А ты - во мне

Начались допросы. Марку даже не пришлось особо применять препараты – Гюлер гордился содеянным и охотно обо всем рассказывал. Как выяснилось, он в школе увлекался химией и даже синтезировал аналог доштормового пороха, чем выиграл приз на научной олимпиаде. Ничем не примечательная семья. Всегда тяготел к власти, деньгам. После оглушительного увольнения из Корпуса остался без средств. Вынужден был переехать в дешевое жилье на окраине Термитника. Наркотик разрабатывал целенаправленно на основе пси-блокатора, перекроив его формулу. Продавал под видом чудодейственного эликсира, дарящего пси-способности. Всей душой ненавидел «второсортных» псиоников, которых теперь считали чуть ли не Суперменами и охотно брали на хорошую работу. Спрос на вещество был невысокий, но стабильный – людям свойственна вера в чудеса. Чистые и нестабильные получали сильнейшие галлюцинации, в ходе которых те начинали считать себя бессмертными и выходили в окно/заходили в огонь/попадали под машины. На псиоников вещество не действовало вообще, хилеры его не чувствовали и, следовательно, не могли вытянуть последствия. Страдала центральная нервная система и органы чувств.  Препарат синтезировал и хранил в подвале «Нитро», который Гюлер обнаружил в ходе рейда на Фокси. Реализовывал там же, через барменов. У Гюлера снова появились деньги, и он решил отомстить своим обидчикам. Долго выжидал, готовился. Выяснил, что в клуб иногда захаживает Йонас Бэр, хилер из социальной группы Лу Рид. Когда до него дошли слухи о появлении Рид в Термитнике, Гюлер перевез оборудование из клуба домой. Увидев в «Нитро» пьяную Вейсс в компании Бэра, решил действовать. О последствиях не жалеет, в содеянном не раскаивается. На пятый день после отравления Даниэль Вейсс была проведена процедура плазмафереза. Йонас был рядом и держал бесчувственную девушку за руку. Показатели незначительно улучшились, что уже было победой. Вечером того же дня Даниэль пришла в себя. Она почти ничего не говорила и только просила привести к ней Приора. Иво с Лу и Кеем незамедлительно выехали. Сильно похудевшая Даниэль сидела на кровати, у окна спиной стоял Йонас. В палате был полумрак, свет давали только приборы. Девушка неотрывно смотрела в одну точку сквозь затемненные стекла очков, под глазами залегли тени. Йонас поздоровался, обнял Лу. Иво присел на краешек кровати, положил руку на плечо Даниэль: - здравствуй, как ты себя чувствуешь? - месье Мартен, я знаю кто крыса. Это Гюлер, он продает наркотик. Я случайно выпила стопку, потом пошла в туалет, и там вдруг… - спокойно, не волнуйся. Я всё знаю, благодаря твоему «жучку» Гюлера вычислили, Ришар с Жонсьером его взяли. Скоро ты поправишься и своими глазами увидишь его казнь Оторвавшийся от созерцания окна Йонас мрачно констатировал: - не получится. Чертова дрянь повредила сетчатку… Иво, она тебя не видит В палате повисла гробовая тишина. Каждый по-своему осмысливал информацию. Ошеломленный Иво перевел взгляд на Даниэль. Йонас продолжил: - завтра утром ее прооперируют, если всё пройдет хорошо – зрение восстановится месяца через три. Прогнозы оптимистичные Даниэль нашла руку Иво, сжала её: - месье Приор, я ухожу в отставку. Простите, но слепой секретарь вам ни к чему - мадемуазель Вейсс, отставка не принимается, - в голосе самого страшного человека Инквизиции звучало невероятное тепло – поправляйся и ни о чем не переживай. Надлежащий уход тебе обеспечат, хочешь – отправим тебя в реабилитационный центр, на природу - а как же работа? А вдруг ничего не выйдет? - мне очень тебя не хватает, Даниэль, ты всегда была моей правой рукой. Не волнуйся, всё будет хорошо. Тебя пока заменяет Лу, но учти – целых чашек стараниями моей жены в кофейном автомате осталось немного. Не засиживайся тут, мы тебя ждем Он встал, наклонился над Даниэль и поцеловал ее в макушку, едва касаясь губами. Кивнул Йонасу – мы уходим, пойдем поговорим. Выйдя на улицу, все четверо остановились. Хилер закурил, выдохнул: - Иво, можно попросить тебя? Я бы хотел помочь Даниэль. Не надо на природу, пусть поживет у меня, я присмотрю за ней. Она вроде не против. Организуешь мне внеочередной отпуск? - разумеется. Если ей что-то понадобится особенное – говори, я распоряжусь. Йонас, я очень тебе благодарен. Спасибо тебе за моих девочек, за всех моих девочек - принял, должен будешь. Натурой не возьму, если чё. Завтра как всё закончится, я позвоню. Может, получится чуть потянуть на себя… Кей смотрел на него и улыбался, Лу многозначительно прищурилась. Йонас рявкнул на неё: - молчи! Даниэль неспешно обживалась у Йонаса. Первые дни после выписки она очень смущалась, не желая стеснять парня, но его желание помочь было настолько искренним, что девушка успокоилась. Десять дней ей предстояло носить повязку, чтобы потом заменить её толстыми черными очками. Лу периодически заходила и каждый раз удивлялась, какой Йонас навел дома порядок, чтобы Даниэль ни обо что не споткнулась и не упала. На хилера такое соседство действовало положительно –это же ведь даже покурить лишний раз не выйдешь! Иво тоже не оставался в стороне и отправлял своему неизменному секретарю маленькие знаки внимания. Казнь Ганса Гюлера была публичной, на площади. Капал мелкий противный дождик, было ветрено, поэтому народу пришло немного. Кроме него, наказание получили сотрудники и владельцы «Нитро», прикрывавшие опасный подпольный бизнес – ссылки на шахты и опасные работы у Периметра. Иво Мартен стоял на эшафоте, возвышаясь над людьми черной скалой, бледные губы были крепко сжаты. За правым плечом привычно застыл Кей. Не так давно Приор простудился, поэтому в его голосе появилась характерная хрипотца и он зазвучал еще более угрожающе. Зачитали приговор, который немедленно был приведен в исполнение. Свою минуту славы Ганс Гюлер получил сполна. Исполнив самую неоднозначную из своих обязанностей, Иво поспешил домой. Лу взяла с него слово, что он не будет нигде задерживаться. Кея он тоже сразу отпустил и дал на завтра выходной, эмпатику казни давались еще сложнее. В приемной сидел Баретти и что-то читал, Иво махнул ему рукой и пошел к себе. В кабинете он ненадолго остановился, переводя дыхание и переключаясь из режима Приора в домашний. Поднялся в апартаменты – на большом кожаном диване Лу возилась с дочкой, рядом сидела Энн. Увидев зятя, женщина стремительно встала и вытянулась в струну – грозный Иво Мартен всё ещё пугал её одним своим присутствием. Хотя Лу несколько раз пыталась объяснить маме, что Иво совсем не страшный и не устраивает дома репрессии, в памяти Энн еще свежи были воспоминания о том, с какой легкостью Мартен отправил под суд отчима Лу. Поэтому Энн поспешила ретироваться, забрав с собой внучку – у Лу были вечером планы на мужа. Подойдя вплотную, Лу подняла на мужа глаза. Иво прижал ее к себе, уткнулся носом в светлые волосы – от Лу пахло домом. Снял форменную тунику, с наслаждением закинул в угол. Лу внимательно за ним наблюдала, в глазах цвета снежной бури мелькало беспокойство: - как ты? - я в норме. Казнил ублюдка - муж, да плевала я на этого ублюдка! Надеюсь, его в аду черти во все щели дерут. Ты кашлял ночью - простыл немного - садись, я наберу ванную. Буду тебя греть И умчалась на второй этаж. Каждый раз это фантастическое создание заставляло Иво чувствовать себя живым. Через полчаса вернулась – ванная готова. Взяла за руку, потянула за собой. В ванной по бортикам горели свечи, в воздухе стоял запах мяты и цитрусов. Иво разделся, лег в горячую воду. Лу села сзади на бортик, развязала кожаный шнурок и начала перебирать шелковистую гриву. Иво закрыл глаза. Наигравшись с волосами, Лу взялась за плечи, со знанием дела массируя твердые от напряжения мышцы. Перешла на грудь. Увидев последовавший за этим вопросительный взгляд, пояснила: - не сейчас. Сначала поешь, хорошо? Я там приготовила - вот такие мы с тобой родители, спихнули ребенка бабушке и довольны - ага, моя мама спит и видит, где бы ей еще одного внука раздобыть, чтобы им вдвоем не скучно было. Не беспокойся, она только «за» Лу завернула мужа в толстый махровый халат, повела на кухню. Они ели запеченные овощи, запивая их горячим мятным чаем. После ужина Иво перехватил инициативу – подошел, поцеловал. Потом резко наклонился и перекинул жену через плечо. Отнес в спальню, кинул на кровать, раздел – в отсутствие дочки шуметь можно было сколько угодно. Она смеялась и делала вид, что отбивается. Сбросив халат, навис над Лу, широко развел ей ноги: - так что там насчет второго внука?