Дитя тумана

       "Смерть — это то, что бывает с другими."

Иосиф Бродский

      Сколько точно прошло часов скажет только верховный Бог и тот, что велит временем, но никак не люди, что веселились или спали, пока кто-то недалеко от них умирает.       Матильда с Гильемом спохватились лишь тогда, когда мужчина проснулся посреди ночи и не нашёл ни одну из дочерей в кроватях. Он разбудил жену и они помчались на поляну, где сами когда-то гуляли и танцевали.       Но к тому времени праздництво почти закончилось. Пару человек ещё качалось в пьяном бреду у костра, а несколько уже спали подальше от них в траве. Больше никого не было. Тории и Летисии тоже. — Боже, где они, — зарыдала потерянная мать, не зная куда бежать, чтобы найти своих кровинушек. — Мы их найдём, не бойся, — обнял и успокаивающе гладил Гильем свою жену, хотя сам нервничал не меньше.       Родители пошли по людям и через час, обыскав всю деревню, народ с факелами направился в лес. Точнее в частичку леса, что не была скрыта туманом.              Полуразрушенный домик спустя полчаса был найден Даром. Знахарь медленно и заботливо проводил пальцами по утелевшей стене, заходя за дом.       По его лицу нельзя было сказать, что он рад найти живых девочек или расстроен от смерти одной, а возможно, и двух девочек. Ни один мускул на его лице не дрогнул, будто он знал где их искать и был уверен в том, что должен был здесь увидеть.       Тело альбиноса тихо содрогалось, находясь в полулежащем положении над телом умершей сестры. — Не нужно горевать, этому суждено было случиться. Там, где началась история одной, закончится другой.. — говорил Дар, подходя к сёстрам.       Туловище Тории мгновенно ослабло, как только блондин нежно дотронулся до её спины и провёл по позвоночнику. — Спи.. — прошептал знахарь, смотря уже в бескрайний туман.       Обеспокоенные родители были в хатке старейшины, их пытались успокоить, когда дверь отварилась ногой, но осторожно. На пороге стоял Дар, а в руках его белоснежное, словно снег, девичье тело.       Дом моментально утонул в тишине, будто он резко оказался в космосе, где не слышно никаких звуков. И спустя минуту раздался громкий всхлип удивления, и из-за стола вскочила Матильда, опрокинув стул, на котором сидела. За ней вскочил муж, но стул он придержал.       Женщина подбежала к дочке, которую знахарь уже положил на длинный стол для больших ужинов. — Она жива? — взволнованно спросила матушка, приложив ухо к груди. Сердце не бьётся. — Нет... Нет.. — женщина снова начала рыдать.       Дар тихонько приподнял женщину, чтобы она выпрямилась и положил ладонь на грудь девушки.       Считанные секунды и грудь содрагается в тихом дыхании, что замечает каждый в этом помещении, в особенности родители. — Жива! — запищала мать и кинулась обнимать лежащую всё ещё без сознания дочь.       Все заулыбались радостной новости, но не прошло и минуты как пришло осознание, что принёс он только одну из двух. — Дар, но где Летисия?.. — зашептала Матильда, выпрямившись и поправляя помятую и грязную одежду дочери. — Возле бывшего дома бабушки. Я решил, что.. — он замолк на пару секунд будто вспоминая что-то, — Торию будет полезнее принести, она хотя бы была жива.       И снова гробовая тишина в помещении. — Нет, нет. Не может быть такого.. — женщина с испугу села на один из стульев при этом сильно побледнев. — Дар, она.. — отец семейства проглотил ком в горле, стоя на ватных ногах, — мертва? — Да. А она ещё жива, поэтому надо позаботиться о ней.       Дальше он не обращал внимания на потерявшихся родителей, которые не знали что с собой делать. Уже спустя пару секунд рядом с Торой стояла среднего роста девушка, не совсем славянской внешности, а скорее казахской национальности. Она ощупала её и через три минуты принесла ей влажную тряпку, положив ей на лоб. — У неё жар. Будет славно, если только жар, с ним ещё легко справиться.. — тяжело вздохнула девушка.       Дар кивнул и подошёл к старейшине, дабы что-то прошептать ему. После чего мужчина подозвал к себе сына. Парень кивнул на предложение отца и ушёл к родителям Тории, что с пустотой в глазах смотрели на ели дыщащую дочь. Их увели.       Резкий вздох. Глаза открылись и их ослепил свет утра.       Тория обнаружила себя уже сидящей на кровати. — Фух.. Просто Мара приходил.. Просто Мара приходил.. — говорила себе под нос дева, медленно поворачивая голову к кровати сестры.       Но там никого не оказалось, только та самая любимая кукла. — Нет.. — Тора подскочила на ноги, отчего в глазах сразу потемнело и голова закружилась, но ей это не помешало быстро идти к двери из комнаты.       Её даже не смутило, что она осталась в ночнушке.       Оказавшись на первом этаже, её ноги подкосились, но перила кое-как сдержали её.       Посреди комнаты, на столе, лежал саван, на котором мирно и так прекрасно лежала Летисия в чёрной ткани, которую её сестра ещё не разу не видела на ней. Видимо чьё-то, но точно не этой яркой и нежной девушки на столе, которая должна была прожить намного больше, если бы не случайные обстоятельства злополучного вечера.       Вокруг трупа маячила матушка: то что-то поправляя на одежде девушки, то быстро подходя к старшей дочери и нервно гладя её словно пятилетнего ребёнка. Сама же старшая никак не реагировала на мать, что бегала вокруг да около, а продолжала молча вышивать какой-то завитвлённый рисунок на ткани.       В голову будто ударила стрела, прямо в лоб. В глазах помутнело, но как только всё прошло в нос ударил недобрый запах. Не запах трупа, но чего-то чуть более приятного. — Мам.. Кха.. Чем это пахнет? — захрипела девушка из-за чего пришлось негромко откашляться. — О, проснулась, — радостно затрепетала матушка, подлетая к дочери и обнимая её. — Тебе нужно переодеваться, уже скоро начнётся..       Женщине было трудно произносить эти слова по отношению к своей родной дочери — это было видно по её лицу, как будто постаревшему на много лет за одну не долгую ночь.       Дева же молча обняла маму, стараясь не заплакать ей в плечо, ведь знала, что Матильда разрыдается следом и успокоить её будет куда сложнее.       Уже спустя пару минут, девушка молча поднималась к себе с чёрным простым платьем, из-за которого тряслись руки. Платье контрастировало с бледной кожей обладательницы и её белыми волосами. Когда же Тори спустилась из живых, кроме старшей сестры, никого не было. Подойдя к столу она дотронулась до ледяной щеки сестры и погладила её. В глаза кинулась яркая красная ткань с узорами, попавшая в поле бокового зрения. Она лежала на столе возле окна, перед которым сидела старшая сестра и вышивала. Быстро подойдя и взяв платок, дама быстрым движением завязала его у Летисии на запястии, чтобы он был рядом с ней, но не кидался в глаза во время похорон.       В глазах расплывалась картинка мёртвого, но родного лица. Хотелось плакать, но слёз не было, как и жидкости в организме. Хотелось пить так, что можно было осушить колодец рядом с домом.       Пришлось присесть и выпить кружку воды, чтобы самочувствие пришло в норму, а чувство тошноты хоть немного отступило на задний план. В этот момент в дом зашли родители с парой парнй, в том числе и с Иоханн.       Тория в последний раз посмотрела на лицо сестры, которое уже через пару секунд закрыли саваном, как и всё остальное тело. Труп стал похож на кокон. Бесформенное нечто аккуратно, дрожащими руками, переложили на что-то похожее на насилки из сена и мха. Таким образом Летисию вынесли из дома.       Беловолосая юница ломая пальцы на руках, медленно последовала рядом с матерью и рядом с мужчинами, которые несли труп сестры.       Постепенно проходя деревню к шествию присоединялись люди. Во главе сия процессии шёл Дар.       Зайдя достаточно глубоко в лес, Тория заметила шамана, который стоял достаточно далеко, чтобы не сливаться с толпой.       Тело Летисии уклали на подготовленную кучку травы. И уже через десять минут вся эта куча горела вместе с бесформенным коконом.       Запах был по странному вкусен, но от осознание, что это горит тело вчера умершей девушки, становилось плохо.       Дар что-то тихо шептал себе под нос, склонив голову. Такое было на всех похоронах.       По прохождении ещё получаса голова стала кружиться от жара костра. Люди стали расходиться, поэтому Тори чуть дальше отошла от костра.       Ещё через час и семья умершей пошла домой, пока труп продолжал гореть и даже начал дёргаться из-за сокращения мышц.       На ватных ногах и с тяжёлым дыханием Тори кое-как шла вслед за родителями и старшей сестрой. Дома старшие сели за стол, тихо разговаривая о чём-то, чего беловолосая уже не могла слышать из-за звона в ушах.       Девушка, цепляясь за поручни, поднялась наверх, падая на кровать и смотря на соседнюю, где сидела маленькая куколка. Глаза медленно закрывались, звон в голове пропадал. Впервые за день становилось спокойно.

Лишь через много лет вы снова встретитесь.

Во сне, иль наяву вы попращаетесь.

И лишь тогда вы успокоетись.

И вечным сном закорете глаза.