Откровенность

      В небе висит яркое палящее солнце, от лучей которого хотелось бежать в безопасную тень, под высокое дерево с большим количеством листьев, и в обдуваемый прохладным ветром лес. Недоступные листья на ветвях, танцуя, шелестят, их шум заполняет собой тишину; травинки, торчащие из земли, как большое зелёное покрывало, смягчали твёрдую почву; тоненький, высокий щебет маленьких, резвых птичек дополнял лесной оркестр мелодиями.        Вслушиваясь в её певчий голос, хотелось будто стать одной малой частью сей умиротворяющей флоры и фауны. Просто лечь, закрыть глаза, почувствовать ветерок на своём лице, вслушаться в птичьи голоса, мечтать понять, о чём она поёт; не думать ни о чём, хотя бы ненадолго забыть о проблемах и заботах, остро требующих скорого решения; хоть малость вкусить свободны, присутствующая у птиц высоко над головой меж деревьев.        Но Дрим не мог позволить себе такую роскошь, потому он сидел спиной к толстой древесной коре, поджимал колени к груди, считал голыми руками травинки на земле, и вздыхал. Вздыхал тяжко по тихим временам, когда множество проблем не тяготили его мысли. Он бы не остановился здесь надолго, не будь в этом необходимости. А она есть, и весомая. Природа прекрасна и полна и красок, и души – Дрим не отрицает, она ему очень нравится. Вот, одна птичка, пухленькая, маленькая, беленькая с тёмным оперением спустилась с ветки и села рядом на плечо, чирикая свои мелодии прямо под ухом. Дрим, глядя на неё, пальцем аккуратно гладил её по голове, а она вновь чирикает.        – Ты как? – из раздумий его вытащил знакомый голос извне, прозвучавший совсем рядом, чуть ли не под боком. Дрим метнул туда свой взгляд. Источник звука не был так близок, как показалось, а в паре футов от него. На боку лежал, локтем облокачиваясь, достаточно крупных размеров скелет – Кросс. Под его весом подминалась его большая, белая куртка, с неимоверно пушистым капюшоном, а его белые глаза, как обручи в темноте, ясно глядели на него с неподдельными добротой и беспокойством.        – Жарко, – ответил и снял с себя длинные чёрные перчатки с рук, а потом бросил к остальной кучке сложенной одежды. Он сразу почувствовал лёгкое дуновение на оголённых костях, будто ветер только поджидал.  Птичка вспорхнула и улетела.        – Тебе, наверное, тоже?        – Не то слово, – с этими словами Кросс развязал бандану и протёр ею лоб. Как посмотрел на эту тряпку, на его лице отобразилось разочарование. – Душно! Только ветер и тень спасает.        – Да, наверное, – окружающая зелень, ко всему огорчению не была похожей на дом, в котором можно передохнуть, поесть и набраться сил. Хранителю некуда идти, а пользоваться чужим гостеприимством не может себе позволить. Слишком стыдно и неловко, но глядя на сопутствующего ему, который буквально нуждается в этом, становилось вдвойне стыдно.        – Прости, что у меня нет возможности найти нам нечто путное. В следующий раз будет не так тяжко, даю слово.  Кросс задержал на нём внимательный взгляд, то ли словно оценивал, или будто пытался прочесть в нём что-то сокрытое.        – Да не переживай, Дрим. Я, если что, могу над бурлящей лавой спать, если будет нужным, – выдал смешок.        – Ну, нет, это крайность! Может, ты и стражник, но я точно уверен, что никогда не поведу тебя к жерлу вулкана, даже если это будет самым безопасным местом из всех возможных, – Дрим не сдержал весёлых ноток в речи.        – Никогда не говори «никогда». Ну, а кто знает, куда нас может занести? Может нас в морскую пучину утащит, и придётся учиться дышать под водой, – ответил Кросс. От простой глупости на душе даже проще стало, и настроение заметно улучшилось. Дрим был рад, что не должен постоянно находиться в своих мыслях.        – Тут скорее обратиться рыбой надо!        – Нет уж! Я бешеных рыб насмотрелся, сам таким становиться не желаю, – пошутил Кросс. Дрим понял на что намекнул его друг, и как бы это ни звучало глупо, и на самом деле не должно быть смешно – всё равно посмеялся. Он даже не знал почему. В ином пространстве, Омегатаймлайн, живут большое количество рыб-монстров, а конкретно монстров по имени Андайн. А всё потому, что каждая из них принадлежит своему миру, и многие, как сейчас Кросс пошутил, являются "бешеными". Хотя – это некорректно так говорить, большая их часть всего-навсего являются весьма харизматичными особами.        Взглянув на Кросса, Дрим увидел мягкую улыбку, а за его глазами скрывалась неподдельная радость. Очевидно, ему было приятно видеть развеселившегося хранителя. Дрим бы пожелал видеть его таким чаще – ему идёт, и уж дразняще вкусно.        – Однако, – Кросс поднялся и посмотрел на Дрима сверху вниз. Кросс был крупнее и выше, а так казался целой горой, восставшей над маленьким скелетом. – Будет обидно, если не представится шанса поймать какую-нибудь рыбёшку. Не в обиду нашим подругам.        – Ты голоден? – Дрим тут же поднялся следом.        – Да, очень. Если реки поблизости тут нет, то ничего, найдём что-нибудь другое.        – Здесь есть одна, только до неё придётся некоторое время добираться. Пойдёшь? – Дрим на большом расстоянии ощущал отголоски большого количества рыб и уже знал в какую сторону направляться.        – Спрашиваешь? Веди!        На этом они подобрали свои вещи из-под защиты больших, высоких деревьев и ушли, мило переговариваясь между собой о всяких глупостях. Почаще бы так.  Чем дальше они уходили, тем больше лес будто разрастался: количество деревьев не уменьшалось; мха на корнях только больше; резкие обрывы из камней и корней требовали осмотрительного спуска; количество кустов съедобных ягод то возрастало, то их вообще не было, и не угадаешь, откуда какие можно взять подкрепиться.        Дрим, натыкаясь на кусты с яркими ягодами, отбирал в ладонь небольшую горку на вид самые спелые, самые сочные, и относил их к Кроссу; но тот в ответ делился – уминал только половину, и уговаривал хранителя тоже поесть. У него получалось. Говорит, так честно, ведь тот потратил силы и время на их сбор, он заслужил свою половину. Кросс в ответ поступал точно также, делил свои находки ровно наполовину.        Иногда в ягодах могут затесаться маленькие друзья, насекомые, и Дрим их бережно убирает на листик или торчащий сучок. Некоторые оказывались сильно липучими – не хотели заползать на предложенный им листик, им и в руках Дрима было хорошо, потому их приходилось аккуратно подбирать и специально садить на зелёную поверхность. Даже если это был паук. Несмотря на внешне не самый приятный вид – это не мешало Дриму задержать на них взгляд. Их паутина и чёрный блестящий хитин напоминал ему о том, почему он вообще тут оказался. Вот паук, неподвижно сидит в сердцевине своей липкой, тонкой, но прочной паутины: охотится. Выжидает, когда же к нему попадётся какая-нибудь мошка, бабочка, пчела, кто угодно, лишь бы это было пищей. У бедных созданий и шанса не остаётся на спасение. Только Дриму удаётся не попасть туда, до сих пор.        – Дрим? – хранитель вздрогнул, отрывая свой взгляд от паутины. Он ощутил на своём плече чужую руку, но то был просто Кросс. Просто его друг, снова с тем же внимательным и заботливым взглядом. И с новой горстью ягод в ладони. Маленькие, блестящие, чёрные круглые шарики. Множество ягод чёрной смородины выглядело как рой таких же блестящих пауков, как тот же маленький в кустике.        – Я просто задумался, не переживай, – за секунду Дрим стал очень рад его видеть, тот его вытянул из глубоких, неприятных мыслей. Он постарается больше к ним не возвращаться, не хочется омрачать своё настроение. На этот день, по крайней мере.  Кросс секунды две помолчал, вновь одаряя его тем взглядом. Чёрные шарики в его ладони заманчиво блестели, Дрим не задумываясь взял оттуда несколько, словно с их помощью хотел попытаться перебить горький привкус воспоминаний. Возникший на языке сильный кислый вкус будто освежал тяжёлую голову хранителя. В добавок выяснил: чёрная смородина ему по вкусу.        – А зачем ты взял эти светлые? – Кросс указал на несколько оранжевых ягодок в руке Дрима. – Они же неспелые.        Дрим сначала не понял о чём речь. Он недоумённо нахмурился, глазком посмотрел на свою кучку.        – Так это же морошка, они и должны быть светлыми. Ты такие раньше не видел?        Теперь Кросс стоял, явно чувствуя себя полным дураком.        – Ужас, – должно быть, и вправду не видел, он и цвета то не различает.        В этот раз Дрим не стал далеко отходить от Кросса, а держался поблизости и старался отвлекаться на него, смотреть, разговаривать с ним; думать о надлежащей цели, продолжать идти по направлению к реке. Всё делал, лишь бы не позволить себе погрузиться в мрачные думы. В окружении близкого друга это было в разы проще сделать, с ним легко поддержать разговор и забыться о прочих неприятностях.        – Дрим, иди сюда! – хранитель поднял ясные глаза от очередного куста в сторону звука. Кросс стоял на большой округлой каменной поверхности, в тени хвойных деревьев.        – Секунду! – откликнулся Дрим, оперативно набирая в руку оставшиеся ягоды. С яркой горсткой в ладонях он не заставил друга долго ждать.        – О! Река, – Дрим увидел чуть ниже тропинку к берегу, а оттуда уже было слышно, как плескается вода в своём умеренном течении. С такого расстояния Дрим отчётливо мог узнать, где какая рыба проплывает. – Вот мы и пришли.        – И я наконец могу словить свой ужин, – воодушевлённо кивнул Кросс, и поспешил спускаться по тропинке к каменистому берегу. Словить? Что это он имеет в виду? Не станет же он буквально ловить рыбу голыми руками?        Дрим последовал за ним, аккуратно ступая по извилистой, слегка крутой тропинке с тонкими корнями; а Кросс уже скинул тяжёлую одежду с рук, снял обувь, засучил рукава, штаны, и очевидно, не собираясь больше тянуть кота за хвост, ступил в воду. Даже на расстоянии заметно, как Кросс продрог с той секунды соприкосновения с водой. Вода, значит, холодная, но это бывшего стража не отпугнуло, а наоборот, расслабило, и отчётливо видно, как тот воспрянул духом. Дрим подошёл к кучке из светлых ткани и меха, и аккуратно сложил рядом свою, на траве оставил сладкую малину с набором самых разных. Как оказалось, Кросс тоже время даром не терял, помимо поисков реки. Теперь если рыбы так и не станет, перекусят хотя бы сладкими или кислыми ягодами.        Дрим остался на траве и продолжил наблюдать за своим другом издалека, уминая одну ягодку за другой.        Следующая картина представала весьма забавной.        Как выяснилось, у Кросса и вправду цель – попытаться поймать рыбу голыми руками. Дрим самолично созерцал как он сначала пробежался вдоль реки с неизвестной целью, потом Кросс вернулся к берегу и вошёл по колено в воду. Он расставил широко ноги для большей устойчивости, чуть нагнулся над водой, а руки медленно погрузил под неё, и старался стоять так неподвижно, насколько это было возможно. Иногда Дриму могло показаться, что тот всамделишная статуя, только свободная на нём ткань развивалась ветерком – единственное, что выдавало в его друге живого монстра.        Время от времени Кроссу удавалось поймать рыбу, однако ни одну удержать не смог. Испуганная рыбёшка оказывалась довольно-таки прыткой, и выскальзывала с плеском, чуть не утягивая Кросса с собой под воду, но пока что этого не случилось.        Дрим слышал разочарованные вздохи. Кросс уже столкнулся с несколькими неудачами подряд, всё никак не поймает эту несчастную рыбу. Его уже становилось жаль и хотелось ему помочь, встать рядом и тоже ловить изворотливых, скользких созданий. И тем не менее у парня и в мыслях не было сдаваться, он упорно продолжал пытаться снова и снова. Похоже, это теперь некая цель на день – поймать рыбу голыми руками. Посмотрим, как обернётся под конец дня, будет-таки рыба или нет? Дрим предпочитал верить в своего друга, но пока воздерживался от предложения помочь; он немного трусил и стеснялся отсутствия опыта.        Незаметно рядом объявился маленький ёжик. Только когда его колючки упёрлись в руку, Дрим от неожиданности отдёрнул её; маленькое кругленькое создание лишь любопытствовало и часто фыркало, аккуратненько ходило кругами и обнюхивало руки скелета. Ёжик не испугался, он продолжил своим носиком тыкаться и что-то решительно искать. Ягоды, их запах, догадался Дрим, и потянулся к горстке ярких шариков, набрал несколько в руку и стал по одной штучке предлагать их умилительно пухленькой животинке. Ёж сразу стал налегать на ягоды, без страха брал их прямо из рук.        Пока ёжик уплетал ягодку за ягодкой, Дрим обратил внимание на шаркающий звук камней: к нему спешил Кросс. Он идёт, словно гора наступает, настолько он кажется крупным и быстрым. Но Дрим привык, начав узнавать скелета получше, и столь грозно обманчивый шаг давно не пугал.        – Что это тут у тебя? – осведомился крупный скелет, опёршись ладонями об коленки. Стекающие речные капли на нём чуть блестели от солнца.        – Ёжик, – лишь ответил. Дрим почесал колючему созданию мягкий подбородок. – Ничего, что я его угостил?        – Да, ничего. Идём, ты мне нужен, – Кросс подхватил маленького скелета под руку и потащил за собой. Дрим ошеломлённо, но последовал за ним (у него и выбора то не было). – Сам я, как видишь, не справляюсь.        – Ой, ну подожди! Дай сниму обувь, – засуетился у воды паренёк. Он поставил жёлтые сапожки на камни и засучил штаны по колено, пока Кросс ожидал его уже на своём месте. Перед тем, как войти в воду, Дрим поглядел на её поверхность, затем пытался разглядеть что-то в воде: камни, только ровные маленькие камушки. Чтобы увидеть рыб нужно пройти дальше, там они уже шустро плыли по течению, стараясь будто бы опередить саму реку, но сами были… напуганы. С виду так про них не скажешь, но и они пугаются резкого вторжения в их среду обитания, и старались уплыть от угрозы как можно скорее.        – О чём задумался? – спросил Кросс.        – Мне рыбок жалко, – поднял ясные глаза. На лице у Кросса, чуть ли не мгновенно, выразилось сочувствие, а за ним стыд в глазах. Удивительно, как в столь каменном характером монстре скрывается так много эмоций, особенно в его сторону.        – Если тебе некомфортно, мы можем…        – Нет, – отрезал Дрим. Он помнил, его товарищ нуждается в поддержании жизни организма, которое Дриму не понять, ведь он полностью отличается. Дрим не знает сытости, он постоянно голоден. Но другу не позволит голодать, а на одних ягодах он долго не продержится. – Мы поймаем рыбу. Даже две, раз уж на то пошло.        Дрим ступил в прозрачную воду. Он видел свои голые стопы под водой, всё его тело от прохлады продрогло, оставляя после себя приятное зябкое ощущение. Дрим остановился в паре метрах от Кросса. Из-за роста он был куда больше покрыт водой, чем сотоварищ по защите миров.        – Покажешь, как ловить?        – А ты не умеешь? – опешил.        – Нет, откуда? Доселе не было нужды.        – Ох, ну что ж… Тогда пойдём, – Кросс снова пошёл вдоль реки, и Дриму не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. Вскоре они остановились в том же месте, где ранее стражник делал что-то непонятное, но неприятное для рыбы. Сейчас эти эмоции в некотором количестве убавились.        – Вот здесь я взъерошил землю, чтоб помутить воду и дезориентировать рыбу, – указывал рукой Кросс. Он стал показывать на практике. Ил со дна быстро стал подниматься выше, и вода стала коричневатого цвета. Словом, грязная. Теперь Дрим лучше понимал, что тогда было; эмоции рыб снова давали о себе знать. Дрим старался не реагировать, ему это очень трудно даётся, но, кажется, его друг не заметил. – Так я повышаю себе шансы поймать её, она будет медленнее плыть из-за грязи. Теперь вернёмся.        На том же прежнем месте Кросс снова нагнулся над журчащей поверхностью, медленно запускал под воду руки, чуть ли не по локти, застыл.        – Я сам рыбу плохо вижу, потому малость шевелю пальцами, чтобы почувствовать рыбу. Дальше я должен просто вовремя поймать одну и не дать ей ускользнуть. Это самая сложная часть. Ты тоже запусти руки в воду, будем делать это вместе. Авось, поможем друг другу, – объяснял Кросс. Дрим кивнул и сделал так, как его просили.        На миг Дрим задумался. На самом деле, Кросс очень интересно рассказывает. Слушать его – одно удовольствие, особенно когда тот понятным языком объяснял что-то новое и неизвестное самому хранителю; особенно, когда видел в нём увлечённость. Это значит – ему комфортно и ему нравится проводить время – вот так: беспечно. Дрим бы многое отдал, лишь бы так было всегда.        Он невольно приподнял взгляд на друга, совсем забыв зачем вообще сейчас стоит по колено в воде, и на лице натянулась улыбка. Кросс сосредоточенно, чуть хмуро, смотрел в водную гладь и ждал. Не в первый раз Дрим видел его лицо вот таким серьёзным, наоборот, очень много, но только сейчас довелось его рассмотреть поближе. Отрывать взгляда желания не было, в его глазах нет той пугающей искры, когда тот в роли стражника королевской гвардии (коим и является), стоя бок о бок с хранителем в бою. Очень любопытно рассматривать его с разных сторон.        – Поймал! ПОЙМАЛ!!! – вскричал вдруг Кросс, ошеломив Дрима. У Кросса в руках оказалась крупных размеров рыба, но не настолько огромна, чтобы невозможно было обхватить обеими руками. Кросс старался крепко удержать её, и борьба следовала большим количеством плесков воды повсюду.        – Держу! – Дрим сразу стал пытаться помогать, протянул руки к рыбе, чтобы уже вместе её удержать и, может, успеть донести до суши, но его руки мощно отбили плавниками. Рыба очень сильная... И невыносимо напугана. Как бы путники ни старались, рыба победными танцами в воздухе ускользнула из рук белого стража. Дрим услышал плески воды – рыба умчалась, но в следующую секунду на него навалилось тяжёлое тело Кросса. Они вместе начали падать в воду.        – ОСТОРОЖНО! – последнее, что услышал, прежде чем зажмуриться, упасть тазовыми костями на круглые камни и почти полностью погрузиться в освежающую холодную воду. Всё что осталось выше воды – голова, торчащие плечи, да колени. Смешно, ведь у берега очень мелко, но не для его маленького роста.        Паренёк почти сразу открыл глаза, и перед ним предстал Кросс. Точнее, над ним, тот нависал сверху своим громоздким и сильным телом. Он упёрся руками по сторонам от Дрима. Вода капала с него в воду, беспокойный взгляд его был устремлён в ответ на большие жёлтые огоньки в глазницах. Дрим не мог оторвать взгляда, только по его лицу он нервно бегал глазами, подмечая все его черты лица: нос, белые глаза, рот, шрамы.        – Ты в порядке? – Кросс встал на колени. – Не ударился нигде?        – Да… – чуть ошарашенно отвечал Дрим. – Не ударился…        Возможно, хранитель и вправду немного ударился, но ничего серьёзного быть не должно. Он дал свои руки Кроссу, и тот помог ему подняться из воды пересесть на сушу. Только тогда он заметил, что насквозь промок; Кросс выглядел не лучше. С них обоих вода текла ручьём и мочила камни под ними; ткань так липла к костям, что аж очертания рёбер прорисовывались в ней. Дрим обнимал себя за плечи.        – Рыба… – Кросс протирал свой нос, глядя на реку. – Сегодня не ловится.        – Мы попробуем ещё раз, – настаивал Дрим. Кросс махнул рукой, будто отсутствие еды у них сущий пустяк.        – Поищем чего-нибудь другого, у нас ещё ягоды есть. Мы не пропадём, – он пошёл к сложенным вещам на траве. Дрим остался смотреть на речную гладь. Ему нравится любоваться природой.        – Дрим, поди сюда! – Кросс вскоре позвал его. Пришлось подняться.        – Что такое? – крикнул в ответ, поднимаясь с земли, и пошёл к Кроссу. В мокрой одежде было менее удобно ходить, из-за воды она стала тяжелее и движения скованнее. И как его брат ходит так уже несколько веков?        – Ну, что такое? – переспросил Дрим, как встал рядом.        – Да, смотри, – Кросс странно стоял прямо перед их вещами и смотрел на них. А причина кроилась совсем не в одежде, а в том, что только она и была. Ягод не было. Дрим сразу вспомнил недавнего ежа, а его тут уже след простыл. Только место преступления после себя оставил – съел все ягоды, и сгинул. Дрим чуть виновато посмотрел на Кросса – на его лице читалось смирение.        – Извини…        – За что? Ты не виноват. Я тебя позвал, чтобы держать тебя в курсе, – сказал Кросс, окидывая его взглядом. Он чуть нахмурился. – А ещё, раздевайся.  Это было резко.        – Что? – не понял Дрим, а Кросс перед ним стал снимать промокшую водолазку. Она тяжело слезала с его тела. Кросс тряхнул головой от воды.        – Снимай одежду, говорю, – теперь встряхнул кофту. Кросс начал размеренно раскладывать кофту на траве, – Не ходить же нам мокрыми?        Дрим с ответом не нашёлся. Он впал в ступор, и только мог что наблюдать за скелетом. Следом тот снял штаны, и предстал голый скелет, покрытый различными шрамами по телу. Дрим стоял, как истукан, только моргал порой, как дурак.         – Ты чего? – Кросс бросил взгляд через плечо, не отвлекаясь от работы.        – Я… Я просто… – тихо мямлил Дрим. Он сглотнул, будто бы пытался запихнуть в неловкость глубоко в себя. – Ты не стесняешься?        – А мне нечего. Если тебе некомфортно – можешь отойти.        – Нет… Всё в порядке, – наконец Дрим тоже стал тянуть наверх безрукавку. Чуть позже он робко подошёл к разложенной одежде и положил рядом свою. Дрим неловко потирал руку и прижимал плечи к шее. На них же почувствовал знакомые грубые руки стражника, и то, что он накрыл маленькое тело большой белой пушистой курткой. Она сразу стала висеть, словно огромная шуба не по размеру. Дрим почувствовал себя ребёнком, ему никогда ничего не бывает по размеру. Однако, возбухать не стал.        – Я подумал, тебе так будет лучше, – улыбнулся Кросс. Глаза Дрима вновь упали на его добрые глаза, нос, улыбку, шрамы. Его тело казалось совсем близко, его медленно поднимающаяся дыханием грудная клетка на уровне его лица, крупные руки. Дрим считал, что может вечно перечислять всё, что видит перед носом в эту секунду. Лучше бы эти ладони оставались у него на плечах...        Нет. Нельзя. Он сам отказался, что он себе позволяет? Дрим тряхнул головой, стараясь избавиться от мыслей, и кивнул, увлечённо глядя куда-то в сторону.        – Да, спасибо…        – Что ж… – произнёс после некоторого молчания, отведя взгляд в сторону. Видно, ему тоже неловко от сложившейся ситуации. А может, от чего-то другого, Дрим не мог знать точно. – Дрим, ты можешь тут остаться посторожить наши вещи, а я пойду снова наберу ягод. Что-то есть нам всё-таки надо.        Точно. Яства. Дрим успел забыть об этом под гнётом своих мыслей. Он снова кивнул, а Кросс вскоре ушёл.        Дрим остался один. Он провожал друга взглядом, пока тот пропадал среди лиственной гущи, и с глубоким вздохом опустился на зелёное покрывало. Кончики маленьких травинок щекотали голые кости. Он спрятал своё лицо в руки, склонившись над коленками, глухо закричал в них. Впившиеся ладони ощущали, как он горит, а значит, всё залито ярким румянцем, пуще чем солнце подарило на день. Он даже подумать не мог, что окажется в такой ситуации. Сначала оказаться под ним, потом одежда, теперь эта искренняя забота без всего лишнего… Навязчивые, назойливые, непрошеные мысли терзали душу скелета, и как бы он ни старался их прогнать, как бы ни старался отвлекаться, ему от них не избавиться теперь ещё долго.        Не в силах терпеть на траве, резко встал и забродил из стороны в сторону, думая о каждом шаге; считал их количество, отмерял сколько метров прошёл. Даже пытался считать секунды, но от этого стало ещё больше невыносимо. Всё делал, чтобы думать о другом. Дрим куртку так и не отпустил из рук, он продолжал держаться пальчиками за её края, а иногда нервно теребил ткань. Всё вокруг напоминало ему о нём. Он резко кинулся к своей куче одежды, и стал рыться в них в поисках маленькой коробочки. Ничего не найдя, издал измученный стон к небу. Неужели не сохранил? Или выронил? Что же делать? Как же забыть?        Взглянув на реку, он вспомнил: «Так и удалось поймать рыбы». Оглянувшись на лес, понимал, что Кросс вернётся только с новыми порциями черники, или клубники, малины, чёрной смородины, или ещё какими-нибудь ягодами, которые найдёт. Так дело не пойдёт – ежу понятно, что на этом не нажиться.        Дрим подошёл к реке, прямо к краю воды пока, не касаясь её. Рядом с ней ветер, казалось, свежел, а солнце менее злое, но этот жар ничего не сбрасывает. Он ступил в воду; она не изменилась, холодна до дрожи. Солнце успело испарить всю оставшуюся воду на нём. Дрим снял с себя куртку, бережно, как зеницу ока, положил её на берег и пошёл в воду, медленно, осторожно шагая. Река, и вправду, широкая, и достаточно глубокая в середине, но до туда он не пойдёт. Хранитель оказался по пояс в воде. Холод освежал, чему был крайне благодарен. Ещё несколько секунд он стоял, нервничая, руки слегка тряслись, не от холода. Взяв глубоко дыхание, резко опустился под воду; вода быстро и неприятно заполнила его изнутри, жмуриться уже было поздно. Минусы быть скелетом: вода проникает везде, куда её не просили. Дрим быстро поднялся, и пяти секунд там не пробыл. Вода из черепа вылилась, как из ведра, и остатки медленно стекали по внутренним стенкам наружу.        Холод освежал, как тело, так и голову. Дрим повторил процедуру ещё несколько раз.       На суше ощущалось теперь в несколько раз проще. Дрим принял верное решение – охладиться ему очень помогло. Теперь предстоит заняться более важным делом – едой.         Кросс всё ещё не возвращался.        Дрим посмотрел на воду. Вода кристально чистая, под ней видны маленькие камни и песочек; она живая, в её глубине плавают множество рыбок, как маленьких, так и больших. И ни одну не удалось поймать. Дрима, к его счастью, отвлекала новая мысль: самому поймать рыбу. Но как? Он не умеет её ловить руками.        «А может, ненужно руками?», – подумал. И правда, как он раньше не догадался? Ветер словно повеял надеждой вместе с ним. Дрим подумал о своих стрелах и луке; они мягкой бирюзовой вспышкой разом оказались в его руках. Стрелы отложились в сторону – только одна нужна. Дрим вновь по колено вошёл в воду и стал высматривать в чистой воде рыбу. Мутить воду не стал – сам ничего увидит.         А вот и они – маленькие, шустрые подводные жители. Небольшого размера, надо будет несколько наловить. Дрим натянул тетиву, прицелился, готов отпускать её... но не делал этого.  Несколько рыбок подплыли поближе к ногам Дрима и чувствовали себя вполне комфортно. Его они не боялись. Эти рыбки тоже не бесчувственные, у них своя жизнь, простая, но жизнь, и это откликается в их эмоциях. Резко обрывать её ради собственного выживания, в первую очередь ради друга – это благородная цель, но хранитель всё равно колебался. Ему их жалко, но Кроссу нужна еда...        К возвращению Кросса Дрим, снова укрывшись огромной курткой, с тяжёлой душой сидел с разложенными рыбёшками, ровно три штуки. Оружие он уже убрал.        – Я рыбу поймал, – поднял взгляд на друга.        – Что произошло? – сразу поинтересовался Кросс, положив набранную кучу малины рядом с рыбой. Дрим частично пересказал всё с момента, как последний ушёл в лес.        – Ты не должен был…        – А ты не можешь голодать, – Дрим поднялся. – Я сделал то, что должно, теперь можно готовить. Что-то ещё нужно?   Кросса напористость, очевидно, застала врасплох, отчего не ответил. Душа Дрима упала в пятки, он сказал это слишком резко? Слишком грубо, может? Он настолько погрузился в мысли, что даже не уследил за тоном. Не обидел ли?        – Кросс, прости. Я не хотел... Я просто... Правда переживаю за тебя. Я не мог проигнорировать тебя.         Под взором больших солнечных глаз Кросс вздохнул.         – Я не в обиде, – улыбнулся. Как камень с плеч. – Ты меня тоже беспокоишь. Но раз ты спросил... Я тогда сбегаю ещё ненадолго, найду ветки для костра, листья какие-нибудь для рыбы, не просто же так её готовить.        – Зачем?        – Чтобы было вкуснее... и не сгорело, – терпеливо объяснял.         Солнце клонилось к закату. Через примерно час небо станет окрашиваться в мягкий розовый.        – Тогда хорошо. Я тут ещё посторожу.        – Я быстро, – кивнул Кросс, забрал кинжал из кармана куртки, чего Дрим совсем не ожидал, ушёл.        Дрим пробыл в дозоре возможно с десяти минут. Кросс приходил обратно дважды. Сначала с кучей листвы в руках, с лопухом (размером с рыбу) и кинзой, а потом с кучей коры, веток, маленьких и больших, и с трутом.        – Может, я бы лучше с тобой ходил? Ты это всё тащишь... – побеспокоился Дрим. Нечестно, что всю работу выполняет только его друг. Как ему не тяжело в жаре? Но в лесу прохладнее, может, поэтому.        – Ничего, я справлюсь, – отмахнулся. Листву, ветки и трутом отнёс к камням, следом оперативно перенёс мёртвую рыбу. Там же стал строить большой круг из камней побольше, которые мог найти поблизости. Иногда даже из воды брал.         – Разожжём костёр здесь, так безопаснее.        – Я помогу, – Дрим встал, сложил «балахон», подошёл к Кроссу.        Спустя долгие усилия дерево чуть задымилось, показались искры, трут помог огню вспыхнуть; Кросс положил ветку в каменный круг и стал подкладывать маленькие веточки, подпитывая огонь. Он тяжело встал.        – Последи за огнём, я сейчас, – Кросс убежал в воду, совсем не боясь её холода, окунулся. Вернувшись, от него веяло облегчением, освобождением от некой ноши. Жара и его доконала. Теперь он полусидел полулежал чуть подальше от костра, чтоб не замочить огонь. Дрим подбрасывал тонкие веточки, всё поглядывая на того.        Костёр с каждой секундой разгорался, от него порой летали небольшие искры.        Время шло к вечеру. Небо розовело, тени становились больше, ветер прохладнее. Одежда на солнце высохла, наконец скелетам не придётся ходить, как восставшим из мёртвых на человеческий взгляд. Немного погодя костёр полностью разгорелся; вместо маленьких горящих веточек теперь был сооружён из больших толстых веток «колодец», словами Кросса. Ветки поставлены друг на друга и параллельно, отчего костёр смахивал на колодец, а сверху была «крыша» из веток потоньше, на ней жарилась почищенная и выпотрошенная обёрнутая в лопух рыба; все вещи были перенесены ближе к ним, ягоды постепенно уминались; но никто не торопился.        Когда солнце село, рыба в лопухе наконец стала быть готовой. Кросс, стараясь не обжечься, аккуратно убрал её с огня кинжалом. Сначала одна, потом вторая, там и третья. Листья снаружи все сгорели, но внутри рыба осталась цела, лопух придал ей далёкий, но приятный травянистый аромат. Кросс поменял им сгоревшие листья на новые, затем посыпал их поломанными листьями кинзы.        Он взял одну рыбу в лопухе.        – Бери, ешь. Ты тоже должен набраться сил, и ты их поймал.        И отнял их жизни.        – Я не буду, – качнул головой Дрим.        – Почему? Тебе понравится, обещаю.        Дрим посмотрел на рыбу, и вспомнил, как стрелы по очереди пронзали каждую из них, а те в молчаливой агонии умирали. Воспоминания столь сильны, будто бы снова прожил те долгие невыносимые минуты. Ему вновь стало их жалко.        – Не могу.        Кросс смотрел в ответ на тяжёлый взгляд Дрима. Самому Дриму казалось, его настроение так быстро упало, что его жёлтые глаза могли бы потемнеть в некрасивый грязный болотистый цвет. Он смотрел на мёртвую рыбу, на беспокойного друга, и больше не выдерживал. Он отвернул взгляд. Кто бы мог подумать, из-за какой-то рыбы хранитель позитивных эмоций абсолютно не справится со своей задачей, и в который раз портит им обоим настроение.        – Дрим, – выдохнул Кросс. – Ты не должен себя так корить.        – Как? – метнул на Кросса полные горечи глаза, не дав ему закончить. – Как я могу? Они жили своей жизнью, а я у них это отобрал, они меня не боялись, я не имел права, я никогда раньше…        Ком в горле быстро подступил. Как смешно, из-за рыбы! Но ему они тоже важны. Говорить он дальше не смог, замолчал. Всё переживания до этого, казались сущим пустяком. Дрим был готов рыдать, настолько ему стало грустно.        – Ты мог подождать меня, – после пяти секунд молчания предложил логичную мысль. Дрим упёрся подбородком в руки, стиснул колени, отвёл глаза, но чувствовал на себе долгий взгляд Кросса. Он всегда им смотрит, когда сочувствует и собирается поддержать, но в первые секунды кажется таким давящим, ведь это Дрим заставил его переживать почём зря.        – И тем не менее, ты это сделал, – констатировал факт. – Ради меня, чтобы я не голодал. Тебе не за что себя винить. Единственный, кого нужно винить – это я.        – Нет. Тебе нужна была пища, на одних ягодах ты не проживёшь долго.        – И ты её раздобыл. Здесь стыдиться нечего. Это нормально. Я благодарен тебе да помощь, я правда ценю это. Но раз ты их убил, теперь ты должен уважить их жертву, иначе можно сказать, что ты это сделал просто так.  Кросс взял другую рыбу свободной рукой и протянул её Дриму.        – Но это ведь не было просто так?        Дрим долго смотрел на протянутую руку, переводил взгляд на лицо Кросса, обратно на рыбу и размышлял об услышанном. Он колебался, глядя на этот злосчастный лопух, но Кросс был прав. Он должен это сделать, так будет честно. Дрим глубоко вздохнул.        – Наверное, ты прав… – медленно взял очень тёплый лопух в руку. Вообще, горячий, но не настолько, чтобы отбрасывать рыбу при первом прикосновении. Лопух всё-таки спасал от ожогов. – Но только одну.        – Хорошо. Теперь приоткрой листву… Да, вон там, – Дрим делал, как тот велел. – И кусай. Будь осторожен с костями, они любят больно впиваться между зубов. Если хочешь, добавь ягод.        Дрим долго смотрел на рыбу. Смотрел на её кожу, на её мясо, на торчащий лопух, кинзу. Он весь нервничал, руки слегка тряслись. Вдруг потянулся к куче кислых ягод и несколько рассыпал по рыбе. За эти пару секунд он бросил взгляд на Кросса. Тот ни разу не откусил от своей рыбы, ждёт, когда Дрим первый это сделал. Дрим хмыкнул, хитрый ход. У него не оставалось выбора.        Хранитель сделал глубокий вздох, стараясь унять дрожь в пальцах и под грудью, поднёс рыбу к зубам, откусил. Жареный рыбий вкус, перемешанный с лиственной и кислой ягодой, быстро раскинулся по языку. Дрим, распробовав вкус, посмотрел на Кросса круглыми глазами.        – Вкусно…        – А я говорил, – он сразу откусил от своей рыбы. Вот он нахмурился, прикрыв глаза.        – Очень не хватает лимона и помидоров, – заявил, проглотив. Как профессиональный шеф-повар говорит. – С ними так хорошо получается – блаженство. К следующему разу запасусь ими, ты должен будешь попробовать!        Дрим хихикнул.        – Как скажешь.        Остальная часть трапезы прошла по большей мере в тишине, путники лишь иногда переговаривались между собой, когда происходила совсем мелочь, как наткнуться на тонкую косточку в рыбе, или отмахиваться от надоевших комаров или мух. Они никак скелетам не навредят, но всё же их назойливый писк даже их раздражает. Но основном никто никому не мешал. С рыбой активно пропадали вновь собранные ягоды. Дрим ел чаще кислые, они ему безумно нравились, но большую часть старался отдавать Кроссу, ему нужнее. Это Дрим нуждается в совсем иного рода пищи, но признаёт: привычные всем яства тоже ему по душе, и не прочь разделить их с кем-то близким ему душой. Прямо как в этот тихий вечер.        Стемнело. Костёр продолжал гореть, освещая окружение, но вскоре потухнет; все ветки были брошены в огонь, подпитки больше нет. Только всё несъедобное брошено в огонь, и скелеты грелись от тепла играющего пламени. Река продолжала мирно журчать, а в лесу пел хор из множества сверчков. Кажется, эта ночь не будет тихой.        – Кросс, скажи, – В темноте белые глаза Кросса ярко-ярко светятся, как светлячки, ярче огня. – Где же ты этому научился?        – Чему именно?        – Всё за этот день. Как ловить рыбу, как её приготовить, как развести костёр… Ты так много знаешь, без тебя бы я ни в жизнь этого не делал.        Он заметил, что Кросс засмущался его слов. Он всегда смущается похвалы, это и мило, и забавно, в противовес его серьёзной личности. Но иногда он бывает совсем не застенчивым, а наоборот, зазнаётся. А потом стыдится, только ему указывают на это. Впрочем, кому не нравится похвала?        – Ну, ты преувеличиваешь… – отводил взгляд. – Я и рыбу то поймать не смог. Я, думаю, немного подзабыл. Но научился я в королевской гвардии. Королевские дети любили ходить в поход, а мы должны были за ними следить.        – Ох, прости, я… – тут же испугался, что расстроил друга, заставив его вспомнить прошлую жизнь.        – Не нужно, ты не знал, – приветливо улыбнулся. Он посмотрел через реку. – На самом деле, меня пробирает ностальгией. Если ты не против, я бы рассказал тебе больше.        – Конечно! Я только рад, – Дрим устроился поудобнее и чуть подался вперёд, желая прислушаться к голосу будущего рассказчика. Сидеть на камнях, так и ещё с костями, было трудно. Кости никак не могли удобно лежать, они больно упирались в поверхность. Дрим предпочитал траву камням; но слышал, мягкотелые создания тоже жалуются на твёрдую поверхность, так как оставляют синяки, ссадины, иногда раны и прочее, и думают наоборот – скелетам проще переносить неудобств, ведь у них таких затруднений не имеется.        – Помню, мы часто ходили парами. Я и кто-нибудь другой из стражи. И не всегда мне могли отдать приказ пойти с ними, может, у меня были другие дела. Но иногда дети звали всех пятерых рыцарей с собой – мы были тесно знакомы, даже дружны. Так я научился от Андайн ловить рыбу, она ведь сама рыба; Маффет научила ловить дичь, для её способа нужна сеть, а также она разбиралась во всяких травах, от неё об этом я тоже знаю; я и мой брат просто умели вкусно приготовить пойманное; и все мы умели развести костёр, но Меттатон делал всё до нас. Мы даже детей старались всему обучить.        Пока шёл рассказ, он указывал на места вокруг, еле заметные в вечерней мгле; видимо, схожие с тем, что он вспоминал в моменте, или пытался примерно описать. Дрим слушал предельно внимательно, и в голове представали наимилейшие живые картинки, как дети играли со взрослыми, какую пищу они ели, или забавное происшествие. Он легко представлял всё, о чём ему рассказывал Кросс, но внешность его друзей могут отличаться, ведь Дрим их никогда не знал воочию. А хотел бы познакомиться поближе с его семьёй. Только его рассказ представал с опечаленными оттенками, отчего самому Дриму становилось горько. Кросс скучает по своей семье.        – Как-то раз человеческий ребёнок снял намордник и решил перепрыгивать через наш костёр, и своего брата решил брать с собой. Уж очень опасные это были игрища. Угадай что было потом?        – Один из детей серьёзно поранился? – ахнул, прикрыв рот.        – Человеческий ребёнок шутки ради случайно поджёг большой куст. Он взял наполовину горящую палку и начал с ней бегать, так и поджог. Был сезон пожаров, огонь начинал разрастаться, мы еле успели всё потушить. – Кросс грустно посмеялся, вздыхая. – Забавные были деньки…        В его душе глубокая печаль, зачем же он рассказывает об этом? Он скорбит, он скучает, это видно невооружённым глазом, но он улыбается. Улыбка грустная, и всё равно не сходит с его лица. Дриму трудно понять, что на уме у его друга, он может лишь бесконечно гадать.        – Ты, должно быть, думаешь, зачем я тебе это всё рассказываю? Скажу честно, я сам без понятия... Но у меня ощущение, что мне это нужно. Если ты не против.  Дрим не отрывал от него взгляда. Он пересел к нему поближе.        – Конечно, я весь во внимании.        Кросс глубоко вздохнул.        – Я сейчас здесь, с тобой, понимаю, что вся моя жизнь тогда была фалшью. Вся моя жизнь, мои воспоминания будто созданы, а я их не проживал. Я помню детство, находил друзей, у меня были стремления и мечты, но сейчас... Сейчас всё иначе. Сейчас я твёрдо стою на ногах, я точно знаю, что я ощущаю, а то время будто в тумане. Я тогда даже собой не был. Не думаю, что даже знаю, кем именно я был. Просто был. И потому я всё разрушил.        Дрим не знал, что отвечать. Он сопереживал ему, хотел опровергнуть его слова и показать через живой, мягкий контакт. Он хотел взять его за руку, обнять, погладить по голове; но из уст хранителя вырвались лишь слова:        – Ты не фальшивка, Кросс. Вся твоя жизнь она... – Дрим пытался найти правильные слова. – Вся твоя история, твой опыт, он создаёт из тебя личность. И ты не виноват в том, что случилось. Благодаря этому ты и есть, кто есть ты.        – Спасибо, Дрим. Я знаю. Я знаю это тоже только благодаря тебе. Если бы не ты – кто знает, в каком мусоре я бы сейчас валялся?        И на это не нашлось слов. Повисло молчание. В его глазах читалась печаль, но в то же время, они искрились благодарностью и глубокой привязанностью.        Это Дрим виноват. Ещё смеет быть рядом.        Кросс больше ничего не говорил, он лишь взял маленький камушек и шевелил им между пальцев, отведя взгляд в сторону. Не могло быть всё так просто, нельзя так обрывать столь откровенный монолог. Нужно срочно что-то придумать, он же его друг!        – Кросс...        Кросс встретился с ним глазами, на несколько секунд задержав на них свой взгляд. Душа под грудью нервно затрепетала, что же ему сказать, что же делать? Не отрывая от него глаз, старался придумать хоть что-нибудь, хоть какой-нибудь предлог, иначе совсем неловко станет.        – У тебя глаза, как солнце, – бывший страж застал Дрима врасплох.        – Что? Откуда ты?..        Дрим сильно удивился. Как Кросс мог об этом узнать, не распознавая цветов? Может услышал от кого-то и решил просто повторить? Нет, он бы не стал так делать, это же глупо! Кросс выдал нервный смешок.        – Извини, не знал, что ещё сказать. Ты так смотрел и.. – его душу вновь и вновь охватывала печаль, но сейчас был самый сильный удар, перешедший и на самого Дрима. Он не мог ответить ему. Не мог. Не мог он взаправду так думать. Так было правильно.         – Твои глаза просто ярче звёзд и больше их. Солнце яркое в небе, а тут темно, только костёр горит, и даже так твои глаза во много раз ярче, – выдавил улыбку.        – Хочешь обняться? – вырвалось – единственное, что смог теперь придумать в этой неловкой ситуации.        Это ошибка. Нельзя. Нельзя было этого говорить.        Кросс заметно удивился предложению. Видно, он не знал, как реагировать. Дрим, если честно, тоже не знал бы, как реагировать, он хотел лишь поддержать его, только посочувствовать. Должно быть, Кросс так и подумал. Он пересел в более удобное положение, открывающее рядом место.        – Пожалуй.        Дрим сел рядом, просунул руки под его руками, прижал парня к себе (но больше делал это сам), стал поглаживать спину. Сострадание, сочувствие, желание помочь только возрастало в душе Дрима, но длинные острые иглы стыда и вины рвали его душу на куски. Он не должен был этого предлагать. Не должен был. Он просто хотел помочь.        – Спасибо тебе, – тихо сказал, где-то над головой хранителя.        Костёр догорал в ночи.