Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь двойник?!!

Дженна явно хотела подробностей вчерашнего бала. Но Елена ограничилась тем, что сказала: да, ей было весело, и нет, она ушла до того, как там нашли тело, — все-таки кузена, — бывшего тетиного парня-говнюка-репортера, которому в свое время, одним «изящным» взмахом палочки, отсекла голову. В конце концов, говорить о том, что на самом деле она полночи развлекалась, через пару комнат от нее, с вампиром, на которого Дженна поставила в своем глупом тотализаторе, Елена пока не собиралась. Ей самой это все еще надо обдумать и усвоить. Или забить и забыть. К тому же перед ней нарисовалась новая проблема, эффективно отвлекающая ее от мыслей о том, что она переспала с Элайджей, отказала ему в дальнейших отношениях и тайн от тети. А именно Бонни. В последнее время, Беннет была какая-то отстраненная, избегала Джереми, а сейчас вообще пропала, дома ее не было, а телефон молчал и даже в школу та не явилась. Брательник и Кэролайн волновались, а Елену мучило какой-то дурное предчувствие, которое превратилось в твердую уверенность, когда на перемене, в пустом классе Аларика, она попыталась наваять поисковое заклятие, используя расческу Бонни, честно спионеренную из ее шкафчика, и… ничего. Пусто. Будто Беннет исчезла не только из города, а вообще свалила с планеты Земля. Мысли о том, что та могла погибнуть, а они и не заметили, она отметала сразу. Можно было попытаться поднапрячь местных призраков в поисках их пропажи, но после того, как Елена вернулась из того дома-убийцы, все попытки позвать Хенрика, или даже Лекси, успехом так и не увенчались. Она и мысленно звала их, строго приказывала и в потолок подвала, где проводила свои эксперименты, вопила. Все было бесполезно. Видать, этот призрачный призыв как-то по-другому действует, или Елена просто тупит и что-то делает не так. — Ну и что нам делать? — раздраженно воскликнул Джереми, когда вторая попытка поиска тоже не увенчалась успехом. — С Бонни явно что-то случилось!.. — Да, ладно? А я думала, она отправилась в отпуск на Марс и забыла нас предупредить! — не менее раздраженно ответила Елена, хмуро зыркнув на брата, который нависал тут над ее плечом и мешал ей думать. Аларик вскинул руки. — Так, дети, успокойтесь! — твердо сказал он, строго смотря то на нее, то на Джереми. — Нам надо подумать и решить, что делать дальше, а ваши склоки не помогают. — Хорошо, дядя Рик, — хором сказали они, не так давно решив, что будут его звать только так, и никак иначе. В этот раз Аларик даже не вздрогнул и не бросил на них хмурый взгляд. Елена предположила, что он просто смирился и была уверена, что в тайне ему даже нравится, когда они так его зовут. Вдруг дверь в штаб, то бишь класс, беспардонно распахнулась, и внутрь просунулась чья-то знакомая голова. — А, здорово, Кол, — небрежно бросил Джереми, как будто все было в порядке и это был просто один из его друганов, а не гребаный первородный, который был старше, чем половина нынешних стран мира. — Ага, и тебе не чихать, Джерри, — таким же тоном бросил Кол, но при этом его взгляд буквально впился в нее. — Прелестница моя, нам надо срочно поговорить. Елена нахмурилась и мысленно пнула себя, понимая, что не заперла дверь чем-то большим, чем просто на замок. А потом захотела пнуть Кола, хотя просто потому, что на данный момент с нее хватит Майклсонов по самую маковку. — Нет, не надо, — твердо сказала она, решительно подойдя к двери и попытавшись вытолкать эту наглую голову из кабинета. К сожалению, у той головы были еще очень сильные руки, куча упрямства и никакой совести. Поэтому не было ничего удивительного, что Кол легко от нее увернулся, цапнул ее за руку и дернулся на себя, тем самым вытащив в коридор. Он радостно сообщил тем, кто остался внутри, что скоро ее вернет, а потом потащил Елену куда-то прочь, несмотря на то, как она упиралась пятками и угрожала вскипятить его мозг. Но в тот момент, когда заклятие аневризмы было готово отправится навстречу с Колом, тот вдруг замер, затолкал ее в туалет и зашел следом. — Ты же знаешь, что это мужской туалет? — раздраженно сказала Елена, потирая свое бедное запястье, где наверняка появится отпечатки чьих-то сосисок. — И сюда могут в любой момент войти, дурья твоя башка? Кол небрежно махнул рукой. — Ну, тогда у меня будет внеочередной перекус, — отмахнулся он и вдруг схватил ее за плечи, пристально уставившись на нее своими карими глазами, в которых сверкало что-то предвкушающе-надеющиеся-безумное. Елена тут же насторожилась. — Чт… — начала она, но первородный зачем-то ее тряхнул и, с внезапно возникшей широченной улыбкой кота Чешира, восторженно объявил: — Я сжег одну из любимых картин Ника! Она моргнула. — Ну, поздравляю, теперь твой брат, за неимением кинжала, будет в тебя втыкать все, что воткнется, пока не остынет, или кто-то другой из вашей семейки не накосячит, — «поздравила» его Елена, и послала слабый заряд тока ему в руки, чтобы он ее отпустил. И он отпустил, хотя, кажется, он даже не понял, почему именно это сделал. — Нет, моя милая жена, — воодушевленно объявил Кол, потирая руки, и лихорадочно глядел на нее темными глазищами. — Я сделал это с помощью магии. Елена замерла и недоуменно вскинула бровь. — Ты ж вампир, какая тебе магия? — прямо спросила она, мимоходом думая, могут ли клыкастые двинуться крышей, или ей «повезло» найти первый экземпляр с таким диагнозом. Кол пожал плечами. — Не знаю, ты ж обещала мне ее вернуть, — протараторил он и вновь ее, схватив ее за плечи, затряс как чертов шейкер с алкашкой. — Моя ж ты умница! Думал ты просто по пьяни болтала, а оно вон но но как. Я как знал, что не зря женился на тебе! Елена еще больше уверилась, что у Кола проявилась острая форма шизофрении. Она даже немного начала его опасаться, потому что… Какая, блин, магия? И когда она могла ему наобещать такой чуши? Нет, примерно Елена догадывалась когда, но если учесть, что она почти ничего не помнила о том, что была в Вегасе и старалась на этом не зацикливаться, чтобы не сгореть со стыда, то конкретно такое смехотворное обещание она могла… могла… …ты будешь вновь колдовать. Колушка, мой милый, так будет, я тебе говорю, или я не Елена, мать ее, Пот… то есть, Гилберт, вот!.. Подобно молнии в ее голове пронеслось мутное воспоминание о том, как она, кажется, сидя на каком-то грязном тротуаре, обнимала плачущего Кола, ноющего о том, как он скучает по тому времени, когда был колдуном, и словно со стороны в ушах прозвучал ее же заплетающейся голос, полный упрямой решимости, в стадии которой для нее и море по колено. Елена сглотнула. — …хотя, она какая-то странная, ощущается не совсем так, как раньше, и больше ничего, кроме случайного сожжения картины я сделать не смог, — продолжал тем временем болтать Кол. — Я, конечно, пробовал сделать что-то намеренно, но ничего, кроме недолгого парения вазы, сотворить не смог, а потом даже этого у меня больше сделать не вышло. Его взгляд стал таким пристальным, что ей стало еще больше не по себе. — Но ты же это поправишь, да? — с напряженной улыбкой спросил Кол с настоящим отчаянием, затаившимся на дне зрачков. «Н-да, кто-то правда очень скучает по тем временам, когда мог магичить», — почти с сочувствием подумала Елена, а потом мысленно застонала. У нее не было на это все времени! Бонни пропала, ее душа была полна смятения, свадьба Дженны и Аларика опять же была близко, а тут Кол с каким-то фантастическими желаниями, которое она частично, кажись, смогла исполнить, — если только у него не появились глюки — хотя нихрена не помнила об этом. Хотя… Взгляд Елены почти против воли опустился на кольцо, которое с дуру приклеила к своему безымянному пальцу заклинанием вечного прилипания. Сейчас то было скрыто чарами невидимости, как и большая часть ее украшений-артефактов, чтобы не выглядеть цыганкой, или вороной, со всеми этими побрякушками, и было видимое только ей. Честно говоря, она не проверяла его на какие-либо чары, кроме тех, которые могли пришпандорить то к ее придаткам намертво, потому что… Зачем? Это же было просто дорогое украшение! Скорее всего даже краденое, как и Артур, и те шмотки, в которых они проснулись в одном из баров развлекательного комплекса Мандалай-Бей. — Ты не можешь колдовать, — хмуро заявила Елена, начиная подозревать, что она могла сделать. — Покажи свое кольцо. Кол растерянно моргнул. — Какое? — пробормотал он, а потом вскинул бровь. — Ты про символ нашей вечной любви, который я не могу теперь снять? Елена прищурилась и смерила его мрачным взглядом. — Да, это кольцо, идиот, — резко сказала она. — Или ты таскаешь на пальцах еще какие-то украшения? Первородный надулся, но из своей хватки выпустил ее плечи и показал ей своей безымянный палец, где, в отличии от кольца Елены, была простая широкая плоска золота с плоским изумрудом посередине. Она достала палочку, прикрыла глаза и легонько постучала по нему, мысленно произнося заклятие диагностики, которым был научен каждый артефактор, обязавшийся хранить эти знания и передавать их только своему ученику. Оно должно было показать ей ментальный список основных свойств незнакомого артефакта и применялось в тех случаях, когда к представителям ее профессии обращались за тем, чтобы починить, или обновить чары, на старых семейных побрякушках. В конце концов, не все артефакты могли служить вечно. Некоторые чары истощались и исчезали, некоторый искажались со временем, а некоторые требовали обновления и подпитки. И… да. Вместо пустоты, как было бы, если она применила эти чары к обычному украшению, перед мысленным взором Елены появился список, тем самым подтверждая ее опасения. Она в пьяном бреду не только приклеила намертво эти кольца к коже, но и сделала из них артефакты перекачки. Или «Ленты спасения» как их поэтично назвал создатель, китайский мастер артефактор Лао Цзай, придумавший их за пару лет до того, как Гарриет Поттер откинула свои тапки из-за взрыва. Его дочь родилась сквибом и очень печалилась из-за этого. И Лао Цзай начал искать способ дать своей девочке хотя бы толику магии, которой та была лишена от рождения. И нашел. Он сделал комплект связанных между собой колец: одно носил сам, другое его жена, а третье было отдано их дочери. Но если первые два имели свойства «впитывать» их излишки магии, не принося им при этом вреда, и копя ее как аккумуляторы, то третье было создано так, чтобы всю эту накопившуюся магию получать и передавать хозяину колечка. И тем самым позволяя тому творить заклятия и чары, как слабой, так и средней сложности, но не более того. Впрочем, если сделать колец-губок больше и напялить их на сильных колдунов, то даже сквиб мог временно стать не просто волшебником, но и очень даже сильным волшебником. Опять же, временно. Это был настоящий прорыв в мире магии, и настоящее спасение для сквибов, к которым даже родственники уже не первый век относились как к грязи. И для которых даже простенькие чары творить было за счастье. Она, то бишь Гарриет, такие делала всего дважды, так как это было весьма новое колдунство. Но оба комплекта были рабочими. Было много проб и ошибок. Честно говоря, ей пришлось очень попотеть, и потратить уйму времени, чтобы все получилось, но в конечном счете все заработало как надо и на пару счастливых детишек в мире магии стало больше. И, судя по всему, несмотря на свое нетрезвое состояние не состояние в ту ночь, Елена с воистину гриффиндорским слабоумием и упертостью сделала нечто подобное для Кола, только каким-то чудом опять не устроив взрыв со смертельным исходом. Вот только для того, чтобы полностью зарядить его кольцо, чтобы Кол мог активно использовать слабенькие заклятия хотя бы дня три, им надо быть рядом минимум пару часов в сутки для передач накопившейся магии между собой. А так как они мало виделись, то нормальной передачи между кольцами не случилось. Нет контакта - нет волшбы, так сказать. К тому же Кол сам сказал, что поджог устроил ненамеренно, поэтому контроля за потоком используемой энергией не было, и даже тот заряд, что был, он истратил, рассеяв часть магии тупо в пустоту. — Ты не можешь колдовать, — вновь повторила Елена, и, видя, как плечи Кола пораженно упали, а надежда в глазах потухла, более миролюбиво добавила: — Но благодаря такой хорошей и гениальной мне, создавшей это милое украшение в момент чудесного озарения, ты можешь его подзарядить чужой магией и вот тогда, да, ты сможешь чуть-чуть колдовать. Кол зажегся как новогодняя елка и явно был готов танцевать джигу, а, может быть, даже и петь. — Насколько чуть-чуть? — с неистовым любопытством спросил он, явно в последний момент ухватившись за ясный разум, который был готов утонуть в эйфории. Елена закатила глаза. — Откуда я знаю? — нетерпеливо всплеснула руками она. — Я импровизировала, когда их сделала, да еще и на пьяную голову, которая явно не очень-то думала! Радуйся, что нас тогда вообще на части не разорвало, или что ты не обзавелся ослиными ушами и свиным хвостиком. Кол вновь было открыл рот, но Елена предупреждающе вскинула ладонь, а потом указала на него пальцем, отчего его глаза невольно съехались в кучу, уставившись на подушечку ее указующего перста, направленного на его нос. — Нет, сейчас мы ничего выяснять не будем, — строго сказала Елена. — Мне надо найти подругу и по совместительству девушку своего брательника, с которым ты зачем-то задружил, а потом уже разберемся с твоей волшбой, ясно? Первородный явно хотел возразить, но когда она твердо добавила, что если он будет настаивать, то вообще помогать не будет, он сдулся и согласился потерпеть. Елена не была уверена, что этого его «потерпеть» хватит хотя бы до следующей недели, но что есть то есть. В данный момент, когда ей нужно было быть совсем в другом месте, искать Бонни, ей и этого пока достаточно. В крайнем случае, позже она может превратить его в болонку, если Кол начнет ей докучать и оставить в таком виде, пока у нее для него не найдется времени. Да, именно так Елена и сделает, а сейчас нужно сосредоточится на поисках Бонни.