А ты - во мне

*** Лу Мартен стояла на балконе и вглядывалась в спящий Нью-Пари. Рука ее покоилась на животе, в глубине которого уже готовилась показаться миру новая жизнь. Их с Иво собственный человек. Позади были семь долгих месяцев мучительного ожидания и полной неизвестности. Узнав о беременности Лу, не помнящий себя от счастья Иво сначала порывался построить для нее новую больницу в кратчайшие сроки, потом вознамерился спрятать в апартаментах с толпой охраны и врачей… Он готов был свернуть горы и на коленях проползти Периметр по кругу. Вот только это не возымело бы ровным счетом никакого эффекта. Основная проблема заключалась в том, что о беременности псиоников не было вообще никаких данных. Ни-че-го. Их репродуктивную систему никто не изучал, так как долгие годы носителей пси-гена считали стерильными. Кое-какие наблюдения предоставил Марк, но они были слишком обрывочными и включали в себя ничтожно мало информации. От общественности положение Лу решено было скрывать до последнего. Ближний круг настоятельно попросили молчать, а с наблюдавших Лу врачей взяли подписку о неразглашении. Лу чувствовала себя хорошо. Подготовленный тренированный организм спокойно переносил внезапно свалившуюся на него «перегрузку». После долгих споров решено было, что Лу продолжит сопровождать мужа на мероприятиях до тех пор, пока ее состояние будет позволять. О том, что охраняли теперь её, а не она, знали лишь доверенные лица. Иво нигде не задерживался и не принимал приглашения на ночные мероприятия – Лу необходим был щадящий режим. Начиная с пятого месяца, Иво свел к минимуму все появления на публике, а личные встречи перенес в свой кабинет. Лу окончательно перестала выходить из здания Инквизиции. Руки так и чесались спуститься в подземный гараж, сесть на новенький байк и уехать далеко-далеко. Но зародившаяся внутри жизнь была во много раз ценнее любых безумств. Даниэль предложила ей одежду для беременных, Лу в свойственной ей манере фыркнула – стрёмная. Она предпочитала ходить в растягивающихся до бесконечности спортивных леггинсах и рубашках мужа, которые, правда, под конец беременности тоже перестали на ней сходиться. Пришлось одолжить у ухмыляющегося Кея парочку свободных маек. Кей, который теперь стал единственным телохранителем Иво, хоть и уставал на работе, но всё время улыбался – от Приора просто фонило счастьем, как от высоковольтной вышки. Пару раз супруги съездили в экокапсулу, где долго гуляли и дышали влажным воздухом. Каждый день в Инквизицию наведывались врачи из находящегося неподалеку Центра репродуктивного здоровья и тщательно осматривали Лу, фиксируя любые изменения. Иво присутствовал при осмотрах лично. Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что прямо сейчас пишется новая история. Беременность Лу тщательно изучат, полученные данные используют в последующих наблюдениях за беременными псиониками. Его жена – подопытный кролик! Было бы смешно, если бы не было правдой. Под запрет попали все виды физических нагрузок, кроме самых легких. Как только у Лу начал расти живот, с сексом тоже решено было повременить. Иво не жаловался – он просто не мог смотреть на других женщин, предпочитая вынужденное воздержание (хотя Лу была той еще затейницей). Больше всего Приору нравилось засыпать рядом с ней. Его неугомонная, резкая, свободолюбивая жена прижималась к нему во сне, ища опору. Иногда она просыпалась – ей снились то мальчики с пистолетами, то виселицы, то измазанная кровью площадь перед храмом. Иво гладил ее по голове, водил ладонями по животу, и Лу успокаивалась. Он сам стал спать значительно крепче.   -Лу? Проснувшись, Иво увидел стоящую на балконе жену. Встав с кровати, он подошел сзади, обнял ее и завел ладони под живот, осторожно принимая в свои руки его тяжесть. Это стало уже своеобразным ритуалом. Лу облегченно откинулась спиной ему на грудь - прости, что разбудила - милая, тебя что-то беспокоит? Где болит? - просто давай постоим так минутку Минутка превратилась в десять, а может в двадцать – никто не считал. Наконец, Иво осторожно опустил живот, разжимая объятия. Им необходимо было выспаться. Лу повернулась поцеловать мужа, встала на цыпочки. По ее телу внезапно пробежала судорога, а по голым ногам заструилась прозрачная жидкость. -крэп! Это слово они произнесли одновременно. И снова весь мир вокруг завертелся с бешеной скоростью. Иво набрал на телефоне несколько команд, поднимая по тревоге весь штат наблюдавших за Лу врачей. В центре репродуктивного здоровья уже было готово целое крыло, войти в которое могли только лично утвержденные Гектором люди. Через десять минут Лу уже катили по длинным коридорам в операционную, рядом в расстёгнутой тунике и форменных брюках шагал Иво. Еще через десять минут в закрытое крыло сквозь два кордона охраны влетели взъерошенные Кей, Йонас и Даниэль, последняя - в пижаме. По заранее согласованному плану, решено было не вмешиваться в процесс. Ни о каком оперативном вмешательстве без острой необходимости речь тоже не шла. Непонятно было и то, как отреагирует организм псионички на анестезию, а экспериментировать не хотел никто. Короче, Лу пришлось справляться самой.  Ей не было страшно. Она лежала на боку в рубашке Иво, заботливо укрытая тонким одеялом. Лу отказалась надевать больничную пижаму, а попытку врача настоять моментально пресёк тяжелый взгляд черных глаз Приора Инквизиции. Иво был еще бледнее, чем обычно. Шагая по палате из угла в угол, он по телефону не терпящим возражений тоном отдавал указания Марку и Гектору. Те на следующие сутки оставались за главных. Закончив с распоряжениями, устало опустился в кресло, взял жену за руку, закрыл глаза. Сидящий в углу на пуфике Кей физически чувствовал исходящее от Приора беспокойство, волнами растекающееся по комнате, но ничем помочь не мог. Йонас деловито разглядывал показания прикрепленных к Лу приборов и время от времени сверял их с цифрами в телефоне. Даниэль, сидя в ногах у Лу, гладила ее по голени и смотрела в окно. В конце концов, было принято решение включить на плазменном экране мультики – там дурацкий доштормовой кот гонялся за очень хитрым мышонком и всё никак не мог поймать. Через полтора часа Лу стало больно, еще через два – очень больно. Над городом вставал рассвет. К обеду стало понятно, что процесс идет медленно, но по плану. Врачи Центра обосновались в палате, наблюдая за каждым вздохом необычной пациентки. Лу казалось, что её выкручивают изнутри. Иво ни на шаг от нее не отходил, робкие попытки Даниэль хотя бы напоить его кофе ни к чему не привели. Кей в конечном итоге увез девушку в Инквизицию и уехал сам – толку от них всё равно не было. Спустя десять часов процесс, казалось, близился к кульминации. Иво с Йонасом надели стерильные халаты, убрали волосы, Лу положили на кресло. В моменты максимального напряжения, когда сил терпеть не оставалось совсем, случалось то, что не поддавалось никаким законам здравого смысла – боль Лу становилась телекинезом. Все предметы на полках в палате, приборы и техника приподнимались над поверхностью на пару сантиметров, а потом с грохотом вставали на место. Именно поэтому во всем крыле стеклянные ёмкости предусмотрительно заменили на пластиковые, чтобы ничего не разбилось. Это было невероятно. Сама Лу морщилась и стискивала руки двух самых дорогих ей мужчин, стоящих по обе стороны от неё. Иво поймал тяжелый взгляд Йонаса, тот качнул головой: -Извини, друг, это я вытянуть не могу И вот воздух разрезал новый звук – плач. Маленькая синеглазая девочка громко возмущалась на руках молодого доктора, требуя к себе более деликатного отношения. Иво трясущимися руками перерезал пуповину, малышку положили на грудь Лу. Вокруг суетились медицинские работники, фиксируя новые данные только что увиденного ими чуда. Лу облегченно прикрыла глаза. Она смертельно устала.