Ставок больше нет

***

12.08.2021 г.

      Жаркий августовский полдень Она встретила на работе. Впрочем: ничего необычного. Затерянный в лабиринтах центральных улиц городской парк, таинственно тёмное здание с многовековой историей, куда еще лет сорок назад толпами водили туристов на экскурсии. Небольшая комната на последнем этаже, залитая янтарным светом солнца. Её место работы, постоянное, неизменное вот уже два года. Мельком взглянув на отрывной календарь на письменном столе, Мария ощутила бой за рёбрами и неприятный жар во всем теле.       Ругать и проклинать себя последними словами женщина перестала. Почти. Но всё-таки иной раз накрывали с головой и злость, и обида, и ненависть. Непременно к себе самой. О чём думала Она в тот дико-длинный и мерзко солнечный день, Маша теперь не понимала. Все воспоминания: черно-белыми колкими урывками. День обещал быть удачным, но небеса над её головой разверзлись громом.

12.08.2019 г.

      Старший брат, очевидно убитый финансовым крахом собственной компании, метался по огромному особняку, подобно раненому зверю в тесной клетке. Мужчина кричал и ругался, не стесняясь в выражениях, справедливо обвинял в произошедшем Егора. Друга детства, с которым и во дворе вместе росли, и уроки прогуливали, и в армии служили и работали, и даже семьями породнились.       Для бесконечно далёкой от дел строительного бизнеса Маши все аргументы пролетали мимо ушей, хотя мысли свои брат декларировал хлёстко и прямо: Егор — предатель. Ударом под дых внутри у женщины пронесся шквал воспоминаний. Её Гоша — любитель авторского кино и классической живописи. Он ведь и врать-то толком не умел никогда. А выходит: вот уже полгода вёл двойную игру, притворяясь любящим мужем и верным другом. Использовал безусловную веру и преданность жены и с успехом плёл интриги. Вина за всё происходящее хоть и не была озвучена в разговоре напрямую, но повисла над блондинкой неподъёмным свинцовым куполом, и ворохом оправданий сквозь судорожные всхлипы: «Братик, прости… Я даже подумать не могла… Он же — мой самый близкий человек…»       От слёз младшей сестры Михаилу легче не сделалось. Закрутило тугим узлом за грудной клеткой: досадная обила и импульсивная злость. Не видеть бы сестру хотя бы день-другой, чтобы не наговорить лишнего. Все уляжется обязательно. Он справится. И Машка справится. Вот только пройдет немного времени и…       Михаил ошибся: Маша не справилась. Вернее: справилась, но радикально по-своему. Долго бродила вдоль линии моста, долго звонила мужу, в надежде услышать его родной голос и понять, что всё произошедшее — просто неудачная шутка. Вместо этого женщина слушала длинные гудки в трубке, и сдавленный стук собственного сердца. За перилами, на узеньком парапете её настиг шквалистый ветер, проливной дождь, а через считанные мгновения — черная пустота.

12.08.2021 г.

      — А ты что тут делаешь? — Из не самых приятных размышлений Марию выдернул буднично непринужденный женский голос и стук каблуков по паркету. — У тебя выходной же…       Валентина Ивановна плотно прикрыла часто скрипевшую дверь и уселась на свое привычное рабочее место, не сводя с блондинки заинтересованного взгляда и явно ожидая ответа. Маша непроизвольно схватила душный воздух в лёгкие и медленно обернулась к женщине.       — Сегодня два года как…       Валентина инстинктивно сжала челюсть и выдохнула сквозь зубы: с этими всеми завалами и отчетами совсем из головы вон. А это ведь была её смена, с первых минут — сумбурная, и с ног на голову перевернутая, а под вечер и вовсе всё пошло не по плану. Констатация случилась глубоким вечером у реки. Дело ясное — суицид, а значит: ещё одна неотпетая и неприкаянная душа на счету у чистилища.

12.08.2019 г.

      — За тобой уже машина пришла. — Иванова смотрела как будто сквозь несчастную утопленницу. — И вон в костюмах двое, твои?       Маша рывком обернулась и слегка попятилась назад. Её. Обезумевшие неизвестностью мужчины вихрем пронеслись мимо. Упавший перед телом на колени старший брат и убитый горем Сёма. И, пожалуй, что только теперь на Машу обрушился весь ужас её поступка.       — Я прошу Вас, пожалуйста… — Женщина билась в истерике, не обращая внимания ни на шквалистый ветер, ни на стену холодного дождя. — Мне очень нужно вернуться назад, я умоляю! — Её холодные тонкие пальцы беспорядочно хватались за руки непоколебимой и непринуждённой Валентины Ивановны.       — Девочка, ты ведь сама свою дорогу выбрала. — Этот спокойно мерный голос заставлял Машу содрогаться очередными истерическими порывами. — На мост пришла, на парапет встала. И прыгать ты сама решила.       — Что мне нужно сделать, чтобы…? — Покойница не унималась, глядя на старшего инспектора по распределению душ с упрямым вызовом.       — Тебя констатировали уже. — Хлёстко заметила Иванова, открывая молнию брендовой кожаной сумки. — Назад пути нет. И ставок больше нет. Заново жизнь не начнёшь.       — Мишка! — Кинулась на шею старшего брата, что было сил, но Агапов её не заметил, продолжая перебирать сквозь пальцы светлые локоны. Её же. — Сёма!       — Раньше надо было думать. — Валентина Ивановна нацепила очки и внимательно читала какой-то документ. — Тепер они тебя не видят и не слышат.       — И что дальше? — Сиплый полушепот сквозь дрожь во всём теле.       — Ты же у нас самоубийца, так что: вечный ад. — Декламировала Старший инспектор по распределению душ. — Чёрт, ручка не пишет…

12.08.2021 г.

      Волею случая, вечный ад для Маши был заменён вечной службой в управлении по распределению душ. Как уж там получилось: никто так и не понял, вот только поговаривали, что приказ на вечное служение в предпоследней инстанции был подписан лично директором конторы. Вроде бы Маша ему его первую любовь напомнила…       — Ну и чего ты маешься? — Валентина присела напротив девушки и поставила перед ней чашку горячего чая. — Сидела бы у себя. Работы на сегодня не так много. Всего пара-тройка…       — Да не могу я без дела сидеть. — Протараторила Агапова, делая мелкий глоток из кружки. — Мысли — сволочи в голову лезут так что: я лучше здесь…       — Ну раз уж пришла, тогда займись вновь поступившими. — Бросила Валентина, уже стоя у порога. — А я на совещание.       За работой время текло быстрее, отвлекая Машу от мрачно безрадостных мыслей. Вновь прибывших неучтенных на ближайшие сутки было не так уж и много: пара-тройка. Уже набравшаяся опыта ассистент инспектора быстро нашла нужную информацию, составила характеристики и узнала местонахождение. Её часть работы была выполнена, и женщина уже собиралась закрыть браузер, выключить компьютер и отправиться на обед, как вдруг.

«Неучтенная. Суицид.»

      Взглянув на фото вновь прибывшей, Мария раздосадовано выдохнула. И чего это Ей на свете белом не жилось спокойно? В биографии все описывалось весьма скудным набором простых фраз. Дочь академика, недолбленый матерью ребёнок, фармацевт по образованию, тихая и добротная жена, любящая мать… Еще секунда и причина суицида стала ясна. Трагическая гибель единственного сына. Маше вдруг стало душно-не по себе. Убитая горем потери ребёнка мать, казалось, имела право на столь отчаянный шаг.       Судорожно клацнув правой клавишей мыши, женщина открыла папку с дополнительными сведениями. Свидетельство об удочерении.       Ксения Миронова. Старшая дочка будущей несчастной утопленницы. Двадцатилетняя студентка факультета иностранных языков.» Фото девочки прилагалось. Насмотренная бывший директор PR-агентства нашла Ксению весьма привлекательной и утонченной натурой.       Вдруг внутри что-то глухо лопнуло. Возмущенная каждой клеточкой уже потерянной души Маша была готова рвать и метать. Маленький кабинетик кружился быстрыми рывками. Духота ощущалась теперь в тысячу раз острее. Невозможно. Просто невозможно. Эта особа собралась сводить счеты с жизнью, когда у неё есть дочка. Совершенно очаровательное и фактически абсолютно невинное создание. Это немыслимо. Уму непостижимо. Нужно было срочно что-то предпринять. Спокойно смотреть на подобную несправедливость Мария не могла. С некоторых пор Она стала реагировать на подобные оказии слишком болезненно.       А Она красивая. Елена. Ле-е-н-а-а-а. Слегка улыбнувшись буквам на экране, Маша протянула гласные имени. Глаза закрылись сами собой.       Почему-то вдруг вспомнился Мишка. Такой, отчаянно радостный, тёплый и живой. Такой далёкий теперь от неё самой. Маша несомненно имела возможность: постоянно присутствовать рядом со старшим братом незримой тенью. Только вот подобной «привилегией» Она воспользовалась лишь однажды. Нашла Михаила абсолютно раздавленным и выпотрошенным горем потери. Гладила жесткие волосы на его макушке, целовала небритые щеки и в слезах хрипела о том, как перед ним виновата и о том, как сильно Его любит. Михаил не слышал. Измученный и обессиленный старший брат заснул, опрокинув голову на её колени. Так прошло несколько часов. Маша сидела почти неподвижно, разглядывая такие знаковые черты его лица. Старались навсегда вшить в память Его образ. Больше к Михаилу Она не возвращалась. Не хватало духа.       Системное оповещение выдернуло женщину из тяжёлых раздумий. На экране появилось всплывающее окно, гласящее об ошибке.

«Ошибка. Статья сто сорок».

      Маша попыталась сосредоточиться и припомнить: слышала ли что-то о подобном сбое системы. Но, к сожалению, на ум ничего не приходило.       — Валентина Ивановна! — Женщина едва вошла в кабинетик, заперев за собой дверь. Маша живо подпрыгнула на офисном стуле. — Здесь вновь прибывшая… При определении выдаёт ошибку. По статье сто сорок. Что это значит?       — Вечно Вы люди куда-то торопитесь… — Нравоучительно заявила женщина, шагнув к окну, за которым не смолкали звуки музыки. — Вот и Она… — Иванова кивнула на монитор с фотографией. — Счёты с жизнью свести решила, а судьбу свою так пока и не встретила.       — Что это значит? — Мария непонимающе нахмурилась, повторяя вопрос.       — Так иногда бывает. — Валентина философски выдохнула, облокотившись на небольшое кресло рядом. — В системе случаются ошибки: люди, уготованные друг другу свыше, по каким-то причинам не встречаются при жизни. Тогда контора берет всю ответственность на себя и этим двоим предоставляется ещё один шанс…       — Начать всё заново? — Блондинка ошеломленно вытаращила глаза в экран. — Так просто?       — Скорее продолжить… — Буднично поправила женщина. — Вовсе это не просто. — Иванова усмехнулась, смахнув капельки пота со лба. — Одна морока для нас… — Цепкий взгляд скользнул по строкам документа. — Но Она ведь самоубийца. Значит сама от своей судьбы и отказалась. — Маша съежилась и закусила нижнюю губу с внутренней стороны. — А значит мы можем не предпринимать никаких действий.       — А как же тот, кто был Её судьбой? — Женщина вдруг ощутила табун крупных мурашек по позвоночному столбу. — Он теперь останется один?       — Такова жизнь. — Невозмутимо отметила опытная сотрудник конторы. — Но у Него, кстати, ещё есть немного времени. Если эти двое найдут друг друга… — Женщина взглянула на часы. — За три часа, то жить будут долго и счастливо…       — А каким образом можно узнать, кто Тот самый? — Маша была хоть и подавлена услышанным, но последнее уточнение весьма обнадёжило.       — А вон ссылка… Нажми. Там должна быть вся информация.       Мышка клацнула в тишине кабинета, а в следующую секунду Валентина вздрогнула от неожиданности. Маша громко вскрикнула, зажмурилась, а потом часто-часто заморгала, прислонив руку к губам.       — Мишка… — Едва слышно прохрипела изумленная женщина.

20.11.2021 г.

      Затерянная в толпе Маша вдыхала радостный гомон свадебного торжества. Протягивая из бокала итальянское просекко, женщина не сводила счастливых глаз с жениха и невесты. Мишка — отчаянно радостный и совершенно влюблённый в свою супругу. Кружил её в быстром танце, крепко обнимал за талию и не сводил тёплого взгляда с родных черт лица.       Вдруг музыка стихла и на место мелодии пришли привычные крики «Горько». Молодожёны целовались, не замечая никого вокруг. Маша искренне рассмеялась и глотнула просекко из бокала.       — Никогда не видела Тебя настолько счастливой. — Валентина Ивановна подошла ближе и скользнула тыльной стороной ладони по светлым волосам.       — А Я счастливая. — Совершенно серьёзно заявила Маша, испугавшись мурашек под шелковым платьем. — Потому что Они все… — Кивнула в сторону толпы всех до боли родных. — Счастливы. А мне теперь большего не надо.       — Слушай, а вот эти двое… — Валентина кивнула в сторону нежно ворковавших в укромном углу Семёна и Милы. — Красивая пара. Давно женаты?       — Тринадцать лет как разведены. — Маша сдержанно рассмеялась. — Но, по-моему, им это не мешает.       — А рядом с Егором… Барышня — Маша слегка повернула голову и инстинктивно улыбнулась, увидев родного мужчину столь расслабленно спокойным. — Не ёкает ничего у Тебя?       А рядом с Егором — Сима. Яркая, как тысячи солнечных искорок. Шумная и до боли знакомая. Рядом с ней уютно и тепло. И жить хочется. Очень. А для заблудшего Гоши это — самое важное.       — Не ёкает. — Так же уверенно повторила Маша. — Это как раз то, что им очень нужно.       — Но по опыту Тебе скажу… — Иванова оглядела танцующих профессиональным взглядом поверх стекл очков. — В следующий раз гулять будем на их свадьбе.       Алексей заботливо укрыл плечи стоявший рядом Ксении своим же пиджаком. Девушка улыбнулась и прижалась к широкой груди. Парень наклонился, что-то шепнул на ухо и поцеловал висок под прядями волос.       — Вот и славно. — Тихо выдохнула женщина, глядя на заматеревшего племянника почти с материнской любовью. — Я обожаю свадьбы. — Просекко легло на губы ощутимой проволокой. — Горько!       — Горько! — Внезапно раскатисто и шумно подхватил счастливый Лёшка.

      Большего Маше было и не нужно.

***