Если бы любопытство было человеком

Пережив маскарад виновных актрисой в главной роли, Фурина бросилась жить полной жизнью. Но каждый счастливый момент человеческой жизни напоминал ей об одинокой фигуре на берегу фонтейнского моря. Именно поэтому прямо сейчас во Дворец Мермония входил Ризли. Единственный человек, упоминание которого смягчало холодный взгляд Нёвиллета. Ризли опустил на стол коробку с коллекционным чаем, которую Сиджвин художественно украсила стикерами. Мелюзины любили Ризли примерно также, как Нёвиллет любил самих мелюзин. Очень сильно. — Леди Фурина, наслаждайтесь, — В чайник отправилась щедрая горсть листьев, каждый из которых стоил минимум тысячу моры. — Еле урвал торт в Дебор Отеле. Надеюсь, это прибавит мне очков. — Просто Фурина, прошу тебя, — отмахнулась она. — Очком больше, очком меньше… Какая разница, ты должен производить впечатление не на меня! — Нёвиллет явно питает к вам нежные чувства, — прищурился Ризли. — Я буду давить на его желание вас осчастливить. — Наша задача осчастливить Нёвиллета, — напомнила Фурина, отправляя в рот сразу половину куска торта. — Ну…ит…тж.дно. — Возможно, Его Светлость может пригласить месье Нёвиллета на ужин, — предположила Седэна из своего угла, раскрывая десерт. Ризли и Фурина осуждающе воззрились на неё. — Это банально, — возразила Фурина. — Он не захочет со мной ужинать, — нахмурился Ризли. — Нам нужен план! Например, я могу устроить шоу в Эпиклезе, и в конце на сцену выйдет Ризли, эпично сразится с меками и бросит свое сердце и титул победителя в ноги Нёвиллету, — Фурина подкрепила свой монолог изящным поклоном, отхлебнула чай и буднично закончила — билеты на первый ряд я ему организую. Великолепная идея. — Нет, — рявкнул Ризли. — При всем уважении, могла бы что-то получше придумать. — Тебя что-то смущает? — и пока Ризли выбирал с чего начать, Фурина выдала блестящую догадку: — Думаешь, недостаточно трогательно? Согласна. Давай мек ранит тебя, и твоё последнее желание будет — поцеловать Нёвиллета. Он почему-то серьёзно относится к таким сюжетам. — Ты уволена, — хлопнул ладонью по столу Ризли. — Я капитан этого корабля, — возмутилась Фурина, и тут же надулась. — Тогда придумывай сам. — Подарить ему чай? — Он и так давится твоей жижей из уважения. — Жижей?! Это лучший чай в Ли Юэ! — Вот и поищи кого-то менее требовательного к напиткам! — Прислать приглашение на бои в Панкратионе? — В моем варианте боев у него хотя бы был вид из ложи для важных персон, а не толпа потных мужиков вокруг! — Можем вообще на рыбалку с ним сходить. Никаких мужиков, только свежий воздух и рыбки. — Ты гений, — Фурина разразилась бурными аплодисментами. Ризли, разумеется, не повёлся. — Вытащи его посреди ночи, чтобы бессмысленно пялиться в воду следующие пять часов. — Ты хоть раз была на рыбалке? — Оскорбился Ризли. — Имела сомнительное удовольствие. От самоубийства меня спас только чайник путешественницы в пределах досягаемости. И я тебе говорю, Нёвиллет привык к роскоши и неге, а не к комарам. — Критикуешь — предлагай, — мрачно заявил Ризли. — Ты меня и заткнул своей критикой, — обиженно отозвалась Фурина. Заседание штаба зашло в тупик. — Его Светлость может помочь месье Нёвиллету с работой, — предложила Седэна и пододвинула пустую чашку поближе к Ризли, чтобы он налил ещё. — Я могу написать официальное письмо в крепость Меропид, запросить информацию, а герцог выполнит запрос для месье Нёвиллета. * Фурина и Ризли грозно нависли над рабочим столом Седэны. — Очевидно, это была твоя провальная идея, — воскликнула Фурина. — А ведь они уже могли целоваться в Эпиклезе! И где мы сейчас? — Не могли мы целоваться в Эпиклезе, — зашипел Ризли. — Я никогда в жизни не выйду на сцену. — Простите, но ваши идеи были безумными, а нормальную мою вы, а конкретно Его Светлость, испортили своим исполнением, — ответила Сэдена. Ризли задохнулся от таких незаслуженных обвинений. — Конечно, ты все испортил! Предложил бы ему самому поболтать с заключенным, притащил бы его в свой кабинет, приковал там и потребовал бы любовь в обмен на свободу, — Фурину уже было не остановить. — Ты вообще собираешься пользоваться своими наручниками во благо? — Да нет же, — топнула ногой Седэна. — Месье Нёвиллет не дурак и не ханжа, он прекрасно примет ухаживания, надо просто ему их предложить. — Глупости не говори, — посоветовала ей Фурина. — Никто в здравом уме просто не приходит и не говорит: «Ах, Нёвиллет, свет очей моих, люблю тебя безумно, возьми мои руку и сердце». Сзади деликатно покашляли. — Вы правы, Леди Фурина. Никто и никогда мне не говорил «Ах, Нёвиллет, свет очей моих, люблю тебя безумно, возьми меня в мужья». — Нёвиллет оглядел застывшую троицу, хмыкнул и неторопливо зашагал к выходу из Дворца.