Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь двойник?!!

Стоит ли удивляться, что уже спустя пару часов, когда она, Бонни, Мэтт и Кэролайн сбежали с уроков, чтобы вместо дня рождения последней, устроить той своеобразные похороны, приперся Тайлер и покусал ее, слушаясь приказа Клауса? Конечно, нет. Тайлера пришлось отправить в нокаут одним метким оглушающим проклятием, а потом Елена повела всю банду к себе домой. Дженна мгновенно засуетилась, увидев бледную и покрытую потом блондинку, тихо скулящую в руках Мэтта. Она помогла уложить ту на диван и начала спрашивать, что от нее нужно. Дженна явно пыталась быть полезной, глубоко в душе все еще винящая себя, что от нее мало толку в этом сверхмире, и Елена не стала ей мешать. Только бросила многозначительный взгляд на Аларика, знающего, что у вампиров могут начать глюки под действием яда, чтобы тот присмотрел как за Кэролайн, так и за смертной, составляющей населения дома. А сама схватила Бонни и потащила ту в подвал. То зелье, что она варила для Розы, пытаясь вылечить вампиршу от укуса, пропало давным-давно, поскольку догадаться наложить консервирующие заклятие у нее тогда ума не хватило, но ингредиенты у нее остались, чтобы сварить новое, и ведьмочка должна была ей в этом помочь. Одна режет, другая варит. Так сподручнее будет и эффективнее. — Не поверишь, но это первый раз, когда я варю какое-либо зелье, — нервно сказала Бонни, подрагивающими руками нарезая корешки, которые она ей дала. Беннет прищурилась. — Кстати, откуда у тебя этот рецепт и почему ты думаешь, что он поможет Кэролайн? Только не говори, что он тоже из книжки по Гарри Поттеру, — добавила она с дрожащим смешком, явно пытаясь заполнить тишину, повисшую из-за волнения за жизнь их подруги, пострадавшей не за что. Елена ее понимала. Она тоже переживала за Кэролайн, а еще была в ярости на этого тысячелетнего придурка, которому настолько скучно, что он терроризирует компанию подростков из захолустного городка в штате Вирджиния. Ну ничего. Елена еще устроит ему «веселую» жизнь. У нее есть парочка заклятий, которыми она с большим удовольствием его огреет, чтобы вечность маслом не казалась. Например Круциатус, или Сектумсемпра. Или костоломное проклятие. Елена была уверена, что даже при всей его регенерации, сломанный позвоночник причинит ему очень много боли. Ее мечтания о том, как она будет пытать Клауса, явно были настолько яркими и написанными на ее лице, что даже Бонни примолкла и они в полном молчание продолжили делать противоядие. Елена не была уверена, что оно поможет, но и искренне на это надеялась. Все было готово к тому моменту, как у Кэролайн начались сильные галлюцинации. Увидев Елену, когда они вернулись наверх, блондинка закричала и попыталась отползти. Естественно, Кэролайн свалилась при этом с дивана, а она нахмурилась и только потом поняла, что подруга, видать, приняла ее за Кэтрин. Кое-как, но ее удалось успокоить. Ну как успокоить, Елена влепила ей дружескую пощечину, как тогда, на ярмарке, и Кэролайн мгновенно поняла, где находится и кто перед ней. А когда уловила запах варева, все позеленела, но узнав, что это может ее исцелить, вырвала стакан из рук Елены и выпила одним махом. Все затаили дыхание и выжидающе уставили на вампиршу, все еще сидящую на полу. Сначала Кэролайн побледнела, потом скривилась так, будто выпила ведро керосина, наконец она вновь стала нежно-салатовая и со свистом испарилась в стороне кухни, откуда тут же донесся громкий характерный звук, опорожняющегося желудка. — Не получилось, — мрачно произнесла Бонни, в поисках утешения, прижавшийся к Джереми. Елена поджала губы и решительно подошла к Кэролайн, скрючившейся над раковиной, умудряющейся блевать и плакать одновременно. Она еще не была готова признать, что не помогло и хотела лично увидеть рану блондиночки, чтобы окончательно убедится в том, что та не заживает. — Все плохо, да? — несчастно прохныкала Кэролайн, чуть приподняв голову и безропотно давая ей осмотреть свою шею. — Бонни, наш пациент скорее жив, чем мертв, так что тащи остатки варева! Будем дальше лечить, — вместо ответа крикнула Елена в сторону гостиной, с ухмылкой на губах, смотря на укус, который выглядел куда лучше, чем миг назад. Вены вокруг были уже не такими черными, а воспаление уменьшилось. По крайней мере, так показалось лично ей. А после того, как она и прибежавшая Бонни вместо того, чтобы заставлять Кэролайн пить варево, нанесли его прямо на укус, отчего вампирша верещала, как банши, тот стал сочиться белесой жидкостью, вместо гноя, и вовсе начал затягиваться, она окончательно убедилась, что настойка сработала. Елена собой очень гордилась, Бонни переполняло облегчение, а Кэролайн просто была рада, что не умрет. В честь такого события, и дня рождения последней заодно, Дженна разрешила им налакаться красного винца, а Аларик заказал целых шесть пицц. Короче, у них получилась вечеринка с ночевкой. Утром Елена проснулась первой и оценила масштабы вчерашнего гуляния. Вся подростковая часть население дома растеклась в пределах ее комнаты и комнаты Джереми. Последний спал на своей койке с подушкой в обнимку, бедный Мэтт спал с ее мишкой в обнимку в ванной, а девчонки, с которыми Елена и проснулась, сплелись в клубок на ее кровати. Она тихо встала и как можно более незаметно проверила шею Кэролайн. Рана зажила, кожа была светлой и без следов яда, но вот пара незаметных шрамов осталось даже со всей хваленой регенерацией вампиряк. Блондиночка может возмутиться, что у нее остался шрам, но лично Елена думала, что это победа. Теперь Клаус не сможет воспользоваться подобным шантажом, а ее клыкастые приятели не умрут в адовых муках, если их вновь покусают. Постепенно все проснулись и стеклись на кухню, чтобы выпить живительного кофе, а потом начали расходиться по домам. Кэролайн побаивалась идти к себе, но после того, как Елена рассказала ей, что подаренный ею кулон — который нехрен все время снимать, Кэролайн! — если что перенесет ее к ней домой, куда не вхож не один вампир, кроме блондиночки, та успокоилась и упорхнула домой, успешно делая вид, что вчерашнее нападение ее же парня, не разбило ей сердце. С ней ушел Мэтт, да Бонни, чей отец должен был приехать, чтобы проведать свое чадо. Так как сегодня был выходной, то ее собственные родственнички сидели на попах ровно, и ей можно было волноваться чуть меньше, чем обычно. Хотя это затрудняло ее собственный побег. Елена не могла ждать, пока Клаус вновь сделает ход и хотела сама найти гробы. У нее уже даже были зачатки плана насчет этого. К сожалению, пришлось сдержать свои кровожадные аппетиты. Месть и в то же время выгодный для нее ход должны быть тонкими и поданными со вкусом. Для начала она вытащила кинжал из Ребекки, и порталом отправила ту в кусты неподалеку от места, где не так давно окопался гибрид, предварительно опутав ее сетью мудреных чар из одного из гримуаров Мартинеса, привязанных к определенному предмету. А именно заклятием усиленной ярости, которое шло отдельно, но и самое главное, это чары примирения. Первые должны гарантировать, что Ребекка не свалит, когда очнется, а захочет именно брату отомстить. А последние, что как только та коснется Клауса, они будут привязаны друг ко другу и не смогут разойтись дальше, чем на десять метров, пока не помирятся. Первородные родственнички настолько — за тысячу-то лет! — поднагадили своему ближнему, так что примирение им не скоро грозит. Так что пусть… развлекаются, мутузя друг друга до следующего пришествия, а она пока найдет остальную часть их семейства. Елена довольно потерла руки, смотря на то место, где еще миг назад лежала Ребекка, укрытая брезентом, чтобы ее никто не видел. После чего развернулась, чтобы преступить к поискам гробов, и едва не схлопотала сердечный приступ. — Боже мой, Хенрик! Нельзя же так пугать! Меня же чуть кондрашка не хватила! — воскликнула она, прижав руку к груди и укоризненно смотря на наименее бесящего ее члена семьи первородных. Она не видела молодого Хенрика с того раза, как встретила его на той стороне, где бы та ни была. Честно сказать, Елене даже некогда было толком подумать о нем и том, что из чего сделана ее палочка. Будто воспоминания о том месте затуманились и отошли на задний план. Ну, пока Хенрик вновь не предстал перед ней и Елена с поразительной ясностью вспомнила о том, что там случилось, и что она таскает палочку, которая была сделана из крови это бедного парня, а его душа была заперта внутри, заменяя сердцевину и проводник, как будто он был просто чертовым ингредиентом. От ее вскрика Хенрик вздрогнул, а потом неловко пожал плечами. — Я не хотел, — тихо произнес он, тайком оглядываясь вокруг, будто ожидал, что кто-нибудь сейчас выскочит и съест его. Впрочем, это не удивительно, если учесть, как он боялся духов ведьм, и тех обстоятельств, в которых Хенрик умер. На всех призраков накладывал свой отпечаток последний миг их жизни, и этот бедный мальчик был не исключением. Елена миролюбиво вскинула руки и улыбнулась. — Я не злюсь, — спокойно сказала она, не желая пугать его еще больше. — Просто не ожидала тебя увидеть, Хенрик. Мальчик нахмурился. — Ты не можешь убить моих братьев, — строго сказал он, пристально глядя на нее своими темными, как у старшего брата, глазами. — Я слышал, почему… почему она хочет это сделать и ты не можешь этого допустить. Елена растерянно моргнула. — Хенрик, радость моя, я ничего не поняла, — медленно произнесла она и покачала головой. — Почему не могу? Кто такая «она»? И почему я не могу этого допустить? Хенрик вновь зашугано огляделся и вдруг оказался прямо перед ней. Чертовы призраки и их чертовы способности пугать обычный смертных людей!.. Но Елена не успела его отругать. Мальчик наклонился к ней ближе и быстро зашептал: — «Она» скоро вернется, чтобы исправить свою ошибку. «Она» хочет убить моих братьев и сестру, а заодно и весь их нежити род. Не верь ей и… — Не дай убить твоих родичей, я поняла, — прервала его Елена, понимая, что паренька немного заело. — Вот только что за «она» и как можно убить всех вампиров разом… — Умрет тот, что был первым, умрут и те, кто был обращен его кровью, — таинственным голосом прошептал Хенрик, перебив ее на полуслове, а потом Елена невольно моргнула и он исчез. Вообще блядь ни разу не загадочно. Хотя, Елена все же кое-что уяснила из предупреждения Хенрика, который сердцевина ее палочки, а именно то, что походу скоро будет пришествие какой-то опасной мадам, и походу с того света. И что если кокнуть Клауса или членов его семейки, то всем вампирам, обращенным ими, или обращенным теми, кого обратили они, придет гребаный алес капут!.. «Почему мне кажется, что именно об этом меня предупреждала моя обычно не ошибающаяся чуечка?» — обреченно подумала Елена, а потом вспомнила о том, что у нее была банда самоубийц, которая об этом не знала и все еще искала способ убить первородных, и громко застонала. Теперь явно нужно ускорится. Гробы надо не просто найти, а очень срочно найти. Причем до того, как Стефано чего-то учудит. Например удумает использовать их как разменную монету, или уничтожит. И их и себя заодно. Ведь хрен его знает, кто обратил Кэтрин, обратившую его и Деймона, или ту Розу, что обратила Кэтрин? Элайджа, Клаус, Кол, Финн, или Ребекка? Они и сами, поди, не помнили, сколько вампиров настрогали за тысячу-то лет своего существования. — Чертовы вампиры и их драма, — раздраженно пробормотала Елена себе под нос. — Как я вообще в это встряла?.. Жила бы себе и жила. Но нет же!.. Это был риторический вопрос, конечно же, но кто ей мешал поныть и пожалеть бедную себя? Естественно, никто. Ладно, это можно отложить на потом, а сейчас гробы, в поисках которых ей могли помочь останки костюма Элайджи, незнамо зачем ею сохраненный после его единственного сюда визита. Елена о них совершенно забыла, и не вспомнила бы, если бы не увидела глаза Хенрика, так напоминавшие очи его сексуального старшего брата, чье голый торс ей выпал шанс некогда лицезреть. Это значительно ускорит поиски и поможет воплощению ее плана в жизнь.