Неизвестность

Ночь выдалась тяжёлой, почти пять часов в дороге давали о себе знать. Под глазами Мадары залегли глубокие тени, а руки вот-вот норовили разжать руль. Радио перестало работать ещё час назад, тишину в салоне разбавляли лишь сопение Обито с пассажирских сидений и тихий гул двигателя. Ливень прекратился, и на смену ему пришёл густой утренний туман. Редкие городишки встречали их неприветливыми серыми постройками и пустынными улицами.       Сообщение о разрушениях поступило сразу после начала первых толчков. Сильнее всего пострадали Токио и Йокогама. Небольшие города отделались несколькими зданиями. Но так сильно трясло не только Японию, землетрясения были зафиксированы в США, Китае, Новой Зеландии и России, — по крайней мере, именно эти страны успел перечислить диктор до того, как радио замолчало. Они начались внезапно и продолжались несколько часов, после чего так же внезапно прекратились. Если это было то, о чём он думает, ничего хорошего ожидать не стоит.       Спящий позади Обито убаюкивал одним своим видом, глаза начинали смыкаться сами по себе. Ночи, проведённые за бутылкой красного сухого, всё чаще давали о себе знать. Понимая, что держаться на чистом энтузиазме не вариант, мужчина всё же остановился на обочине, чтобы растолкать своего попутчика.       — Эй, Обито. — Мадара пихнул парня в плечо. — Подъём, твоя очередь. У меня уже спина отваливается.       — Бухать меньше надо, не будет ничего отваливаться. — Обито недовольно поёжился и, протерев глаза, принял сидячее положение. — Где мы?       Сквозь туман виднелись стволы деревьев, из приоткрытого окна тянуло холодом и запахом хвои.       — Префектура Мияги, едем в наше семейное гнёздышко. — Старший Учиха откинулся на спинку сиденья, разминая затёкшую шею.       — Семейное гнёздышко? — Парень непонимающе уставился на родственника. — Семейный особняк клана Учиха, как я знаю, находится в Токио.       Ещё не до конца проснувшийся Обито лениво потянулся и протёр слипающиеся сами по себе глаза.       — Мы направляемся в старый дом моего деда, — бросил Мадара, выходя из машины.       Свежий утренний воздух действовал ободряюще. Туман обволакивал всё вокруг, будто прятал лес под большим пуховым одеялом. Неприятный липкий холод проникал под ветровку, заставляя кожу покрываться мелкими мурашками. Непослушные длинные волосы, наскоро собранные в неопрятный хвост, топорщились в разные стороны и лезли в глаза. Спина неприятно ныла, а головная боль напоминала о не до конца прошедшем похмелье. Состояние не из лучших, но бывало и хуже.       — Осталось проехать несколько километров, и будем на месте.       Чиркнула зажигалка. Запахло табаком. Едкий дым с непривычки щиплет глаза, во рту неприятный, горький привкус. Он давно не курил — думал, что на этот раз бросил окончательно. Но чёртов Хаширама был прав: курильщик однажды — курильщик навсегда. Тревожные мысли о произошедшем уходят на второй план, на их место приходит временное спокойствие.       Им с Обито нужен отдых и план дальнейших действий. У них слишком мало информации. Последний раз он связывался с Хаширамой больше трёх месяцев назад, и тогда Сенджу впервые рассказал о проблемах на объекте. После этого разговора он больше не выходил на связь.       — Первый раз слышу про дом Индры. — Обито недовольно поморщился от сигаретного дыма. — Ты ведь говорил, что бросил курить.       Учиха не выносил многих привычек своего родственника, но на курение в его списке раздражителей был отдельный пункт.       — Если мне не изменяет память, ты единственный человек в семье, умудрившийся профукать всё наследство. — Мужчина усмехнулся и, потушив уже начавший обжигать пальцы окурок, вернулся в салон машины. — Поэтому неудивительно, что ты не знаешь всего объёма недвижимости клана Учиха. — Последняя фраза была сказана Мадарой с явной усмешкой.       Обито всегда был белой вороной в семье Учиха — его растила бабушка, которая всячески отгораживала внука от общения с родственниками, считая, что именно из-за них погибли её сын и невестка. Учихи — потомственные военные, элита. Главное для них — это честь семьи и клана, а отказ от военной службы — это предательство и позор. Родители Обито отдали свои жизни ради статуса семьи. Старая Чиио винила во всём Учих и, не желая такой судьбы для внука, покинула Японию, перебравшись в Нидерланды сразу после похорон. Обито она вырастила и выучила в одиночку, она же поддержала его стремление и интерес к медицине, но, к сожалению, не смогла дожить до конца его обучения, уйдя из жизни от инфаркта.       Бодрая была старушка, Обито многое от неё взял, в том числе и презрение к курящим. Да и учёба в медицинском брала своё — педиатр по образованию, он часто ворчал, видя Мадару с сигаретой в зубах. Пару лет назад его попытки заставить нерадивого родственника бросить курить наконец увенчались успехом, но, как оказалось, ненадолго. Мадаре его даже жаль — к сожалению, тяга к курению оказалась сильнее, чем лекции о его вреде.       — Во-первых, я по своему желанию не вступил в наследство, а во-вторых, ты мог бы и рассказать мне об этом раньше, в конце концов это и мой дед тоже. — Обито негодовал, Мадара никогда не упускал возможности подколоть его тем, что он не только не в курсе многих дел клана, но и практически ничего не знает о своих родственниках. — И бросал бы ты курить, запах отвратный.       Младший Учиха выругался про себя и, последовав примеру родственника, вернулся в салон.       — Остынь, Тоби, об этом поместье знает не так много народу, так что ты не один такой. — Мужчина обернулся на попутчика. — Нам нужно добраться туда, пока совсем не рассвело, — на этот раз более серьёзно произнёс он.       Тронувшись, Учиха по привычке потянулся к радио, чтобы включить музыку, и тут же резко отдёрнул руку. Скрежет помех неприятно резанул по ушам, и из динамиков послышался неразборчивый голос диктора.       — Это ещё что за… — Обито удивлённо округлил глаза.       Звук стал отчётливее, и ему удалось разобрать слова:       — Землетрясения на территории Японии резко прекратились, возможны повторные толчки, сохраняйте спокойствие и следуйте рекомендациям служб безопасности.       Радио вновь замолкло, оставив за собой неприятно повисшее в воздухе напряжение. Тот факт, что оно всё же работает, не мог не радовать, но вот сообщение о прекратившемся землетрясении настораживало.       — Чувствую я, что, если это проделки «Корня», на этом всё явно не закончится, — устало вздохнул Мадара, поворачивая на неровную просёлочную дорогу. — В доме Индры остались некоторые документы и его личные записи об экспериментах и проектах «Корня» ещё времён Второй мировой, так что готовься, бумажной волокиты ближайшие сутки будет много.       — И как много я до сих пор не знаю? — Обито мученически выдохнул, массируя виски. — Разве «Корень» — это не относительно молодая организация? При чём тут Вторая мировая и Индра?       Про себя он думал, уже бы пора привыкнуть к тому, что из его родственника каждое слово нужно вытягивать чуть ли не щипцами.              — Ну не вываливать же на тебя всё разом. — Мужчина прыснул. — Мы уже подъезжаем. Как доберёмся, расскажу обо всём подробнее.       Из-за очередного поворота показался небольшой двухэтажный деревянный дом, построенный в традиционном японском стиле. Вокруг него был сооружён невысокий забор, окружённый ветвистыми кустами, местами сломанный, с облупившейся и выцветшей краской. Время не пощадило это место, даже несмотря на то, что дом не был до конца заброшенным. Мадара иногда наведывался сюда, но в основном дом стоял без дела. Тёмные проёмы окон неприветливо встречали гостей, на фоне серого неба здание казалось слегка устрашающим.       Припарковавшись у забора и заглушив двигатель, оба мужчины вышли из машины, вдыхая свежий лесной аромат. Туман слегка рассеялся, а вот морось и не думала прекращаться, противно оседая на коже мелкими холодными каплями.       Забор неприятно скрипнул, впуская во двор нежданных гостей. Придомовая территория сильно заросла и выглядела неухоженной. Внутреннее убранство дома было чуть лучше: несколько лет назад Мадара делал косметический ремонт, обновил мебель и даже перевёз сюда некоторую бытовую технику по типу плиты и холодильника, рассчитывая на то, что скоро переедет насовсем, но, к сожалению или к счастью, с переездом у него не сложилось. Зато сейчас всё это как раз пригодится. Обито помимо их вещей набросал в рюкзак немного еды и захватил спасительную банку кофе, за что Мадара ему очень благодарен.       — Я к тебе носильщиком не нанимался. — Обито недовольно хмыкнул, кинув спортивную сумку и рюкзак на пол возле обеденного стола. — На первое время этого должно хватить. — Он указал на вещи.       — Мы здесь надолго не задержимся, — отозвался старший Учиха из небольшого коридора. — Отдохнём, разберёмся с документами и в путь. Пока ты дрых в машине, я созвонился с одним человеком, он поможет добраться до Аргентины. Там находится одна из баз «Корня», такой себе связной пункт, он будет ждать нас там.       — Кто это и почему он согласился нам помочь? — Обито подозрительно посмотрел на мужчину.       — Ну, вообще-то, не нам, а мне. — Мадара уселся в кресло напротив Обито. — Это мой бывший коллега, у него есть некоторые связи и свои люди в организации, а ещё… — он выдержал небольшую паузу, — есть один не отработанный передо мной должок. В конце концов, там я был не последним человеком, и некоторые полезные знакомства у меня всё же имеются.       — Зная твою особенность портить людям жизнь одним своим присутствием, я что-то не очень доверяю твоим «знакомствам». Врагов ты себе нажил в куда больших количествах, чем друзей.       Парень с сомнением посмотрел на родственника, доставая чашки из верхнего шкафчика почти нового гарнитура. Электричество, на удивление, работало исправно, и свечи доставать не пришлось. Чайник вскипел быстро, растворимый кофе рассыпался по чашкам. Прихваченную впопыхах колбасу и сыр пришлось есть просто так. Урчащие желудки требовали больше еды, но приходилось довольствоваться тем, что есть. Надо будет на обратном пути заехать в какой-нибудь город купить съестного, а то на одних недобутербродах долго не протянешь.       — Теперь ты наконец можешь мне всё объяснить? — доедая последний бутерброд, спросил Обито.       — Несмотря на то, что я был капитаном одного из основных отрядов «Корня», подробную информацию об их настоящей деятельности знаю лишь ту, которую когда-то рассказывал отец, и ту, что я почерпнул из записей Индры. Данзо на славу постарался, чтобы вояки вроде меня и Хаширамы не прознали о том, что происходит в их лабораториях. Вся информация тщательно фильтровалась, до нас доходили только слухи охранников, работающих недалеко от лабораторных помещений. Единственным более-менее правдивым источником был Тобирама — младший брат Хаши, но ему открывать рот о происходящем в исследовательских боксах было строго запрещено, — да и невыгодно, он тогда был простым лаборантом, только после университета. Правда, по рассказам Хаширамы, после моего увольнения он неплохо поднялся по карьерной лестнице.       — Расскажи всё, что знаешь, и, пока есть время, покажешь заодно записи и документы деда.       Говоря начистоту, Обито слегка разочаровался. Он думал, что Мадара был там действительно важной шишкой, поэтому известие о недостатке информации не могло не огорчать.       — Изначально «Корень» был секретной базой, занимающейся разработкой лекарств и химического оружия под видом исследовательского института ещё во время Первой мировой, но тогда это были лишь зачатки будущей организации. — Мадара тяжело вздохнул. — К созданию «Корня» приложили руку многие страны, в том числе и Япония. Оружие, как тогда, так и сейчас, нужно всем. Наша семья была одним из первых их спонсоров, которые поддерживали и частично финансировали работу. Непосредственное участие Учих в развитии «Корня» продолжалось вплоть до окончания Второй мировой, после чего из-за якобы конфликта на неизвестной мне почве пути Учих и данной организации разошлись аж до восьмидесятых, но на тот момент наша семья уже потеряла былое влияние, уступив место новому руководству.       Клан Учиха — смесь немецкой и японской крови. В конце пятидесятых окончательно осевшие в Стране восходящего солнца, они не переставали иметь место в военной жизни как Германии, так и Японии. Несмотря на репутацию династических военных, они редко участвовали в боевых действиях, предпочитая им слегка другую сферу. Но за последние тридцать лет они преуспели и в фармакологии, значительно увеличив своё состояние и всерьёз занявшись развитием бизнеса. Мадара был частью главной семейной ветви и с самого детства знал, что пойдёт по стопам отца, став военным. По крайней мере, он надеялся прослужить в «Корне» хотя бы несколько лет, прежде чем встанет во главе их семейного дела.       Таджима Учиха был одним из первых, кто вернулся в «Корень» после долгого перерыва в сотрудничестве. Он получил высокую должность и уважение семьи, став примером для подражания своим сыновьям. Но не торопился посвящать их в свои дела, настаивая на том, что в первую очередь они должны выучиться и унаследовать компанию.       — Когда я заступил на службу, Учихи уже частично вернули свой статус, и подняться на высокую должность за несколько лет не было проблемой, — продолжил Учиха, — вот только доступа к архивам, внутренним данным и более глубокой информации о делах и проектах «Корня» у нас уже не было. Их явно намеренно от нас скрывали, не подпускали близко. Это заметил ещё мой отец — он считал, что занял должность, достаточную для доступа к засекреченной информации, но получил категорический отказ. Тогда он начал копать глубже, и его спешно «убрали», подстроив несчастный случай. Конечно, вслух об этом никто не говорит, но я знаю наверняка, что такой опытный водитель, как он, ещё и при хорошей погоде, просто не мог попасть в аварию. И обстоятельства там слишком уж странные, многие факты в его деле не сходятся. Я уверен, что всё было подстроено. Он слишком много знал.       — Подожди… То есть в гибели Таджимы виновен «Корень»? — Обито в шоке уставился на Мадару. — Ты работал там, зная, что они причастны к смерти твоего отца?!       — Да, но весомых доказательств на тот момент у меня не было. — Учиха сделал большой глоток из кружки. — А когда я их нашёл, было уже поздно.       Прогремел гром, за окном сверкнула молния, осветив просторную, погружённую в полумрак кухню. Свет включать не стали, проводка в доме старая, и, если накроется, им даже поесть не на чем приготовить. По крыше забарабанили капли вновь начавшегося дождя, а в дом стал проникать уличный холод, заставляя покрепче обхватывать кружку с ещё не до конца остывшим кофе.       — Ну и погодка… — Обито посильнее укутался в пыльный плед, найденный на диване.       — Что ж, не удивлюсь, если и к этому наш неугомонный «Корень» приложил руку. — Мадара рассмеялся, видя недовольное лицо парня.       Обито никогда не нравился дождь, умудриться вытянуть его на улицу в такие дни было чем-то за гранью фантастики. А вот Мадаре дождь и слякоть, так не любимые многими, приносили с собой лишь самые тёплые и светлые воспоминания о детстве. Об этом доме, об отце, брате и долгих посиделках у камина за чашкой вкуснейшего чая, о прогулках под дождём с Изуной.       — А что насчёт личного дневника Индры? Что в нём?       — В основном всё то же самое, что я тебе только что рассказал, вот только есть одно но. — Старший Учиха сделал паузу. — В нём нет и половины страниц, все их выдернули.       — Просто замечательно! — Обито саркастически улыбнулся. — Что-то мне подсказывает, там была именно та информация, которая нам нужна.       — Естественно, и я даже знаю, кто это сделал. — Мадара откинулся на спинку стула. — Никто, кроме меня и моего отца, не знал о существовании дневника, значит, единственным человеком, который мог это сделать, был Таджима.       — Но зачем ему было вырывать страницы? Неужели там была настолько важная информация, что он посчитал нужным её уничтожить? — Парень вопросительно посмотрел на Учиху.       — Зная моего отца, он не стал бы уничтожать настолько важную вещь. Скорее всего, вырванные страницы он перепрятал, но вот вопрос — куда?.. Я пытался их найти, но пока результат нулевой.       Яркость экрана телефона, лежащего на столе, неприятно ударила по глазам, осветив комнату. На дисплее высветился незнакомый номер.       —Да? — Мадара тут же поднял трубку.       — Через пару часов тебе придёт СМС с координатами, там вас будет ждать мой человек. — Из трубки донёсся встревоженный женский голос. — Всё остальное обсудим, когда доберёшься. Это не телефонный разговор.       — Спасибо Мито, в долгу не останусь. — Учиха весело улыбнулся и сбросил вызов. — Ну что, Обито, нас можно поздравить, уже через сутки будем на месте. Поспи, пока есть время.       — Подожди, а кто такая Мито?..