Дорогой Том

«Дорогой Рон

Колин как-то давно обмолвился об одном маггловском способе собрать мысли. Нужно написать письмо и выразить свои мысли словами»

      Гарри обмакнул перо в чернильницу и ненадолго замер. Одна крупная капля чернил упала на пергамент, оставив отвратительную жирную кляксу, и только после этого Гарри начал писать.

«Мне жаль, что я так и не смог нормально попрощаться с тобой. Мне жаль, что я не попрощался с Гермионой в принципе. Я бы хотел извиниться перед ней и жаль, что не могу.

Но мне все удалось. Я сделал то, что хотел, мое желание исполнилось. Хотя и не так, как я хотел.»

      Гарри снова обмакнул перо и на секунду тоскливо обвел взглядом вид за окном. Знакомые и одновременно незнакомые виды, прекрасные виды вечнозелёных шотландский лесов и полей, тех самых, которые он наблюдал столько раз во время поездок на Хогвартс-экспрессе из Хогвартса и в Хогвартс.

«Начнем с того, что я очнулся в 1943 вместо 39-го…»

* * *

      После победы над Волан-де-Мортом, все, казалось, выдохнули. Пожиратели Смерти отправились в Азкабан, кто добровльно, чтобы скостить себе срок, кого приходилось ловить целыми отрядами мракоборцев. Некоторым, такие как семья Малфоев и дети Пожирателей, те, кто действовал косвенно и не поддерживал Темного Лорда, были оправданы. Что касательно Волан-де-Морта, то его, после смерти, не удостоили даже могилкой. — хотел, чтобы его помнили? — Гарри слышал смех кого-то мага, но не мог точно определить, кто это. — а теперь тебя не вспомнит никто! — да! — поддержал второй. — пусть эта гнида гниет в аду! Никто его не навестит! — Разве что безумная Беллатриса, единственная, кто мог любить эту тварь. — продолжил третий голос. — готов поспорить, его даже родная мать не любила. И этот диалог не выходил у Гарри из головы. Почему-то.

* * *

      В один из дней, попивая огневиски с Роном на Гриммо, даже Гарри был особенно тих и задумчив, почти не слушая жалобы Рона на то, что Гермиона в очередной раз погрузилась в учёбу и почти не обращает на него внимание. — Зачем ей вообще заканчивать Хогвартс? — Причитал рыжий. — Она ведь и так самая умная! Предложение из Министерства так и сыпятся, я сам видел, как она строчит все эти бесконечные отказы; Другой бы на её месте порадовался, что не нужно тратить лишний год, а она.! — Рон сделал очередной глоток, наконец позволяя себе выдохнуть после эмоциональной речи, только после этого наконец отращая внимание на излишне притихшего друга. Не то чтобы это было слишком странным, Магическая Британия, ещё не отошедшая от последствий войны, все еще ходила, как ударенная мешком с мукой по голове — потерянная и затихшая, но Гарри был действительно тише нормы. — Ты в порядке? Гарри?       Только когда Рон начал трясти друга за плечо, Гарри наконец ответил: — Я в норме, норме… — Он пробормотал, не поднимая взгляд. — Просто… — Просто что? — Рон придвинулся ближе, обеспокоенный колебаниями друга. — Ну же, Гарри, я же твой лучший друг. Ты можешь раскрыть мне все. — Вот именно! — от резкого отклика Гарри, они оба вздрогнули и гостинная Гриммо на секунду погрузилась в тишину. — Прости. Сейчас… — Гарри придвинулся к Рону в ответ, его глаза блестели, то ли от возбуждения, то ли от выпитого алкоголя. То ли это свет камина так отражался от его больших очков. Гарри снова замолчал, обдумывая, как передать свою мысль, и когда Рон уже хотел нетерпеливо окликнуть его, брюнет начал. — Рон… Ты же знаешь, что ты мой лучший друг? — Дождавшись кивка, Гарри продолжил. — Ты и Гермиона. Я не представляю, кем бы я был без вас. Где бы я был сейчас без вас. Если бы я мог переместиться в прошлое, я бы все равно сел в то же самое купе, в тот же самый вагон, чтобы снова стать вашим другом. — Голос Гарри был действительно нежным и полным искренности, признательность сквозила в каждом слове. — Э-эм… Я тоже, Гарри. — Рон покраснел от неожиданной темы, его веснушки еще ярче выступили на фоне румянца. — Ты мой лучший друг, конечно же, я сделал бы то же самое. И Гермиона тоже. Но к чему это? — Я чувствовал себя таким напуганным и потерянным. — Гарри продолжил. — Абсолютно один, одиннадцатилетний мальчик, у которого никого нет, входит в новый мир, волшебный мир. Мне повезло, что у меня оказалась поддержка ввиде вас с Гермионой, но что если бы этого не было? Если бы я не встретил вас, не завел друзей, не попал на Гриффиндор и стал бы… — Видя все то же недоумение на лице Рона, Гарри продолжил. — как Волан-де-Морт. — Не говори так! — Рон ощетинился и вскочил со своего места, услышав ненавистное имя. — Ты никогда бы не стал как этот… этот.! — Он так резко жестокулировал руками, что огневиски из его бокала разлилось на ковёр, но он даже не заметил этого. — Как ты вообще мог подумать о таком?! Вы абсолютно не похожи! Да я бы никогда не позволил тебе стать таким! Только когда крики Рона стали тише, он заметил, как снова притих Гарри. Он неловко сел обратно на свое место и снова начал: — Гарри, ты и Волан-де-Морт- — Я понял, Рон. — Гарри прервал его. — Я и Волан-де-Морт абсолютно не похожи. Он мерзкая змеиная рожа, а я нет. — Плечи Рона немного расслабились, когда Гарри сказал это, но напряглись обратно, когда Гарри продолжил. — Но он ведь не всегда был таким. Я ненавижу Волан-де-Морта так же, как и ты, но ведь он когда-то тоже был ребёнком? Таким же, как и мы с тобой. — И видя, что Рон снова начинает ощетиниваться, Гарри поспешно добавляет. — Что если ему тоже не хватало любви? — Любви? Волан-де-Морту? — Рыжий засмеялся. — с такой, как Беллатрикс, ему любви хватало за троих! — Тогда что насчет дружбы?       В комнате снова на секунду воцарилась тишина и Гарри воспринял это как хороший знак, чтобы продолжить. — Я не могу не думать о том, что он был таким же одиннадцатилетним мальчиком, как и я. Без родителей, без какого-либо знания магического мира. Без друзей. Быть может, и не было бы никакого Волан-де-Морта если бы он встретил в поезде своего Рона и свою Гермиону! — Но он не встретил. — Рон упрямо продолжил. — И стал злодеем. Это было и это не изменить.       «Ты мог бы» Снова прозвучал шёпот в голове Гарри. — Я мог бы. — повторил вслед за ним Гарри. — что если я мог бы? Переместиться на семьдесят лет назад? Исправить Волан-де-Морта? Скольких людей я бы спас? Скольких он бы не убил?!       Рот Рона, который он уже открыл для ответа, закрылся обратно. В очередной раз, за этот тяжелый разговор, повисла тишина. Каждый не мог не вспомнить жертв войны. Джордж, Сириус, Римус, Добби, Дора… Маленький Тедди Люпин, оставшийся сиротой всего через месяц после рождения. — Ты не можешь. — Рон упрямо сжал челюсти. — Я могу. — Тогда я иду с тобой.       «Он не может» Снова сказал голос в голове Гарри. — Я пойду один. — Что?! Почему? — Рон. — Гарри твердо посмотрел на друга. — Я могу пойти только один. По легендам, Повелитель Смерти, может загадать Смерти одно свое желание. Я мог бы воскресить всех наших друзей, но ты знаешь из сказки, это не принесет счастья ни нам, ни мертвым, я бы мог переместиться на восемьдесят лет назад и убить Тома Реддла при рождении, но… Я не могу, Рон. Я не убийца, — Гарри покачал головой. — Но что если… Я бы смог изменить его? Сделать то, что вы сделали со мной? Вы всегда тянули меня к свету, и если бы я смог сделать для него то же? Вытянуть Тома Реддла на свет? Рон горько хмыкнул. — Будь тут Гермиона, она бы назвала нас обоих идиотами, но, я так понимаю, ты уже все решил? — Гарри кивнул и Рон продолжил. — Тогда удачи тебе, друг. И да благословит тебя Магия.

      Остаток вечера прошел как обычно, они больше не поднимали эту тему. Лишь перед уходом, Рон похлопал Гарри по плечу и пробормотал, что попробует объяснить все Гермионе. А уже утром Гарри собрал в свой мешочек из ишачьей кожи несколько дополнительных вещей, таких как мешок с галеонами, волшебную палочку, а так же небольшое количество фунтов, которые у него были для тех редких случаев, когда Гарри хотелось развлечься в маггловском мире, и закрыл глаза, шепча свое желание.       И открыл их уже под звуки сирен.

* * *

      Если говорить откровенно, то Гарри представлял исполнение своего желания как угодно, но только не так. Он глупо не подумал о том, как будет выглядеть его жизнь в далеком прошлом, ему это представлялось таким легким, что он откроет глаза, рядом с ним будет сова из Хогвартса с письмом, он купит учебники, пусть и без такого трепета, как в первый раз, а потом поедет на Хогвартс-экспрессе к своей новой миссии. О том, где именно он откроет глаза, где будет жить до отъезда в Хогвартс и о том, что ему станет снова одиннадцать, он не подумал. Как и о том, что детство Тома пришлось на гребанную Вторую мировую войну.       Но все вышло так. Когда Гарри открыл глаза, первое же, что он услышал, были оглушающие звуки сирен, Лондон, пустой, без единой души на обычно шумных улицах, и дым. Над головой с ревом проносились самолеты и Гарри задрожал. Любая победа над Волан-де-Мортом, любая тёмная или светлая дуэль не была такой страшной, как магглы и их маггловская изобретательность — Аваду можно избежать, Экспеллиармус отразить, но ты попробуй отразить бомбу, падающую тебе на голову.       Рука Гарри механически потянулась к палочке, но успокаивающий вес дерева так и не появился. Только когда Гарри покрылся испариной от мысли оказаться без палочки посреди бомбардировки, он вспомнил, как положил её в мешочек на груди, чтобы не потерять. Тихо посмеиваясь над своей собственной забывчивостью, Гарри засунул руку в мешочек.       Только чтобы почувствовать, что ее там нет. Как и половины его вещей.       Быстро шмыгнув в ближайшую подворотню, Гарри принялся перерывать свои пожитки, со страхом проверяя все те вещи, что почему-то оттуда пропали. Карта мародеров, письмо мамы и фотография, а так же деньги остались на месте.       Волшебная палочка, осколок зеркала, палочка и мантия-невидимка исчезли.       Чувствуя себя беспомощным, словно фестрал без крыльев, Гарри даже не сразу заметил тишину вокруг себя. Только когда мимо его убежища начали проходить первые люди, он наконец заметил — сирен больше нет. И люди, к большому шоку Гарри, вышли из своих домов и шли по своим делам, смеясь и шутя, как будто ничего и не было. Если бы не наряды людей перед ним, Гарри бы мог решить, что он вск еще в своем времени. Люди не вели себя так, будто они посреди войны. Возможно, не будь Гарри в такой прострации от потери своей палочки и так сосредоточен на мысли вернуться в волшебный Лондон, он бы даже остановился и поспрашивал людей, как они себя чувствуют.

* * *

      Именно возле Дырявого Котла, его и нашла Аманда. Он с трудом добрался, пешком, спрашивая дорогу у прохожих. Он пытался купить себе такси; таксисты странно смотрели на десятилетнего мальчика, но, в итоге, когда один из них согласился и Гарри протянул им смятую купюру, он пришел в ярость. — Я что, волшебник из страны Оз, чтобы возить людей за бумажки? А ну иди отсюда! — И Гарри пришлось сбежать раньше, чем мужчина погнался бы за ним. Лишь какая-то сердобольная женщина, которую он хотел попросить его довести, обьяснила, что таких купюр в Лондоне нет и малыша Гарри, скорее всего, кто-то обманул. Либо, как Гарри мысленно продолжил, эти купюры прошло еще не вошли в ход.       Было бы гораздо проше вызвать Ночной Рыцарь и Гарри в очередной раз мысленно выругался из-за отсутсвия палочки. И еще раз, стоя перед непроходимой каменной стеной за баром Дырявого котла. И Гарри ничего не оставалось, кроме как присесть возле грязной стены, ожидая, когда хоть какой-нибудь волшебник пройдет мимо, чтобы прошмыгнуть мимо и…       «И что дальше?» Мысленно спросил себя Гарри. Купить палочку, а потом? Кто сдаст комнату безродному грязному ребенку? Пойти в дом Поттеров? Кто он им? Гриммо? Еще хуже, одержимые чистотой Блеки даже на порог его и пустят, хотя Гарри и сам бы не хотел оказаться там и вживую увидеть Вальпургу Блек. Она, кажется, была одногодкой Реддлу?       Уничижительные мысли Гарри закончились, когда перед ним остановилась пара розовых туфлей. Девушка, едва ли старше тридцати, опустилась перед ним на корточки, изящно поправляя свою розовую мантию, прежде чем ласково заговорить с ребенком перед ним: — Малыш, все хорошо? Ты потерялся? Где твои родители? — Когда Гарри отрицательно покачал головой, девушка ненадолго замолчала. — Как тебя зовут? Тебе есть, куда идти? — И, когда Гарри покачал головой еще раз, она осторожно, будто обращалась с диким животным, подала Гарри руку. — Я Аманда. Я живу тут недалеко. Хочешь чаю?       Именно так он оказался на кухне у милейшей ведьмы, пил чай в почищенной и уменьшенной мантии (к своему стыду, Гарри был так шокирован своим новым положением, что даже и не заметил, что его старая одежда осталась и теперь была больше размеров на пять), а его волосы сладко пахли каким-то косметическим зельем, которое Аманда дала ему вместо шампуня. — Теперь ты расскажешь мне? — Аманда села напротив него, выжидающе постукивая своими аккуратными ноготками по своей кружке. — Хотя бы имя? — Я… Гарри. — Гарри смущенно прокашлялся, все еще привыкая к своему новому голосу. — Просто Гарри? — Эванс. — Тут же добавил брюнет. Использовать фамилию своего отца было странно, учитывая, насколько известной была семья Поттеров. — Гарри Эванс. — Сколько тебе лет? — Одиннадцать. — Гарри нахмурился, лишь догадываясь тому, что его новое тело сейчас соответствует телу первокурстника. — Ты ученик Хогвартса? — Почти одиннадцать. — Гарри исправился, в очередной раз, за этот разговор. — исполнится совсем скоро. — Где твои родители? — Я сирота. — Гарри покачал головой. — Прости. — Аманда поспешно извинилась, её глаза расширились от вины. — Я не- — Все в порядке. Я был младенцем, когда это случилось. — Гарр поспешно добавил. — Я жил с тетей все это время, но сейчас… — Как бы не хотелось Гарри не врать столь милой женщине, но он не мог позволить Аманде попытаться отдать его тете Петунии, которая, в это время, еще даже не родилась. — Война… — Мне жаль. — Аманда снова замолчала. — Тебе… Некуда идти? Совсем? — Я справлюсь. — Гарри поднялся со своего стула и поставил кружку на стол. — не думаю, что я единственный ребенок-маг на этой войне, оставшийся без родителей- — Нет! — от резкого крика Аманды, Гарри вздрогнул. Блондинка смущенно кашлянула и продолжила спокойнее. — Я имею ввиду… Останься на ночь? Уже поздно, переночуй у меня?       Чтобы не расстраивать хозяйку, Гарри согласился. И на эту ночь. И на следующую. И на дальшейшие. Аманда просто уводила тему в сторону каждый раз, когда Гарри начинал разговор об уходе, а Гарри, взамен, старался отрабатывать свой кров и доброту Аманды работой по дому. Привычка от Дурслей.       Они совместно сходили к Олливандеру, где Гарри получил обратно свою остролистовую палочку с пером феникса, свою давнюю и верную подругу, которую он прижал к себе и отказывался отпускать целый день, боясь, что та снова пропадет. Так же совместно, они радовались письму из Хогвартса, которое пришло с совой за неделю до дня рождения Гарри, из чего он мог сделать вывод, что ему все-таки десять.       И на поезд Аманда провожала Гарри тоже. О том что его день рождения был 31 июля, Гарри умолчал; его скромность и так едва пережила тот факт, что женщина, едва знающая его, купила ему все школьные принадлежности и новую мантию, отказавшись брать те галеоны, которые Гарри принёс из будущего. К счастью, консервативные маги не меняли свою валюту, быть может, с самого его основания, так что Гарри мог быть абсолютно уверен, что его монеты абсолютно подлинные.       Сердечно попрощавшись с Амандой, Гарри еще пол часа прогуливался по перрону, выискивая свою основную цель — Тома Реддла и только когда поезд уже готовился к отправке, до Гарри дошла очевидная вещь — такой педантичный человек как Том никогда бы не стал опаздывать. Наоборот, он, должно быть, пришел самым первым и Гарри выставлял себя дураком, вышагивая круги по перрону и вытягивая шею, чтобы, среди взрослых и не очень волшебников разглядеть красивую, бледную темноволосую фигуру. Возможно даже, что Том Реддл все это время смотрел в окно своего купе и потешался над глупым первокурсником. Гарри ничего не оставалось, как закинуть свой багаж в поезд, чувствуя, как горят его уши.       И вот, сидя в поезде, и глядя на свой пергамент, Гарри думал, что ему делать дальше. Как подружиться с Томом? Хочет ли он вообще завести себе друга? А если и захочет, то станет ли им именно Гарри? Гарри покачал головой, отгоняя плохие и мысли, молча сжигая пергамент простеньким Инсендио.