Снежная ночь.

…  Мизуки сидела на небольшом ложе на полу и наблюдала за девушкой перед собой, которая стелила еще одно такое же ложе только уже для девочки.  -Ты не очень разговорчивая.. но нам жить теперь вместе, так что давай познакомимся поближе?- закончив с ложе, заговорила первой девушка. Она села напротив Мизуки и, слегка поклонившись, представилась: -я Фукусима Нана, рада знакомству- доброжелательно улыбнулась девушка, прикрыв глаза. После она вернулась в положение сидя и стала ожидать ответной реакции Мизуки.  -я.. я Саито Мизуки. Спасибо, что согласилась взять ответственность за меня.- робко заговорила Мизуки, низко поклонившись Нане. Та же, в свою очередь, оторопела. Ее грустные серые глаза смотрели прямо на белокурую голову перед ней, что уперлась в пол в низком поклоне.  -что ты? Не за что, не стоит благодарностей. Ты лучше расскажи как ты сюда попала и что случилось у тебя дома. Где твои родители?- при упоминании родителей Мизуки содрогнулась и встряхнула головой, чтобы разогнать все дурные мысли, что так быстро нахлынули на нее. Но собравшись, она начала свой рассказ: -У нас сегодня был праздник.. то есть уже вчера.. и у меня в этот день был день рождения.. И началось все с.. *** (P.s.: Котацу — низкий деревянный каркас стола, накрытый японским матрацем футоном или тяжёлым одеялом, на который сверху положена столешница.)  Мизуки сидела за котацу в окружении своих близких. На нем стояло несколько бутылок с алкоголем, парочка онигири и моти. В помещении было всего трое человек: Мизуки, ее мама и папа. Сегодня этот день принадлежал только малышке Мизуки, которая стала взрослее на один год. Не смотря на давящую атмосферу на кухне и стойкий витающий запах алкоголя в воздухе, девочка была счастлива, что мама и папа решили тоже этот вечер посвятить своей дочери.  -Мизуки, дорогая, совсем скоро твой день рождения окончится.. тебе уже одиннадцать. Какая ты у меня взрослая.. - говорила Юко-мама мизуки, поглаживая волосы своей дочери. От женщины пахло алкоголем и было заметно, что она мало что понимает и осознает на данный момент. Девочка же, как маленький котенок, тянулась к рукам своей матери и счастливо улыбалась. Наконец-то мама ее полюбила. Мизуки так и предполагала, что ей нужно просто навсего время, чтобы привыкнуть к дочке и начать относиться к ней лучше… или же пару бутылок алкоголя.. -Юко, не трогай ее. Ты пьяная, потому лезешь к ней. Отстань от Мизуки- твердым голосом заговорил отец семейства, который в свою очередь был совершенно трезв.  -Ичиро, сгинь. Почему.. почему тебе так сложно заткнуться и не лезть к нам? - обратила внимание Юко на своего мужа. Было видно как от ее пьяного голоса и помутненного взгляда начинал закипать папа Мизуки.  -Следи за языком и думай с кем разговариваешь в таком тоне, безмозглая овца.- резко сменившись в лице, заговорил Ичиро.  -А то что? Ты.. т. Ты всегда говорил что глава семьи. Но можно ли тебя считать за главу.. если ты ты сумасшедший? Ты всегда говорил, что Мизуки отродье демона.. а ты был.. прав. Ведь если бы я не согласилась выйти замуж за тебя, то не жила бы в этом дерьме и не родила этого ёкая от тебя.- начала закипать уже Юко. Ее монолог был несвязным, умозаключения незаконченными, а заикания добавляли абсурдность ситуации.   Она медленно поднялась, облокотившись рукой об голову Мизуки, пару раз чуть не упав на нее сверху. Ичиро тоже встал и смотрел бешеным взглядом на свою жену, что стояла с пьяной ухмылкой на лице, кое-как держась на ногах. Мизуки же сидела у ног матери, со страхом смотря на родителей снизу. На ее глазах стали появляться слезы, хотелось расплакаться. Только она начала думать что все, что было ранее теперь позади. Но нет, даже сегодня, в эту ночь они смогли разругаться на пустом месте. И все опять из-за Мизуки. «Ведь если бы я не согласилась выйти замуж за тебя, то не жила бы в этом дерьме и не родила этого ёкая от тебя.»,- пролетела в голове, только что сказанная мамой, фраза. И правда.. если бы не было Мизуки, не было бы проблем у ее мамы и папы. Сколько раз мама в пьяных истериках желала смерти своей дочери и умоляла бога, чтобы он освободил ее от такого бремени? Много. Очень. Но почему маленькая девочка не слушала свою маму и до конца пыталась верить в то, что это любовь такая у нее специфичная? Этого не знала даже сама Мизуки. В маленькой головке во время таких ссор часто пролетали мысли о своем летальном исходе. Ведь если маме и папе так плохо только из-за нее, то и правда наверняка лучше потеряться в лесу, утонуть в озере или же попасться ночью демону. Такие мысли и начали всплывать прямо сейчас в ее голове. Слезы уже бежали ручьями по лицу, а тихие всхлипы становились громче.  -Еще ты мне решила масла в огонь добавить?! Даже сейчас ты все портишь.. - взревел отец семейства и направился быстрым шагом к Мизуки. Девочка вскрикнула и отскочила в угол кухни и, в надежде что про нее забудут, не увидят, не услышат и потеряют из виду, закрыла глаза руками и съежилась.   Но резкий звук падения заставил ее взглянуть на картину, что развернулась перед ее глазами. Ее мама оттолкнула отца к небольшому комоду, на котором лежали все столовые принадлежности. После же Юко накинулась на мужчину. Схватив с комода нож, она вонзила его в руку своего мужа. Кровь хлынула из раны, а крик отца разрезал тишину дома. Выдернув нож из предплечья он накинулся на свою жену. Глаза его сверкали огнем, а лицо было искажено яростью. Совсем же недавно все спокойно сидели за столом, что же только что произошло? Как за пару мгновений праздничное застолье, если его таковым можно было назвать, превратилось в кровавую бойню?  Мизуки, смотря на всю эту картину, разрыдалась в голос. Она кричала в истерике, чтобы они прекратили, чтобы забылись, перестали колечить друг друга. Она хотела броситься к ним, но понимание, что сделает этим только хуже, останавливало ее.   Драка же разворачивалась все интенсивнее. Это было в первые, чтобы кто-то из родителей попытался убить другого. Обычно было просто рукоприкладство, которое длилось от силы полтора часа и все мирились. Но сейчас все было по другому. Мама действительно хотела убить папу.. но из-за чего? Неужели она так сильно ненавидела его? Ответов не было. Все было будто в замедленной съемке. Вот отец полоснул ножом по грудной клетке Юко и из нее полилась алая кровь. Вот они подобрались ближе к Мизуки, что продолжала рыдать и молить всех богов прекратить это смертельное побоище. В одно мгновение оба упали, и Юко ударила со всей силы Ичиро головой об пол, а тот ,долго не думая,схватил женщину за волосы и одним движением перерезал ей горло. Мужчину окатило кровью и пара капель попало на Мизуки. Резко наступила гробовая тишина, которую прерывало кряхтение, постепенно умирающей Юко. Через пару мгновений Мизуки с пронзительным криком подлетела к маме. В истерике она убирала волосы с лица Юко, своими руками пыталась зажать рану на шее, помочь хоть чем-то.   Пока Мизуки истощенно кричала что-то своей маме, а скорее всего это были мольбы не оставлять ее, потерпеть немного,дождаться помощи, Ичиро тяжело дышал и смотрел на свою жену и дочь. Глаза стали обычными, без той искры ярости, лицо стало вытягиваться в страхе и непонимании. А губы стали безмолвно что-то щебетать.  Через несколько мгновений Мизуки начала слышать какие-то обрывки фраз от своего отца, все так же держа в руках лицо своей умирающей мамы, девочка повернулась к нему. Он с испугом смотрел на них и твердил только одно: -Мизуки, это ты.. только ты виновата в этом. Если бы.. если бы не ты, моя Юко была бы жива… - после этих немногословных фраз, он подлетел к Мизуки и ,схватив ее за руку, потащил к выходу на улицу. Она пыталась вырваться, но взрослый мужчина конечно же был в разы сильнее хрупкой девочки. Также она пыталась бить его и кричать о помощи, но жили они на окраине деревни, время было приблизительно около трех часов ночи, а потому Мизуки никто не услышал. Последнее что она видела, выходя из дома, это труп окровавленной мамы, на лице которой навсегда застыла умиротворенная улыбка.  ***  В комнате воцарилась гробовая тишина. Мизуки закончила свой рассказ. Лицо ее не выдавало никаких эмоций. Кажется, она сейчас не ощущала абсолютно ничего. Никаких эмоций, чувств. Единственное что она ощущала это интерес того, что ждет ее впереди. Вспоминать что было раньше больше не хотелось. Только когда она потеряла обоих родителей, Мизуки осознала, что ни один ее не любил по-настоящему. Но ее хладнокровные размышления прервал плач Наны, что оказывается захлебывалась в слезах половину рассказа девочки. Мизуки же рассказывала, настолько подробно вспоминая все произошедшее, что и сама не заметила реакции девушки.   Через пару мгновений девочка оказалась в крепких объятиях Наны. Она будто пыталась забрать весь тот психологически тяжелый груз с плеч малютки себе. Нана понимала, что такое не каждый взрослый переживет, а про маленького ребенка можно вообще молчать.  -М..Мизуки, мне тебя так жалко. Я не.. не представляю как ты могла все это пережить. Не понимаю, как ты спокойно жила во всем этом ужасе.. - дрожащим голосом говорила девушка, все крепче обнимая, шокированную девочку.   Почему она ее так жалеет? Пытается втереться в доверие? Нет, на лице ее не видно никаких фальшивых и наигранных эмоций, в отличие от ее господина. Тогда из-за чего она так расплакалась? Неужели.. неужели ей стало действительно жаль Мизуки? Неужели она понимает ее?   От этих мыслей в своей голове на глазах Мизуки проступили слезы. Прижавшись в ответ к девушке, она тоже тихонько заплакала, но уже не от жалости к себе или к кому-то еще, а от счастья. Счастья того, что хотя бы кто-то ее понял. Что хотя бы кому-то стало ее жаль. Что теперь есть тот человек, что поддержит, выслушает и поймет Мизуки.     Нана и Мизуки прорыдали вдвоем до самого утра. А когда у обоих не осталось сил, улеглись спать.   Именно так Мизуки и нашла своего первого близкого человека.   Она прожила в храме с Наной спокойно бок о бок неделю, без каких-либо происшествий. Нана являлась горничной в храме, а Мизуки стала ее подопечной и помощницей. Девочка в храме общалась только с Наной, однако многие девушки хотели с ней познакомиться поближе, чтобы после рассказать об этом господине Доуме. Но они Мизуки просто не интересовали. Она видела на их лицах хитрость и самовыгоду, потому были противны девочке. Также Мизуки иногда общалась с мужчиной, что завел ее в храм. К нему она обращалась теперь как к господину Макото, а он к ней как Мизуки или же «умница». Странно не так ли? На первый взгляд суровый дядя, а на второй, как говорила мизуки «дядя с добрым лицом, но хитрыми глазами». Он и правда оказался добрым, но уж через чур хитрым.   Она зачастую играла с ним в прятки, когда у Макото появлялось свободное время. Но в основном он работал с господином Доумой, приводя новых девушек в храм и на «консультации» к Доуме.   Как Мизуки узнала позже, Доума является человеком, приближенным к богу. Именно поэтому его глаза такие необычные, а внешность настолько идеальна. Он помогает людям, выслушивает, дает советы, иногда может дать денег сильно нуждающимся или же дать жилье милым девушкам в храме.   Но одно показалось странным Мизуки. Хоть появлялись и новые девушки в храме, общее количество будто не становилось больше. Обратив на это внимание, она заметила что пара горничных пропала. Когда она спросила об этом Нану, она нервно отмахнулась от вопроса и сказала, что они закончили свое служение всевышнему и господину Доуме, а потому вернулись домой.   Мизуки это показалось странным, но заваливать Нану вопросами прекратила. Именно таким спокойным ходом прошла неделя житья в храме.   В один из таких спокойных дней Мизуки и Нана сидели у себя в комнате и дурачились подушками, как в один момент к ним зашел господин Макото и объявил: -Мизуки, тебя ожидает господин Доума. Я проведу тебя.