайфера в тени Омена, то чуть не перепугался! Я уж думал, что что-то очень страшное! — Феникс чешет затылок.       Киллджой кивает, догадывается, что не стал бы Омен так просто скрывать в тени кого-то, но раз Сэйдж говорит, что всё хорошо, им не стоит сильно беспокоиться, однако, желание проведать Сайфера, горит в ней очень сильно. — Пока он не очнётся, к нему нельзя, — говорить лекарь строго, и остальные поникают. — Получается, вход доступен только для тебя и Омена? — спрашивает Джетт, вопросительно приподнимая бровь.       Все смотрят на Тень, стоящего неподалёку от выхода с привычно скрещенными руками на груди. — Да, — говорит Сэйдж. — В любом случае, занимаемся всем тем, чем обычно, я скажу, когда Сайфер очнётся.       Остальные разбредаются кто куда: Айсо исчезает, Йору направляется в тренировочный полигон вместе с Фениксом, Бримстоун садится за очередные отчёты, а Киллджой обустраивается за ноутбук, подменяя Сайфера. Она далеко не такой продвинутый гений, но по крайней мере сможет обнаружить передвижения врага.       Омен уходит обратно в лазарет, где в отдельной комнате лежит Сайфер — брови нахмурены, губы сжаты в тонкую полоску, лоб горячий, можно ощутить это даже сквозь перчатки, он напряжён, сжимает в руках простынь, затем расслабляется после ненавязчивых прикосновений. Тень отдёргивает руку, отчего же он потрогал щёку? Так жадно вглядывался в чёрты лица? Любопытство распирает его, рукой он ведёт ниже, касается смуглой шеи, видит маленькие царапины, касается и их, спускается ниже, ощущая под ладонью упругость мышц груди и крепкий живот. Тело Сайфера упругое, тонкое, кожа горячая, словно лава, и Омену приятно трогать его. Если провести чуть выше и левее, можно услышать сердце. Тук-тук-тук, — немного учащённее, чем должно быть.       Радостно осознавать, что жив. Омен убирает руку, смотрит ещё недолго, затем уходит.

***

      Омен ловит Сайфера на кухне после возвращения с трёхнедельной миссии. Это достаточно большой срок для такого агента как Омен, который всегда справляется быстро и хладнокровно. — Ох, здравствуй моя дорогая Тень, — Сайфер, кажется, улыбается за маской — вновь ничего не видно за ней и никогда не будет видно. — Выглядишь здоровым. — Кхм, — он кивает, — благодаря тебе и Сэйдж. Благодарю, — он приподнимает шляпу, затем возвращается к прерванному делу: заваривает свой любимый чай. — Кстати, как миссия? Бримстоун сказал, что ты хорошо справился, но взрывать всё было необязательно. — Они больше не побеспокоят, — говорит Омен кратко, не сводя взгляда с мужчины, замечает, как еле заметно трясутся его руки, словно болен до сих пор. — Их босс хотел информации. Поэтому нанял тех троих.       У Сайфера на миг леденеет всё в душе. Сэйдж рассказала, кто принёс его, кто помогал лечить, он надеялся вести себя также беззаботно, но Омен вынуждает вспоминать ту комнату. Мужчина сжимает в руке чашку, что жалобно начинает трескаться под крепким натиском пальцев. — Ах, как хорошо, что всё хорошо кончается! — Сайфер разворачивается с подносом и уходит с кухни.       Сбегает, а Омен лишь смотрит тому вслед.       Сайфер влетает в комнату, почти расплёскивая чай, кладёт поднос на стол, удостоверивается, что дверь закрыта и стремительно снимает с себя одежду, он чувствовал взгляд Омена на себе, он облеплял неприятно, вода на миг помогает успокоиться, мужчина глядит на свои руки, что трясутся — то ли от недосыпа, то ли от из ниоткуда появившегося страха. Он трёт мочалкой кожу в надежде, что кошки перестанут скрябать в душе, что взгляд Омена не будет заставлять чувствовать себя грязным. Использованным.       Сайфер сдерживает рвотные позывы не в силах справиться с подступающим страхом. Голова гудит и только спустя пару минут он успокаивается, когда голоса не шепчут ему непонятные фразы. Он выходит из душа спустя долгие десять минут и ложится на кровать в надежде, что в этот раз ему удастся выспаться.       Его горло сжимают крепко, пока наполовину вялый член входит до упора в глотку, невыносимо неприятно, из глаз текут слёзы, снизу его буквально рвут на части, перемалывают внутренности, их двое, третий закуривает сигарету и смотрит бесстрастно. Сайфер ловит взгляд холодных чёрных глаз, он откашливается, когда почти теряет сознание, лучше вообще умереть. Пока его снизу берут, чужие пальцы впиваются грубо и глубоко в кожу на боках. — Он чертовски горячий! — доносится голос сверху. — Если бы я знал, что мужики так могут, то попробовал бы раньше.       Сайфер откашливается после того как его отпустили. Неприятно, мерзко, глаза застилают слёзы, а внизу всё немеет, лучше так, чем чувствовать невыносимую боль. До собственного члена касаются грубые руки в перчатках, пальцы сжимают головку, трут уретру. Спина болит от постоянного трения о бетонный и неровный пол, в голове нескончаемо гудит, а похабные словечки превращаются лишь в кашу. В глазах темнеет, и забвение становится единственным спасением.       Сайфер просыпается от собственного стона, лоб мокрый, в кромешной тьме не разобрать ничего, член стоит колом, его трясёт от ужасного сна, не прекращающего появляться с момента, как он очнулся в лазарете. Он предпринимает попытку встать, но лишь чувствует головокружение, а в тьме не разобрать — падаешь ты или стоишь. Его подхватывают сильные руки, когда он почти касается лицом пола, можно увидеть три щёлочки, и Сайфер не понимает — сниться ли ему это до сих пор. Что есть реальность? Реально ли то, как Омен укладывает его обратно, касается рукой лица, говорит что-то — совсем не разобрать, пока в ушах гудит. — Сайфер, ты в порядке?       Хриплый голос доносится до ушей мужчины, Омен, кажется спрашивает что-то, может быть, беспокоится, а Сайфер совсем не может ответить, хватается за руку, словно это единственное, что держит его в сознании в реальности. — Что ты делаешь у меня? Ты не должен тут быть, — шепчет Сайфер, вглядываясь в светящиеся полосы. — Сэйдж попросила присмотреть за тобой. Что я и делаю, — Омен ощущает руки Аамира, он держит крепко, не хочет отпускать. — Ты мог бы попросить Фэйд помочь тебе с кошмарами. Ты кричал. — Нет, нет, мой дорогой Призрак. Это не то, что стоит ей видеть, — Сайфер хмурится оттого как собственный язык заплетается, а возбуждение всё не спадает. — Я схожу с ума, вижу их, чувствую их руки на себе. Каждую ночь они продолжают терзать меня, Омен. Что мне делать?       Отчаяние доносится до Призрака, второй рукой он касается груди, где бешено стучит сердце, на что Сайфер выдыхает от того, какой он прохладный. Отрезвляет прикосновением, безумно приятно и хорошо, мужчина прикрывает глаза, вдоволь наслаждаясь этим. Омен жадно всматривается в то, как дрожат длинные чёрные ресницы, как крылья носа порхают от частого дыхания, находит в приоткрытых губах что-то эстетичное, внутри возникает чувство удовлетворения и необъяснимое желание увидеть больше, почувствовать больше. Аамир тихо стонет от того, как прохладная ладонь спускается ниже, накрывает полностью возбуждение сквозь тонкую ткань. — Пожалуйста… — вопрошает Сайфер.       Щёлочки на лице Омена чуть суживаются, будто улыбается, он наклоняется так, что они оказываются близко-близко, и Аамир слышит чужое тихое дыхание, прохлада накрывает лицо, и его щеки касаются губы, проводят по щетине, спускаются ниже — к подбородку, затем выше — к губам. Аамир приоткрывает рот, чтобы чужой язык прошёлся по его зубам, приятно облизал губы, входя глубже, исследует медленно и мягко, и Сайфер стонет. Прохладная рука стягивает резинку трусов, касается напряжённого члена, сдавливает ствол, постепенно надрачивая.       Человек всё также держится за свободную руку Омена, кажется, если отпустит — все кошмары вновь настигнут, что он снова будет вспоминать и кричать от того, что ничего не смог сделать — воспротивиться или хотя бы умереть, но защитить свою гордость. В ушах отчётливо слышаться причмокивания, на члене рука Омена — сжимает, то разжимает, палец надавливает на головку, проводят, чуть щекочут, Аамир постанывает громко, изгибается в спине, оказываясь ближе к краю пропасти. Его не перестают целовать — выходит то нежно, то грубо, губы искусаны чужими зубами, Омен над ним использует свою силу, чтобы материализовавшимися тенями в виде длинных щупалец дотронуться до боков.       Тело реагирует мгновенно: дрожит, соски твердеют от того, как кончики теней ласкают чувствительные места, для Сайфера подобное может и представлять научную ценность: как из-за спины Омена появляется что-то наподобие щупалец, они блуждают по всему телу, они везде и приносят удовольствие. Разве Омен мог так точечно управлять своей силой? Не больно, не страшно, лишь приятно, и Сайфер, кажется, тает от того, как Омен умело находит его чувствительные места на шее, на боках, щекотит дыханием уши. Аамир млеет и сжимает губы, безудержно кончая на руку, он завороженно смотрит в полутьме как Омен слизывает сперму. Выглядит так, будто доволен, пусть и в бирюзовом свечении невозможно распознать эмоции.       Сайфер закрывает глаза, в тяжёлом полусне он ощущает, как щупальца Омена всё не перестают касаться его — гладят по коже на бёдрах, обвивают его талию, а руки Омена — большие, широкие ложатся на его грудь и соски. Изучают медленно и нежно, приятно от прохладных касаний, а сон удаётся на удивление крепким. Надёжным, как и мягкие прикосновения Омена.       

***

      В голове Омена возникают картинки напряжённого Аамира — как он был открыт, совершенно безоружен в своей наготе и в возбуждении, смуглая кожа красиво блестела от пота, кудрявые волосы непослушно лежали на подушке, а тело было напряжено, мышцы перекатывались от ёрзания из-за интенсивных движений. Эти воспоминания пробуждают в нём странное удовлетворение и покой, что хочется сделать так ещё раз, снова и снова.       Призрак смотрит на Сайфера, пока тот что-то бесконечно печатает на своём компьютере, делает вид, будто незваного гостя здесь нет. Будто всего лишь украшение в этой комнате. — У тебя какое-то дело, мой друг? — спрашивает Сайфер, сдаваясь под гнетущим молчанием Тени. Кажется, он даже чувствует его взгляд, впивающийся в его затылок и спину. — Пришёл проведать тебя, — отвечает Омен. — Ну? Насмотрелся? — усмехается Сайфер и разворачивается на кресле к нему. — Нет. Я не понимаю, почему ты молчишь. — Нам не о чем разговаривать с тобой, мой друг. Я ищу врагов, ты их устраняешь. — Это то, что называется деловыми отношениями… Напомнить, как ты извивался в моих руках? Как стонал от удовольствия? Я запечатлел каждую эмоцию на твоём лице, вряд ли забуду, — Омен наступает, приближается ближе, подобно охотнику. Сайфер вжимается в кресло, желая слиться с мягкой серой обивкой. — Не могу, — почти шепчет, тембр сухого и низкого голоса проникает глубоко, вызывает на коже табун мурашек, как хорошо, что он в костюме и в маске. Нельзя увидеть удивлённое выражение лица и то, как Сайфер сжимается. — Скажи мне, почему?       И оказывается близко, Омен положил руки по бокам на подлокотники, не давая человеку перед ним сбежать. — В твоей голове я не смогу порыться, — усмехается Сайфер, глядя в три щёлочки. — В этом хороша Фэйд, а ещё Сэйдж — замечательный слушатель. И ещё, может быть, Айсо.       Сайферу действительно некуда бежать.       Омен близко — привычная прохлада достигает его даже сквозь одежду и всё обмундирование, словно лёгкий бриз на берегу моря. Словно луна, светящая в звездопад. Это успокаивает и кажется приятным. Он до сих пор вспоминает ту ночь — губы Омена, щупальца из тени, прикосновения и поглаживания, тяжело убрать из головы и просто забыть. — Никто не нужен, — говорит Призрак. — Ну?       Сайфер выдыхает, не заметив совсем, что перестал дышать от того, как Омен оказался близко. — У меня нет ответов, — мотает Сайфер головой. — Я не понимаю, что ты хочешь от меня.       Он охает, когда маленькое щупальце касается его плеча, оно почти незаметное, идёт снизу из-под ног Омена, проходится сзади по шее, вызывая дрожь. Воспоминания с той ночи всё ещё ярки, а то, как Омен касается рукой его груди, становится совсем невыносимым. — С-стой! — Сайфер хватает ладонь радианта, смотрит, как он склоняет голову в немом вопросе. Остальные маленькие щупальца, идущие из-за спины Омена, вмиг замирают, словно живые. — Я отвечу тебе вечером! Мне нужно работать.       Омен тут же отстраняется и разворачивается к двери комнаты. — Я буду ждать. Моё терпение не бесконечное, и не думай бегать, Сайфер.       Я тебя везде найду.       Так и висит в воздухе, и мужчина выдыхает, глядя на закрывшуюся дверь.       Ответов у него нет, но придётся порыться в своей голове и найти их, а Омен никогда не шутит.