"Оборотная сторона равнодушия"

      Сердца влюбленных, бьющиеся до недавних событий в унисон, грезили о скором воссоединении.       Но судьба-злодейка не позволит этому сладкому желанию так просто сбыться.       Раны, оставленные разлукой, ныли…кровоточили… Истончали и без того хрупкие стенки души, проверяя их на прочность болью.       Отчаяние, тянущее на дно, старалось потопить своих носителей. Оно было подобно книжному червю, поедающему страницы старой и затхлой книги, заволявшейся случайным образом где-то на полке.       Всё, через что приходилось проходить влюбленным, убивало их…       Но что не убивает — делает сильнее. Заколяет.       Наполняет бесчувственностью и равнодушием.       Но как же… Воспоминания о чистой любви?       Неужели ей и сейчас не будет места?       Души, связанные крепкой нитью, жаждали слиться в едином желании — почувстовать былую близость, наполниться теплом, пока узы чувств не лишили влюбленных возможности дышать.       Не договариваясь ни о чем заранее, Мальбонте и Малия погрузились в воспоминания, служащие для них лекарством, но одновременно и ядом.       Они приняли единственное верное решение сейчас — вернуться к истоку зарождения их воистину сильной любви.       Вернуться к тому дню, когда все началось.

Десять лет назад…

Лагерь Мальбонте.

Повествование от лица Малии.       Прошло уже несколько дней с того момента, как я оказалась в лагере того самого и ужасного Мальбонте, про которого слагали разные легенды, обернувшиеся в конечном итоге ложью. Ну...что сказать. На то они и легенды, чтобы нести в себе вымысел. Не буду утверждать, что в них нет правды, но я приверженица мнения, что информация со временем искажается, приходит к нам не в первозданном виде, а значит, на достоверность претендовать уже не может.       Стоит вернуться к реальности и отметить тот факт, что метис выглядел совсем иначе. Не так, как о нем писали в трактате о Мальбонте. У него не было ни копыт, ни рогов. Да и выглядел он куда привлекательнее.       Высокий. Статный. Уверенный в себе. Наполненный решимостью взгляд, но вместе с тем и пугающий.       Я знала о своей связи с ним и догадывалась о своей роли во всей этой истории. Это порой заставляло меня задумываться и о своем отношении к нему самому. Сказать что-то определенное о Мальбонте было трудно, так как знаю его всего ничего. К тому же...До попадания сюда встречались лишь несколько раз - этого недостаточно для каких-либо точных выводов.       Несмотря на то, что мы с ним виделись не так часто и наши разговоры были короткие, мне хватило проведенного времени, чтобы заинтересоваться им.       Признаюсь, я испытывала при каждых наших встречах неимовернутую тягу к нему. Это притяжение для меня было необъяснимым. Возможно, так отзывается часть его силы, что течет во мне.       Он был для меня загадкой, которую мне всё хотелось разгадать. Понять истинный мотив, подталкивающий Мальбонте к войне. Да и в целом понять, почему он такой, какой он есть.       Я разделяла его взгляды, о которых немало наслышана. Он осуждал лицимерие ангелов и притеснение демонов. Насколько я поняла, он хочет уравнять их права, что по себе дело благородное.       Я нередко ловила себя на мысли, что мы с ним будто как две капли воды. Чрезмерно похожи.       Не знаю, почему...Но я так думала, а оттого мне сильнее хотелось решить эту головоломку, чье имя сейчас на устах у многих.       У меня такое устойчивое чувство, будто я что-то упускаю… Какую-ту важную деталь, нехватающей для вырисовки полной картины происходящего.       А еще мою голову иногда посещали слова Зигзы, твердившие и уверяющие меня в связи с самим королем. Почему же тогда я сижу в непонятном помещении, напоминавшим отдаленно амбар? Ладно, если бы я просто сидела тут, куда бы еще ни шло. Так меня еще и приковали…Странная ситуация.       Спасибо, конечно, за возможность подумать о насущных вещах, но меня такое не устраивает. Раз я так значима для него и моя связь здесь с ним почитается, так почему же я пребываю в таких ужасных условиях.       К тому же...Здесь неподалеку находятся мои друзья. Мне нужно как-то помочь им. А это будет возможно только в одном случае - если я выберусь отсюда и подберусь к Мальбонте поближе. Вдруг им сейчас хуже, чем мне. Мне...Боязно за них.       И тут у меня в голове созрел план.       — Эй, ты! — закричала я, обращаясь к демону за дверью.       Да, иногда у меня был верный слушатель, велеющий заткнуться. Я очень болтлива, особенно, когда сижу без дела.       Не скажу, что он всегда торчал под моей дверью, но почему-то этот демон временами захаживал сюда, видимо, по приказу Мальбонте.       — Чего тебе? — недовольно бросил тот в ответ.       — Отведи меня к Мальбонте! Мне надоело тут сидеть! Я даже не знаю, сколько точно прошло дней. Из-за этих плотных деревянных стен ни черта не видно!       — С какой стати?       — У меня есть к нему разговор. Передай ему.       Мне ответили не сразу, видимо, последний размышлял, стоит вообще или нет.       — Ладно. Но если он откажется разговаривать с тобой, то без шуму, как ты любишь.       — Договорились.       От двери стали разноситься удаляющиеся шаги. Кажется, мой немой собеседник ушел.       Интересно...Как долго мне придется ждать ответ на свою просьбу.

В то время покои Мальбонте…

Повествование от его лица.

      Для продумывания тщательного плана дальнейших моих действий я расставлял шахматные фигуры на карте. Мне нужно было придумать нечто такое, заставившее бы Цитатадель врасплох. Переполох мне будет крайне на руку, ударю по самым уязвимым местам, пока их центральные силы будут направлены на устранение другой проблемы, которая не больше, чем ловушка.       Стук в дверь.       Не уж то Фенцио так быстро вернулся с доносом? Хотя маловероятно, на мое поручение ему потребовалось бы куда больше времени, значит, кто-то из рядовых.       — Входи.       На пороге показался демон. И что он тут делает? Надеюсь, у него что-то важное. Не хочу терять драгоценное время на пустые разговоры.       — Что у тебя? — сразу к делу перешел я.       — Вас требует та ненормальная.       На тонкое замечание демона мне почему-то захотелось нахмуриться. Что это со мной? Какое мне дело, как он ее там называет. Она не больше, чем сосуд для моей силы, которые я хочу вернуть себе, так как они по праву принадлежат только мне.       — И что она хочет?       — Говорит, есть разговор. Сказать, что вы заняты? Не думаю, что у нее что-то важное.       — Важное или нет — решать только мне, а не тебе. Твое дело следить, чтобы все проходило гладко и никто не устраивал бунт в моем лагере — пристринул его я.       — Прошу простить меня за невежество… — раскаянно протянул демон.       — Приведи ее ко мне.       — Слушаюсь…       Мой слуга удалился.       Интересно, какой же у нее ко мне может быть разговор? И без нее дел хватает. Хотя, пожалуй, любопытно.

В это время Малия в постройке на улице…

Повествование от ее лица.

      Я снова услышала звук шагов. Только на этот раз они направлялись в мою сторону. Не уж то Мальбонте соизволит поговорить со мной?       Дверь отворилась.       — Тебе повезло. Господин ожидает тебя — освободив меня от кандалов и связав крылья специальной веревкой, демон повел меня в нужное место.

Покои Мальбонте.

Повествование от лица Мальбонте.

      Я закрыл карту, лежащую на столе, своей спиной, чтобы она ничего не смогла разглядеть на ней. Пускай у нее моя сила, но я не доверяю ей.       Дверь открылась, и тут вошла она. Выглядела слегка понурой, бросая на меня колкий и решительный взгляд.       Пожалуй, она единственная, кто позволяет себе так на меня смотреть.

Повествование от лица Малии.

      Задача демона была выполнена, потому ему незачем было находиться здесь. Он поспешно ушел, оставив меня наедине с тем, кого я боялась, и с тем, к кому стремилось мое нутро.       — Я слушаю тебя — нетерпеливо произнес метис.       — Что ж… — собравшись немного с мыслями, я продолжила — Я хочу узнать, на каком основании я нахожусь запертой непонятно где, хотя я вроде как важная фигура для воплощения твоего плана в жизнь.       Мальбонте усмехнулся.       — Только ради этого ты пришла сюда?       — Этого мало? Меня не устраивают мои условия проживания. Если ты хочешь, чтобы я помогала тебе, то тебе стоит учесть и мое мнение.       — И что ты предлагаешь? — оперевшись спиной об стол и сложив руки перед собой, Мальбонте сверлил меня насмешливым взором.       — Я прекрасно понимаю свое положение — не дав договорить, он перебил меня.       — Не думаю. Если бы это было правда так, ты бы здесь не стояла и не отчитывала мне свои требования. Хочу напомнить твое место здесь — ты моя пленная.       — То есть, мое сотрудничество тебе не нужно, я правильно понимаю?       — Ты шантажируешь меня, Малия? Я верно понимаю? — кажется, Мальбонте стал закипать.       — Нет. Единственное, о чем я прошу, так это дать мне возможность хотя бы спать нормально.       Мальбонте замолчал.       Я стала нервничать, но старалась не подавать виду.

Мысли Мальбонте.

      Возможно, мне и правда стоит пойти ей навстречу, так как она играет определенную роль в моих планах.       Я стал изучать ее глазами. Высокая. Черноволосая с яркими голубыми глазами. Чрезмерно смелая или глупая. Настойчивая.       Я ценю решительность и стойкое отстаивание своего мнения.       И почему же я не могу не оставить ее без внимания. Кто она такая, чтобы занимать мою голову с того времени, как я начал видеть видения из ее жизни.       Почему я отношусь к ней иначе, чем к остальным? Во мне говорит лояльность из-за схожести наших судеб? И я, и она потеряли близких людей. Но что это меняет…       Мне нужно ей что-то ответить.

Повествование от лица Малии.

      Почему он так долго молчит, мне конец?       — Ты боишься меня? — без издевки поинтересовался Мальбонте.       Это шутка? Зачем ему об этом знать?       — Боюсь.       И снова смешок…       — А по тебе не скажешь. Не могу понять. Ты либо смелая, либо глупая.       — Раз тут стою, то смелая, наверное. Я просто люблю играть с огнем.       — Смотри, как бы он тебя не сжег.       — Если меня расплавит сексуальный, высокий и привлекательный мужчина с ярковыраженным стратегическим умом, то, пожалуй, я не против и сгореть.       Что я несу… Господи. Я флиртую? Сейчас? Серьезно?       На мое громкое утверждение Мальбонте приподнял брови в легком замешательстве и недоумении. И причина такой реакции мне вполне ясна.

Мысли Мальбонте.

      Она заигрывает? Со мной?       А я нахожу ее занятной.       Выделяется на фоне остальных. Еще и похожа на меня, будто так и было задумано.       Оставить ее у себя? Или поселить в другую комнату?       И почему я выделяю эту девчонку? В ней моя сила, она часть плана — не забывай про это. Она всего лишь инструмент в моей игре.

Повествование от лица Малии.

      — У тебя два варианта. Либо спать в моей комнате, она самая теплая из всех. Или я прикажу и тебе постелят отдельно.       Молчание.       Серьезно? Не он ли несколько минут назад давал мне понять, что у меня здесь нет прав и выбора?       Странно это все…       — С тобой - недолго думая, ответила я.       Мне на секунду показалось, что мое согласие его удивило.       — Хорошо.       Он проводил меня к себе.

***

Комната Мальбонте.

      Зайдя во внутрь, я увидела просторную комнату, в которой все было убрано.       Не так я себе представляла обитель могущественного метиса из всех. На удивление, комната выглядела простенько без излишеств. Хотя и понятно, зачем ему сейчас дорогой и вычурный интерьер, когда ни сегодня ни завтра начнется война. Разумно.       — Можно спросить?       — Когда ты стала спрашивать мое дозволение?       — Предположим, с этого момента.       Мальбонте усмехнулся.       — Спрашивай.       — Спать мы будем как?       — Я на кресле.       — Там же неудобно.       — Не твоя забота.       — Ладно, хорошо - мне не хотелось лишний раз с ним дискуссировать, ни к чему хорошему это не приведет.       Я села на кровать. Она была мягкой, для меня это сейчас роскошь…       С меня не сходил взгляд черных глаз.       — Нравится?       — Да.       — Почему ты здесь? - вопрос, прозвучавший так серьёзно, заставил меня обратить на него внимание.       — В смысле? — я посмотрела на него.       — Ты боишься меня, но выбрала мою комнату. Почему?       — Ну… Не скажу, что я сильно боюсь тебя. Просто не хочу испробовать на себе твою силу. А так… Хочу узнать тебя поближе.       — Подобраться ко мне решила? Получить мою милость?       — Нет.       Казалось, я удивляла его все больше и больше.       — Мне хочется понять, для чего на самом деле затевается эта война. Понять, за что мне придется воевать, если я все-таки решу выбрать твою сторону. Я хочу, чтобы это была справедливая сторона.       — Вот как… — Мальбонте задумался.       Мне показалось, или он и правда стал… Проще?       — Я хочу отомстить Шепфа.       — И это правда все? Это единственная причина войны?       — Нет.       — А что еще?       — Не так быстро, Малия. Слишком много вопросов.       Стоило мне только показаться, что барьер между нами исчез, как он тут же его воздвинул. Ну и как мне узнать тебя, Мальбонте?       Я разочарованно вздохнула, так и не получив ответы на свои вопросы.       — Знаешь…       Мальбонте снова посмотрел на меня.       — Я думаю, ты не такой, каким тебя видят. Но я не уверена.       — Каким же по-твоему?       — Устрашающим, ужасным, деспотичным.       — Чудовище с огромными рогами, копытами и маленькими ангельскими крыльями. Взгляд добрый, но скрывающий в себе непомерную злобу. Один глаз голубой, другой — красный - нахмурился он, крепко сжимая руки.       — Ты выглядишь куда лучше, чем о тебе трактуют.       Его глаза резко оказались прикованы ко мне.       Мне стало так не по себе.       — Ты не чудовище, Мальбонте.       — Ты меня совсем не знаешь, чтобы так говорить.       — Если ты расскажешь хотя бы немного о себе, то, может, я буду знать, о чем судить и как.       Я настаивала на своем. Я хотела, чтобы он открылся мне, ведь мы не первый день знакомы, пусть и мало, и недостаточно.       Помолчав, он вздохнул.       — По моей вине погиб ребенок, оказавшийся не в то время и не в том месте. Это все, что тебе нужно знать.       — Значит, потом. Хорошо. Потом так потом.       Метис вопросительно посмотрел на меня, но спрашивать что-либо не стал.       И вот… Воцарило безмолвие, которое я была вынуждена нарушить. Было некомфортно сидеть молча, слишком напряженно.       — Спасибо, что позволил мне остаться здесь.       — Я первое время буду добр и ласков к тебе, чтобы ты поняла, что я не враг тебе. Но ты не обольщайся, Малия.       — Понятно. В таком случае… Не стоит быть таким со мной чисто из-за того, что у меня твоя сила.       — Указываешь мне?       — Вовсе нет. Не люблю двойственность в поступках, которая то и дело, что путает и сбивает с толку.       Мальбонте медленно закивал. Видимо, он был согласен со мной, это было понятно и без слов.       Я потихоньку стала заваливаться назад, чтобы наконец прилечь. Спину ломило из-за усталости, сонливость окутывала меня с головой, приглашая в царство сновидений.       Сама того не заметила, как отключилась. Мысли Мальбонте.       Странная девчонка…Ведет себя со мной слишком вальяжно и смело для той, которой ведом страх.       Но это еще куда ни шло… Никак не могу понять, почему я позволил ей остаться в своей комнате? Так ещё и спать на моей кровати.       Я посмотрел на ее спину, укрытую покрывалом.       И не боится так спать. Чувствует себя спокойно? Со мной то?       Все никак не могу ее понять, словно книга, которую мне не дозволено пока прочесть.       Почему я чувствую в ней что-то непозволительно близкое ко мне? Это все из-за того, что она помогла Бонту в свое время, или из-за того, что мы похожи?       Я встал с насиженного места. Мое любопытство, не свойственное мне, влекло меня к ней.       Мне хотелось, как можно лучше рассмотреть ее.       Я размеренно подошёл к кровати, не создавая при этом ненужный шум, и стал смотреть на нее сверху вниз.       Ничего особенного. Обычная бессмертная.       На мгновение я замер. В голове отозвался протест на мое поспешное утверждение.       Нет. Она не такая, как все. Она не смотрела на меня, как на отродье. Не смотрела, как на чудовище, которое заслуживает только одного призрения.       Она отнеслась ко мне иначе. Понимающе. Но почему? Я ведь убил ее, покушался на тех, кого она любила, так почему же она так добра ко мне? Почему не дрожит от страха, зная, что я могу сделать с ней? Почему так умиротворенно спит на моей кровати, зная, что мне ничего не стоит, чтобы убить ее прямо здесь и сейчас?       Ты ломаешь мой разум, Малия.       Подойдя к ней с другой стороны, я наконец-то смог разглядеть ее лицо.       Даже черты лица у нас схожи. Да кто ты такая?       Присев на корточки, я осторожно вытянул руку, чтобы прикоснуться к ее волосам, но тут же отдернул, будто обжегся.       Нет. Не стоит. Она для меня только сосуд, что по глупой случайности вобрал в себя мою силу. Ничего больше.       Вернувшись к себе на место, я попытался успокоить свои взбудораженные мысли. Все это ни к чему.       Доброта обманчива. Не стоит верить ее словам так просто, идиот.       Меня не так просто расположить к себе, напев что-то о сожалейческом. Ничего она не понимает, она обо мне знает всего лишь малость.       Уши уже развесил. Соберись. Тебя не так просто развести.       Даже если она и правда другая, что это меняет? Разве будет ли она способна принять меня таким, какой я есть?       Всё это ерунда.       Никто никогда не посмотрит всерьёз на такого, как я.       На меня так повлияли видения о ее жизни?       Я что…проникаюсь симпатией к ней только из-за нашей схожести?       Надо выкинуть эти мысли из головы. Я не девчонка, чтобы таким маяться.       Немного погодя, мне удалось отвлечься от своих размышлений, и я провалился в безмятежный сон. Три дня спустя..... Ночь. Комната Мальбонте. Мысли Мальбонте.       В этот день я был лишен сна. Меня беспокоили видения из её жизни, которые я всё не переставал видеть, что мне жутко не нравилось. В них было что-то…Отдаваемое болью. Её болью.       Раз за разом я задумывался о том, что видел, пусть и не до конца понимал происходящее в них. Спрашивать Малию я ни о чём не стал, зачем мне это? Хотя… Признаюсь. Мне хотелось разобраться с ее воспоминаниями. Наконец понять, что же там было на самом деле. Последнее время я вижу лишь размытые и непонятные мне образы, которые никак не могу воссоединить воедино.       Что я вообще о ней знаю, кроме того, что она любила своего отца и была не в ладах со своей матерью?       Я что-то упустил? А…Точно. Друзья со школы. Кажется… Они сейчас пребывают у меня в лагере.       Я невольно посмотрел на Малию, спящую сегодня не так, как обычно. Тревожно.       Что-то не так. Её лихарадит.       Мне нужно подойди к ней?       Снова ты за своё…Зачем тебе заботиться о ней? Кто она для тебя? Это всё из-за её помощи Бонту? И мне… Стоявшему на том утёсе, где я своим криком сразил наповал кучу бессмертных? Это для меня так важно?       Я задумался. Как говорят… На добро отвечают тем же?       Я снова посмотрел на Малию, которой становилось с каждой секундой хуже.       Что она видит, что ее так беспокоит?       Встав со своего места, я бесшумно переставил кресло поближе к постели, чтобы присматривать за ней.       Пригнувшись, я увидел красноту на её лице. У неё жар?       Мне стоит приказать кому-то принести таз с водой и тряпкой? Или...Сходить самому за всем этим?       Молча приняв решение, я вышел из своих покоев, вернувшись спустя непродолжительное время.       Я обмачил тряпку в прохладной воде и аккуратно, боясь сделать что-то не так, приложил к её лбу. Эта бессмертная меня и правда волнует?       Стоило мне немного присмотреться к ее лицу, как я увидел слезы, скатывающиеся по её разгоряченным щекам.       Она… Плачет?       Это сбило меня с толку… На минуту мне показалось, что её слезы отдались в моей груди ударом. Резким. Безжалостым.       На миг меня обуяли чувства, неведомые мне раньше, или я просто забыл, какого это… Беспокоиться о ком-то. Но вместе с тревогой было что-то ещё. То, что я никак не мог назвать своими словами.       Сравнимо ли это с любовью, о которой толкуют в книжках? Можно ли считать, что…       Нет. Я не люблю её. Я даже не знаю, что это такое — любить. Чужеродное и незнакомое мне чувство.       Я. Не. Люблю её. Слишком было бы громко сказано. Повествование от лица Малии.       Я чувствовала холод на своём лице, вынудивший меня открыть глаза.       Сначала я видела всё расплывчато… Смутно определяла образы предметов, заполняющие пространство этой комнаты. Но среди всех образов выделялся огромный силуэт, возвышающийся надо мной.       Когда я полностью пришла в себя, то поняла. За мной наблюдал Мальбонте, сидящий на своём кресле, но наклонившийся в мою сторону.       — Что… — мой голос прозвучал слишком болезненно, в горле, казалось, всё пересохло, а потому я не сразу смогла договорить то, что хотела — Ты делаешь? — я не отводила от него глаза.       — Ничего — убрав от меня руку, он кинул вниз что-то тяжёлое, отдающее глухим звуком.       Точно… У него в руках была тряпка.       Инстинктивно дотронувшись до своего лба, я поняла, что он сбивал мой жар.       Мне стало некомфортно лежать, когда он сидит рядом со мной так близко, поэтому я тоже приняла сидячее положение тела без резких движений.       Голова кружилась. Мне не хватало воздуха, отчего я дышала учащенно и с затруднением.       — Спасибо…       Я не смотрела на него, но это не помешало мне почувстовать его взгляд на себе. Пронизывающий и пробирающий до самих костей.       — Почему ты плакала? — бесцеремонно он задал мне этот вопрос.       — Что? — я глянула сначала на него, а потом дотронулась до своих щек.       И правда. Плакала…       — Я видела… Твои воспоминания о смерти родителей — заламывая руки, я пыталась унять дрожь в голосе и скрыть свою нервозность, которая то и делала, что бросалась в глаза всё больше — Я знаю, какого это… Терять близких — нерешительно я перевела свой взор на него. Моего собеседника, внимательно наблюдающим за мной.       — И это тебя так тронуло?       — Есть подвох в твоём вопросе? Я по-твоему бесчувственная?       Он замолчал. Мысли Мальбонте.       Впервые я вижу бессмертного, который искренне переживает за меня, помимо моей почившей матери с отцом.       Она и правда меня понимает?       Чувствует ту боль, которую я испытал и пережил тогда?       И почему ты появилась только сейчас… Хотя это неважно. Повествование от лица Малии.       — Я понимаю, почему ты не рассказал мне об этом так сразу.       — Да? — он ухмыльнулся — И почему же?       — О таком говорить больно.       Насмешка моментально стёрлась с его лица. Теперь на меня он взглянул по-иному. Ещё более пронизывающе и глубже, заглядывая прямиком в мою душу.       — Я знаю, ты не привык к нормальному отношению — слегка замявшись, я продолжила — Я видела что-то ещё… Мне было трудно понять, что это было, но я определённо слышала жуткий голос, сковывавший всё тело от страха. Чувствовала резкую боль, словно меня избивали — не выдерживая напор темных глаз, я вперила свой взгляд в покрывало — Прости. Мне не следовало об этом говорить.       До боли я сжимала свои руки, пока не почувстовала внезапную хватку мужских грубых рук.       — Перестань.       Неровным движением я повернулась к нему.       — К тебе это не имеет никакого отношения. Просто забудь, что видела — проговорив, Мальбонте убрал свои руки от моих, после чего выпрямился в кресле и отвёл глаза в сторону.       Теперь уже я разглядывала его, все никак не прекращая.       — Не надоело?       — О чем ты?       Не выдержав, Мальбонте повернулся и посмотрел на меня.       — Ты глаз с меня не сводишь. Не надоело?       — Тебе неловко.       Впервые я смогла смотреть ему в глаза упрямо, решительно… И главное, без страха, словно я заглянула туда, куда не следовало. Это позволило мне лучше понять его. Понять, что он не причинит мне вреда.       — Не понимаю, о чём ты. Вижу, тебе уже лучше — отодвинувшись от моей кровати в привычное положение его кресла, он уселся, как можно удобнее.       — И зачем? Мог бы сидеть так. Я у тебя гостья.       — Да? Засиделась ты, не находишь? Гости так себя не ведут.       — Ты про то, что я требовала к себе равное отношение, чтобы я жила по-человечески?       Он усмехнулся.       — По-человечески… Это как? Я похож на человека?       — Нет. Но ты ведь понял, про что я.       — Понял.       — Ну вот. Зачем весь этот показной фарс? Ты ведь не такой.       — Какой смысл переубеждать других в том, во что они так верят? Все считают меня чудовищем — так я и буду им.       — Можно попросить о кое-чём?       — Смотря о чём.       — Будь со мной настоящим.       — Что?       Мальбонте, мягко говоря, был ошарашен моей просьбой.       — Я хотела бы под этой маской равнодушия увидеть тебя.       — Зря пытаешься.       — Нет — на моё возражение он лишь устало вздохнул.       — Со мной тяжело спорить, тоже зря пытаешься.       — Вижу. Упёртая. И это раздражает.       — Это я умею.       Я перестала глядеть на него и просто позволила себе навалиться на спинку кровати.       — Маль?       — Мм? Что на этот раз? — он тоже не взирал на меня.       — Что ты видел из моей жизни?       — Зачем спрашиваешь?       — Интересно.       — Я сам толком не разобрал, что видел.       — Попробуй описать.       — Если я скажу «нет», это тебя не остановит?       — Верно подметил.       Мне стало смешно — комичная ситуация.       — Тебя это все забавляет? — непонимающе спросил Маль.       — Немного. Так расскажешь?       — Вот надоедливая… — в очередной раз вздохнув, он продолжил — Я видел твою земную жизнь. Отца.       На минуту я замолчала. Для меня это была болезненная тема. Мне так не хватает его здесь… Ребят, которых я оставила на земле.       — И всё?       — Нет… Я не уверен в правильности того, что я скажу, но, кажется, я видел большое здание, напоминающее школу. Там было много подростков, слоняющихся по коридорам. Видел, что тебя сторонились девчонки. Силуэты были смутные, еле разобрал.       — Надо же… Не думала, что ты и это увидишь — усмехнувшись, я посмотрела перед собой, тщательно изучая стену — Меня и правда в одно время сторонились в школе.       Я почувстовала, как Мальбонте вновь поднял свои глаза на меня.       Сначала мне показалось, что он не собирался это как-то комментировать, но позже Маль заговорил. Видимо, победило любопытство и из ниоткуда возникший интерес к моей персоне.       — Была причина?       — Ну как сказать… Я в то время общалась с некоторыми мальчишками. В общем… Связалась с плохой компанией. Не сказать, что среди подростков это редкое явление, но всё же… Честно говоря, никогда бы не подумала, что попаду в такую ситуацию. Но всё же попала — на короткое мгновение я прервала свой рассказ, подумав, о чем мне стоит рассказать, а о чем умолчать — На самом деле это долгая история.       — Мы разве куда-то торопимся?       — Тебе правда интересно? — перевела я свой взор со стены на него в изумлении.       — Если бы не было, не спрашивал бы. Понятно же.       — Ну хорошо… Слушай. Воспоминание Малии. Школьные будни.       Мне было тогда около тринадцати лет, когда я пошла не по той тропинке.       Был случай, который изменил меня. Мое восприятие мира. Тогда уже я поняла, что не всегда можно решить конфликт словами. Порой стоит применить силу, чтобы быть с обидчиком наравных. Так было яснее. Но была небольшая проблема… Я не любила драки, осуждала насилие и сама старалась не прибегать к нему, но сама не заметила, как стала соучастницей передряг.       В моей школе мальчишки иногда задирали и обижали слабых. Неважно, перед ними был мальчик, либо девочка. К сожалению, социум с самого начала готовил нас к суровой правде: если ты мальчик, учись драться, тебе придётся несладко. Возрастает вероятность того, что ты будешь ходить с разбитым носом и весь в синяках. Не имеешь права показывать истинные чувства — показал, значит, слабак. Отсюда агрессия и проблемы, но стереотипное мышление со взрослым поколением сделало своё дело. Если ты девочка, то должна ходить в платьешке, вести себя как леди, не должна использовать нецензурную брань, иметь вредные привычки, не должна драться.       Слишком много предрассудков, давящих на людей...       Я была неправильной девчонкой. Имела вредные привычки — начала курить, даже выпивать с той компанией, за что мне до сих пор стыдно перед отцом.       Но это не самый худший мой порок — я дралась, хотя девочке не подобает так себя вести.       Я пыталась защитить тех, кто сам не мог постоять за себя.       В различных потасовках я принимала участие до одного момента. До разговора со своим отцом, который я прекрасно запомнила.       — Малия, девочка не должна драться — ласково и снисходительно смотрел на меня мой отец.       — А что мне делать, если они слов не понимают?       — Пытаться беседовать с ними до тех пор, пока не получится достучаться до них. Бывает такое, что обстоятельства сами расставляют всё на свои места. Ты не должна опускаться до их уровня, а должна быть выше всего этого безумия. А если хочешь решить все мирно, то нужно держать разговор с главарём этой банды, от которой и исходит буллинг. Ты поняла меня, Малия?       — Да.       Только…Я поняла это по-своему.       Я начала дружить с теми, кому было позволительно то, что мне было недоступно. Использовать силу.       Но эта компашка была не самой лучшей.       С того времени меня остерегались, потому что боялись, хотя я просто хотела справедливости. Хотела защитить уязвимых.       Я пыталась вести переговоры с главарями сформировавшейся банды, но толку было мало…       Со временем я стала бывать в обществе этих мальчишек всё чаще и чаще. Начала курить, потому что там было так принято. Начала выпивать.       Ни для никого ни секрет, что диструктивная модель поведения уж слишком переходчива. Её легко перенять, а вот изменить...Там, где все на дне, рано или поздно утянут и за собой.       Своему отцу я об этом не говорила, хотя понимала, что мне пора делать ноги, но я тогда не знала как. Была совсем юной.       Смерть матери сблизило меня с отцом, но одновременно и отдалило друг от друга.       Он начал прикладываться к бутылке в тайне от меня. Взрослые порой заблуждаются, что дети ничего не понимают и не замечают. Но я всё понимала.       Как всякий ребенок, искала причину в себе, считая, что в этом была и моя вина.       Замкнулась в себе, стала эмоционально замкнутой, пусть и разговаривала с ним по душам, но, к сожалению, было и то, что я утаивала.       Боялась всё рассказать, думала, он меня разлюбит. Отвергнет. Но я ошиблась.       В один из вечеров, когда мне было уже четырнадцать, я набралась смелости и всё рассказала…       — Отец… Мне нужно тебе в кое-чём признаться, только ты не ругайся, пожалуйста.       Мои слова ни на шутку взволновали его. Так говорил каждый подросток, собирающийся поведать свою тайну, ошеломившую бы своего родителя.       — Что-то случилось?       — Я попала в плохую компанию и теперь не знаю, что мне с этим делать.       Тогда я за долгое время… Спустя 7 лет впервые заплакала от безысходности.       — Я начала курить.       — Я знаю.       — Знаешь? — больным голосом промолвила я.       — Да.       Опустив глаза в пол, я пыталась собраться с духом, чтобы признаться в более шокирующей правде.       — Я временами пью. У меня… Парень из этой же компании. Он пытается склонить меня к близости, но я всё оттягиваю, чувствую, что не нужно мне это всё. Я познакомилась недавно с другим мальчиком, который хочет вытащить меня оттуда. Он старше меня на год. Зовёт в другую компанию, где не принято вести такой образ жизни.       Отец молчал, переваривая услышанное. А после просто обнял, отчего я разревелась сильнее.       — Это моя вина…Мне нужно было тогда взять себя в руки и больше проводить времени с тобой… Девочка моя…       Я думала, на меня накричат, как делают некоторые родители. Посадят под домашнем арестом, но ничего из этого не случилось.       Он просто сказал мне:       — Мы со всем справимся. Настоящее время.       — У меня был хороший отец. А пить со временем он бросил. Да и никогда не напивался сильно. Ему ведь тоже было тяжело. Потерял любимую женщину и чуть не потерял дочь. Знал бы он, какая Ребекка сейчас… Ужаснулся бы — в горле встал ком — Спустя время я оборвала все связи с теми людьми. Работала над собой, чтобы избавиться от вредных привычек. Ну... Выпить, правда, немного могла, но не часто. Какое-то время у меня было к нему отвращение. С того момента я не позволяю себе решать конфликты силой, даже не допускаю мысли об этом. Как бы ни было трудно, топлю за мирное решение конфликта. Я все же изменилась с тех пор. Повзрослела и поумнела.       Мальбонте слушал меня, не перебивая. Казалось, он даже не знал, что ответить на рассказанное мной.       — Я понимаю, что войны не избежать. Система прогнила, что сделаешь. Ангелы так просто не станут делиться властью. Им так выгоднее.       Мальбонте сидел в безмолвии.       Он о чем-то думает?       Интересно, о чем? Мысли Мальбонте.       Кто бы мог подумать, что эта бессмертная не лишена силы духа справиться со всем, что на неё навалилось.       Это заслуживает уважения.       С какой стороны не посмотри, она так на меня похожа. Это удивительное сходство.       Все-таки она заслуживает, чтобы я к ней относился наравных.       Малия… Сильная. Как бы тяжело ни было мне это признать.       В разговоре со мной она довольно-таки проницательна, что говорит и о ее мудрости.       Я вижу в ней нераскрытый потенциал. Она способная бессмертная.       Если война закончится благополучно, кто-то должен будет взять бразды правления в свои руки.       Я бы даже был не прочь разделить правление вместе с ней.       Вместе мы бы справились.       Если ей не хватит каких-либо знаний, научу. Не буду что-то знать сам, научусь.       С ней мне будет легче.       Если она и правда прям как я, то…Наше правление запомнится всем на долгие годы. Наш союз будет прочен и нерушим.       Со временем она станет ещё сильнее. И тогда на наших плечах удержится всё, что я бы так хотел построить.       У неё есть то, чего не хватает мне. Понимания окружающих и тонкое их чувствование, я слишком холоден для этого.       Возможно…       Я непроизвольно перевел на нее свой взор.       Мне есть, чему научиться и у нее. Повествование от лица Малии.       Что-то мне кажется все слишком подозрительным.       Пялится на меня так странно… Будто о чем-то размышляет. Такое чувство, что прямо сейчас решиться моя судьба.       Не успела я заговорить, как он перебил меня:       — С тобой все нормально. Не все окружающие в силах понять и принять тебя такой, какая ты есть.       На этом моменте я выпала из реальности.       — Ты меня вообще слушаешь?       — Да… Просто… Я ошарашена твоими словами. Не думала, что ты скажешь мне нечто подобное.       — Нет твоей вины в том, что тебя не были в состоянии услышать, Малия.       — Но я дралась с мальчиками.       — Ты кому это говоришь? — усмехнулся он в ответ.       — И правда… Говорю тому, кто хочет свергнуть нынешнюю власть.       Я рассмеялась.       Мне было неловко посвящать его в своё прошлое.       — Знаешь… Эту позорную историю из бессмертных знаешь только ты. Я не говорю о своей жизни на земле. Знаю, что не осудишь. Но что было, то прошло, так ведь?       — Судьба не всегда так милосердна. Она может оставлять глубокие шрамы, кровоточащие веками.       — Ты прав. Нооо… — помедлив, я продолжила — Я бы хотела…       Мальбонте сверлил меня глазами.       — Стать твоим лекарством от шрамов.       Вскинув брови, метис заговорил.       — Что? Каким это еще лекарством?       — Я бы хотела помочь тебе со всем справиться. Ты ведь давно отметил нашу схожесть. Я, пожалуй, единственная из ныне живущих, способная тебя понять.       — На что ты намекаешь?       — Позволь мне быть ближе к тебе. Как только я приближаюсь, ты выстраиваешь между нами грань, отделяющую меня от тебя, хотя это ты все начал.       — Начал что?       — Будто ты не понимаешь.       — Объясни.       — Заигрывать со мной по типу " Успела уже соскучиться по мне?».       — Ты тоже заигрывала со мной, если уж ты начала об этом. Мне это как понимать?       — Расценивай, как мою заинтересованность тобой — мои щеки слегка налились румянцем, не ожидав от себя такой внезапной откровенности.       В комнате повисло неловкое молчание.