Книга 2. Свобода воли - это иллюзия

      Переступая ледяные камни, Сенджу без оглядки поднималась выше в горы, где яркое солнце обожгло неприкасаемым светом вершины твёрдых пород, на них отдыхали вечным сном древние ледники. Выдохнув, куноичи остановилась, рассматривая ландшафт вокруг. Поток холодного воздуха растрепал светлые волосы, и она вздохнула судорожно, давая себе короткую передышку.       «Скоро прибуду в Юки, перейду перевал и через сутки буду там. Пейн осведомлён о моих передвижениях, свяжусь с ним уже после окончания миссии, когда найду этих двоих и закончу дело».       Здешняя пустота помогала расставить мысли по своим местам и настроить себя на нужный лад. Однако сколько же вопросов не давало ей покоя.       «Саске, ты не можешь оставаться там дольше. Хоть я и верю Итачи, но планы поменялись, и он ничего не знает о том, что ты сейчас в Стране Снега. Думаю, я вполне могу принять это решение, и моим решением будет забрать тебя. Ты снова вернёшься в Коноху», — размышления сопровождались нарастающей тревогой в душе.       «А если... ты не согласишься? Столько времени прошло. Возможно, я для тебя теперь тоже враг, и ты даже слушать меня не захочешь», — страхи изжирали её сердце изнутри. Каори повертела головой, стараясь отогнать гнетущие мысли.       «Хватит, будешь решать по ситуации. Да ещё есть не менее важные задачи. Лия, где ты сейчас? Что эта мразь с тобой делает...» — в голову полезли мерзкие картины, и Сенджу зажмурила глаза, сжимая кулаки. — «Что бы там ни было, я тебя вытащу. Обещаю».       Спустя ровно сутки Сенджу добралась до города Юки. Изучив его кварталы по карте ещё в штабе организации, куноичи знала, где и как лучше всего пройти, и таким вариантом оказались местные кварталы меньшинств, следующих по кривой дорожке, не чуравшихся ни воровства, ни убийств. Самый безопасный путь, не так ли? Однако для Каори всё так и было.       Практически беспрепятственно пройдя весь квартал, сломав всего-то пару-тройку рёбер у надоедливых мужиков и провонявшись здешним запашком отходов общества, Каори вышла в более цивилизованную часть города. Размышляя, с чего же начать, она направилась в один из ближних пабов. Он был не так далеко от местного гетто.       Молча она переступила порог небольшого, но уютного заведения. Усевшись на пошарпанный барный стул, упёрев локоть в стол, она окликнула бармена со словами:       — Порцию бурбона, — уперев взгляд в стену.       Мальчик, работавший за стойкой, повернулся как-то чересчур медленно. Это насторожило Сенджу, и когда она увидела его лицо, заметила, что оно было белее снега.       Губы плотно сжаты, а пальцы цепко ухватились за полотенце и стеклянный стакан.       Замерев так на пару секунд, он уставился на Каори в ответ.       — Эй, мальчик, ты чего, не расслышал заказ? — сощурив золотые глаза, она вцепилась в него взглядом, пытаясь понять причину столь странного поведения.       — Д-д-да... — не сразу ответил он. — К-к-конечно, — заикаясь то ли с рождения, то ли от страха.       «Странно...» — подумала Сенджу, спустя пару секунд, получив желанный стакан с бурбоном и вроде как выдохнув, отгоняя свою недавнюю паранойю.       «Расслабляться ни на секунду нельзя...» — не переставая копаться в своих мыслях, взяв стакан, как ко дну прилипла салфетка. Каори насторожилась и аккуратно отсоединила влажную бумагу от стеклянного дна, присмотревшись, как через неё стали просвечиваться буквы.       «Этот почерк...» — ошибок быть не могло. Это было написано рукой Сато. За годы работы в Анбу куноичи запоминала почерки сотен шиноби, это было как запомнить имя друга или врага, поэтому сомнений не оставалось.       Присмотревшись, она прочла надпись:       «Если ты это читаешь, то я уже в плену у Белого Лотоса, как и Хидан. Мы находимся на улице Докуритсу, 76. Сейчас в городе их трое».       Каори оторвалась от бумаги, как ошпаренная, и смяла её в кулак, глянув в сторону юноши:       — Откуда это у тебя? Живо говори, — попытка «не давить на допрашиваемых» успешно провалилась.       — Я-я-я-я... — он нервно сглотнул и закашлялся. — М-мне передала это девушка неделю назад. Я больше ничего не знаю! — прокричал он на весь бар. Тут же обернулись несколько посетителей, недовольные поднятым шумом.       Сенджу не сообразила ничего лучше, как активировать шаринган и встретиться взглядом с юнцом, заставив его успокоиться и забыть всё, связанное с визитом куноичи и запиской.       Бармен зажмурился и несколько раз протёр глаза, а когда огляделся, то просто пожал плечами и вновь принялся за работу.

***

      Время бежало быстро, так же как и Сенджу, перемещаясь с крыши на крышу. Голова слегка гудела, не понятно от чего, и девушка всё списала на волнение. Откинув все мысли в сторону, она сосредоточилась только на внутренних ощущениях, запечатав все чувства, дабы высвободить силу, разлившуюся словно горячее золото по венам, окутав своим свечением каждый сантиметр кожи.       И вот перед глазами показалось то самое здание. Сенджу ступила на землю, выпрямившись, оглядев его, она ощущала множество очагов чакры по всему периметру, вплоть до самого нижнего этажа, уходящего глубоко под землю.       — Ну что ж, — беспрепятственно она подошла к дверям, где стояло двое мужчин, охранявших вход.       — Вам лучше покинуть эту территорию, — в унисон проговорили они.       Каори слегка изогнула бровь, не понимая, почему же они не нападают, а потом, будто вспомнив:       «Точно, я ведь оставила плащ Акацуки в сумке».       Улыбнувшись, она раскинула руки в стороны и громко произнесла:       — Джентльмены, я взорву это здание к чертям, — и, дождавшись, пока их мозг обработает информацию, она уже видела, по какой траектории двое мужчин начнут движение.       Режим мудреца помогал его обладателю видеть движение тел на несколько шагов вперёд. Это не так давно обнаружила сама Каори. Эффект был очень схож с шаринганом.       И едва ли охранники решили напасть, как в ту же секунду один отправился в автоматическую дверь, влетев в неё головой, за ним последовал и второй.       Сенджу, ступая по их телам, дабы зайти в холл, вытащила ключ от блокировки дверей.       — Спасибо, мальчики, отдыхайте, — направившись вдоль по коридору, открывая следующую дверь в зал.       Зазвучала громкая сирена. Потолки и стены окрасили яркие красные полосы от фонарей.       Странная улыбка исказила её губы, когда из каждой щели послышался шум бегущих к центру зала людей.       — Что ж, это будет интересно, — сложив печать. — Мокутон: Техника древесного клонирования.       Девушку окружили пять древесных клонов, которые направились в каждом из шести коридоров, тогда как сама Сенджу широким шагом пошла вдоль шестого проёма.       «Он ведёт на нижние этажи, там я чувствую более сильную чакру», — появившаяся на лице улыбка была дьявольской, как у злого кота, только что обнаружившего слабость своего врага.       Каори была уверена в себе. Ей хотелось поскорее начать этот бой, поэтому она не стала скрываться или выжидать момента, решив просто напасть первой.

***

      В другой части здания, глубоко под землёй, умиротворённо покачивая ногой, сидел Хатсу. Его спокойное выражение лица и тихое напевание себе под нос странной мелодии, что разносилась по всем камерам подземелья, создавали ауру невозмутимости и безмятежности.       Пока стальная дверь со скрипом не отворилась, и на пороге не показался мужчина, на которого Тсукури мгновенно обратил внимание:       — Сеиджи, что ты тут делаешь? Время меняться ещё не пришло, — перелистывая страницу газеты свеженьких новостей.       — У нас гости, — со странным смешком выдал бывший генерал. — Каори Сенджу сейчас на втором этаже, спускается к нам. Половина охраны перебита её клонами, как я понимаю, и-и-и... через минут десять она будет тут.       Хатсу тут же встал, собравшись с мыслями, и, видимо, напрягся.       — И почему ты стоишь тут и улыбаешься? Ты чокнутый, ей-богу. Нужно поскорее с ней разобраться, — потерев лоб ладонью, пытаясь унять стресс, возникший от такого известия напарника. — Зови Миру, пусть смотрит за этими, — ткнув в сторону скалящей зубы Мари, висящей в кандалах с раскрытыми по обе стороны руками. Всё её тело было изранено, в кровавых потёках и ранах. Однако она всё равно улыбнулась, услышав эту новость. От натяжения сухих губ кожа пошла трещинами, и тут же они налились кровью.       — Вы трупы. Вам, кучке недоумков, не победить, — закашлявшись, будто отдав последние силы на эти слова.       — Закрой рот, — вернув самообладание, произнёс Тсукури.       За всю эту неделю он хорошенько постарался вытянуть из неё информацию. Ибо джашинисту, как оказалось, боль приносила только какое-то садистское наслаждение, то джонин бросил эти попытки и просто прибил железными кольями тело Мацураси к стене, вдолбив острия палок в плечи, грудную клетку, живот, ноги и предусмотрительно забив кол сквозь рот, пронзая череп прямо в стену, дабы заткнуть болтливого пленника.       Но вот Мари досталось куда больше. Как оказалось, она-то испытывала боль, да ещё и как. Поэтому мучить её было самым эффективным. Хотя, как выяснилось позже, ничего этим не добившись, ибо она либо ничего и правда не знала, либо была настолько глупа, чтобы просто претерпевать адские мучения.       — Я уже позвал её, — с довольной улыбкой Сайго подозвал ученицу, дав ей несколько наставлений.       — Пошли, — Тсукури выскользнул из комнаты. За ним вдогонку направился напарник, крикнув:       — Эй, да подожди ты!       Миру и двое полуживых отступников оказались в одном помещении. Девушка решила присесть на стул, вглядываясь в полутьму, как из неё послышался хриплый смех.       — Что такое, девочка? Боишься? Мы тут совсем одни, поговорим, как женщина с женщиной? — слова были пропитаны ядом не иначе. Тамиоку охватил мандраж, каждую мышцу сводило от жуткой ауры этой женщины.       — Разве тебе не тяжело говорить? Лучше помолчи. У тебя есть время отдохнуть. Я не собираюсь тебя пытать, — всматриваясь в тёмный силуэт, у девушки сводило сердце.       «Как она ещё жива после всего, что с ней делал Хатсу?»       Но тут Мари снова выдавила из себя слова, что давалось ей с огромным трудом:       — Я вот думаю, каково было бы, если у человека, которого ты по-настоящему любишь, вырвать сердце на твоих глазах... — Сато тяжело дышала, казалось, было сломано несколько рёбер, и они упирались в лёгкие, так и норовя пронзить их. — Кх... х... бы... было бы... больно? — тут она зашипела, и со рта полилась кровь, громко падая на камни возле её ног. Звуки капель эхом разошлись по сводам тюремных камер.       — Молчи! Зачем ты всё это говоришь? — тревожно воскликнула Миру, встав со стула, просто не в силах слышать, что говорит эта женщина и сквозь какую боль она это делает. Почему? Зачем?       — Хах... Хахахах... — хрипло засмеявшись так, что грудь отозвалась острой болью, и она громко заскулила, тяжело хватая воздух изорванными от множества ударов губами.       — Я просто хочу понять суть, которую так и не поняла за всю жизнь. Мне... — снова хриплый вдох и рваный короткий выдох. — Осталось не так много. От силы пару дней.       Что ж, терять уже нечего, да? — кашляя кровью, кажется, она исчерпала свой лимит общения. Глаза закатились, голова упала на грудь, а тело безвольно обвисло на кандалах — она потеряла сознание.       Тамиока застыла на месте. Её охватило недоумение, взгляд растерянно блуждал по фигуре в темноте. С тупым страхом она всматривалась в женщину, которая без капли лжи предрекла себе смерть, вовсе не проявив страха перед будущим.

***

      Свет замигал холодными оттенками. Здесь красные огни потухли, был слышен лишь звук приближающихся твёрдых шагов. В длинном светлом коридоре встретились три пары глаз. Сенджу сощурила свои золотые и впилась взглядом в рыжеволосого мужчину.       — Наоми, — улыбка тронула губы этого человека, и он, до этого вальяжно опирающийся на меч, теперь раскинул руки в приветственном жесте. На лице не было поддельной радости. — Или лучше сказать, Каори, это твоё имя мне нравится больше.       — Закрой рот, паршивая крыса, ты с ними заодно! — плюнув в его сторону, огрызнулась куноичи.       — Ну зачем ты так? Ты ведь тоже не святая. Да и к тому же, я ведь тебе помог. Ты нашла, кого искала, ведь так? — в его словах не было язвительности или игры в добродетель.       Тсукуси боковым зрением глянул на напарника, и его левый глаз дёрнулся.       — Вы знакомы, Сеиджи?       — Да, мы виделись раньше, — почесав затылок, простодушно выдал бывший генерал.       Однако тут всех прервал голос Каори:       — Хватит чесать языками. Вам они всё равно не понадобятся, — она стала в боевую стойку, а по телу пошла бурлящая чакра. — Приступим.       Воспользовавшись недоумением, она нанесла первый удар по Хатсу. Тот едва успел среагировать и переместил с помощью дотона каменные плиты под ногами, отлетев на три метра в стену, прибитый туда ударной волной. Едва он оклемался и открыл глаза, его за руку потянул Сеиджи.       — Какого чёрта... — половины этажа не было, вместо него зияла дыра, будто вырванный кусок более двадцати метров в длину и ширину.       Хатсу глянул на товарища.       — Ты не говорил, что она обладает такой силой.       — Я сам не знал, — ошеломлённый увиденным, произнёс Сайго. — Сзади! — успел крикнуть напоследок, когда Сенджу разнесла пол под их ногами, и они полетели вниз.       Удержавшись только благодаря способности Тсукуси контролировать землю, он уменьшил силу удара наполовину, отделавшись лёгким головокружением.       — Минус один этаж, — спрыгивая вниз и приземлившись, под её ногами потрескался каменный пол. Она испепеляюще взглянула на обоих фанатиков, рванув в их сторону.       Хатсу, действуя на реакции, возвёл стену толщиной пять метров.       — Защищайся. Мне нужно время, чтобы сражаться с ней. Так просто, сейчас, у меня не получится. Если я сейчас выйду драться, то она попросту расшибёт мне голову, — дав ясно понять, что сходу сильных противников ему не одолеть.       Тсукуси кивнул, давая понять, что уловил всё. Так было всегда. Сеиджи считался непобедимым, пока они с противником начинали драться на равных. Но чем сильнее затягивалось сражение, тем сильнее становился Сайго: его тело превосходило все человеческие показатели, но ценой тому было время.       — Хорошо. Позаботься о жителях, эвакуируй всех, — дав срочные указания товарищу.       — О чём вы там шепчетесь? Кончайте трепаться, ублюдки, — Каори скрестила печати, замечая, как Сайго рванул к выходу. — Мокутон: Пришествие вечного леса.       Из стен, пола, всех щелей прорастали огромные корни деревьев.       — Я вас похороню прямо здесь.       Тсукуси взял разум под холодный контроль.       — Дотон: Укрепление, — мужчина скрестил печати, пытаясь закрепить уничтоженные части здания. Оно начало понемногу разрушаться, корни разрывали камень, как песок.       Однако джонин создал более прочную основу, вливая туда свою чакру, поэтому разрушения здания замедлились.       «Мокутон — это ещё та проблема», — быстро соображал он, что же делать, наблюдая, как товарищ перемещается между корней, разрезая их, и в следующую секунду выпрыгивает в окно, покинув поле боя.       — Твой дружок, кажись, тебя бросил, — вслух проговорила куноичи, понимая, что они скорее всего осведомлены от Шисуи, какими способностями она обладает. Однако за ней оставался козырь.       «Они понятия не имеют, как я думаю. Шисуи не работал со мной в команде и недооценивает меня, а значит, преимущество на моей стороне. Не стоит упускать этих двоих из виду».       — Думаешь, эти камни меня удержат? Как там тебя зовут? — хмыкнула она, будто недооценив противника.       — Моё имя Хатсу Тсукури, — всматриваясь в противницу.       «У неё невероятный запас чакры, будто необъятный источник бьёт прямо изнутри неё. Но мне нужно подойти только на пять метров, и я смогу использовать свою способность. Но как это сделать, не умерев?» — размышлял он, оценивая противника с помощью техники зондирования. Она считывала чакру, практически как сенсорные техники, но другим способом.       В радиусе более ста метров Тсукуси мог ощущать, где находятся противники, их чакру, движения — с помощью импульсов, передающихся по земле. Поэтому открытые глаза ему вовсе не требовались.       В следующую секунду их разговор был прерван: Сенджу с бешеной скоростью сорвалась с места, сократив расстояние между ними, и атаковала его ударом ноги с резким разворотом корпуса на сто восемьдесят градусов.       Противник даже не сумел ничего уловить. Он отметил лишь точку, с которой она исчезла. Удар пришёлся в рёбра, и он отлетел в сторону с такой скоростью и силой, что пробил несколько стен, вылетев в какой-то зал метрах в ста от самой куноичи.       — Слабак, — громко проговорила девушка. Она понимала, что и у него есть козырь в рукаве, поэтому казаться самоуверенной сукой было ей на руку.       Перешагнув через груду хлама, оставленную от пробития стены, она медленно подходила к едва двигающемуся телу. Тот вынимал осколки из своих конечностей. Как отметила Каори, он ещё отделался неплохо — тело было крепким.       «Даже ничего не сломал. Интересно», — едва подумав об этом, как Тсукуси воспользовался заминкой и скрестил печати.       — Дотон: Погребение, — из пола выросли стены и накрыли девушку со всех сторон, сжимаясь наподобие пресса с целью раздавить жертву.       Однако не прошло и пары десятков секунд, как мощные корни разорвали камень и разнесли его на куски.       Ожидаемо, Тсукуси уже тут не было, а под тем местом, где он только что лежал, зияла дыра, спускающаяся на несколько этажей вниз.       Каори прикрыла глаза для большей концентрации и обнаружила:       — Он двигается на запад, в подземных коридорах. Однако чакры я ощущаю две, они идентичны. Скорее всего, клон.       Сначала её голову посетила идея отправить клона за вторым источником чакры, однако следующая мысль окрасила её губы улыбкой.       — К чёрту эти догонялки. Если он сам не выйдет, то я разнесу их любимый город к чёртовой матери, — скрестив одну единственную печать, её тело засияло ещё сильнее, подобно обжигающему солнцу.       Здание начало трещать по швам. Из каждой части вырывались ветки и корни деревьев, круша всё на своём пути. Скрип металлических балок и арматуры усиливался.       Десятиэтажное здание пошатнулось. Лес обвил полностью девушку, как и заполонил каждый метр комнат.       «Сейчас», — закончив немой отсчёт, она наблюдала, как всё строение разорвалось на куски. Каждый этаж, словно домино, падал на следующий. Несущие стены были уничтожены, а корни просочились на несколько сотен метров во все стороны.       Разлетевшиеся куски обрушивающегося здания падали на соседние. Стены сместились в один бок, и десять этажей рухнули грудой хлама на соседний дом, с грохотом накреняя строение и превращая его в груду арматуры и камней.       В следующие минуту обе постройки были уничтожены.       Хатсу остановился. На его лице было выражение ужаса, руки затряслись, он сжал кулаки.       «Насколько чудовищная сила... Что она такое?» Интуиция подсказывала ему не вступать с ней в бой ни при каких обстоятельствах.       «Всё, что я знал о ней, было глупостью. Она намного сильнее. Мы недооценили эту Каори».       В этот момент он резко приник к стене, вслушиваясь. Тсукуси находился на несколько метров под землёй и, казалось, окружён своей стихией. Но даже его дотон не был противником её мокутону.       Звук был таким, будто землю разрывают, вспахивают изнутри.       — Чёрт, — до Тсукуси дошло раньше, чем его задел корень дерева. Он покрыл своё тело прочной каменной защитой и успел увернуться от атаки.       «Она поняла, где я. Нужно выбираться», — с этими мыслями джонин старался маневрировать сквозь опутывающие его корни деревьев. Они заполняли тоннель с бешеной скоростью, разрушая его.       Каори стояла наверху. Она выбралась из здания до его обрушения с помощью корней. Такое перемещение было намного быстрее. Объединение своего тела с флорой давалось Сенджу поначалу тяжело, но с освоением Режима Мудреца всё стало куда проще. Теперь мгновенные перемещения были для неё не проблемой.       В момент, когда все входы и выходы под землёй были перекрыты, Сенджу насторожилась.       — Его чакра просто исчезла, — обследовав всё поле боя, она не заметила ничего подозрительного. Однако рациональное мышление подсказывало об опасности.       В тот момент, когда по телу прошли мурашки, Каори отпрыгнула в сторону на четыре метра, как из земли появился острый шип.       — Хатсу, ублюдок, — крикнула девушка, снова уворачиваясь от возникшей опасности. Там, где она ступала, возникали новые и новые колья.       «Это контроль земли, но почему я не чувствую обладателя? Что за техника?» — её голова работала в разы быстрее, чем двигалось тело. Казалось, шаги стали танцем, в котором на кон ставилась жизнь.       «Да плевать! Если он контролирует землю, то я лишу его этой возможности», — с помощью корней она подпрыгнула в воздух на несколько метров. Этих секунд хватило, чтобы приземлиться снова на корни, которые уже покрыли всю площадь, перекрыв доступ к земле метров так на пять.       Куноичи прищурилась и заметила силуэт, сидящий на груде хлама и камней, оставшихся от здания. В метрах пятидесяти от неё тяжело дышал Хатсу.       «Видимо, он перемещался по земле. Интересно... Техника похожа на мою, но медленнее. И я не могу трансформировавшись управлять стихией. Видимо, чакры уходит немало», — она ядовито усмехнулась, наблюдая за его состоянием.       — Интересные у тебя фокусы. Ты неплох, правда, — крикнула Сенджу, чтобы он услышал.       Тсукури поднялся. Техника ассимиляции забрала много сил. Она давала способность поглощать свойства земли и манипулировать стихией.       Их разделяло слишком большое расстояние.       «Чёрт, она сильный противник. Попытаюсь изменить ландшафт, но не смогу пересилить её стихию. В ближнем бою, где я смогу использовать свою технику и где у меня есть шанс, она меня уничтожит. Ещё несколько ударов или один помощнее — и я труп».       — Ты уже готов сдаться? — вопрос был безразличным. Она будто и не подумывала о другом развитии событий.       Взглянув на ещё полную сил оппонентку, в душе стало гадко от такого дисбаланса сил.       «У неё же должны быть хоть какие-то слабости!» — от отчаяния хотелось кричать. Но, стиснув посильнее зубы, он только сказал...       — Я буду драться до последнего, не считай меня за слабака, — выпрямившись, он снова использовал технику ассимиляции, усилив прочность своего тела.       — Правда? — послышался голос, полный насмешки. Это задело его гордость.       Сенджу заметила, как напряглось его лицо. Он явно был зол, раздражён и оскорблён.       «Лучшее, что ты можешь сделать, — это выбить противника из зоны комфорта, подорвать его уверенность, заставить злиться. Вот тогда он будет делать куда больше ошибок, которые бы никогда не сделал на холодный рассудок».       Не став мешкать, Сенджу рванула с места, занося руку для прямого удара. Но как только он принял оборонительное положение — точнее, начал это делать (ибо Режим Мудреца помогал разглядеть будущие действия противника, если он уже начал их совершать) — в самый последний момент Каори остановила кулак возле его лица и ударила левой ногой по открытой части — животу. Затем удар пришёлся в голову с правой руки, как и планировалось изначально. Едва Хатсу получил удар, он открылся, ослабив защиту.       Тсукури отлетел в груду хлама на пятнадцать метров в сторону.       «Сломано всего два ребра. Нормально, мог бы и сдохнуть», — подумал он, поднимаясь под удивлённое выражение лица Каори.       — Такое ощущение, будто я ударила в очень твёрдый камень, намного прочнее обычного, — сжимая правый кулак, похрустывая пальцами. — Щекотно.       Тёмные глаза Тсукуси сузились, он сжал кулак и решил действовать.       «Нападать — так нападать первым», — сорвавшись с места, он понёсся прямо на неё.       Но не всё так просто: в метрах пяти он сумел создать клона и обрушить землю под ногами куноичи, специально выманив её на место, где нет долбанных корней. Однако, едва расстояние между ними сократилось до метра, за пару секунд до обрушения земли куноичи подпрыгнула. В воздухе, сделав шпагат, она обеими ногами попала оригиналу и клону прямо в лицо, откинув их на метров десять. Затем куноичи приземлилась на корни деревьев, которые появились под недавней дырой, выдыхая.       — Было интересно, — потягиваясь, выпрямив руки: сначала в один бок, затем в другой.       Выхаркивая кровь, джонин постарался подняться. Каори давала ему это время, не подходя ближе. И это совсем не играло на руку Тсукуси. Он загрёб камни руками и с криком встал. Тело тряслось, чакра, хоть ещё и была, но на длительный бой её точно не хватит.       — Да кто ты, чёрт возьми, такая?! — заорал во всю глотку. Его сдержанность трещала по швам. Он встречал всяких противников, однако не таких. Она была неуязвима, будто просчитывала движения наперёд, будто мысли читала, и её невозможно было победить.       — Я? — спокойный голос этой женщины приводил в ярость. Он посмотрел в её глаза, и казалось, что в них отражалось спокойствие или даже лёгкая скука. — Та, кто пришла за своими напарниками. А ещё, ваша шайка поехавших портит мне жизнь.       Секунды передышки, и снова он был готов принять бой. Пусть она превосходит его по силе, пусть его ждёт смерть, но проиграть такому противнику не страшно. Страшно чувствовать себя никчёмным дерьмом, не способным дать бой, а с этим Хатсу не был согласен.       — Я вижу, ты готов, — уложив руку на подбородок, она слегка повернула голову в бок.       — Да, я не отступлю, — сжав руки в кулаки, встав в боевую позицию.       — Хорошо, — кивнула куноичи и подозвала его ближе, перепрыгивая с ноги на ногу. — Давай.       Тсукуси не стал терять шанса и сократил с ней расстояние, с разбегу пытаясь атаковать её корпус. Каори отклоняется назад, заложив руки за спину, внимательно всматриваясь в каждое движение противника. Как только она поворачивает корпус, то натыкается на камни под ногами: они не дают ей развернуть тело на девяносто градусов. Хатсу удачно воспользовался положением и замедлил противника, ударив куноичи ногой по её ноге.       Однако в ту же секунду она выгибается и принимает опору на руки, перенося вес тела на них, поднимая ноги в воздух. Секунда — и она отталкивается руками, снова принимая привычное положение на ногах.       Тсукуси не даёт ей расслабиться и снова наносит удар с разворота. Однако Каори легко уворачивается в сторону. В следующее мгновение в её глаза летит пыль и камни, Хатсу бьёт ей в грудь. Сенджу успевает скрестить руки, выставляя защиту.       — Хитро, — в глазах грязь, ничего не видно, но она не собирается избавляться от неё, а просто улыбается и сокращает расстояние между ними.       Джонин слишком увлечён тем, что она делает, поэтому не замечает, как сзади упирается в стену. Это были корни деревьев, и пока его мозг судорожно пытается сообразить следующий ход, в район живота приходится удар рукой, который он не успевает блокировать. От такого мощного удара он прошибает телом стену и отлетает на пару десятков метров.       Узел в солнечном сплетении стянулся сильнее, острая боль обожгла грудь и сдавила диафрагму, всё пошло кругом.       «Чёрт, у меня сломано минимум шесть рёбер», — как только он оценил своё состояние, из поднявшейся пыли возникла Сенджу и отправила его следующим апперкотом жрать землю.       Лицо противника кровоточило, челюсть вылетела, а нос был сломан, и с него хлестала кровь. Разум затуманился от боли, техника ещё поддерживала тело, однако открылось внутреннее кровотечение, несколько органов сильно пострадало.       Едва он попытался встать, как ощутил, что его схватили за волосы и приподняли. Над ним стояла та самая женщина, склонившись на одном колене, будто рассматривая, жив он или же нет. Животный страх охватил разум. Куноичи рывком повернула его на спину и приподняла за затылок.       Казалось, она вот-вот что-то скажет, но из её губ не вырвалось ни слова, лишь хмыканье, сопровождаемое острой болью в лёгких.       Хатсу медленно опустил глаза и увидел, как она достала свою руку из углубления в его рёбрах. Его обуял неистовый страх, он овладел им в первые секунды и дальше лишь возрастал. Его грудь вдавилась внутрь, он ощущал, как немеют конечности.       — Не умираем, рано, — из этого омута его вырвал голос противницы, которая сжала его лицо и заставила открыть полуприкрытые глаза.       Она была спокойна и уравновешена. Он никогда не видел такого уровня самоконтроля — это заслуживало похвалы. Тсукуси, кажется, сдался. Она сильнее его — он проиграл.       — Я должна узнать больше о вашей организации и уничтожить каждого, — однако её слова зажгли в груди злость на то, что он не в силах сопротивляться.       Разве он уже сдался? Разве всё сейчас закончится? И он даже не попытается?       Всматриваясь ей в лицо, Хатсу обдумывал всё до мелочей. Тело немело, а разум вот-вот отключится. Нужно действовать. Но вдруг её золотые глаза запылали алым цветом.       «Шаринган», — догадка окатила холодной водой разум Тсукуси, сердце сковал ужас.       Сейчас всё закончится. Однако он ощутил странное искажение её лица. Хватка девушки ослабела. Нет же, она вовсе отняла руку и привстала. Хатсу не мог поверить: в секунду её энергия стала нестабильной, и куноичи рухнула коленями на груду хлама, тяжело дыша. Она схватилась за сердце.       — Что... кх... х... какого... чёрта... — боль в груди множилась, она изрывала её изнутри. Чакра вдруг перестала её слушаться, контроль сменился дисбалансом, покров замигал и начал тускнеть.       Глаза безумно болели, искажаясь то золотым, то красным оттенком. Она попыталась встать, но на онемевших ногах чуть покачнулась и снова упала на колени.       Тсукуси не понимал, в чём дело, но это был его шанс. Он едва привстал, собирая последние силы. Гнев подавил все остальные чувства в его душе, он не мог не использовать его.       — Стихия Инь: Мучение души, — скрестив несколько печатей, как глаза куноичи застыли, она замерла. Внутри будто всё жгло огнём, разум отказывался функционировать, а на тело наплывало бессилие.       — Нет... нет, нет, — прохрипела она, уставившись в свои трясущиеся руки, которых она почти не ощущала. Загребая землю, она с криком подняла взгляд на противника и вцепилась ему в шиворот. Однако в следующий момент на неё накатило безволие, отчаяние застилало глаза темнотой, а неизбежная боль охватила всё тело. Сознание просто не вынесло всего эмоционального груза, свалившегося за раз, и в следующую секунду отключилось. Сенджу упала без чувств прямо там.       Хатсу облегчённо выдохнул.       — Я смог... она отключилась, — нервный смех вырвался из его груди, и он откинулся на груду мусора позади.       Из другого конца послышался знакомый голос:       — Вот это тебя отделали. Надеюсь, не опоздал, я закончил с эвакуацией района, — проговорил Сайго, присевший возле товарища.       — А ты скромничал, — похлопав друга по плечу. — Не смогу, не смогу, — рассмеявшись.       — Нет, — кряхтя, он вдыхал воздух, не шевелясь. — Я не победил. Какая-то чертовщина случилась, когда у неё вспыхнул шаринган. По сути, за эти секунды она сама себя закопала. Скорее всего, она даже не знала об этом.       — Хм... звучит устрашающе, но ведь мы всё равно победили. Потерпи, скоро прибудут наши с носилками, вылечим тебя, — искренне улыбаясь другу.       Но тут Хатсу схватил руку напарника и голосом непоколебимым и решительным произнёс:       — Если она когда-то выберется, то сотрёт всех нас. Она даже не прилагала усилий, чтобы убить меня. Ты не представляешь, какое это чудовище. В человеке не может быть столько силы.       — Эй-ей, — похлопывая собеседника по руке, дабы успокоить, — ты чего с таким ужасом мне это говоришь? Да всё будет окей. Давай заканчивай, а то сознание от страха потеряешь, — попытавшись свести всё в шутку.

***

      Когда Хатсу госпитализировали и им занялись медики, Сеиджи не отправился с другом. Ему было поручено следить за Каори, и не просто следить, а присутствовать каждую минуту рядом.       Мужчина внёс Сенджу на руках в уже знакомый подвал. Мигом вскочила Миру, следящая за тамошними пленниками.       Сердце чуть ли не оборвалось, когда она повернулась и увидела на руках сенсея какую-то девушку. Она сжала руки в кулаки, впивая коготки в ладони, всё тело напряглось.       — Кто это... та девушка? — разглядывая лицо незнакомки, от которой веяло опасностью даже без сознания, Тамиока не решалась подойти ближе чем на два метра.       — Да, её имя Каори Сенджу, и несколько дней я буду следить за ней, пока Хатсу не придёт в себя, — обрисовал мужчина.       — Что?! — возмущение вырвалось с её рта, и Миру сглотнула. Сейчас её разрывало назойливое чувство — ревность. — П-просто... никто другой не может? Почему вы? — мигом пытаясь исправить свой необоснованный порыв.       Сайго был не глуп. Он всегда знал настроение своей подопечной, однако не мог же он объяснять ей такие простые вещи.       — Нет, сейчас только я, — сдержанно высказался бывший генерал.       Миру терзала беспричинная ненависть к девушке и несогласие с реальностью. Даже в таком состоянии можно было оценить её красоту, и это досаждало самой Тамиока. Она не терпела рядом со своим наставником других девушек. Пусть он и был воспитан при храме, послушником, это нисколько не умаляло её опасений. Интуитивно Миру всё же поставила эту куноичи как опасность.       Сеиджи уже распрощался и вышел из камеры. Никто не заметил, как две пары тускло-зелёных глаз всматривались в закрывающуюся дверь, и надежда постепенно гасла, заслоняясь непреоборимой темнотой будущего.       «Всё кончено...» — это была последняя мысль, посетившая голову Мари, после чего шаманка отключилась снова.

***

      Совсем на другом конце матерка, в дождливом окне промелькнуло отражение, лицо мужчины исказилось болью, ладонь легла на горячую грудь.       Итачи отклонился от окна, уперевшись спиной в стену, уставившись немым взглядом в стену, голова начинала гудеть, не выдерживая нагрузки, а мысли стали мрачнее, образ Каори как-то болезненно замерцал в глазах.       Подлое болезненное ощущение заполнило грудь и сдавило глотку, перелезая через верх. Он прикрыл глаза, стараясь успокоить дыхание.       — Что... что это было? — в озвученном вопросе засел глубокий страх.       Учиха сжал руку.       — Каори, только не... — он просто не смог произнести слова дальше, но недосказанные слова отдались неприятным толчком в груди, и в эту же секунду в двери постучали.       Итачи заставил себя оклематься и сбросить нежданное наваждение, однако ему не удалось сделать это полностью, мужчина открыл дверь, где стоял Кисаме, проговорив:       — Заняты? Итачи-сан, — голос был странным образом подавлен, они не разговаривали пару дней, и спустя это время, Хошигаке поменялся.       Получив отрицательное покачивание головой джонина, Учиха приоткрыл дверь впуская напарника.       — У меня есть к вам разговор, — мрачные тени осели на его лице.       — Слушаю, — коротко проговорил джонин, сглатывая горечь в горле.       — Эти дни я размышлял над несколькими вопросами, с которыми столкнулся за последнее время, один особо тревожил, так вот. Без разницы какой будет ответ, главное честно.       Обратив внимание на то, что собеседник слушает его крайне сосредоточенно, он решился:       — Для чего вы всё это делаете? Вашей целью ведь не является сила или хвостатые, что же тогда? — вопрос личного характера и прямо в лоб.       Почему именно сейчас? Учиха сам прекрасно понимал, он умел различать настроение напарника, за два года совместной работы, это стало бы, что от его ответа зависит дальнейшее развитие  событий, и скорее не маловажных.       — Кисаме, ты прав, — на сколько было возможно говорить спокойно, игнорируя болезненные толчки сердца, — моей целью всегда была моя семья, ради них я тут, чтобы защитить близких и найти одного человека, — ответ был достаточно открытым, однако Учиха не закончил, добавив. — Однако, всё это невозможно без стабильности в мире, как и чего бы я не хотел, мир со мной не согласен, он не даст мне спокойствия, если будет гореть в огне, угрожая разрушить то, что я пытаюсь сохранить.       Они стояли молча, ровно до момента, пока Хошигаке не взял слово.       — Итачи-сан, я вам благодарен за честный ответ, тогда и я буду честен с вами, — Кисаме вздохнул и побелел ещё больше, — всё это время я думал о звонке Мари, с того дня, мне стало не по себе, уже неделю бессонница просто замучила, но всё бы ничего, но чувство такое будто всё совсем не в порядке.       Учиха распознал схожие симптомы и обратился к товарищу:       — Я думаю, ты прав, — схватив плащ с вешалки, он накинул его сверху и направился к двери.       — Итачи-сан... куда это вы? — задав риторический вопрос.       — К лидеру, мы отправляемся в Страну Снега, — окончив разговор, он вышел из комнаты, а за ним спустя пару секунд последовал Хошигаке, оба направились в кабинет Пейна.