Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь двойник?!!

Равнодушие по поводу того, что она все-таки не единственная неестественная тварь в этом мире, кончилось уже к следующему утру. Нет, Елена не впала в панику и не дрожала от одной только мысли, что ей надо выйти на улицу. Она даже толком не боялась. Не за себя, по крайней мере. Елена волновалась за брата-оболтуса и бедняжку Дженну, за которых чувствовала, что должна отвечать, даже если технически опекуншей в этой семье была последняя. Но душой-то была старше Елена, да и со сверхъестественной фигней, если кто и может разобраться в этом доме, так только она. Даже если вампиры не были ее специальностью ни в одной из жизней и ее знания ограничивались тем, что было написано в учебниках Хогвартса. Знания, которые здесь могли и не помочь. Света вот Стефанио не боялся, раз в школу шлялся, да и тогда, когда он ее провожал, не было похоже, что его кожа вот-вот расплавится. Да не выглядел он как типичный вампир. Не было болезненно бледной кожи, синяков под глазами, а клыки появлялись по факту, в комплекте с вздувшимися венами и красными белками, а не были постоянным атрибутом его внешности и внешности этого, брата его, как его Демиана?.. Тьфу ты, то есть Деймона. Обычные симпатичные парни, которые могли без труда стать лицом какого-то модельного агентства и рекламировать дорогие костюмы или купальные плавки. Ну, не считая того, что они воняют как гниющие трупы, быстро двигаются, очень сильны, наверняка бессмертны, имеют поразительную регенерацию и… ее кастет. Елена вдруг вспомнила, как на коже Деймона, на миг, но появился ожог после ее удара. Металл наверняка был не серебряный, да и они не оборотни. Так что вряд ли тут бы дело в материале… Скорее в том, чем тот был пропитан. Еще тогда, когда она нашла его в чулане, то удивилась тому, что в их доме вообще такое есть и что кастет пах какой-то травой, немного похожей на лимон. Что странно, металл же обычно не обрабатывают маслами и ничем не натирают, потому что он начнет ржаветь, а тут… «Неужели родители тоже что-то знали?» — внезапно подумала Елена, не донеся до рта ложку с хлопьями, которыми завтракала. Это была невероятная догадка, но, а вдруг? Гилберты были семьей-основателями этого городишки, как были и Сальваторе, к которым принадлежали эти братцы-молодцы. Хрен знает, были ли они правда родственниками этой семьи, а если и были, то к какому поколению они принадлежали? Последнему или, может быть, даже первому? А что? Насколько Елена помнила историю Мистик Фоллс и историю семей, кто его основали, то из Сальваторе сейчас был жив только Закария Сальваторе. Других родственников у него вроде не было, так откуда бы взяться этим чудилам с клыками? К тому же Стефан вон как знает даты и историю. Будто сам там побывал. Точно пенсионеры с милыми личиками, которые могли и раньше бушевать по окрестностям, о чем прознали Гилберты, а может, и остальные поселенцы, и гоняли их, чтоб жизнь медом не казалась. «Надо пошарить в архивах, чтобы убедится в своих догадках, и зарулить в лавку, чтобы понюхать специи. Запах-то знакомый. Не факт, что от травы будет много вреда, но боль-то им причиняет. Надо искать любую слабость врага, чтобы иметь рычаг давления», — решила Елена и слопала наконец размокшие в молоке во время ее дум хлопья. Потом она дождалась, пока из дома свалит Джереми и Дженна, и поднялась к себе. Сегодня в школу Елена уж точно не собиралась, надеясь, что брат не попадет в переплет, пока ее там не будет. У нее было важное дело, в котором, опять же, ей могли помочь руны. Конечно, Елена не оставляла в эти месяцы в стороне такую область, как окклюменция и упорно выстраивала заново свои щиты. Благо здесь магия была не столь нужна и мозг бы она себе случайно не взорвала. Но кто знает, действует ли ее ментальная защита против той странной вампирской магии, которую применил Деймон к Вики, забывшей все, что случилось на крыше? А она терпеть не могла, когда ей лезут в голову. Поэтому, пока Елена не узнает, как противостоять этому, сама будет действовать. Даже если будет больно. Она нашла в старых инструментах отца проволоку и кусачки, с помощью которых сделала пару кривоватых заготовок, изображающие несколько нужных ей рун, скрутила верхушки так, чтобы получилась что-то вроде печати в виде единого рисунка, и вернулась на кухню. Елена включила плиту и положила на нее свое изделие, чтобы то нагрелось. Потом сняла футболку, приготовила полотенце, полное льда, достала из аптечки большой пластырь, перекись и мазь против ожогов, взяла прихватку и вернулась к плите. — Блять, что я творю? — тихо спросила Елена сама у себя, а потом сделала глубокий вдох-выдох, закусила древко деревянной ложки, схватила прихваткой нагревшуюся проволоку и прижала ту к животу, чуть выше левой бедренной косточки. Она громко вскрикнула и зажмурилась, чувствуя, как из глаза потекли слезы. Ложка со следами ее зубов выпала из ее рта, как и прихватка с завернутой в него нагретой проволокой. Елена пошарила по столу и, найдя полотенце со льдом, приложила тот к поврежденной коже. Она кое-как доплелась до стула и плюхнулась на него. Елена несколько минут сидела, закусывая губы, и проклиная себя же за то, что она такая дура. От льда ее кожа быстро занемела, и она убрала сверток, чтобы полюбоваться результатом своего членовредительства. А именно небольшим ожогом в виде рун на своем пузе. Они были кривыми, красными, но четкими. И сияли слабым синим светом. Значит, вязь, которая должна была предупреждать ее о темных силах поблизости, ментальных проникновениях извне, и, потенциально, защищать, была активирована и осталось только проверить их на деле. Ожог был слабым и, скорее всего, заживет не оставив следа, но пока сойдет. Позже Елена закажет кольцо и попытается из него сделать нормальный артефакт для защиты разума, а не вот эту кустарщину, но сейчас придется обойтись и этим. Спустя одну обработанную рану, большой дозы обезболивающего и час времени, Елена причалила к библиотеке. Она не знала, что именно ищет, но решила, что начнет со старых газет, касающихся странных нападениях «животных» в Мистик Фоллс в прошлом. Оказалось, что такие тут бывали и не раз, и в последний раз, такие были в июне пятьдесят третьего. И произошло оно «тадам!» в пансионе Сальваторе, где «зверем» был разодран Джозеф Сальваторе. Бедовая какая-то семейка. Елена поморщилась, когда ощутила, как ожог начал болеть сильнее, но не отвлекалась от газеты, в которой была освещена эта трагедия. Тут и фотография была, но бумага была пожелтевшей, а изображение мутным. Ей пришлось опустить лампу как можно ниже над бумагой, чтобы его рассмотреть повнимательнее. А именно лицо фигуры, которая была запечатлена около двери пансиона, откуда выносили тело бедняги Джозефа. — Ну привет, Стефано, — пробормотала Елена, совсем не удивленная тем, что фигурой оказался ее недавний знакомый, но в прикиде пятидесятых и с дурацкой прической. Значит, она была права, и эти братки были как минимум старше на полтинник лет, чем они выглядели. Елена отложила газеты с несчастными случаями, и решила обратиться к историческим документам, лежащим в открытом доступе, где были упомянуты семьи-основатели. В основном там были некрологи, объявления о рождении, и всяческие билютени о балах, мероприятиях и конкурсах, которыми так любили развлекать себя местные. Она убила на них больше часа, но нашла упоминания как минимум о двух раз, сейчас, выходит, был третий, когда в Мистик Фоллс проживали братья с фамилией Сальваторе и с именами Стефан, да Деймон. И что их так тянуло в родные пенаты, да еще и с такими короткими промежутками?.. Впрочем, Елену заинтересовали самые старые из них. А именно «первые» братья Сальваторе, которые были сыновьями Джузеппе Сальваторе. Отца-основателя Мистик Фоллс. Она не нашла упоминания о том, что с ними случилось, кроме вскользь упомянутого «трагически погибли», но была уверена, что эти братья и были теми, которые сейчас рыскали по городу. Елена покинула библиотеку с подтверждением того, что Сальваторе были стопятидесятилетними клыкастыми дедами с лицами молодок, но от этого как-то легче не стало. Было уже около пяти, и, технически, она уже должна была покинуть школу. Так что можно было спокойно топать домой, но сначала нужно забрать из депозитной ячейки семейные реликвии, которые еще мама обещала одолжить жене мэра Локвуда для выставки во время какого-то там приема или вечера в честь чего-то там. По пути в банк, Елена забежала в пару лавок, но так и не нашла того самого запаха, которые был бы похож на аромат, исходящий от кастета. Дома ее ждал сюрприз. Когда она вошла, то услышала сначала смех, а потом увидела, как на кухне, чуть ли не в неглиже, лопали из одной тарелки остатки ее пирога Джереми и Вики Донован. Что за нах?!.. — Надеюсь, ты хоть предохранялся, и я не стану скоро тетей, — резко сказала Елена и голубки тут же замерли. Она благосклонно махнула рукой. — Вы ешьте, ешьте, — мило добавила Елена, а потом оскалилась, смотря прямо в глаза брату. — А потом, чтобы духа этой швабры дома не было, Джереми Гилберт! Понял меня? Вики возмущенно вскочила на ноги. — Эй, не надо меня так оскорблять, Гилберт! — сердито сказала она. — Я думаю, твой брат сам может решать… — Не может, — категорично прервала ее Елена. — Ему пятнадцать, а тебе почти восемнадцать. Так что, если не хочешь, чтобы я заявила копам, что ты совращаешь малолеток, наркоманка проклятая, пшла вон отсюда! Тут вскочил уже Джереми. — Отвали, Лена! — со злостью сказал он, подходя ближе и выпрямляясь во весь рост. — Вики моя… Терпение Елены лопнуло еще до того, как он закончил. Она подошла к Вики, схватила ту за руку и, игнорируя вопли Донован, потащила ее к двери. Они обе были тщедушными девахами, но Елена за эти месяцы не только икры и попу накачала, когда бегала и занималась на курсах капоэйры. Она без труда выволокла на крыльцо визжащую Вики, на которой была одна футболка, и захлопнула перед той дверь. — С ума сошла?! — крикнул Джереми, который выскочил в коридор следом за ними и попытался пройти мимо Елены, прямо к двери, за которой все еще выкрикивала какие-то ругательства Вики. Но Елена не дала ему этого сделать. Она схватила его за ухо и выкрутила его. Джереми тут же взвизгнул и попытался вырвать, но ее хватка была железной. Елена подтащила его к дивану и только тогда отпустила. Она толкнула его на плюшевое сидение, а сама села в кресло напротив. — Встанешь, отшлепаю, — холодно сказала Елена, когда попытался встать, и пнула брата в голень. — А теперь слушай меня, Джереми. Я повторять не буду. Ты мне дорог, и мне больно смотреть на то, как ты убиваешь себя. — Я не… — начал было Джереми, но она тут же пронзила его жестким взглядом. — Но ты мужчина, — твердо продолжила Елена. — И ты не малое дитя. Джереми откинулся в кресле и едко посмотрел на нее. — Да? А кто только что назвал меня малолеткой? — горько спросил он, косясь в сторону двери. — Малолетка и пятилетний капризный карапуз — это разные вещи, — хмуро ответила Елена. — И если ты не хочешь, чтобы тебя считали последним… Вдруг она сильно ущипнула его за бедро, отчего брат громко завизжал. — Вырасти наконец и перестань вести себя как маленькое дерьмо! — сердито рявкнула она. — Тебе больно, тебе грустно, и ты думаешь, что тебя никто не понимает, но это не так! Нам всем больно и страшно! Как ты не поймешь это, маленький ты эгоист?! Дженна выбивается из сил, пытаясь быть хорошим опекуном, а я пытаюсь прикрыть твои наркоманские выходки перед ней, чтобы она окончательно не уверилась, что она неудачница! Ты хоть знаешь, что ей уже звонили из соцзащиты из-за Таннера, который написал на нее жалобу из-за твоих пропущенных уроков? Жаждешь до совершеннолетия мотаться по фостерным семьям, которые будут тебя брать, чтобы получить на тебя пособие? Там тебя не будут нянчить, покупать тебе дорогущие карандаши для твоих комиксов, и современные гаджеты. Там не будут с тобой носиться, как мы с тобой носимся! Хотя это тебе бы стоило нас беречь, юноша! Мы две бабы не должны тебе сопли подтирать! Ты единственный мужчина в нашей семье, черт подери! Не дядя Джон, который опять свалил в закат, а ты!.. Елена замолкла, ощущая, как у нее в горле пересохло, а Джереми сидел с открытым ртом, вжавшись в кресло, и хлопал своими длинными ресницами. — Бери себя в руки, оболтус, и расставь уже свои приоритеты, как взрослый человек, а не ребенок, которым тебе осталось быть совсем недолго, — хрипловато добавила она и, тяжело вздохнув, закончила. — Или мы с Дженной отправим тебя к родственникам в Денвер до самого окончания школы. Все, разговор окончен. После чего Елена поднялась к себе и бессильно рухнула на кровать, вновь думая, что все-таки быть старшей сестрой полный отстой. Ты должен сделать все хорошо, но ни хрена не знаешь, что именно представляет из себя это «хорошо» и стоит ли оно того. Нет, конечно, стоит, она ведь всегда так хотела иметь семью, когда была Гарриет, но иногда ей позорно хочется вернуться к той жизни просто потому, что там не отвечала больше ни за кого, кроме себя. Так легче. Но когда она выбирала легкие пути? Верно, никогда в жизни. Нет, не так. Никогда в жизнях. Так что пора заканчивать с сеансом тоски и приступать к той части, где Елена берет себя в руки и топает дальше.