Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь двойник?!!

Елена не знала сколько уже вот так сидела и рассеянно пялилась на всплывшее тело Руди Хопкинса, у которого явно не хватало головы и шеи. Наверняка не так уж и долго, хотя ей казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как она оказалась в этом лесу, вошла в ту пещеру, оказалась в воде и потеряла… потеряла Бонни. Елена выплеснула из себя всю злость в виде стихийного выброса магии, благодаря которому вокруг все выглядело так, будто здесь упала ядерная бомба. После она потратила несколько минут на крики, но уже на Смерть, пытаясь то ли вызвать ее, то ли вымолить спасения Бонни, даже зная, что в этот мир та физически не может прийти, а в ее мир она ходить сама не умела. Зная, что те, кто должен умереть, умрут что ты тут не делай. Потом она упрямо попыталась применить одно из заклятий воскрешения, вычитанное в одном из гримуаров, где было так же примечания, что за это придется чем-то заплатить. Может, даже своей жизнью. Но все без толку. А теперь она была пуста. Не было ни злости, ни печали. Может, они вернутся позже, но не сейчас. В данный момент, Елена выдохлась и была пуста. А еще она была абсолютно не в состоянии даже повернуть голову к телу своей подружани, лежавшему рядом, вместо этого предпочитая пялиться на части разорванного ее заклятием тела мистера Хопкинса. Елена не ожидала, что его так рванет. Честно слово, пока она тащила Бонни к берегу, даже не заметила, что вокруг плавает что-то еще и уж тем более она не заметила обезглавленное тело отца подружани. Видать, она попала ему куда-то в район шеи и его голову разнесло как перезревшую тыкву. Елена рассеянно думала, правда ли настолько легко было убить такого супер-вампира, какого из этого тела сотворили, просто взорвав его голову, или просто ей это удалось потому, что она была права и тот был связан с Бонни. И когда та начала умирать, захлебнувшись водой, чары обращения Эстер тоже стали исчезать, и заклинание Елены попало уже в просто мертвое тело мистера Хопкинса, с Майклом внутри, или уже нет. Обычно смертного мужика, умершего еще пару дней назад, а не супер-сильного и могущественного вампира-охотника. Она ничего не услышала, но просто каким-то шестым чувством поняла, что за ее спиной явно кто-то появился. — Ох, любовь моя, тебя впрямь совсем нельзя выпускать из виду, — почти что-то ласково произнес голос Клауса за ее спиной, а потом ей на плечи легла куртка. Елена не хотела поворачивать голову и отвечать ему. Она вообще не хотела его видеть и слышать, все больше убеждаясь, что была дурой, что позволила себе переступить с этой семьей грань нейтральных неприятелей, что, переспав с ним, совершила большую ошибку, и… Перед ее лицом внезапно возникло прокушенное запястье, по которому текла кровь, пачкающая ее и без того грязные мокрые джинсы. Елена не знала почему, но отчего-то ее так заворожил вид того, как кровь, густыми каплями, стекает вниз, и как ранки от зубов буквально на ее глазах затягивались, что она не могла отвести взгляда от этого вида. И даже немного обиделась, когда гибрид с утомленным вздохом убрал руку, чтобы вновь его прокусить. — Если ты сама не выпьешь мою кровь, любовь моя, мне придется ее залить тебе в горло без твоего согласия, — угрожающе-мило произнес Клаус. — Ну же, не упрямься. Я же слышу, как неправильно скрипят твои ребра… Елена презрительно фыркнула и на миг припала к его запястью, чтобы он только заткнулся. К тому же ребра впрямь сильно болели. — Доволен? А теперь проваливай. Майкл вам больше не страшен, кола больше нет, так что смерть вам не грозит, — хрипло сказала она, с отвращением вытирая рот, и все так же смотря вперед, на тело мистера Хопкинса, и водопад, где был на самом деле утоплен кол из белого дуба. Ей стало легче, боль в груди прошла, но говорить спасибо Елена не собиралась. Она хотела помолчать и подумать. Последний месяц, даже не год, был слишком богат на события, без которых она могла и обойтись. Ох, как бы много она отдала, чтобы вернутся назад хоть на пару недель!.. Тогда бы Елена точно сразу отправила Кола домой, и уж точно бы не поперлась на этот чертов бал, и не слушала Дженну, которая заставила ее задуматься о том, что впрямь стоит наладить личную жизнь и все такое, и не спала бы с Элайджей, а потом и с Клаусом. Лучше бы посвятила это время тренировкам, улучшая выносливость и изучению магии, нормальному, а не так, на досуге листая свой новый гримуар, да полагаясь на умения прошлой жизни, которые не всегда хорошо уживались с телом, не привыкшем к таким нагрузкам и не машущем палочкой с одиннадцати лет. Лучше бы сидела в своем подвале, и делала портал за порталом, чтобы те всегда были под рукой, а не отмахивалась, небрежно думая, что ей для защиты и палочки хватит. Лучше бы не откладывала создание спасительной побрякушки для Бонни на потом, то забывая, то думая, что у нее еще хватит времени. И что та сама может себя защитить. Боже, что она теперь скажет Джереми? Прости, я сначала прохлопала ушами одержимость твоей девушки и своей подруги, потому что отвлеклась на свою личную жизнь, работу от Смерти и прочие мелкие проблемы? Что я не смогла спасти ее родителей, а теперь не смогла спасти ее, потому что моя прежняя удача, кажется, отвернулась от меня и даже при всех своих возможностях, я налажала? Что мое желание решить все более-менее мирным путем, без войны с одними из самых древних представителей жизни на Земле, вышло боком?.. Хотя, технически, тут не было вины самих Майклсонов-то. С ними сейчас не было таких уж проблем, кроме ее личных с двумя, — ладно, с Элайджей у нее едва ли были проблемы, тут скорее проблема у нее была с Клаусом, и, может быть, с Колом, который с нее живой не слезет, пока не научится вновь магичить с помощью кольца — из них, и если бы не их чертовы родители, то в городе было бы спокойно, родители Бонни были бы живы, как и она сама. Елена бы мирно жила и помогала Дженне с ее свадьбой, училась и в ус бы не дула. — Конечно, это хорошая новость, хотя и не для твоей подруги и ее отца, — спокойно произнес Клаус и она с неким удивлением отметила, что в этих словах не было насмешки, или иронии, которых от него могла бы ждать. В голосе гибрида было почти… сожаление. — Отдай мне тело Эстер, — вдруг сказала Елена, все еще смотря в сторону шумящего потока воды. — Не думаю, что она откажется от своих планов и не уверена, что эта карга не найдет другую ведьму для вселения, но я могу сделать так, что в свою тушку ей точно вход будет закрыт. Что ни говори, а свое мясо роднее, так что… Она не успела моргнуть, как перед ее лицом вновь появилась рука, но уже не прокушенная, а протягивающая ей знакомую гробушку-коробушку, которую отдала ему в залог мира на том ужине и на самом деле являющийся упаковкой с телом Эстер. Наконец Елена бросила наблюдение за водичкой и бултыхающемся трупом в ней, и перевела взгляд на гибрида. — И ты вот так запросто мне ее отдашь? — скептично спросила она, поймав взгляд зелено-голубых глаз, которые пристально наблюдали за ее лицом. — Что за ярмарка неожиданной щедрости? Я думала, что мне придется выгрызать эту коробку из тебя зубами и пытками!.. Алые губы расплылись в дразнящей ухмылке. — Лучше нежностью и лаской, любовь моя, — соблазнительно протянул Клаус, и уже куда более хмуро добавил: — К тому же, как я теперь лично убедился, твой хитрый договор более чем работает и если мне под силу выдержать все то, что там указано, — кстати, ты не скупилась на указания мук нечеловеческих, когда его писала, а? — то тебя это убьет, моя суровая безрассудная бестия. А я не могу этого допустить. Елена холодно фыркнула и выхватила из его рук заколдованный гроб, пока он не передумал, стараясь при этом не особо зацикливаться на странности того, что он вообще таскает эту коробку с собой. — Ну конечно, как же ты без своего бесценного источника крови, — саркастично произнесла она, после чего сглотнула, и наконец перевела взгляд на Бонни, лежащую слева от нее с удивительно безмятежным лицом. Странно, но почему-то за то короткое время, что Елена отказывалась вновь узреть еще одну жертву своих ошибок, ей казалось, что что-то должно было измениться. Рациональная часть нее отмечала, что это глупая мысль, ведь даже телу нужно время, чтобы начать разлагаться, а остальная часть восприятия, та, что все еще наивно надеялась увидеть трепет ресниц и движение груди Бонни, опять горько заскулила. Это было хуже, чем когда умерла Вики. Не настолько, чтобы ее поглотить с головой, поскольку Елена похоронила и потеряла за две жизни слишком многих, чтобы быть сломанной этим сейчас, но все же. У нее в груди что-то болело и сжималось, а какое-то гадкое чувство в груди грозилось начать ее кусать сильнее, чем было с Донован. Или даже Джоном, чья смерть была неизбежна с того мига, как Кэтрин обратила его. И с чем Елена успела смириться перед тем, как узнала, что он не сгорел в том пожаре. — Прости, Бон, — тихо прошептала она, дрожащей рукой убрав прядь мокрых волос с лица подружани, прилипших к ее щеке. — Я плохой друг. И как бы я ни хотела, я не смогла бы победить смерть, которая не отпускает от себя тех, кому пришло время покинуть этот хреновый мир. На несколько мгновений повисла тишина, нарушаемая лишь шумом воды и прочими звуками окутанного ночным сумраком, окончательно завившем свою власть над этой частью планеты. — Он всегда отбирает то, что нам дорого, — мрачно произнес за ее спиной Клаус, чьей взгляд сверлил ей затылок. — Такова суть Майкла. Первым, кого у меня он забрал, был мой любимый черный конь, которому он всадил меч в голову, когда наш бег от него только начался… Елена возмущенно фыркнула, намереваясь одернуть его и сказать, что Бонни не какая-то там лошадь, но гибрид еще не закончил. — …а следующим, кого я потерял по его вине, был, Марселлус, — с нотой неохотой в голосе добавил Клаус. — Мальчик-раб, которого я спас, когда мы жили в Новом Орлеане. Я дал ему это имя и вырастил его как собственного сына, а потом обратил в вампира. Он погиб, когда Майкл нагнал нас в Новом Свете, и мы только чудом успели сбежать. Он замолк, а Елена бросила на него через плечо странный взгляд, не уверенная, что уши ее не подводят и гибрид, кажется, впрямь ее пытается… утешить. Но ей не нужно было утешение, даже такое неуклюже-милое и особенно от Клауса, который, как бы, не должен был на это способен, если верить всему тому, что она о нем знала. Это смущало и приводило в замешательство еще больше, чем помогало. И вообще вместо всего этого, что ей совершенно точно было нужно, так это покой. Просто обычный покой, чтобы восстановить свое душевное равновесие. А еще ей нужна была холодная голова, чтобы пройти через еще одни похороны, и время, чтобы смириться с еще одной потерей. Еще одной неудачей. — Сочувствую твоей потере, — почти искренне произнесла Елена, и поджала губы, мрачно уставившись на его непривычно спокойно-сочувствующие лицо. — Но сейчас... Твои родители мертвы, по крайней мере, на данный момент, а с тобой и твоими родичами у меня распрей нет. Поэтому, просто… оставь меня в покое. Она не стала ждать ответа, а быстро вскинула палочку и обездвижила его. У нее не было как такового злого умысла в его отношении, или намерения причинить ему вред, так что условия договора не будут нарушены. Впрочем, как показала предыдущая практика, подобные чары на древних вампиров-первородных те слабо действовали. Судя по тому, как в глазах Клауса мелькнула растерянность и вспышка злости, а тело будто мелко задрожало, что гибрид освободится скорее раньше, чем позже. Елене должно было хватить и этого. Еще одно неуловимое движение палочки и вот ей в руку влетело кольцо Деймона, нанизанное на один из пальцев мистера Хопкинса, чье тело почти сразу загорелось от ее следующего заклятия. Следующим ее шагом было создание портала, занявшее чуть больше минуты. И, в тот миг, когда Елена крепко сжала одной рукой заколдованное кольцо, а другой коснулась Бонни, Клаус, чьи движения начали выглядеть так будто он двигался сквозь кисель, что со стороны даже забавно смотрелось, окончательно сбросил с себя ее чары. И даже было открыл рот, чтобы начать угрожать быть может, так же, как и она, смутившись от того, что он пытался быть милым, а может, что-то еще, но тут сработал портал. Елена ощутила вокруг себя знакомое давление и она, на пару с Бонни, были унесенные прочь из этого чертового леса и от этого водопада, на поверхности которого тлело тело отца, такой же как и он, мертвой Беннет. А между мигом, когда сработал портал и окружение вокруг них сменилось, она ощутила то, чего не могло быть. Елена ощутила, как неподвижная было рука, зажатая в ее пальцах, Бонни дернулась. И это был явно не ее глюк. В конечном итоге было не ясно: кровь Кэролайн, влитая в рот Бонни пару дней назад, чтобы исцелить ее после «гостеприимного» плена у Эстер, или кровь Майкла-Руди, смешанная с водой. Но что-то из этого подействовало, и, когда они оказались в ее гостиной, мертвая доселе подружаня впрямь внезапно задергалась, после чего резко села на месте и рвано задышала, лихорадочно смотря вокруг выпученными глазами. Подоспевший к ним тут же Кол, так как он находился ближе всех, «очень чутко» заявил, едва окинул Бонни взглядом, что, кажись, та в переходном состояние. Прям гребаный Шерлок и капитан Очевидность в одном флаконе. Будто Елена и сама этого не поняла, как только подобрала челюсть с пола и избавилась от шока!.. Вероятно, брошенный ею на него взгляд был более чем зверский, так как Финн молча сцапал брата под локоть, и, бросив на нее виноватый взгляд, спешно ретировал из дома Гилбертов, чья защита мгновенно аннулировала все выданные этой семейке приглашения. Он явно понял, что папаши больше нет, так как был там, когда Елена озвучивала свои предположения насчет связи между Бонни и вышеупомянутым субъектом, поэтому смысла им торчать здесь больше не было. Вот и славно. Она была сыта по горло всеми представителями семьи Майклсон, да и впереди у нее маячила новая проблема-беда. Нет, тот факт, что Бонни не была мертва, ее радовал, и снимал часть груза с плеч, но… У самой ведьмочки это радости особой не вызвало. Точнее, теперь уже бывшей ведьмочки. Елене, Кэр, Аларику, Дженне, явившемся почти сразу после ухода древняшек Деймону и Стефании, и Джереми пришлось всю ночь ее успокаивать и убеждать, что обращение в вампира все же лучший исход, чем смерть, но Бонни упрямилась с пылом, какого у нее не было с того мига, как ее нашли в склепе Сальваторе. — …я больше ничего не почувствую! — страдальчески произнесла она, забившись в угол подвала, где спряталась, когда Кэролайн аккуратно, — уже в сотый раз, — пыталась убедить ее выпить крови и завершить обращения, увещевательно щебеча о том, что это не так уж и страшно. Бонни явно уже начала мучить боль от яркого света, перепадов настроения и громких звуков, что все больше подсказывало, что времени все меньше, и она либо вскоре обратится в вампира, либо умрет. И уже навсегда. Елена полагала, что это была еще одна из причин, почему Бонни выбрала подвал, как место для убежища. Здесь были более мощные чары непроницаемости, чем в комнатах наверху, поглощающие только громкие звуки, но не биение сердец или шум крови в венах. В подвале, конечно, тоже не царила абсолютная тишина, но так как Елена иногда проводила эксперименты, то сотворила здесь более мощные чары, способные поглощать звук взрывов, к примеру. — Магия, — это часть меня, — продолжала Бонни, несчастным взглядом смотря на Елену, предусмотрительно держащей дистанцию от подружани, чей кризис увел буйным цветом прямо на глазах. — И тебя тоже! Ты же понимаешь меня, да, Елена? Ты же тоже ведьма! Ты должна понимать, что лишиться магии, это все равно, что лишится конечности, части своей души!.. Да, Эстер и духи перекрыли мне к ней доступ, когда я воспротивилась их планам уничтожить вампиров, но… Еще был шанс, что та вернется! А теперь… Беннет издала дрожащий вдох и закрыла лицо руками. — Бабушка ушла, Эбби и папа тоже, и все это по моей вине!.. — глухо продолжила она, то и дело сопя носом. — Я осталась совсем одна… Только шанс вернуть хотя бы магию, — кузина Люси обещала мне помочь! — еще давало мне желание жить дальше, а сейчас… Боже, бабуля была бы в ярости, если… если бы… Я не хочу быть вампиром, Елена! Я — слуга природы, я должна защищать живых от них, а не… а не… Речь Бонни сбилась окончательно, и она тихо зарыдала. Елена подавила вздох, вместе с зевотой, так как жутко хотела спать, и встала со стула, на котором сидела, слушая монолог Бонни. Она предупредительно зыркнула на остальных членов местного консилиума по делам будущего вампира, или трупа, смотря как дальше дело пойдет, чтобы они и дальше притворялись ветошью на лестнице, где все это время кучковались. Впрочем, строго говоря, в основном это касалось Джереми, который не мог вот так спокойно стоять в стороне и смотреть на муки своей девушки, и вот-вот был готов сорваться в бег по направлению к той. Она подошла ближе и съехала по стеночке рядом с Бонни. — Мне жаль, что все так вышло, — честно сказала Елена, приобняв подружаню за дрожащие плечи. — Не только ты в чем-то там виновата, но и я. Я совсем невнимательный друг и даже не заметила, что с тобой что-то не так. Я не успела увести тебя от Майкла и разорвать вашу связь, за что, я надеюсь, ты сможешь меня когда-нибудь простить. Но, а сейчас… Сейчас я здесь и прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. Ведь мы обе потеряли родителей. Но, как более опытный в делах горя человек, хочу сказать суровую, но истину: их нет и ничего тут не поделать. А мы живем дальше, потому что другого шанса этого сделать не будет. Умереть можно всегда, а заслужить второй раз прожить жизнь почти нереально. Елена мягко сжала плечи Бонни, чьи слезы чуть поутихли. — Если будет совсем невмоготу, ты всегда успеешь вогнать себе кол в сердце, — тихо произнесла она, заглядывая в заплаканные глаза Беннет, и отстранено, чувствуя себя как заезженная пленка, так как похожи слова говорит уже не первому вампиру-самоубийце. — Но я уверена, что ты справишься с этим так же стойко, как выходила на бой с Клаусом, направляя силу сотен ведьм и выдерживала день ото дня компанию моего невыносимого брата, который все еще у тебя есть. И я есть, и Кэр, прошедшая уже через обращение. А еще есть Мэтт. И Дженна и Аларик. И даже Деймон со Стефанией, который наверняка не откажет тебе в помощи и научит охотится на белок, если ты захочешь. Елена слышала тихие шаги и краем глаза увидела, как рядом с ними появился Джереми и Кэролайн, медленно опустившиеся рядом с ними. — Бонни, я люблю тебя, — хрипло и искренне произнес Джер, касаясь руки Бонни, которая закусила губу и смотрела на него сквозь мокрые ресницы. — И мне плевать, есть ли у тебя клыки или магия. Я просто хочу, чтобы ты была жива. Любая. Вдруг Деймон громко фыркнул, нарушив хрупкость момента. — Боже, малышка Бон, пей ты уже кровь, — выпалил он, в миг оказавшись перед ними, и бросив пакет с кровью Бонни, которая рефлекторно его поймала. — Да, с моей стороны лицемерно давить на тебя и заставлять закончить уже чертово обращения, как сделали со мной, но наша чокнутая зеленоглазка права. Ты не одна, что было то было, а без магии ты жила большую часть жизни, с которой ты бы уже покончила, если бы реально хотела умереть окончательно. И дальше протянешь без магии и клыки тебе пойдут, будь уверена. Деймон насмешливо скривился. — Ну, если не станешь пить из белок, как мой братец, и не превратишься не в просто вампира, а в вампира-зануду, которого, рано или поздно, пришлось бы убить, поскольку мир не выдержит вас двоих одновременно, — заговорщицки произнес он, драматично кивая на Стефана, тихо застывшего у стеночки, около лестницы, где сидела замученная Дженна, сложив руки на груди. Стефания закатил свои красивые зеленые глазоньки, а Бонни издала водянистый смешок и опустила неуверенный взгляд на пакет своих руках. Ее язык бессознательно облизал сухие губы, а взгляд стал голодным. Но она все еще колебалась. И, может быть, ей стоило бы дать время и пространство, но между тем, как они пыталась ее утешить наверху и тем, как Бонни спряталась в подвале, прошло пару часов прежде, чем Елена спустилась вниз, чтобы вновь попытаться помочь подружани. Так что время подумать у той уже было. Возможно, это мало, но переходный период не будет вечным!.. И Бонни должна быстрее решить, что с ней дальше будет. Смерть или новая жизнь. — Я позор семьи Беннет, которая существовала дольше, чем многие государства и страны, — хрипло произнесла Бонни, не отрываясь смотря на кровь в пакете. — Сотни моих предков сейчас, наверное, смотрят на меня с презрением и радуются, что отняли магию у такой недостойной ведьмы как я. Кэролайн возмущенно фыркнула. — Ну и к черту их, — резковато сказала она. — Эти призрачные задницы бросили тебя на растерзания Эстер, которая во всем этом и виновата. Она и ее чокнутый муж. Ты не должна ощущать перед ними вину. И жалобно надула губы. — Выпей крови, а? — умоляюще добавила она, сложив перед собой ручки. — Мы же так тебя любим, Бонни! Как мы без тебя? К тому же мы обещали друг другу, что мы вместе пойдем на выпускной, поедем в один колледж, и будем подружками невесты на свадьбах друг друга. Что мы… Ну, теперь крестными детей друг друга мы не будем, но у нас для этого еще осталась Елена!.. Сияющий взгляд блондинки обратился к ней, и Елена ощутила себя на миг так, будто Кэролайн хочет заставить ее прям вот счас родить ей сразу пару крестников, которых эта безумная женщина могла забаловать до смерти. — Так, стоп! Отложим мои роды хотя бы до следующей недели, ладно? — тут же одернула ее Елена, выставив руку вперед, будто физически хотела умерить энтузиазм Кэролайн, и вновь посмотрела на Бонни. — Дорогая, я все понимаю, тебе этого не хочется, магия твое право по рождению, да и всего столько случилось за эти дни, столько потерь, но… Переход не будет длиться вечно. Ты должна решить сейчас, что будет дальше. Мы примем твой любой выбор, и будем рядом с тобой, помогая адаптироваться или… оставаясь рядом до конца, но… Мы все, конечно же, предпочли бы тот вариант, где ты выживаешь и живешь дальше. Бонни пристально посмотрела на нее, потом на Кэролайн, все еще держащей ручки в молящем жесте, на Джереми, чей страдальческий взгляд не отрывался от нее все это время, на Деймон и Стефанию, а потом и на Дженну, стоящую с Алариком в обнимку. Они все смотрели на нее с печалью и готовностью, как Елена и сказала, принять любой ее выбор. После чего сглотнула, вернула взгляд к пакету в своих руках и неуверенно сняла пластиковую крышку. И, крепко зажмурившись, поднесла пакет к своим губам, делая небольшой глоток и тем самым вступая в свою новую жизнь. Жизнь без своей магии и с вечной жаждой чужой крови, но все же жизнь.