Будь моим смыслом существования

      Концерт Саши Фраме Тамера проходил на ура. Алкоголя было много, ведь в этот раз Саша поставил метку 18+ на аудиторию, что значительно упростило ему работу. Большую часть концерта он даже и не пел, а просто болтал с фанатами, а затем и вовсе начал пить на сцене некрепкий, но вставляющий алкоголь. Всё это время ему не хватало кого-то. Человека, который сейчас находился в гримёрке, наверное даже скучал, но Саша точно не мог этого знать. Илья вовсе не должен был приходит на концерт. Нет, Тамер определённо был рад его видеть, но только он знал, что для эксайла это мероприятие может стать максимально некомфортным. Закончив петь «Prada» Саша, с крохотной улыбкой на лице, объявил о перерыве в десять минут, чтобы отойти и навестить Илью. Подходя к гримёрке, он на секунду засомневался. А действительно ли Илья нуждается в нём сейчас? Может, он хочет посидеть один. Но не услышав из-за двери ни единого звука, Ермолаев тихо постучал в дверь и дёрнул за ручку. Дверь отворилась, никого в помещении не оказалось, зато окно было открыто, из него дул холодный ветер и сыпались на пол снежинки. Саша осмотрел всю комнату, затем выглянул в окно и увидел на земле тело, тело человека в чёрной куртке. Разглядеть кто там было фактически невозможно, но Ермолаев до последнего опускал мысль о том, что там лежит Илья. Лужа горячей крови напитывала снег, становилась с каждой секундой всё больше и больше. Сознание резко помутнело, звон в ушах сдавливал мозг до такой степени, что Саша упал на колени, схватившись за голову. Слёзы сами стали литься из глаз, а дыхание стало частым и резким. В этот момент казалось, что Ермолаев вот вот откинет коньки, но резкие объятия со спины привели в чувства буквально моментально. Запах одеколона с тёмной ванилью вновь заполнил комнату и разум Саши. А руки, что обнимали его, были такие холодные, что можно было сравнить их с айсбергом в Арктике. —Саш! Саш! Я тут…я—Не успел Илья и договорить, как Фраме Тамер развернул на него своё лицо, наполненное полным отчаянием. Разглядел покрасневший нос и блестящие глаза Илья растворился. Растворился в пространстве гримёрки.       Сон был отвратителен.       Настолько отвратителен, что когда Саша резко поднялся на локти на кровати и увидел за окном снег, ему стало не по себе. Он надумывает, он надумывает, он надумывает. Это же не может быть вещим сном, так ведь? На часах 4:57, сегодня концерт и Саша готов пойти на всё, чтобы сон не сбылся, чтобы Илья остался жив и полон надежды. Изменить будущее нельзя, судьба ведь всё-таки, но ведь можно сделать что-то так, чтобы Илья был счастлив? Встретиться с Яцкевичем он договорился к пяти вечера, значит, можно поменять что-то до концерта. Ермолаев упал на кровать, прикрыв лицо руками. Вдох-выдох, тихий смешок и опять слёзы. Он всегда считал себя тряпкой за такое нытьё, а Илья не считал, он наоборот думал, что лучше говорить о своих эмоциях, нежели молчать. И только эксайл поддерживал его, когда он сам молчал о проблемах и говорил, что всё хорошо. А потом Илье тоже стало плохо. Плохо настолько, что их постепенное общение с Сашей сходило на нет. Илья был для Саши всем, а Саша для Ильи ничем. Словно в тот момент Ермолаев перестал существовать и переехал в другую Вселенную, во вселенную, где у него нет Ильи, и, по его ощущениям, это была самая ужасная вселенная, ведь не видеть карие глаза хотя бы раз в два дня было тем ещё челленджем. Особенно он осознал это после вечера, в который он понял, что Илья для него не просто друг, а нечто большее, наверно, даже больше чем галактика.                               ***       —Ну что, дурачок, за что сегодня пить будем? —Русый парень смеялся, прикрывая рот рукой. Карие глаза светились, то ли от слезинок, толи от того, что он был счастлив. —Ну, не знаю даже, давай просто так сегодня.—Ермолаев тоже рассмеялся. Они сидели на большом балконе с видом на большое звёздное небо и лунную дорожку, которая расположилась над озером возле дома Саши. —Смотри! Звезда падает! Желание загадывай! —Яцкевич подскочил к перилам балкона, приподнялся на носочках и стал указывать пальцем на падающий объект свечения. При этом он что-то весело говорил, иногда даже вскрикивал.       Спустя мгновение звезда скрылась за деревьями, но лицо русоволосого ничуть не сменилось с радостного. Наоборот, он развернулся и подошёл ближе к Саше, который стоял чуть поодаль, рассматривая звёздное небо. —Какое желание загадал? —Эксайл заговорил как-то слишком резко, чем слегка выбил и так поддатого Сашу из колеи. —А, ну, —по правде говоря, желание, которое загадал Саша было напрямую связано с Ильёй, поэтому говорит правду не особо хотелось, но алкоголь делал своё дело, и Ермолаев выдал всё как плохой шпион, —если честно, то загадал, чтобы я навсегда остался рядом с тобой. —Дурачок ты, Саш, зачем рассказал, оно же теперь не сбудется.—Илья снова рассмеялся, а Саша задумался. Задумался о том, что будет, ксли оно действительно не сбудется? Тогда он скорее всего умрёт. Умрёт быстро, от горя и печали. —Илья, я всё равно надеюсь на то, что оно сбудется, иначе я попросту сойду с ума.                               ***       Воспоминания мучали не долго. Тамер заснул и провалялся в царстве Морфея до четырёх вечера. На улице были уже какие-то сумерки, с каждым днём зимы казалось, что день не увеличивается, а уменьшается ещё больше. Сегодня обычная рутина вроде побриться-помыться была слишком тяжела. Он с горем по полам перекусил бутербродом с ветчиной, запил это всё холодным кофе, который стоял на столе с ночных посиделок на балконе под песни фейса, стал одеваться и пытался привести себя хоть как-то в порядок. Перед выходом натянул на себя чёрную куртку с капюшоном и белые, летние найки, хотя он знал, что после похода в них у него, определённо, будут проблемы со здоровьем, затем вызвал такси и, удостоверившись, что он не опаздывает к Илье, схватил с полки чужие любимые сигареты с мятой и шоколадом. Но, опоздать ему было суждено, ведь пробки никто не отменял. Прибыв на место в городском парке на их любимой лавочке, он застал Илью совсем замершим и в таких же белых летних найках. —Илюш, ты замёрз совсем, пошли быстрее.—Ермолаев вырвал эксайла из раздумий. Тот быстро перевёл взгляд на Саню, но что-то в этом взгляде сегодня было не так. Илья не говорил, не смеялся с шуток Саши, он молчал, поджимая красные губы и смотрел в чужие голубые глаза напротив.       Пройдя ещё несколько метров в тишине, Тамер решил нарушить эту неловкость между ними. Он остановился, отвёл взгляд от внимательных карих глаз и заговорил. —Илья, что-то ведь не так, я же вижу.— голос потяжелел, стал более грубым и серьёзным. Разговаривать с Яцкевичем так не хотелось, но Саша ничего не мог сейчас поделать с собой. —Что не так? —Тамер впервые за несколько месяцев вновь услышат бархатистый голос, который сегодня ещё и звучал слишком хрипло. —Мы с тобой давно не общались, я скучал по тебе, —На секунду Саша замолк, обдумывая всё, что он скажет сейчас Илье прямо в лицо, —ты ведь помнишь, что можешь рассказать мне всё, что тебя беспокоит, верно?       Веки потяжелели, холодный воздух бил в лицо. Саша развернулся лицом к кареглазому и застыл. Карие бездны были наполнены слезами. Слезами сожаления и тоски. Такие слёзы были и у самого Ермолаева, когда он плакал по Илье. Стоя друг напротив друга они явно думали об одном. В момент Эксайл развернулся и быстро проскользнул по заледеневшему асфальту в другую сторону. Быстрым шагом он направлялся в сторону остановки. Саша бежал за ним, бежал так, как ни бегал ни за кем никогда. Преодолев достаточно большое расстояние между ними, Саша попытался остановить Илью, но он ничего не слушал. —Илья блять, стой! —Старший схватил парня за рукав куртки, развернув его к себе лицом и заметив на щеках крупные капли слёз. —Саш, ты не должен…—Парень всё также продолжал захлёбываться я в слезах, шмыгая носом и кусая губы при любой попытке разреветься ещё больше.—Ты не должен был терпеть это, ты ни в чём не виноват, понимаешь?       Илья заливался слезами. Хрипы доходили до уровня мертвеца, а карие глаза уже и вовсе не сияли, а наоборот, были тёмными как смерть. Наверное это и была смерть Саши, когда он это заметил. —Нет, Илюш, ты чего? —в попытках успокоить Яцкевича, Ермолаев до коснулся до тёплой щеки парня, стирая горькие слезинки. Он смотрел на чужое лицо не понимая, почему Илья плачет. Подойдя ещё ближе, он обнял парня. Сдал его в крепких объятиях, не давая выбраться. Да и у самого эксайла не было сил сопротивляться. —Илья, если бы ты знал, как я тебя, —в сердце проскочил быстрый удар, заставивший Сашу немного усмотниться в своих словах, но он не успел закончить как его перебили. —Я тебя тоже, очень очень сильно.       Снег сыпал на землю всё больше и больше, а два парня стояли посреди деревьев парка и обнимались, обнимались не так как всегда. Оба плакали, оба переживали друг за друга и оба не могли выразить свои чувства.                               ***       Снега потихоньку таяли, температура воздуха становилась с каждым днём теплее, несмотря на то, что дожди были обязательно. Саша всё также мучился от кошмаров. Кошмаров, связанных с Ильёй. Тяжёлые мысли, темень, снова это окно и кровь на снегу. Он научился спать до того момента, как люди, вышедшие на улице, находят труп и говорят, что это эксайл. Только вот теперь проснувшись в очередной раз от кошмара он замечает на соседней подушке русые волосы, а затем видит и само лицо Ильи, которые как обычно успокаивает Сашу, ложась с ним в обнимку. —Опять кошмар? —Яцкевич говорит это как-то грустно, сглатывая слюну в пересохшем горле. —Угу, —отвечает Саша, обнимая Илью в ответ, —ты опять умер, я…я        Саша не успевает отвечать, чужая слезинка падает на ключицу, а затем ещё одна, и ещё. Ермолаев поглаживаем парня по волосам, перебирает из с нежностью и любовью, а Илья плачет, плачет, ведь ничего не может сделать с этими кошмарами. —Ты должен знать, что я навсегда буду с тобой, ты же тогда загадал желание, помнишь? Два взгляда снова встретились. Даже если они буду в разных вселенных они добьются, чтобы воссоединиться, ведь ни один из них уже не сможет жить во вселенной без другого.