Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь двойник?!!

Домой Елена еле доехала. Просто раздражающая слабость сменилась ужасающей немощью. У нее задрожали руки, тошнота стала сильнее, а в глазах мелькали мушки. Елена ощущала, что жизнь в ее утробе волновалась в меру своих возможностей, и была уверена, что если бы ее абрикосены были больше, то ей бы уже отбили всю печень, почки и все остальные органы. Это было плохо. Казалось, что чары на городе набирали силы, и уже даже ей становилось слишком плохо, чтобы находиться за пределами ее дома. Дома, где Елена не была уверена, что стены будут безопасными вечно. Эта магия тоже могла истощиться, или же просто не выдержать. Все же почти все чары были предназначены для защиты от внешних физических врагов и неприятелей, а не от очищающего шмуду-вуду. Она вообще была удивлена, что те смогли уберечь их всех от последствий этих чар!.. Уже около дома Елена чуть не врезалась в эвакуатор, который наконец приехал, чтобы забрать разбитые машины около дома. Видимо, какой бы морок Путешественники не навели на местных, из-за чего часть из них потеряли память, а улицы были так пусты, он уже развеялся, хотя пока Елена колесила по городу до границы и обратно, она почти не видела народа. Из машины Елена скорее выпала, чем вышла, и только благодаря Аларику, который как раз на неподалеку говорил с также прибывшим помощниками шерифа, она не расквасила себе весь нос и лицо об асфальт. — Ну-ка, дорогая, пошли-ка внутрь, — успокаивающе произнес он, и, приобняв за талию, повел в сторону дома. — Я нашла границу, — пробормотала Елена, рассеянно покосившись на дядю. — До самой приветственной вывески у нас теперь зона тотального обезмагичевания. Я там метку оставила. Ну, а дальше нашим клыкастым нет опасности. — Хорошо, — легко произнес Аларик, помогая ей аккуратно подняться по ступенькам. — Я, кажись, поймала лидера этих умельцев-идиотов и обезвредила парочку из них, когда они нашли меня на дороге, — все также тихо промямлила она, мимоходом отмечая, что лестница какая-то слишком длинная. — Она в багажнике. Аларик на миг замер. — Ладно, — с ноткой родительской усталости сказал он, и совсем тихо добавил: — Как только копы и эвакуаторщик уедут, мы его… ее достанем оттуда. А пока тебе надо отдохнуть. Елена вяло кивнула. Спору нет, ей нужен отдых и как можно скорее, потому что ощущала себя не просто выжатой как лимон, а как целая тонна выжатых лимонов, перебитых в блендере и выверенных до состояния желе. Она едва заметила как переступила порог дома, зато ощутила, как с ее плеч буквально свалился груз невидимого веса, стремящегося размазать ее по земле тонким слоем. К сожалению, ее тело вместо того, чтобы воспрять после такого долго воздействия этих долбанных очищающих чар, решило, что поспать прям на пороге доме не так уж и плохо. Елена не помнила, как отключилась, как падала, и как ее поймали. Просто в один миг она с трудом подняла ногу, переступила через порог, а потом все пропало и ее сознание погрузилось в полную тьму. Впрочем, в какой-то момент она рассеялась, и перед ней предстал знакомый гроб с блондинкой. На этот раз та была в себе, ее светло-голубые глаза, показавшиеся знакомыми, как и черты ее лица, буквально впились в нее, когда Елена неуверенно подошла ближе, а губы отчетливо шептали чтобы она пришла к ней. Это было странно похоже одновременно на мольбу и на приказ. Однако, это было неважно, даже если Елена была почти убеждена в том, что девушка реальна и ей нужна была ее помощь. Во-первых, у нее сейчас своих проблем было полно: местная магия в городе отключилась, и потенциально навсегда, скорее всего поспешный переезд в никуда, так как на нее это тоже сильно влияло, Рождество, выпускной класс, и пара карапузов на руках. Не говоря уже об их застрявших в Новом Орлеане отцах. А во-вторых, своих координат дамочка ей во сне не передала. Так как ее искать? На сайте спящих в хрустальных гробах красавиц?.. Проснулась она с тяжелой головой, на родном диванчике в гостиной, и под аккомпанемент того, что куколка явно считала шепотом. И вот так Елена узнала, что, пока она тут во снах летала, ее пассажир из багажника был излечен, а Кол решил проявить инициативу и лично допросить дамочку. Судя по ярости в голосе Ребекки и ее словам, он перестарался, и теперь в подвале этого дома было три трупа вместо двух одинаковых с лица, что там уже были. Елена должна была бы злиться на то, что он убил ту, кто мог им помочь с этим бардаком, но не злилась. У нее внутри вообще было странно спокойно и пусто. Она кое-как разлепила веки, первым делом уставившись в родной потолок, навеявший тоску от одного осознания, что с ним, кажись, пора было прощаться, как и со всем, что здесь было, и, медленно повернув голову, отстраненным мутным взглядом осмотрелась вокруг. Рядом с ней никого не было, свет здесь был приглушен, ее укрывал теплый плед, кем-то заботливо наброшенный на нее, а за окном была темень. Видимо, спала она не один час, а все нынешние гости этого дома передислоцировались на кухню, откуда голоса до нее и доносились. Елена, наверное, стоило встать, влиться в беседу и вернуться к решению столь острых проблем. Но ей так не хотелось. Она вновь перевела взгляд на потолок и прикрыла глаза. Елена отстранилась от всех звуков и первым же делом сосредоточилась на теплых угольках жизни в своей утробе, чтобы убедиться, что с ними все в порядке. К счастью, больше не было колебаний и волнений. А только тихо растущее по интенсивности свечение невероятных жизней, обещавших уже скоро стать пожарищами, каких никто еще не видел в этом мире. Елена ощутила облегчение и вновь мысленно пообещала, что скоро у них всех будет отпуск. Верилось в это даже ей все еще с трудом, но эта мантра помогала ей немного оттянуть момент, когда она всерьез психанет. Или устроит полномасштабную истерику. В конце концов, у всех есть свой крайний предел, даже у такой отбитой на голову женщины, какой была она, и своего Елена достигла еще где-то полгода назад или раньше. Но встать все же нужно было. Тишина повисла в доме едва она села на диване, встала на ноги и медленно двинулась в кухню. Елена мимоходом отметила, что крови на одежде Кола стало больше, и что Дженна, кажется, уже придя в себя, сидела за столом, вместе с остальными, баюкая чашку с явно давно остывшим чаем с мятой, судя по запаху, и отсутствующим взглядом смотрела в окно. За ее спиной маячил Аларик с очень уставшим видом, а чуть поодаль стоял Джереми, прислонившись к бедром к стойке и сложив руки на груди. Судя по тому, что у Деймона в руке вновь был бокал с чем-то алкогольным, количество алкашки в доме уже был сведен к минимуму. Кэролайн сидела к ней вполоборота, рядом со Стефанией, но была первой, кто подскочил к ней с обеспокоенным лицом. — Ты как, в порядке? — торопливо спросила она, успев ее и обнять, и осмотреть с ног до головы. — Ты была такой бледной и так крепко спала!.. — Я задолбалась, — честно сказала Елена и, дойдя до свободного стула, совсем без изящества плюхнулась на него. — Ну что, я так поняла, языка в лице привезенной мной ведьмы у нас больше нет… Ребекка громко фыркнула, и, окинув неприятным взглядом брата, перекинула волосы через плечо. — Этот идиот убил ее, — сердито сказала она, ткнув наманикюренным пальцем в Кола. — А должен был только отнести вниз!.. Кол всплеснул руками. — Я и отнес, хотя это могли сделать и другие здесь присутствующие, знаете ли, — рявкнул он, и невинно вскинул брови. — Разбудил ее и вежливо спросил, как нам избавится от этих проклятых чар. Она только посмеялась и сказала, что это невозможно, поэтому я случайно вырвал ей сердце! Вот и все. — Это невозможно, — эхом повторила Елена, прервав его на полуслове. — Они использовали кровь Кэтрин и двойника Стефании, который, как оказалось, бродил по земле все это время, чтобы наложить эти чары… Стефания вскинул бровь и заинтересованно наклонился вперед. — У меня есть двойник? — спросил он. Елена скривилась. — Полагаю, уже нет, — ответила она, даже не желая знать, как погиб бедный Том Эйвери, как его назвала ведьма. — Да это уже не важно. Факт в том, что эти очищающие чары, как назвала их эта дамочка, когда я с ней столкнулась, завязаны на крови смертных двойников: один мой, один твой. Они должны были очистить весь мир от магии слуг природы и всего того, что они создали, чтобы только осталась их ветка магии и никакая больше. Но тут нам невольно помогла очухавшаяся Амара. Ведь убив Кэтрин, чье очеловечивание тоже случилось весьма вовремя, и не во время одновременно, как я поняла, чары иссякли как раз на границе нашего славного города и не вышли дальше, спасая тем самым все клыкастое, магическое и лохматое, что только живет за его пределами. Деймон допил одним глотком то, что было в его в бокале и со стуком поставил его на стойку, где он терся, явно стараясь быть как можно дальше от Кола. — Полагаю, наша миграция из родных пенат все же неизбежна, а, мисс ведьма? — с ухмылкой спросил он. — Надеюсь, у тебя есть еще пара этих чудо-порталов, чтобы доставить нас к границе. А то своим ходом, я так понимаю, нам от этого дома и до дороги не добраться, даже при всей вампирской скорости. — Мы же даже школу еще не закончили. А выпускной? — прошептала Кэролайн, вернувшись на свое место, и сильно сжав руку Стефании. — А моя мама?.. Я же не могу ее оставить! После чего обратила свой голубой взор, полный отчаяния и мольбы, на Елену. — Елена… — тихо произнесла она. — Разве… разве ты не можешь что-то сделать? Ты же такая сильная ведьма! Елена была почти готова огрызнуться. Да, она сильная ведьма, но не всесильная. И вообще, она уже устала решать все проблемы в городе, касающиеся магии и всяких бродячих свинов, которых здесь развелось как блох у помойной собаки, и творили всякую дичь. Ей хотелось рявкнуть, что она вообще-то беременная и ей вредно напрягаться, злиться и нервничать. Хотелось даже затопать ногами, крича, чтобы все уже просто оставили ее в покое. Но сдержала себя. Кэролайн была не виновата. Она просто не хотела покидать свой дом до того, как ей бы неизбежно пришлось бы сделать, когда стало ясно бы, что она не стареет, и когда не за кого здесь будет держаться. А о своей беременности Елена сама решила помалкивать, так что ныть и канючить о том, что никто не хочет войти в ее положение, просто глупо. И сейчас явно был не тот момент, чтобы объявить о том, что она вообще-то пузатая. — Это не так просто, красавица, — воткнулся Кол, оперившись руками на пустой стул по главе стола. — Магия крови поэтому такая опасная и такая сильная, что ее почти невозможно отменить… — …особенно без исходных ингредиентов, — отстраненно закончила за него Елена и потерла виски. — Короче, мои дорогие клыкастые друзья, у нас только один выход: сказать «пока» Мистик Фоллс. Причем как можно скорее, потому я не могу сказать точно, выдержат ли эту «очистку» чары на этом доме вечно, или к утру и они испаряться. Потому что снаружи я хоть магию полностью и не потеряла, но скатавшись отсюда и до границы, я ощущала себя так паршиво, что упала в обморок, когда вернулась. Ну, вы и сами это в общем-то видели. Она поморщилась. — Впрочем, надо еще подумать, что делать с остальными Путешественниками, которые здесь бродят… — устало махнула рукой Елена. — Если наша мертвячка номер три впрямь их лидер, то оставшиеся ее соплеменники могут как разбрестись по городу, заныкавшись до лучших времен… — …или же начать гадить уже сейчас, — несколько напряженно протянул Деймон. Его взгляд был прищурен и направлен в окно, и у Елены возникло паршивое предчувствие, что на их несчастной лужайке опять завелись какие-то вредители. Магические такие. Едва она об этом подумала, как заревела сигналка, а на ее шее задрожал медальон. Щиты на доме были подвергнуты атаке. Сильной. У нее в висках тут же застучало от натиска и пронзительного звука. Сумев лишь приглушить вой, Елена резко встала и подошла к окну, рассеянно отмечая, что остальные последовали ее примеру. Она отодвинула занавеску, и мрачно уставилась на группу неудачников, выстроившихся вдоль их порушенного забора. Они держались за руки и что-то скандировали, отчего обычно невидимый барьер на доме стал более заметным и сверкал как мыльный пузырь. Дрожащий мыльный пузырь. Елена ощутила легкое дежавю от этого зрелища. Последние щиты на вокруг Хогвартса также дрожали от натиска Пожирателей, пока пузырь не исчез и эти говнюки хлынули волной внутрь вместе со всеми теми тварями, которых Волда Морда приручил. Она не знала, что за чары использовали эти Путешественники, чтобы разрушить ее барьер, созданный не магией слуг природы, но судя по пробиркам в их руках, кровушка Кэтрин и тут была в деле, оттого они вообще и смогли воздействовать на эти щиты, которые возводились, подпитываясь ее собственной кровью. Это и, видимо, в то, что ее палочковая магия была в чем-то схожа с их собственной. И ей почти хотелось бы изучить это лучше, узнать, насколько ее магия совместима с магией Путешественников и как это можно комбинировать. Но они явно знаниями делиться не захотят. Нет, она могла выйти и убить их. Но не была уверена, что в данный момент, ей хватит на это сил, даже если будет стоять все еще внутри дома, когда попытается это сделать. Если не считать того, что это может стать причиной раскрытия магии, недавний перенос младенчика и катание по городу, где местная магия была в режиме «вкл», это все истощило ее. Не говоря уже о том, что ее абрикосины все же уже начали развивать зачатки своей магии и по-тихоньку тянули силы из нее. Поэтому выйти вновь наружу, чтобы убить этих свинов — это могло быть чревато как для нее, так и для близнят. И полагаться на Смерть, чтобы та вновь уберегла ее детей от ее бедовой головы, которая лезет куда не попала, не хотелось бы. Скорее уж хотелось рыдать, честное слово. Действительно ведь из родного дома гонят!.. Глубоко внутри закипало бешенство, но в кой-то веке холодный разум и пробудившиеся материнские инстинкты велели отступить. Что нужно, нужно выбирать битвы, в которых ждет победа, не купленная большой ценой, которой могли быть ее дети, ее приятели-клыкастики, брат, дядя, беременная тетя и не менее беременная Ребекка, в чьей силе и прочих вампирских штучках не было толка точно так же, как и от остальных вампиров в доме. Приглушенная сигналка перешла на противный писк, а на щитах появилась первая трещина. Судя по торжеству колдунов на улице, это их воодушевило, и не ровен был час, когда чары совсем рухнут. — Что мы будем делать? — зачем-то тихо прошептала Дженна, вставшая рядом с ней и смотревшая то в окно, то на нее. Да таким взглядом, как будто она в раз стала ребенком, и хотела, чтобы пришли взрослые и спасли ее. Бедная тетя Дженна, которая явно видела это спасение в лице Елены, но сегодня был не тот день, когда она все исправит. Сегодня был тот день, когда она может предложить только стратегическое отступление, чтобы перегруппироваться и ударить позже. Сегодня тот день, когда этому семейному дому Гилбертов, где Елена хотела прожить всю жизнь, придется навсегда сказать «прощай». — Сейчас у нас есть две минуты, или около того, чтобы забрать самые ценные вещи, посидеть на дорожку, и, попрощавшись с этими стенами, валить из этого города, — мрачно сказала Елена, опустив занавески и делая шаг назад. А в следующий миг все стекло, что было в доме, включая окна, рядом с которыми они тут столпились, взорвалось. Благодаря реакции вампиров в доме, порезы от взорвавшихся стекол из смертных получил только Аларик, закрывший собой Джереми, стоявшего к нему ближе всего. Ее саму оттащил прочь Стефания, а Дженну Ребекка. Вот после этого стало ясно что даже на нормальные сборы времени нет. Елена быстро сделала из пледа, попавшегося ей в руки первым, портал и громко рявкнула, чтобы они ничего не спрашивали, и взяли его в руки. Спорить никто не стал, и уже через миг комнату осветила яркая голубоватая вспышка. И на миг она осталась в разгромленной гостиной одна, только ревущей уже во всю сигналкой. Видимо заглушка уже слетела, потому что хор гундящих голосов с улицы уже могла слышать даже Елена. Сигналка тоже захрипела и заткнулась. Она дала себе мгновение, чтобы оглядеться. На эти диваны, кресла, кухню, занавески и стремные кактусы Аларика, занимающие их подоконники. Журналы, небрежно лежащие на столике, и стопка тетрадей на стойке, которые тот закончил проверять накануне. Ее взгляд прошелся по фотографиям на стенах и каминной полке, нос глубоко втянул аромат кофе, стойко въевшийся в стены, запах пены для бритья, которой пользовались мужчины в этом доме, лавандового мыла, любимого Дженной и выпечки. А потом, мысленно попросив прощение у родителей и всех поколениях Гилбертов, Елена быстро добежала до подвала. Она открыла дверь, сначала призвала свой гримуар, а потом бросила вниз слабый эквивалент Адского пламени, который некогда вычитала на страницах книжки по зельеварения, принадлежащей Принцу-полукровке, читай профессору Снейпу, вместе с Сектумсемпрой и прочими подсказками, что так помогли ей в учебе на шестом курсе. Нельзя было дать возможность Путешественникам наложить лапу на библиотеку книг внизу, даже если эти гримуары могли быть им не нужны. Или на сделанные ею артефакты, включая магические кристаллы-клетку. Как и еще на не остывшие трупы двух двойников, чья кровь все еще могла иметь магические свойства, или дать им какие-то личные вещи и биологические материалы тех, кто тут жил, с помощью которых могли воздействовать на ее семью. Кто знает, что у них там за магия?.. Явно же сильная. И кровная волшба им по силу. Раздался взрыв и полыхнуло зелено-красное пламя. Она знала, что оно быстро сожрет там все, включая магические штучки. Скрежет рвущихся щитов звучал уже более чем явственно. Елена почему-то не смогла пройти мимо и быстро уменьшила картину Клауса, которую сунула в карман джинс и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Голова предательски закружилась, но она еще не закончила. Еще до того, как Елена поднялась, первый этаж начал заполняться дымом. Особо думать, что забрать из дома, который скоро исчезнет, времени не было. Честно, после того, как она забрала из своей комнаты бездонную сумку, вытащила из-под кровати воющего похлеще сигналки Виски, который туда забился от страха, и сунула в сумку шкатулку матери, где лежали все фамильные побрякухи Гилбертов, Елена не могла сказать точно, что выгребала из комнаты Джереми и Дженны с Алариком. Виски царапался и завывал на ее руках, дым и треск магического пламени быстро заполнял дом, заглушая звук рушащихся щитов… Короче, да, не до особых раздумий. В тот миг, когда Елена ощутила, как щиты вокруг дома, столь тщательно лелеемые ею и в которые было вложено столько сил, рухнули, лестница уже была в огне, дым заполнил все, а кошак на ее руках только и мог, что жалобно муркать, вцепившись когтями ей в предплечье. Стало ясно, что любое время на сборы, какое у нее было, кончилось. Елена вновь ощутила, как ее мотает, тошнит, а под носом была влага. Больше не медля, она активировала многоразовый портал на своей шее, и, вновь мысленно извинившись перед близнятами, при этом моля, чтобы Смерть и в этот раз уберегла их, покинула то место, где выросла, сожалея о том, что напоследок не успела загнать этих тараканов внутрь, чтобы они сгорели как и ее мечты о тихой жизни в пригороде.