Артур скучал

Как для дела с участием Майки, всё шло просто на удивление гладко. Пока Белл гнал вперёд лошадей, запряжённых в уведённый дилижанс, Артур не позволял себе особо расслабляться — зорко глядел по сторонам. Мало ли чего. Наверное, поэтому, когда его локтя коснулось что-то холодное и твёрдое, он вздрогнул от неожиданности. Майка, вроде бы, говорил что-то про обнаруженную им на повозке винтовку — Артур прослушал. — Вот, Артур, это тебе от меня, — заявил щедрый даритель, вкладывая оружие в руки Моргана, что в недоумении покосился на него, но подарок всё-таки принял. — Тебе она больше подходит, чем мне. Артур взвесил её в руках и наскоро оглядел — добротная и ухоженная, ни единого ржавого пятнышка. — В каком смысле? — спросил он, хотя примерно себе представлял ответ. Выкрутасы Майки по поводу того, как он неебически хорош в том, чтобы стрелять сразу с двух рук — зубы от них сводит каждый грёбаный раз. Но на этот Белл всё-таки удивил его. Криво ухмыльнувшись, повёл плечом и выдал ещё более непонятное: — Ну, знаешь, Морган… Большие пушки. — Чего? — Артур скорее буркнул сквозь зубы, чем произнёс. — О чём ты вообще? — Ну, знаешь… — повторил Майка, разыгрывая задумчивость. Было видно и даже слышно, как он смакует каждое слово. — Ты много времени проводишь с этим… большим парнем. Как бы его назвать, чтобы ты не взбесился?.. — Его зовут Чарльз, придурок. — Угу, Чарльз, спасибо, — Майка цокнул языком то ли на коней, то ли на самого Артура. И торжествующе добавил, на сей раз с тупорылой прямолинейностью: — Скорее всего, у него большой хуй. Вот я к чему. — Ебанат, — Артур перевёл угрюмый взгляд с Майки на дорогу и постарался пропустить мимо ушей его противный смех. Оставалось надеяться на то, что румянец на его щеках не больно заметен… Грёбаный Майка. Он прав. У Чарльза… М-да, никогда ещё сраные О’Дрисколлы не вылезали так вовремя.

}{}{}{}{}{}{

Вечером того же дня усталый Морган никак не мог выбросить из головы… нет, не сами слова Майки. То, о чём шла речь, скорее уж. Он скучал как падла. Чарльз слишком долго не появлялся — видимо, вышел на след какого-то по-настоящему впечатляющего зверя или нашёл себе ещё какое полезное дело… И ведь не сказать, что сам Артур всё это время по милую душу прохлаждался в лагере — нет. Он не забывал о своих обязательствах и долге, назойливом, как удачливый ловкач-комар, от которого и при желании не избавиться — всё равно, сука, кусит. Морган то возвращался, то днями отсутствовал — но ни в какую не заставал любовника на месте. — Большой хуй, — с задумчиво-саркастической ухмылкой повторил он слова Майки и почему-то ощутил, как низ живота сводит при одной только мысли. Сладко, щекотно, а оттого стыдно. Чарльз сам, впрочем, виноват. Нехуй быть обладателем такого идеального, крупного члена. — Блядь… Чуток задыхаясь, Артур невольно вспомнил, как распереживался в первый раз с Чарльзом — всерьёз, за сохранность своей бедной жопы. И всё же правду говорят, что к хорошему быстро привыкаешь, и вскоре он крепко так подсел на эту громадину. Во всех грёбаных смыслах слова. Вспоминая стоны Чарльза, тихие и сдержанные, но в то же время такие требовательные, почти трогательные, Артур сам не заметил, как расстегнул штаны, высвободил успевший настрадаться от тесноты хрен, твёрдый до ужаса — огладил по длине, словно извиняясь за то, что заставил ждать, и принялся дрочить. Пальцы скользкие, расстёгнутая рубашка сбилась, волосы на лбу влажные от пота. Не мужик, а какой-то ебучий недоёбанный бардак, видел бы его… — Чарльз?.. — Артур выдохнул потрясённо, когда полог палатки дрогнул, пропуская внутрь массивную фигуру. В этом не было ничего странного и необычного, Чарльз всегда походил на чёртову кошку — приходил и уходил, когда вздумается, на охоту, и возвращался, как правило, с крупной добычей, целый и невредимый. Чёрт, как же его не хватало всякий раз… Несмотря на радость долгожданной встречи, Артур вспыхнул от стыда. Стараясь как-то зажаться, прикрыться, он беспомощно выругался сквозь зубы, но Чарльз мгновенно приблизился к нему — сел на край койки, прошёлся по слегка дрожащему от напряжения торсу взглядом, острым и опасным, как бритвенное лезвие. — Привет, Артур, — выдохнул он затем. Морган не успел ответить, как уже был взят за горло, осторожно, но уверенно. Хватка заставила его взволнованно сухо сглотнуть, приподняв подбородок, а Чарльз… о, он просто отлично умел оставаться невозмутимым на вид, что бы ни творилось у него на глазах. — В чём дело? Продолжай. Артуру казалось, что выглядит он не лучше самого потрёпанного огородного пугала: в этой сбившейся рубашке и небрежно расстёгнутых штанах, лохматый, весь красный, с зажатым в кулаке членом — похотливый жалкий дурак, на которого почему-то так жадно уставился по-настоящему красивый мужчина. Но не время было себя стыдить, ведь под этим взглядом он ощущал самое что ни на есть правильное, самое естественное желание — послушаться. И он послушался. Сдавленно постанывая, принялся снова себя неуклюже ласкать. Рука, свободная от игр с пульсирующим мокрым хером, потянулась к затылку Чарльза — зарыться в волосы пальцами, перебирать их… Но Чарльз отстранился, зараза такая. — Нет, — заявил он прохладно. — Сейчас ты занимаешься собой, ясно? — Ясно, — подтвердил удручённо Морган. И тут же губу прикусил, ощутив укол хоть какой-то да надежды. — А ты… Ты разденься, ладно?.. — подушечка большого пальца прошлась по уздечке, заставив бёдра заметно вздрогнуть. — Пожалуйста. Всего мгновение ничего не происходило, и Артур успел подумать, что не судьба ему полюбоваться Чарльзом, но тот, чуть заметно усмехнувшись, рывком стащил с себя рубашку и звякнул пряжкой ремня. — Вот так. Так будет честно, — пояснил он и неожиданно прижал опешившего Моргана к кровати, практически лёг на него, вжавшись грудью в грудь — Артур вздрогнул, почувствовав, как его соски при этом обтёрлись о гладкую кожу. Несмотря на ноющую, щекочущуюся внизу живота нужду, он забыл о своём хуе, лишь бы наконец обнять Чарльза, пользуясь случаем, прижаться покрепче, попробовать приласкаться — губами вжался в слегка колючую челюсть, поцеловал раз, другой… Выдохнув с нетерпеливым стоном, Чарльз протиснул руку между разгорячённым телами — и обхватил ладонью свой и моргановский члены, прижимая их друг к дружке. Обхватить, конечно, вышло скорее так, чисто символически, ведь даже длинных пальцев Чарльза было недостаточно для того, чтобы управиться с ними, особенно с учётом… Блядь. Глаза Артура до смешного широко распахнулись. Вот и он, большой, крепкий, горячий… — Чёрт… — простонал Морган. — Прав был грёбаный Майка. Чарльз смешно нахмурился в ответ: — Извини? — Я люблю большие хуи… — Артур неловко хмыкнул, слегка поёрзав. — Но только если это твой. — Даже знать не хочу. Не успел Артур оправдаться, как Чарльз, не предупредив, сменил положение — без труда высвободившись из отчаянно крепких объятий, скатился на бок — и самого его перевернул, подтащив к себе за бока. Теперь грудь Чарльза плотно прижималась к его спине. Теперь обниматься было в разы труднее — Артур снова остался не у дел, без возможности трогать Чарльза как вздумается. Зарычал было досадливо, как вдруг одна тёмная, большая и нечестно красивая рука легла ему на грудь, а другая обхватила дрогнувший от прикосновения хер. Чарльз сдёрнул его штаны ниже, вместе с бельём, и стоящий колом член пристроился между его булок. Идеально. Дразняще, так, что аж яйца свело, но всё равно идеально. — Блядь, — Артур хрипло всхлипнул, но всё же отклячил зад для удобства Чарльза. Дырка пульсировала, поджималась, словно напрашиваясь на трение. Чтоб хотя бы так, если по-другому не выйдет, ведь, знал бы он, что Чарльз заявится в лагерь сегодня — раздобыл бы чёртову смазку любой ценой. Но и так хорошо. С жарким телом за спиной, с уверенной рукой на члене… — Я скучал, — пробурчал Артур от смущения немного сердито. — Сильно. — Я понял, — Чарльз притянул его к себе крепче, и он, не зная, куда деться от всех этих чувств, заставляющих его дрожать, накрыл эти сильные руки своими, исступлённо лаская их подушечками пальцев. — Ты что-то говорил про мой член, Артур. — Угу, — буркнул Морган, закусывая губу, когда этот самый член потёрся о него сзади. — Забудь. — Нет. — М-мх? — всё меньше оставалось сил на внятные человеческие слова, когда приходилось худо-бедно сдерживать стоны и поскуливания. — Расскажи, как хочешь его, — горячие дыхание Чарльза обожгло мочку уха, прикосновение губ заставило содрогнуться. — Расскажи, как тебе хорошо, когда он в тебе. Этот низкий, чарующий голос сейчас больше походил на рычание. От него лицо Артура плавилось беспощаднее, чем от влажных хлюпающих звуков, с которыми Чарльз дрочил его член. — Я… Мне… Ч-чёрт. — Говори, — настоял Чарльз сквозь стон. Смазка с его члена сделала скользкой ложбинку между ягодицами Артура, и теперь он тёрся уверенно, гладко, в такт движениям руки. — Я люблю… люблю твой член, — прохрипел Артур. Зажмурил глаза, чувствуя, как их обжигают слёзы. — Тебя долго не было, и я думал… я вспоминал то, как ты хорошо меня на него насаживаешь. Как он заполняет меня. Давит там, внутри, и… — И? — ладонь Чарльза, та, что покоилась на груди Моргана, прошлась по ней, указательный и средний палец прихватили, щипнув, сосок, так, что старший мужчина захныкал сквозь оскаленные зубы. — Дальше, Артур. — И то, как ты кончаешь в меня… Так, что сперма, когда ты выходишь, течёт из меня, будто я… блядь, не знаю, — Артур, как смог, повернул голову, чтобы потереться носом о щёку Чарльза. — Я просто люблю это. Чарльз, ты… Он сам не знал, что хотел сказать. Если и знал, то из головы вылетело — ровно в тот момент, когда Смит его поцеловал, глубоко и нежно, медленно, заглушая стоны. Они продолжили целоваться — и целовались, пока кончали. Артур чуть раньше, с потонувшим в поцелуе вскриком, в ладонь Чарльза. Чарльз — на его задницу и спину, обжигая и без того горящую кожу. — Я скучал, — севшим голосом повторил Артур. Схватил Чарльза за руку, поднёс её к лицу и зацеловал пальцы — наплевать, что собственная сперма после такой выходки осталась в щетине. Потом разберётся с этим. — Не уходи надолго, хорошо? — Я постараюсь, — шепнул Чарльз ему в плечо. — И… Я тоже скучал, Артур.

}{}{}{}{}{}{

На рассвете, как правило, все обитатели лагеря дрыхли без задних ног, но только не Майка. Когда он спал, Артур понятия не имел — да и не особо хотел знать. Какая, нахрен, разница? — Ты сказал, что большие хуи… как там? Больше подходят мне? — Артур, мрачно усмехнувшись, приблизился к Беллу, который, не прекращая точить свой нож, глянул на него снизу вверх исподлобья. — А сам-то ты что, получается, по маленьким? Майка покрутил нож в руке. — Ой, извини, у тебя нет шансов, если ты об этом. — А у кого есть? — Артур фыркнул и стряхнул лихого жука с рукава рубашки. — Кому лучше срочно отсюда съёбываться? Поднявшись с бревна, Майка направился прочь, к своему коню — ещё один любитель пропадать бог весть где подолгу, да только без пользы. — Смешно, — донеслось до Артура. — Кстати… Мерзко стонешь, Морган. Чёрт. Зря они, выходит, тихушничали? Всё равно всегда найдутся особо чуткие любители погреть уши! Раздражённо вздыхая, Артур двинулся к палатке, где его ждал тёплый Чарльз, который так сильно устал за последние дни и ночь, что его сон, казалось, ничто не могло потревожить. Даже объятия, в которые Артур как раз собирался его укутать.