...и восстѣнаетѣ тогда от царя вашаго, котораго вы избрали сѣбѣ; и не будѣтъ Господь отвѣчать вамъ тогда...

...когда затихли в нашем регионе бои, одна отрада была в городе, аж презрения былого к городским жителям нет: повсюду стройка, заводы, жильё и какое! Новенькое, свеженькое - из сырой землянки в коммунальную квартиру! ВУЗы, институты, куда мы со Славянушкой отдадим наших деток обязательно. С любви начался мой путь к марксизму, а одна только новость, что мои потомки на равных с городскими будут учиться, а не как их отец, которому повезло и чудом выучился, книжки успел где почитать, а где и просто послушать. Сколько же нас, тёмного непросвещённого народа было... ...переучивали меня новой науке. Выдали нам со Славною дом просторный, дёревянный, как и новостройки. А как любимая счастливо звонко смеялась разведя руки и кружась в лучах солнечного света, пока я только беспокоился за животик, бережно его стараясь поддержать, недоумевая от опьяняющего платонического тепла в сердце. А уж зарыться в макушку моей крошки, когда она остановится и прижмётся, обнять сильно-сильно, синхронно признаться:

Я так сильно люблю тебя...

Засмеяться тихо, понежиться в объятиях... Дорогого стоит это, святость подлинная, драгоценность за все мучения, которая как не смотри, а всё равно даётся почти что даром... ...тут и зажили мы следующие года. Меня дообучали, переводили с рельс Чапаевского самообучения на уже школу. В звании повысили. Я теперь сотрудник ОГПУ начальствующего состава. Не та царская позорная псина, которой место простреленной головой в помойной яме. Правда, из-за кадрового голода меня и командовать поставили не каким-нибудь подразделением регулярной армии, а перевели на оперативную должность. -Шо-же я, жандарм чёль терьча? - спрашивал я и каждый раз мне терпеливо всё объясняли, про суть да дело. Короче говоря, оперативная работа по действующим в городе очагам или бело-кулацких сил, али просто гражданам им симпатизирующим. В каком-то смысле это было опаснее. Конечно, за спинами солдат я не прятался, такого бы не потерпели наши ребятушки из солдатского комитета. Хоть когда на селе белых постреляли: глядел то в артиллерийскую оптику, то палил из карабина. Всё ещё меня не тянуло в этот смертельно опасный, непредсказуемый ближний бой. Вон Забелин наш чудом остался живой после всего пережитого. Там и карабины, и наганы в бою, а потом и шашками рубятся. ...и всё это может обнулить пулемёт... Так вот теперь рукопашный бой, подворотни, квартиры, коридоры и отобрали из моих рук мосинку нашу уже, советскую. Оставили один, понимаешь, маузер и крутись как знаешь! Ксивы, допросы, улики, разведопросы, криминалистика, закрытые библиотеки с учебниками по предмету. Взаимодействие, доставшиеся нам от царя, тройки и всё что с ними было, всё что с ними стало. Кулаки, масса которых не понимала попросту по-хорошему: их рядышком, в соседнюю местность сошлют, так те возвращаются. Масса на авторитете становится во главе колхоза и снова наводит бесчинство. Всё это пролегает через город. Тут и священнослужители, бухтят по поводу утвари, которую надо конфисковать. Видите ли, "покушение на веру" это у них называется. Человека спасти отдав подсвечник золотой! Нет, понимаешь. В золоте у них бог. Тьфу, лжеапостолы псиные...