Работа над ошибками

— Мэй Ханьсюэ!!! — От негодующего вопля должны пойти трещинами стены, а стёкла из окон осыпаться в высокий сугроб на тротуаре. Но в дело решает вмешаться новогоднее чудо. Потому что других объяснений целым стенам и невредимым прохожим внизу попросту нет. — И зачем так кричать? Я же не глухой. — Нет, ты не глухой. Ты тупой! Ебанутый на всю голову! — От злости Сюэ Мэна уже просто трясёт. Еще немного и затошнит. А там — недалеко до того, чтобы кровью начать харкать. Желательно в лицо светловолосого красавчика-соседа. — Да что случилось-то? — Ты, блядь! Ты случился в моей жизни! — Парень стоит на пороге ванной комнаты в пушистом махровом полотенце вокруг бёдер, гневно потрясая зубной щёткой. И возможно это должно было произвести вразумляющий эффект на Ханьсюэ, только нет. Эффект, без сомнения произведён, но явно не тот, на который рассчитывал Сюэ. Потому что, напрочь игнорируя возмущение соседа, блондин бесстыже рассматривает выставленное напоказ тело. Ладное и подтянутое, покрытое румянцем от переполняющих эмоций — то, что надо. Идеально. — Я, конечно, польщён, но не слышу благодарности в голосе. — Так я тебя ещё и поблагодарить должен? За то, что очередной лосьон мне угрохал? Ты опять им голову мыл? Заметно отросшие золотистые локоны, убранные в небрежный хвост, просто светятся здоровьем. Хоть в рекламу теперь. Для вот этих вот всех, лёгких и шелковистых. Потрогать бы: правда что ли, всё именно так и есть? Нет, но какого хуя? Лосьон! За него Сюэ Мэну пришлось выложить четверть стипендии! И ладно бы всё случилось впервые, и младший Мэй схватил бутылочку по ошибке. Но нет, это точно была заранее спланированная, чётко исполненная пакость! Хотя, по большому счету, что там исполнять-то? Да и для задуманного полутора мэевских извилин было предостаточно. Он его убьёт! Своими собственными руками придушит. Всё равно есть ещё один точно такой же. Никто даже не заметит. — Разве это был лосьон? — А что же по твоему? — Мылился как шампунь… — Ты долбоеб! Я же говорил тебе не трогать этот тюбик! — Так тот жёлтый был, а этот зелененький… — Но написано то же самое! — Извини, не знаю французского. — С хитрой ухмылкой Ханьсюэ лениво скрещивает руки на груди и, прислонившись к стене, выжидательно смотрит. Но Сюэ-младший только и может хлопать глазами и возмущëнно глотать воздух. Как можно быть настолько непрошибаемо наглым? За всю свою жизнь он знал только одного такого человека и, хвала небесам, он теперь далеко. Будь Мо Жань сейчас здесь, ещё неизвестно, чью сторону бы выбрал. — Ты!.. Да ты!.. — Силится он, всё же облечь в слова свои мысли. — Я тебя словарём французского завалю, чтобы запомнил! — Может, без словаря обойдёмся? — Ухмылка преображается во что-то ослепительное, вызывающее, приторное… Жаль, Цзимин равнодушен к сладкому. — Просто так зава… — Что здесь происходит? — Хлопнула входная дверь, возвещающая о том, что старший из близнецов тоже дома. — Вас даже в подъезде слышно. Оба виновника недовольного тона оказываются в коридоре. Несколько мгновений они следят за тем, как старший Мэй отряхивается: небывалое дело — в Шанхае снег! За пять лет жизни здесь, близнецы столкнулись с таким снегопадом впервые! И что самое чудесное, случилось это именно тридцать первого декабря, в самый Новый год. Хоть и европейский, но праздник есть праздник. А праздник — это всегда повод для чего-то хорошего. Как, например, сегодня. Блондин разувается, затем поднимает взгляд на брата, переводит на Сюэ Мэна, всё ещё пребывающего в одном полотенце. Всё ещё с зубной щёткой наперевес. — Тебе не холодно? — Нет, мне жарко! — Старший изумлённо выгибает бровь, вновь с ног до головы окидывая взглядом соседа. Он только зашёл с улицы, где температура неправдоподобно опустилась чуть ниже нуля, и его щëки уже раскраснелись, так что никто не замечает, как они становятся на пару тонов пунцовее. Парень переводит непонимающий взгляд на брата, но тот лишь пожимает плечами. — Не верь ему! — Тут же вмешивается в безмолвный диалог близнецов Цзимин. — Это всё из-за него! Он меня до такого довёл! Тут уже на лице Ханьсюэ-старшего вверх поднимается вторая бровь, а выражение из просто вопросительного становится откровенно ошарашенным. — И это меня называют пошлым! — Закатывает глаза младший. — Я бы рад, конечно, но всё намного проще. — Проще?! Он стоил почти состояние! — Почти. — Почти?! Ну это вы у нас тут нувориши в первом поколении. А для бедного студента… — По-моему, ты слишком прибедняешься, студент. — Погоди, ты ему что, не сказал? — О чëм не сказал? — Тут же вскидывается единственный брюнет во всей квартире. — Ой, да ну кто так сюрпризы делает? Никакого задора, сплошная скука… А так — с огоньком. — Бля, да какой сюрприз? Вы о чем вообще? — С огоньком? Посмотри на него: он сейчас кровью изойдëт. — Ага, жаль не чем-то другим… — Бля, я вам сейчас обоим втащу! — Ну, всякому же терпению должен быть конец, а младший Сюэ и так продемонстрировал чудеса выдержки, позволяя себя игнорировать столько времени. — Посмотрели на меня, оба! Близнецы подчинились синхронно, ловя Цзимина в перекрестье взглядов, словно глупую птаху в силки. — Вы… — Не то чтобы ему стало не по себе, но, может, в квартире и правда слишком жарко? Иначе с чего вдруг так резко запылали щëки? Вот только парадокс: лицо горит, а тело хочется прикрыть, накинув на себя что-то помимо полотенца. — Вы о чем сейчас вообще? Его тон сам собой выравнивается, а гнев невольно утихает, словно костёр догорел, и нет поблизости поленьев, чтобы подкинуть. — Пойди сначала оденься. — Советует старший из братьев. — А после — приходи в гостиную, мы будем ожидать тебя там. — Почти напевно увещевает младший. Ждать себя долго студент не заставил: впрыгнув в рваные джинсы из прошлогодней коллекции любимого бренда и спешно натянув совсем не брендовую, но удобную майку с забавным принтом, подаренную Вэйюем этим летом, он поспешил в гостиную. Его там действительно ждали. Близнецы сидели на противоположных сторонах дивана в напряжённом молчании. Неужели успели посраться за то короткое время, что его не было? — Ну и? — Не выдерживает повисшей атмосферы парень. — Присядь. — Младший Мэй похлопывает по поверхности дивана возле себя. — Да я рядом с тобой больше никогда не сяду! — Не вопрос, давай сверху. — Его ладонь переместилась на бедро, и Сюэ почувствовал, как вспыхнули уши. От гнева! Совершенно точно от него. От чего же ещё-то? — Хватит. — Ханьсюэ-старший осаживает брата одним единственным словом, отчего тот демонстративно закатывает глаза и дует губы. Сюэ Мэн в который раз подмечает, до чего же красивая у них форма. Да и вообще… Близнецы действительно очень красивы. Их экзотическая внешность не раз становилась предметом его пристального внимания. Ну, знаете, чисто объективная оценка гетеросексуального мужчины внешности другого мужчины со смешанной сексуальностью… Ну или как там эта его гендерная принадлежность называется? Блядь, еще бы он в эти вопросы не вникал! Да и вообще, похоже, что его не туда совсем несёт. Надо вспомнить, что он злится, а не на другого мужика залипает. — Я просто хочу создать праздничное настроение. — Бухтит младший блондин. — С таким настроением ему и подарки наши не нужны будут. — Да какие ещё, мать вашу, подарки?! — Не выдерживает Мэнмэн. — Так сегодня праздник же. К таким взрослым мальчикам Санта уже не ходит, но друзья о тебе не забыли, Цзимин. — Достал уже! — Мэй Ханьсюэ-старший тянется куда-то за спинку дивана, вынимая оттуда объемную коробку средних размеров, запакованную в клетчатую красно-белую бумагу. Пышный бант прилагается. — Держи, это тебя с праздником… — Он протягивает её соседу, отводя взгляд. И если бы студент не знал достаточно своего непоколебимого друга, подумал бы, что тот смущён. — Мне? — Ага. — Это… — Руки сами собой потянулись к красивой коробке. Что и говорить, парень действительно любит подарки. А когда его глазам предстала целая батарея всевозможных тюбиков и бутылочек — жёлтых, зелёных, голубых, фиолетовых, чёрных и даже розовых, и все на французском!.. Вот тогда его словарный запас значительно сузился, перехваченный шоком и каким-то почти детским восторгом. — Ребята… Я вас обожаю! — А уж мы-то тебя как. — Широко улыбается младший Мэй, но Цзимин слишком занят разглядыванием бесценных баночек, а потому не видит тёплых бликов в сине-зелёных глазах парня. — Обожаю! — Восторг требовал выхода, превратившись в крепкие объятия, под которые первым подвернулся старший из братьев. Из всех сил стискивая приятеля, юноша, переполненный эмоциями, не обратил внимания, насколько тот скован. Даже не ощутил как робко легли ладони на его спину. Он порывисто высвобождается, чтобы повернуться ко второму, но тут же притормаживает. — Неа, и не надейся. Ты всё ещё не прощён. — Что?! Там вообще-то половина моей зарплаты! — Младший Мэй возмущённо хлопает длинными пушистыми ресницами, пытаясь хоть так воззвать к справедливости. — Не гони, на половину твоей зарплаты можно три таких купить. — Беззастенчиво парирует студент. И это действительно близко к правде: ещё в начале этого года близнецы перевелись на экстернат, не желая упустить должности, предложенные одной из дочерних компаний их двоюродного дядюшки. И, по идее, потребность в третьем соседе у ребят должна была отпасть, поэтому Сюэ Мэн не понимал, почему всё ещё живёт с ними, ведь очевидно же, что теперь Мэи могут позволить себе жильё на порядок дороже, а соответственно, лучше и удобнее. — А я… — Цзимин растерянно крутит головой от одного парня к другому и обратно. — Я ведь вам ничего не подготовил… Младший Ханьсюэ двигается ближе. — Ну, это не беда. — Брюнет теперь оказывается буквально зажат между братьями. Как-то слишком близко, не? — У тебя всегда есть то, чему мы оба будем рады. Мэнмэн смотрит в глаза цвета морской волны, которые сейчас совсем рядом и непонимающе хмурится. — Да вроде я не похож на передвижной бар… — Я сказал «нам обоим», глупыш, — тихо мурлычет младший, — как ты мог забыть, что мой братец не фанат алкоголя… — Не забывал, просто… — Подумай хорошенько, что у тебя будет в чистом остатке, если у тебя забрать абсолютно… всё? — Голос приятеля переходит на вкрадчивый шёпот, и Цзимин невольно сглатывает, оставаясь в недоумении. — Перестань его стебать! Он всё равно не поймёт твоих намёков. — Сюэ поворачивается в другую сторону, чуть носом не врезаясь в подбородок второго Мэя. — Зато, ты всё прекрасно понимаешь, мой проницательный старший брат. — Возможно, что к сожалению. — Тогда ты не можешь не знать… — Эй, придурки! Я вообще-то всё ещё здесь. И я не настолько тупой, чтобы не соображать, о чëм вы двое тут говорите. «В самом деле?» Чуть было не вырвалось из младшего, но он немедленно ловит эту фразу, засовывая её куда подальше, чтобы ненароком не ляпнуть. Сюэ Мэн парень непростой, к нему подход нужен. И не беда, что за всё это время он его так и не нашёл. Ханьсюэ профи в этом деле, он своего добъëтся. — Конечно, у меня есть то, что я могу подарить вам обоим, и вы будете на седьмом небе от счастья. — С самым загадочным видом и самым томным голосом тихо выдаёт Цзимин. Оба близнеца безотрывно смотрят на него с таким интересом, будто он — центр вселенной, средоточие бытия… И ему очень нравится это неподдельное внимание. Он кладёт обе ладони на бёдра приятелей по обе стороны от своих, слегка сжимая. Старший резко выдыхает, младший едва заметно смещается ещё ближе. Брюнет синхронно чуть ведёт руками ближе к коленям. — Не представляю, откуда вы могли узнать об этом… — Шёпотом продолжает парень, пока у обоих друзей сбивается дыхание. — Но я вчера и правда купил новую Naraka: Bladepoint*. Так что, конечно, я с вами поделюсь — зарубимся вместе. Младший Мэй ошарашено моргает, переводя ещё не прояснившийся взгляд на старшего брата. И видит точно такое же, зеркально отражённое действие. — Он это серьёзно? — Севшим голосом хрипит блондин, не зная расхохотаться ли ему в голос или отчаянно разреветься, как сопливой девчонке. — Уверен, что более чем. — На той же низкой частоте выдаёт старший. — Пойду чая заварю. — Погоди, я с тобой. — Ребята… — Сюэ Мэн искренне не понимает, что не так. Он ведь от всей души! Самым ценным, что есть решил поделиться. — Эй, ребята, а играть-то когда будем? — В новом году!