Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь двойник?!!

Елена впрямь думала, что Клаус явится следом за своими младшими занозами в заду. Элайджа ясно дал понять, хотя бы с виду, что он не собирается что-то от нее требовать, даже если бы хотел, или вмешивать в ее жизнь без ее на то дозволения. А вот гибрид — да. Он бы наверняка явился, чтобы предъявить какие-то там претензии, искренне считая, что она — его источник крови и вообще его собственность, даром, что порой показывал себя с той стороны, которую Елена и не думала, что многие видели. Или что доведется увидеть ей. Сторону, которая заставляла ее сомневаться в том, что Клаус совсем уж пропащее чудовище, и не давала толком загасить пламя этого ее дурацкого неправильного с моральной точки зрения влечения к нему. В конце концов, какая адекватная девушка будет тянуться и испытывать симпатию к парню, который убил ее, ее отца и не единожды ей угрожал, а также ее близким?.. Но он не пришел в тот злополучный день. Ни утром, которое с ней и Джером провели младшие Майклсоны: один не хотел, чтобы его вновь покусали, а вторая, так как Мэтт был на работе, а уроков сегодня не было, не хотела находиться в одном доме с Сейдж. Ни днем, когда ранее упомянутые все еще околачивались здесь, как будто их впрямь приглашали на какую-то версию ночевки, ей богу! Ни вечером, когда куколка наконец-то упорхнула к своему парню, сто раз напомнив ей о том, что скоро будет фестиваль, так же известный как Зимняя Страна Чудес, где она была организатором вместе с Кэролайн, с которой, кажется, спелась после приключений в Италии. И что у нее терпение не резиновое, и хотелось бы, чтобы лекарство было уже найдено. Следующий день был вообще непривычно спокойным. Елена неторопливо сходила в магазин, чтобы пополнить провизию, чинно трижды отзвонила Дженне, наслаждающейся всеми благами пятизвездочного отеля на Маврикии и своим мужем, а потом, и успокоенная тем, что ее племянники прожили целых три дня одни и даже сохранили при этом все конечности и дом в целости, поболтала с Бонни, которая в компании со Стефанией отчалила в леса Аппалачи, чтобы все же попробовать животную диету, но не с белками в рационе, а с хищниками побольше, и отвезла Виски к ветеринару, чтобы сделать прививки, как наказала тетушка. Елена даже полила цветы и высадила новую партию вербены!.. Не день, а мечта. Второй был почти такой же, разве что ей пришлось тащиться с двумя чокнутыми блондинками в магазин за платьями для фестиваля, куда даже идти не собиралась и куда пошла только потому, что ей нужны подарки к Рождеству и у нее наконец руки дошли записаться на прием к доктору. А вечерком, уже с совершенно спокойной душой, улеглась спать, уверенная, что к понедельнику успеет наведаться в Новую Шотландию за лекарством и будет уже разведенкой, как ей обещал Кол. Ей снился тропический остров с белым песочком и то, как она потягивает прохладный сок из кокоса... А потом Елена ощутила, как в ее сон ворвались чьи-то дикие вопли, отчего ее тушка невольно подпрыгнула на лежаке, и открыла глаза, понимая, что вокруг не тепленький пляж, а ее погруженная во тьму комната. Она подняла голову над подушкой и, сонно прищурившись, попыталась оглядеться, понимая, что не слышит сигналки. Тогда откуда эти вопли?.. — Грязные трусы Мерлина!.. — хрипло выругалась Елена, уронив голову обратно на подушку, когда поняла, что на часах пол четвертого утра, и кто в это время мог, нарушил ее чертовски райский сон. — Я их убью!.. Она ударила кулаком подушку, чтобы немного сбросить пар, а потом подскочила и бегом направилась вниз, громко топая по паркету, чтобы возвестить нарушителей ее покоя, что к ним весьма заметно оградиться всем известный пушной зверек. Елена зашла в гостиную, которую освещал только свет телевизора и громко щелкнула выключателем. — Что из слов, «я дам вам по заду, если вы будете вторую ночь подряд резаться в приставку до пяти утра» я непонятно сказала? — рявкнула она, с яростью смотря на Джереми и Кола, застывших на диване с джойстиками в руках. Честное слово, чем Елена вообще думала, когда разрешила своему «муженьку» временно окопаться в их доме, в их гостевой спальне, пока Дженны и Аларика нет, чтобы опять не попасться на клык Клауса? Явно не мозгом. — Всего пару правил: не таскай трупы в дом, не шарься в моей комнате и подвале, свали к приезду Дженны, устрой нам развод и не тревожь мой сон, — сердито продолжила Елена, уничижительным взглядом смотря на Кола, у которого изо рта вот-вот вывалится пару зерен попкорна. — Так почему я просыпаюсь в такую рань от ваших чертовых воплей? А ну быстро разбежались по комнатам, тараканы-игроманы! — Но это же FIFA! — возмутился Джереми, махнув рукой на экран. — Новая игра, только вышла! Грех в нее не поиграть пока еще тепленькая. — Да, еще пока моя жена! Не мешай мужчинам заниматься важными делами! — поддакнул ему Кол, и, вернув свое внимание экрану, что-то нажал на джойстике и по гостиной вновь разнесся звук футбольного симулятора, мгновенно заставившего забыть этих идиотов о том, что она вообще тут стоит. Елена застонала. Надо было бы сжечь эту чертову приставку, но что толку, если один из играющих в нее «детишек» мог за пять минут сбегать и ограбить магазин электроники? Она вскинула руки и решила, что старые-добрые чары не слышимости все же надо на постоянной основе установить не только в комнате Дженны и Аларика, в подвале, а также вокруг дома, где были немного модифицированная их версия, благодаря которым звуки изнутри не выходили, а звуки извне очень даже, — а то мало ли что случиться снаружи, а они и не услышат! — а вообще во всех комнатах, и даже в кладовке. Елена хотела бы вернуться ко сну, но, кажется, тот уже улетучился. Поэтому вместо комнаты, она потопала на кухню, чтобы перекусить. Еще чайку можно было попить, и все же поставить тесто на пончики, как хотела еще с вечера, но что-то забыла. Вот только отчетливая тень чьих-то телес, медленно качающихся на качелях на крыльце, которую она заметила в окне, когда потянулась за стаканом в шкафу, ей не дала осуществить эти планы. Сигнала, опять же, не звучала, так может и не враг. Но кто-то же там был? Да еще и в такое время!.. — Эй, обормот! — хмуро позвала Елена Кола, точно зная, что его уши должны были уже уловить звуки жизни у них на крыльце. — Принеси пользу, и скажи-ка мне, кто у нас снаружи ошивается? Кол не сразу ей ответил, полностью погруженный в игру, которая запудрила даже его древний мозг. — А, это Ник, — наконец рассеянно ответил он, активно нажимая на кнопки джойстика. — Он там уже второй час сидит, хандрит и хлещет бурбон. Елена ощутила, как обе ее брови взмыли вверх. — А когда ты собирался сказать о том, что у меня на крыльце бухает твой гибридный брат? — возмутилась она. Кол только пожал плечами. — Он же войти не может, меня не слышит, так что плев… Давай, давай же, кривоногий идиот! Чееерт!!! — было начал он, а потом сорвался на крик, когда Джереми с торжествующим гоготом забил ему гол. С ее губ сорвался утомленный вздох. А ведь она только проснулась!.. Ее взгляд непроизвольно вернулся к окну, где в тусклом свете уличных фонариков на крыльце, продолжала размеренно шевелиться тень и скрипеть цепь качели. Елена нахмурилась, думая о том, что надо просто забыть об этом, вернуться к своей первоначальной цели поесть и завести тесто, раз уж спать уже не охота. И забыть вообще о том, что заметила присутствие того, кого сюда не звали и чьего визита, глубоко в душе, ждала с тех пор, как пришло это дурацкое письмо и на ее пороге появился покусанный Кол. С трудом подавив еще один вздох, Елена неохотно призвала свое пальто, чей полет через гостиную парни на диване даже не заметили, и направилась к французским дверям, которые вели из кухни прямо на крыльцо. Ее тапки тихо ступали по половицам, а руки поуже затянулись пальто на груди, и все еще ощущая, как холодок проникает сквозь ее пижамные штаны. Зима все ж таки близко. — Никлаус? Что ты здесь делаешь? — как можно спокойнее произнесла Елена, когда наконец увидела того, кто отбрасывал тень на ее крыльцо. Выглядел гибрид уже основательно пьяным и как-то странно жалко-несчастно. Она изо всех сил постаралась запихать свое сердоболие и жалость куда подальше, и продолжила хмуро смотреть на Клауса, который в очередной раз приложился к бутылке, чье горлышко стискивал между пальцев. — Захотел побыть один, — наконец буркнул он, продолжая смотреть перед собой. — И поэтому ты пьешь бурбон на моем крыльце? Только пьяного гибрида посреди ночи мне и не хватало… — хмуро произнесла Елена и, понимая, что ей слишком холодно, бросила на себя беззвучные чары согрева. — Я знал, что ты будешь мне рада, — саркастично произнес Клаус, и вновь замолк. Елена несколько минут смотрела на него, ожидая хоть какого-то продолжения, но тот все молчал, смотрел вдаль и пил свой чертов вонючий бурбон. — Проклятие, да ты впрямь хандришь, — немного удивленно вздохнула она, а потом, решительно застегнув пальто и завязав пояс, подошла ближе и, коснувшись его локтя, попыталась поднять гибрида на ноги. — Пошли, алконавт, прогуляемся. Впервые Клаус перевел взгляд на нее. На дне расширившихся от алкоголя зрачков плескалась злость, недоверие и в то же время тоскливость, алые губы были поджаты, а на лице была упрямо-сердитая гримаса, которая отчего-то совсем не была пугающей. Хотя бы потому, что Клаус в этот момент был похож не на большого плохого волка, а на какого-то большого пьяного печального щенка. Пару минут они пытались друг друга переглядеть, — Елена была уверена, что победит хотя бы потому, что была здесь самая, как это ни странно, трезвая! — пока вдруг он отвел взгляд и медленно встал на ноги. Его тут же повело, но увидеть картину падения гибрида за перила, прямо в декоративные кустики ниже, ей не довелось увидеть. Они вдвоем спустились по лестнице, и, добравшись до конца дорожки, ведущей к крыльцу, свернули на тротуар. Их дуэт должно быть выглядел странно со стороны. Двое человек, ночью, идут по пустынной улице… Не говоря уж о том, что один из них могучий гибрид, который Клаус, чей вид был хмур, его руки нашли пристанище в карманах куртки, а взгляд сосредоточенно-пьяно глядел вперед, а второй она, в пальто, в пижамных тонких штанах, тапках и неряшливой косой, с которой вот грозила свалиться резинка. Елена молчала, гибрид тоже. Периодически, краем глаза, она косилась на него и не могла не заметить, что быстрый метаболизм делал свое дело, и он начал трезветь. Его уже не шатало, а мрачности в глазах, как и трезвости, стало больше. В какой-то момент, ее уже начало это напрягать, и Елена хотела поинтересоваться, почему он пил именно на ее крыльце, подозревая, что в ответ услышит что-то вроде того, что тогда в лесу, пару месяцев назад, но… Если бы она не смотрела на него, то не заметила бы, как взгляд на миг опустился еще ниже, а брови взлетели вверх. И тут он тихо рассмеялся. Елена растерянно моргнула, не понимая причины столь быстро смена настроения, а потом проследила за его взглядом, и закатила глаза, не увидев ничего, кроме своих ног, на которые были обуты ее любимые тапки в виде волков с нелепо-длинными ушами, больше похожих на ослиные. Ей их Стефания презентовал, когда узнал, что у нее стопы мерзнут, и, кажется, думая, что это также будет забавно. Сказал, что как только увидел их в витрине магазина, то сразу понял, что они ждут только ее. — Что? — раздраженно сказала Елена, и шлепнула его по плечу, отчего он только сильнее рассмеялся. — Хорош смеяться над моими милыми тапочками! Знаешь какие они теплые, даже без всяких там чар?!.. Она фыркнула. — Между прочим, это яркий пример тому, когда мужчина дарят не только красивые подарки, но и практичные, — вскинула подбородок Елена, оскорбившись за своим тапки до глубины души. — Да, и кто их тебе подарил? Какой из твоих мужей по счету, любовь моя? А то я уже сбился, — язвительно произнес Клаус, наконец перестав смеяться и подав голос. — У тебя же впрямь их целый гарем!.. «И вот и мы подошли к сути», — со вздохом подумала Елена, остановившись на месте и полностью обернувшись к тому же замершему гибриду, чья ярость в глазах засверкала с новой силой. Ярость, обида и боль. — А теперь слушай меня внимательно, Никлаус, — сурово начала она, ткнув пальцем ему в грудь. — Все эта история с Колом, просто нелепая чушь. Мы не спали, прежде чем ты спросишь. Просто перебрали с алкашкой и не более того. Максимум, что у нас есть, так это дружба, и то, с моим братом ему больше нравиться водиться… — О, поверь, преданность моего брата тебе теперь безгранична, — с горькой усмешкой произнес Клаус. — Ты вернула ему то, чего Кол жаждал больше всего. Магию. Теперь, если ты его даже попросишь убить всю свою семью, он это сделает. Елена скептически вскинула бровь. — Не пори чушь, — отмахнулась она. — И не кусай больше Кола в нелепом припадке ревности. Он… Клаус крепко стиснул челюсти. — Ты правда не понимаешь? — резковато спросил он и вновь взглянул на нее. — Действительно не видишь, что моя семья… Они ценят тебя так, как ни одну смертную, особенно с этим лицом!.. Элайджа готов стерпеть от тебя все, ради призрачной надежды, что ты все же выберешь его, Кол готов целовать землю, по которой ты ходишь, Ребекка в полном восторге от того, что у нее появилась женщина-друг, в чьих силах уберечь от моих рук ее очередного глупого парня, и даже Финн… Финн, зануда и маменькин сынок, пару раз с тобой поговорил, и вдруг обрел вкус к жизни, какого у него не было даже тогда, когда мы были людьми!.. Елена шокировано открыла рот. — Так ты не меня ревнуешь, а свою семью ко мне?! — ошеломленно воскликнула она. — Ты совсем чокнулся!.. Они едва ли думают обо мне так, как ты вдруг тут решил!.. — Нет! — твердо одернул ее Клаус, и, положив руки ей на плечи, слабо сжал их, прежде чем запальчиво продолжил: — Это так. Я это знаю. И уж точно не ревную. Просто не понимаю, почему зная, какие они, какие мы, с ними ты легко общаешься и даришь свое внимание, а… Он вдруг замолк, и, отведя взгляд, сделал шаг назад, стиснув челюсти так, что было странно, что зубы не начали трескаться. Елена сдержанно вздохнула, и всерьез раздумывала над тем, чтобы просто уйти. Слишком это все было эмоционально, драматично и совсем не то, чем ей хотелось бы заниматься. Более того, ей казалось, что все их отношения были похожи на чертов танец: один шаг вперед, два назад и так покругу. Это ужасно утомляло. И в то же время, почему-то ноги уже не в первый раз отказывались шевелиться и не давали уйти от этого невыносимого мужчины. Елена еще раз вздохнула, косясь на Клауса, чья сегодняшняя уязвимость была столь ярко видна и почему-то отзывалась где-то глубоко в ее костях. Это было ошибкой, она точно знала еще до того, как шагнула вперед и, встав на носочки, обняла этого глупого гибрида со щенячьим взглядом и замашками маньяка-убийцы. Клаус застыл. — Нарисуй мне картину места, где ты был, и которое, по-твоему, было самым красивым, что тебе довелось видеть, — внезапно попросила Елена, сама не зная, откуда это взялось. Наверно оттуда же, откуда желание его как утешить, и сказать, что «ты псих, но что-то все равно меня к тебе тянет, поэтому дай я тебя обниму». Он явно ожидал не этого. Но тем не менее, не прошло и минуты, как она ощутила ответные объятие. Сначала неуверенные и слабые, как будто гибрид не сразу осознал, что делает она и как на это ответить, а потом настолько крепкие, что ей показалось, что у нее заскрипели кости. Клаус зарылся носом ей в шею, опалив кожу горячим дыханием и послав стаю мурашек по телу. — Нарисую, — хрипло прошептал он ей на ухо, отчего Елену пробрала еще одна дрожь. — И брата впрямь больше не кусай, — проворчала она, рассеянно проведя рукой по кудрявому затылку. — Хотя бы потому, что я, может быть, совершенно случайно, подала ему идею заколдовать тебе в следующий раз так, чтобы вместо твоего соблазнительного голоса из горла у тебя вырвалось милое хрюканье. Клаус вновь тихо засмеялся. — Значит у меня «соблазнительный голос», а? — игриво спросил он, отодвинувшись так, чтобы одарить ее одним из своих хитрых взглядов, с табуном танцующих чертей на дне зрачка. Елена фыркнула и хлопнула его по плечу. — Да ну тебя, — сказала она, отодвигаясь от гибрида, чьи руки не торопились исчезать с ее талии. — Я тут пытаюсь протянуть оливковую ветвь и все такое, а ты!.. Давай, лучше отцепляйся от меня, большой плохой волк и веди Красную шапку в пижаме домой. У меня там два оболтуса, залипшие уже второй день как в симулятор футбола так, как будто им по десять лет. Да и завтрак уже готовить можно… Все равно спать никто не дает. Клаус невинно наклонил голову на бок. — А меня на завтрак пригласишь? — промурлыкал он, вновь со скоростью света смени свой настрой с убийственно-обиженного на игриво-сексуальный. — Согласен даже на самый обычный, а не в постель. Елена пригрозила ему пальцем. — Ты вновь делаешь так, чтобы я вспомнила, что ты мудак, Никлаус, — укоризненно произнесла она. — Давай, лучше возвращайся к образу пьяного грустного щенка или к тому непривычно милому парню, каким ты был на свадьбе. Лучше второе, чем первое. Но и первое предпочтительнее обычного тебя. Потому что я еще слишком сонная и голодная, чтобы иметь с ним дело. Гибрид мягко фыркнул. — Послушать тебя, так я просто актер с тысячью лиц, — поддразнивающе сказал он. — Нет, ты старый вредный волк с паранойей и заборами вокруг своего сердце высотою Эмпайр-стейт-билдинг, — отмахнулась Елена, и вдруг зевнула. Кажется, все-таки спать ей не так уж и не неохота, как она думала. Внезапно земля испарилась из-под ее ног. Елена удивленно охнула, и широко распахнутыми глазами уставилась на Клауса, который подхватил ее на руки и спокойным шагом направился в сторону ее дома. — Что? Ты сама хотела увидеть «милого» меня, — с ухмылкой сказал гибрид, заметив ее пораженный взгляд. — Ну, раз ты сегодня такой послушный, то так и быть, я накормлю тебя ранним завтраком, — протянула Елена и прищурилась. — Но при условии, что ты не будешь трогать Кола. Он закатил глаза. — Да не буду я его трогать, — буркнул Клаус. — Пусть живет. Может даже вернуться домой. И угрожающей оскалился. — Но при условии, что вы разведетесь, конечно, — мрачно произнес Клаус, с отчетливыми ревностными нотками в голосе. — Нет, мне нравится моя фамилия вкупе с твоими именем, но не тогда, когда твоим мужем, моя дорогая Венера, числится этот бестолковый маленький паразит. — Да угомонись, — хлопнула его по груди Елена, стараясь не зацикливаться на том, что ему нравится, что у нее была его фамилия. — Сказала же, что это все просто ошибка. Завтра эта задница обещала отчалить в Неваду и встретиться с адвокатом, который спец по таким поспешным пьяным бракам, заключенным всякими фальшивыми Элвисами. Немного внушения, денег, связей и вуаля. К понедельнику я будут разведенкой. Ура. — Я подарю тебе в честь этого цветы, — саркастично сказал Клаус, за что получил еще один шлепок по плечу. — Лучше подари их Сейдж, — отозвалась Елена. — Я слышала, что ты и все твое семейство было весьма грубым ко второй половине вашего старшего брата. Уверена, теперь пройдет не так уж и много времени, когда она станет миссис Майклсон. — Ни за что, — презрительно фыркнул Клаус. — Эта распутная крестьянка… И вот так, почти всю дорогу до дома, Елена была вынуждена выслушивать все те причины, по которым Сейдж не могла стать частью их семьи, и чем больше слушала, тем больше убеждалась, что ей просто необходимо познакомится с этой рыжей горячей штучкой поближе. Хотя бы просто для того, чтобы заиметь еще одного соратника в сворачивание древней кровушки.