Намертво

«Я в твоей голове, будто червь-паразит Растекаюсь в венах, словно нейротоксин Просто, п-п-просто невыносим Это мой способ быть с тобой рядом»

Птиц стоит напротив двух парней, только что вернувшихся домой. К ним домой. Серёжа, опустив светло-голубые глаза в пол, тяжело вздыхает, крепко сжимая руку Олега в своей. Парень поглаживает рыжего по плечу, тихо шепча что-то на ухо. Тот в ответ мило смущается, заставляя бледные щечки покрываться едва заметным румянцем. В янтарных глазах напротив читается недовольство, злоба, ненависть, ревность к Олегу, да что угодно, кроме спокойствия. Как можно было столь наглым образом пытаться отобрать то, что принадлежит не ему! Как он только смеет! Птица угрожающе смотрит и, кажется, даже воздух стал тяжелее, опаснее. Вокруг словно стало в разы темнее, а глаза, кажется, начали светиться. Или это только кажется? — Волков, отошёл от него. — твердой походкой хтонь идет к парочке, стоявшей в дверях. Олег не понимает, почему, но слушается и отходит от Сережи. Чувствует, что надо подчиниться, иначе будет еще хуже. Неверное, он не хочет чтобы его другу (а другу ли?) было плохо. Не хочет, чтобы ему навредили. Птица подходит ближе к рыжему, когтем царапая шею, проводит от кадыка до подбородка, поднимает голову, заглядывая в глаза, что почти сразу наполнились слезами. Изящные, ярко-голубые глаза. Хтонь часто сравнивал их с июльским небом, называя самыми нежными словами. Но сейчас красивое лицо партнера Разумовского было искажено злобой. Тот еще больше сжался, прекрасно понимая, что сейчас будет. — Почему ты, Тряпка, опоздал? У нас должен быть важный вечер сегодня, а ты шлялся с этим... — Птиц кивает головой в сторону темноволосого. — Волковым. Ненавистная фамилия со скрипом зубов вырывается из рта. Хтонь продолжает смотреть на человека, который нарушил покой. Видно, что ревнует. Может быть, в душе он понимал, что такая любовь — нездоровая. Но ничего не мог поделать с этим! Все же, он — темное существо и любовь (в самом светлом ключе) была для него неизведанна и не подходящая. — Птичка, — тихо, дрожащим голосом начинает Сережа. — так получилось, прости. Птица вздыхает. Бледные пальцы, такие же, как у Разумовского, но в разы сильнее, сжимаются вокруг горла Сережи и начинают душить. Олег смотрит на своего рыжика с шоком и волнением, но ничего не делает. — Извинения не приняты, Тряпка. — сжимая чужое горло сильнее. — Слушай внимательно, ты — мой и не имеешь права ослушаться и забыть про наши договорённости. — Я помню, Птичка.— голос предательски хрипит от нехватки кислорода. В глазах уже медленно темнеет, появляются знакомые звездочки. Лицо и руки Волкова напрягаются от такого давления на его друга. Чувство вины огромной волной захлестнуло Олега. Он ведь мог это предотвратить раньше! Почему узнал только сейчас? — Помнишь? — Птиц поднимает руку, замахиваясь. —тогда вспомни что было в прошлый раз, когда ты ослушался меня, Тряпка. — губы расплываются в опасной оскалке, обнажая белоснежные зубы. Когтистая рука, покрытая наполовину перьями, все еще с силой сжимает горло, перекрывая кислород. Резким рывком хтонь откидывает Разумовского от себя, швыряя к стене, будто половую тряпку. Тот сразу начинает жадно глотать воздух, стараясь прийти в себя. Волков сжимает кулаки всё сильнее, понимая, что если влезет в их конфликт — Серому прилетит ещё сильнее. Птица подходит к Разумовскому, наклоняясь перед ним, расплываясь в ехидной улыбке. На лице Серёжи читаются все эмоции. Боль, страх, ожидание чего-то худшего, чем обычное удушье и швыряния по комнате. — Знал бы ты, Тряпка, как я скучал по этому. — и маниакально, даже почти безумно, смеется, любуясь. Серёжа сдерживает слёзы. Заплачет — убьют. Он это прекрасно знает. Но сдерживается ради своего же состояния. Птиц ненавидит, когда Серый плачет по его вине. Пернатый разворачивается к Олегу, замечая в каком напряжении тот стоит. — Волков, а чего же ты такой, хм, серьёзный? Олег не отвечает. Ответит правду — Серёже въебут. Соврет — Серёжа не поймёт. Ситуация в которой нет выхода, тупик. Хтонь понимает, что ответа можно не ждать, после чего сразу теряет интерес и возвращается к своему партнёру. — Милый, ты чего такой грустный? — когтистые пальцы хватают за щеки. В черных перьях скрываются яркие капельки крови с нежной кожи. — Ну же, улыбнись! Птица растягивает улыбку на лице парня, самодовольно хмыкая в ответ. Разумовский набирается сил. — Птенчик, прости, я больше не буду опаздывать, правда. — В прошлый раз ты говорил тоже самое, Тряпка. — лицо хтони тут же меняется на более грубое. — А ты клялся что больше не будешь бить меня! Птиц закатывает глаза. — Это воспитательные меры, Тряпка. Я же люблю тебя. — тот вздыхает, расплываясь в хитрой, явно не предвещающей ничего хорошего, улыбке. Птица садится рядом с Серёжей, коротко чмокая того в лоб и запуская руку за его спину, имитируя объятие. — Ты простил меня? Всё закончилось? — с полными надежды голубыми глазами Сережа кидает взгляд на партнера. — Какой же ты идиот, Тряпка! Просто ничтожество! Конечно нет. Ты ведь так нормально и не извинился! Птиц рывком встаёт с пола, поднимая за собой и Разумовского, которого он схватил за шкирку, словно дворового грязного кота. Олегу безумно больно видеть всё это. Он опасается за своего друга. Самого близкого и единственного. Как же Серёже не повезло полюбить такого ублюдка, как Птиц. И любит же как-то.. — Извиняйся. — Птица вновь хватает за шею Разумовского, царапая её острыми когтями, оставляя ссадины. — Птенчик... — Сережа начинает было, но закончить не дали. Птице надоела эта пустая болтовня, поэтому он решает заткнуть Разума поцелуем, попутно водя рукой по уже кровоточащей, шее. — «Ужасно», — думает Волков, глядя на эту сцену.. Птицу же всё устраивает. Он наконец убирает руки с горла Серёжи, вплетая их в рыжие, переливающиеся оранжевым перламутром при тёплом освещении волосы. Сжимает, полностью контролирует всё происходящее, отстраняется первым. — Считай, что ты прощён, Тряпка. — хтонь коротко чмокает в угол губ, отпуская. — Сейчас я разберусь с твоим «дружком», — тот показывает кавычки пальцами.— и вернусь к тебе. Олег встаёт, подходя ближе к паре. — Тебе не надоело, Птиц? Не надоело его мучать? —спрашивает Волков, оглядывая шею Разумовского. —А ты, Серёж? Как можно любить такую мразь, как он? — Присядь-ка, дружок. — хтонь откидывает Олега назад, силой сажая на диван. — Откуда ты взялся вообще, милый мой? Не лезь в наши отношения. Ты в них — лишний. Олег опешил. Он был с Разумовским с самого детства. Он его лучший друг! Как это «никто»... — Я с ним с самого детства! — Меня не волнует. Марго! — опасно, явно задумав что-то, Птица хлопает в ладоши дважды, призывая ворону. Белая ворона подлетает, присаживаясь на плечо хозяина, поднося ему огнестрельное оружие. Пистолет. — Теперь — нет. Разрешаю сказать пару слов на прощание. — послышался характерный звук перезарядки пистолета. — Птенчик, пожалуйста, не надо! —Серёжа подлетает к партнёру, падая перед ним, плача, утыкаясь головой в его колени. — Отойди. — Птенчик, прошу, умоляю, не трогай его! Я прекращу с ним общение! Только не убивай! Птиц мотает головой. — Ненавижу тебя, ревнивая мразь. А ты был хорошим другом, Лисёнок, люблю тебя. прощай. — Олег последний раз смотрит в голубые глаза. Больше слов не нужно. Сережа даже сквозь слезы все понимает. Птица стреляет. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Последняя пуля попадает в сердце, моментально останавливая его. Мертвое тело падает на пол. Руки Серёжи дрожат, в горле комом стоит фраза, так и не сказанная в ответ. Серёжа оборачивается, вздыхает, готовясь к той же участи. — А я предупреждал тебя, Разумовский. — Птица ухмыляется, возвращая пистолет Марго. — Не стоит выводить меня на ревность. Рано или поздно это случилось бы. Хтонь вновь подзывает Марго, но уже с пластырями. Присаживается рядом. — Теперь всё будет хорошо, родной мой. Теперь нам никто не помешает. Ты же не обижен на меня? — невесть откуда взявшаяся баночка с перекисью оказывается в руках у Птицы, который аккуратно, будто пару секунд назад он не убил человека, начал обрабатывать раны. Порезы ощутимо щипят, заставляя шипеть сковзь зубы. Впрочем, эта боль была не сравнима с той душевной, что появилась после утраты дорого человека. Птица заклеивает все раны, ожидая ответа. Серёжа молчит. — Я ничего тебе не сделаю, скажи правду. —хтонь улыбается. — Обижаюсь, Птенчик, очень. Ты своими руками убил моего единственного друга. Серёжу всего трясёт. Страшно, что сейчас тоже самое произойдёт и с ним. Птице же ничего не стоит прикончить их обоих одним махом, он всё равно сбежит из тюрьмы, ему не впервые! — Ну, Лисёнок, я же не хотел делать тебе больно, ты же знаешь как ты мне дорог, уж прости, но мне пришлось его убить, ведь он мешал нашим отношениям! Я же люблю тебя! А ты забыл про меня из-за него. — тот глубоко вздыхает. — Я просто не хочу тебя терять. — Ох... Ты же не попадёшь в тюрьму? — Ты ведь меня не сдашь? — отрицательный кивок послужил ответом. — Вот и отлично! Значит, не попаду. *** Серёжа выходит из машины, лично предоставленной для него с помощью Птицы. В руках букет алых роз, запах которых уж очень нравится Серому. — Привет, Волче. — пуская одинокую слезу, Серёжа кладёт цветы на могилу.— Как ты тут? Мне так тебя не хватает. На кладбище тишина. Ни души. Только Разумовский, могила и небо, без единого просвета солнца. — Представляешь, Птиц меня ни разу не ударил ещё! А я ведь и опаздывал, и грубил, и что я только не делал! Он теперь даже голос на меня не повышает! Ты был бы рад этому, Волче, как же всё таки плохо без тебя. — Слезы вновь заполняют глаза. От Разумовского будто часть души оторвали. Больно, очень. — Это из-за меня всё, Волчонок, прости. Если бы я не потащил тебя в этот ебучий офис всё было бы хорошо. Я не успел тогда сказать тебе спасибо, поэтому скажу сейчас. Спасибо за всё что делал для меня, Волч. Серёжа встает, решая оглядеть могилу впервые, посмотреть что написано сзади. Глаза будто накрывает туманом, взгляд мутнеет, а душу изнутри скребут кошки. Он прочитал надпись. Зачем? Зачем написали именно это, Волчонок? Олег знал. Конечно он знал, что рано или поздно Птиц убьёт его. Конечно он был готов. Конечно он сказал своим родным что именно нужно написать на могильном камне. Конечно они выполнили его просьбу.

«Я был не лучшим другом, но любил тебя, люблю и буду, Лисёнок. Не как друга люблю, но ты счастлив с другим. Спасибо за всё!<3»