"Оборотная сторона равнодушия"

      Войдя в тронный зал, мы с Мими с ужасом переглянулись, догадываясь, что сейчас будет, судя по количеству присутствующих в этом большом и просторном помещении, можно было сделать вывод: сейчас будет очередное шоу Чумы, которое доставляло ей неимоверное удовольствие.       — Многие из вас все еще не могут понять и смириться, что ваша сила против моей ничто — с восклицанием и твердым утверждением произносила всадница, поглаживая свою крысу — Это так бессмысленно и скучно… И почему вы никак не поймете, что все эти ваши попытки убить меня… Меня жутко раздражают и утомляют! — лицо отразило все негодование Чумы — Это прерогатива моего братца, оставьте это занятие для него.       Слушая непрекращающиеся и самодовольные реплики Чумы, провозгласившей себя хозяйкой, мне стало невыносимо находиться здесь. Все было притворно и фальшиво, но один страх был неподдельным. Весь тот ужас, который внушала всадница одним своим видом, оказался слишком ощутимым, чтобы его можно было не заметить. Напряжение витало в воздухе и росло с каждой секундой.       — А сейчас я продемонстрирую, почему вы должны и обязаны подчиняться мне — подозвав к себе Фенцио, она что-то ему тихо прошептала, после чего он удалился.       — И так… Начнем — победно восклицая, носительница хаоса сняла аккуратно со своих плеч свою питомицу, а затем опустила ее на пол.       Интересно… И каков будет твой следующий ход на шахматной доске, чумная королева? Будешь подставляться пешками, создавая иллюзию своей независимости? Раз ты такая сильная, тогда для чего тебе запугивать всех подряд только для того, чтобы тебя боялись и уважали? Никак не могу понять эту женщину. Хотя… Убив всех сразу, это было бы слишком просто для тебя, да и к тому же… Как бы забавно не звучало, мы все находимся в зависимом положении друг от друга: мы от нее, потому что боимся, она от нас, потому что питаем ее.       Мой немой монолог прервали возгласы Мими:       — Малия, смотри! Что она делает?! — тихо и обеспокоенно прошептав, обратилась ко мне моя давняя подруга.       Не успев посмотреть в ту сторону, в которую смотрела демоница, пытающаяся привлечь мое внимание, я услышала неимоверный ужас в надрывающемся от страха голосе. Это был незнакомый мне ангел. Его тело покрывалось язвами, невиданными мне раньше, но все это было достаточно жутко, чтобы с уверенностью сказать, что дела обстоят, мягко говоря, не очень. Друг за другом падали бессмертные от хандры, насланной Чумой, словно проклятие.       Несмотря на свой страх, я старательно и усердно сдерживала подступающую панику. Я чувствовала, как кровь по венам запульсировала еще сильнее, отдавая болью в висках.       Неосознанно я посмотрела на Мальбонте, пытаясь найти в нем отклик на происходящее, но так как он стоял ко мне спиной, возможно, даже специально, чтобы не встречаться со мной взглядом, мне так и не удалось понять его отношение к тому, что происходило. Судя по его ровному и спокойному дыханию, ему было все равно.       Ну да…конечно… Он же привык к подобному ужасу, уже ничто не может его удивить и заставить волноваться. А может… Он просто прятал свой страх за своей хладнокровностью и неподступностью? О чем я только думаю.Он даже не смотрит на меня сейчас, когда кругом творится такой хаос и такое безумие… Что его заставляет подыгрывать Чуме и участвовать во всем этом?       Продолжая какое-то время смотреть в его спину, пытаясь найти ответ на свой вопрос, я отвлеклась от реальности и забылась, что нужно быть начеку, потому что здесь и сейчас может произойти, что угодно.       — Вы постоянно забываетесь и действуете мне на нервы! Вот что может быть с теми, кто встает на моем пути. Непокорные будут убиты мною или моими марионетками — не успев договорить свою мысль, вдруг откуда не возьмись, появилась кукла Чумы, напоминающая или действительно являющаяся оживленным убиенным, вынужденным быть убийцей.       — Но не в этот раз. Я вами еще не наигралась — задорно ухмыльнулась всадница -, но урок все-таки преподам. Покажу, что будет с каждым из вас, если посмеется слово против сказать — махнув рукой, Чума приказала своей марионетке, словно кукловод, спрыгнуть из окна.       Все с ужасом наблюдали за этой эпичной сценой, как уже мертвый бессмертный погибает дважды. Послышался отдаленный удар о землю, значит, следовало быть, безжизненное тело приземлилось с грохотом.       Непризнанная хозяйка здешний мест некоторое время с воодушевлением смотрела в сторону окна, а потом это занятие перестало ей доставлять удовольствие. Потеряв к этой части зала интерес, она обернулась медленно к нам и зловеще произнесла:       — Я могу проделывать с вами разные ужасные вещи и с вашим сознанием — в качестве подтверждения своих слов эта женщина подошла без разбора к первому попавшемуся бессмертному, от чего он весь затрясся и сжался.       — Чего ты так испугался? — ее лицо перекосила довольная и неприятная улыбка. Чума, наслаждаясь своим превосходством и ведущей позицией, схватила стоявшего перед ней за шею и потянула наверх.       — Жалкое зрелище — ее руки, словно щупальца, медленно укутали голову своей потенциальной и уже реальной жертвы. Постояв так несколько секунд, бессмертный забился в конвульсиях, а выражение лица отображало отчаяние и страх.       Чума цокнула языком и недовольно промолвила:       — И правда… Жалко — презренно наблюдая за упавшим, она стала надвигаться на рядом стоявшего — Надеюсь, ты будешь куда сильнее и не разочаруешь меня, мой мальчик.       Такое действие она совершила еще с несколькими бессмертными, а потом резко прекратила. Возникло ощущение, что она не получила того, чего хотела, но при этом была довольна результатом своей работы. Несчастные впали в отчаяние и уныние, из-за которых на них не было лица.       В тронный зал медленно и неуверенно зашел Пайк, держа в руках кандалы, на удивление, они выглядели достаточно богато и красиво.       — О, наконец-то. А то мне уже наскучило.       Вдруг всадница обернулась в нашу сторону с Мими.       — У каждой женщины должно быть свое украшение, да?       И тут я уже не выдержала и выпалила ей в лицо:       — Мне кажется, мы имеем разное представление об ювелирных украшениях.       — Тебя что-то не устраивает?       Я решила, что лучше будет промолчать. Уже не время поддаваться чувствам, в этом Мальбонте совершенно прав. Думаю, что он поступает именно так.       — Вот и чудно. Пайк, надень на них.       Он нерешительно подошел к нам, как бы глазами извиняясь за свое действо, и надел предназначенные нам «ожерелья».       — Так-то лучше. Негоже зверушкам без поводков разгуливать. Верно, Мальбонте? — чумная королева перевела взгляд на метиса, который пребывал в задумчивом расположении духа.       Мальбонте бегло посмотрел на нас и промолвил все также безразлично:       — Мы тратим время впустую.       Я посмотрела на него, испепеляя своим взглядом. Не выдерживая этот напор, он обернулся и ненадолго мы встретились глазами, после чего Мальбонте стал смотреть куда-то перед собой.       — Ты как всегда думаешь только о делах, с тобой не повеселишься — повернувшись ко мне, она спросила — И как ты жила с таким занудой? — глядя на меня, она заулыбалась, не отводя от меня глаз.       Я решила тактично промолчать и не создавать ни мне, ни ему проблем. Да и к тому же… Я была не согласна с ее утверждением. Он не был таким, просто всегда был ответственным и обязательным «щеночком». Такое прозвище эта кровожадная женщина дала ему, от которого меня тошнило и бросало в жар от ярости.       — Что ж… Ты прав. Пора уже выдвигаться. Люцифер, возьми за поводок моих зверушек. Как хорошая хозяйка, мне положено их выгулять, но зачем это делать мне, если у меня есть ты, верно?       — Да, госпожа — покорно произнес демон.       Чума заверещала от выказанной ей чести, что не могло не польстить ей.       И вот… Мы наконец покинули стены этой комнаты, оставляющей в памяти бессмертных ужасные воспоминания.

****

      Проходя полуразрушенные дома, которые раньше могли похвастаться своим величием и красотой, теперь уныло выглядывали друг за другом. Я не могла перестать наблюдать за тем, как быстро менялся привычный мой мир, как Чума беспощадно превращала то, что мне было дорого, в кучку пепла.

Тем временем в голове Мальбонте…

      Идя бок о бок с Чумой и рядом с Люцифером, я предпочитал молчать. Мне не о чем было разговаривать с этими бессмертными, кроме как о политических делах, которые, по большому счету, меня менее заботили по сравнению с тем, что для меня было по-настоящему важным. Мне хотелось избавиться от силков Шепфамалума, прогнать чужестранку с наших земель… И самое главное, чего жаждало мое существование, — это желание и стремление быть с ней. Она единственный и последний человек на земле, который волновал меня больше всего на свете. Но в силу обстоятельств осуществление моего желания стало невозможным… Пока что.       Я начал приходить к выводу, что мне все-таки придется выпустить этого психа и дать ему то, чего он так долго ждет, ведь Боги всегда отличаются своей терпеливостью. Они умеют ждать и добиваться своего. Этот момент наступит рано или поздно, к сожалению.       Голос моего названного «отчима» с каждым разом становится все громче и громче. И я смею предположить, что он будет усиливаться и становиться все более невыносимее.       Да, возможно, я в своем роде эгоист. Но я не хочу так жить. Если мне придется помочь Чуме выпустить оставшихся всадников и Матерь Жизни только для того, чтобы избавиться от него, то я это сделаю.       Даже если я откажусь от своего плана ради нее, то все равно не смогу быть с ней. Я боюсь, что со временем не смогу контролировать себя и в какой-то момент наврежу Малии. А этого я не могу допустить. Я не прощу себе такую ошибку.       Эта ярая любительница грызунов постоянно хвасталась перед нами с Люцифером своими достижениями в разорении местности, говорила с такой гордостью, как будто сама верила в то, что поступает правильно. Все твердила о том, что Матерь Жизни будет гордиться ею. Пытается заслужить ее любовь и уважение. Все стало ясно. Даже такое чудовище, как Чума, способно испытывать хоть какие-то чувства, но меня это не волнует. Когда я занесу свою руку над ней с целью убить, я об этом не буду думать, не пожалею ее. Она не заслуживает моего хорошего отношения. Эта женщина заставляет мою девочку страдать… А из-за этого меня тоже. Тогда как может идти речь о милосердии и сочувствии? Правильно, не может.       Несмотря на свое явное желание не участвовать в бессмысленной беседе с всадницей и демоном, мне приходилось время от времени вставлять пару слов в их разговор. Слушать что-то о делах мне надоело. Отключившись от надоедливого потока звуков, я смог расслышать то, о чем говорили девочки сзади.       — Я не понимаю, что с ним происходит… Почему он такой холодный… — говорила с горечью Малия.       — Он всегда был такой — ответила ей Мими.       — О чем ты?       — Малия… Ты только вспомни. Он всегда соглашался на любую жестокость, считая это правильным.       — Он на самом деле не такой… Вы его совершенно не знаете.       — Как скажешь — тяжело вздохнув, директриса школы ангелов и демонов продолжила говорить дальше -, но это не отменяет того факта, что он сейчас выстилается перед Чумой и ведет себя как чудовище… Прям как Люцифер.       Чудовище? Вот как, значит, ей про меня говорят… Ну да, конечно, я одно тут зло, которое постоянно портит всем жизнь.       — Он раньше таким не был — с такой тоской произнесла демонесса.       — Все они раньше были другими, а сейчас что.       Идя еще какое-то время и слушая их, я понял, что это загоняет меня в тупик. Я хочу, чтобы она ненавидела меня, но при этом боюсь этого. Я пытаюсь выжечь и вытеснить любовь к ней, но это так тяжело, что мои усилия кажутся напрасными.       Наконец мы выбрали вектор своего направления — школа ангелов и демонов. Вот куда нам нужно было держать путь. Конечно же, это предложил я, потому что знал намерения Чумы и знал, куда нам нужно следовать дальше.

Повествование от лица Малии…

      Меня с Мими усадили на морских драконов, после чего мы взмыли в небо. От меня недалеко летел Мальбонте. Я все время смотрела молча в одну точку, находящуюся на его спине.       — История повторяется — не выдерживая напор чувств, я негромко заговорила с ним — Ты снова недосягаем, Мальбонте.       Не выдерживая уже он, Мальбонте повернулся в мою сторону и посмотрел таким ледяным взглядом, пробравшим насквозь мое сердце, оставляя после себя пустошь и холод.       — Зачем ты говоришь мне об этом?       — Хочу понять, что происходит. Что происходит с нами.       — С нами?       — Почему ты так удивленно спрашиваешь? Мы не чужие люди, так ведь? Или уже чужие? — я не смогла в этот раз скрыть досаду в своем голосе.       — Чужие, Малия. И всегда ими были — не отрывая от меня взгляда, он продолжил на меня смотреть ровно также, как и минуту назад.       — Кого ты пытаешься в этом убедить? Меня? Разве так относятся к чужим людям? Живут с ним десять лет?       — Для бессмертного десять лет слишком маленькая цифра.       — А для меня приличная. Я не верю тебе. Ни единому твоему слову.       — Мне этого и не нужно.       — Почему ты мне врешь? Почему мы не можем решать все вместе?       — Хватит задавать вопросы.       — Ты хотел сказать, ненужные, так ведь? Прям как в лагере… Ты всегда избегаешь ответа на неудобные для тебя вопросы — помолчав немного, я продолжила — Хорошо, будь по-твоему. Только запомни… Не я начала эту игру — проговорив это и душа в себе слезы, наконец смолкла.       Мальбонте еще какое-то непродолжительное время летел рядом со мной, а потом и вовсе скрылся среди облаков, присоединяясь к всеобщему цирку.       К моему счастью или сожалению, на горизонте показался купол школы, что немного расслабило меня, но при этом заставляло быть в напряжении из-за неизвестности. Мы приземлись. И вдруг я заметила два знакомых мне силуэта. Подойдя поближе, мне удалось распознать, кто это был. Это были Геральд и Мисселина. Я их так давно не видела, что, казалось, пройдя еще немного времени, и вовсе забыла бы, как они выглядят. На душе стало светлее и теплее при виде любимых школьных учителей.       Мисселина схватила меня за руки, стоя мне приблизиться к ней:       — Я так рада, что вы в порядке, девочки!       — Если это можно так сказать. — на минуту помолчав, слова дальше полились из моих уст — Я тоже рада видеть тебя, Мисселина — наконец я позволила себе приулыбнуться за все это последнее время.       — Не время телячьи нежности разводить — пробурчал сурово, но довольно-таки приветливо Геральд — Вас могут заметить. А лишнее внимание вам ни к чему.       — Д.Да.Ты прав…- Мисселина нехотя отпустила наши с Мими руки.       — Мы еще обязательно увидимся — напоследок произнесла я, подводя этим наш разговор к концу.       Мы с Мими шли за Чумой, нервно подглядывая по сторонам. Мальбонте скрылся на территории школы, а Люцифер последовал куда-то по поручению чумной королевы, которая, конечно же, не собиралась посвящать нас в курс дело.       — И где носят эту нерасторопную девицу! — яростно зашипела всадница.       Откуда-то появилась Мисселина, похоже она говорила про нее. Как я и обещала, мы снова встретились, правда не в тех обстоятельствах, в которых хотелось бы.       — Где тебя черт носит?! — с нескрываемым недовольством Чума уставилась на бедного ангела.       — П.Простите.госпожа…       — Ни к чему мне твои извинения. Проведи моих зверушек в их комнаты. Да выбери что-нибудь приличное, они мне пока нравятся.       — Будет исполнено, госпожа.       Светлоликая девушка, словно мать, бережно взяла нас под руки и повела вглубь здания. Показав каждой из нас комнату, мы удобно устроились и условились встретиться с Мими завтра.       Мне нужно было отдохнуть — ей это тоже не помешало бы.

****

      Я села медленно на удобную и мягкую кровать, поражаясь роскошью своей комнаты. Мысль о том, что это может быть моей моральной компенсацией, меня позабивала. Осторожно опустившись спиной на кровать, я задумалась… Начала прокручивать в голове разговор с Мальбонте, вспоминать наше расставание, пытаться понять его… В этот раз мне не удалось подавить в себе слезы. Их во мне накопилось столько много, что сдерживать их с каждым моментом становилось все труднее и утомительные. Они сдавливали мое горло, мое сердце, отчего тяжелело в груди… Они ломали меня изнутри… В конечном итоге я разревелась, прижимая к себе подушку, как будто отчаянно пыталась заткнуть дырку в душе, которая сквозила болью утраты, и как будто пыталась найти поддержку. Да, у меня все еще оставалась моя любимая подруга… Но пока я была не готова говорить об этом. Мне нужно было все переварить и принять, чтобы не разреветься при ней. При близких людях я допускала это, но каждый раз это было неловко.       Я начала пытаться копаться в своей голове с надеждой найти что-то хорошее, что дало бы мне надежду и силы бороться дальше.

Воспоминание Малии…

      Мы с Мальбонте сидели на крыше, наши волосы обдувал теплый, но при этом прохладный ветер. Я была счастлива в тот момент, не думая, что этому может прийти конец.       — Малия.       — Мм? — перевела на него взгляд — Что? — заметив задумчивость на его лице, я не смогла сдержать улыбки.       — Почему ты тогда выбрала меня? — он глянул на меня таким теплым и томным взором.       — А что? Мне нужно было выбрать кого-то другого? — позволила себе усмехнуться.       — Я серьезно. Почему?       — Потому что я люблю тебя — мое выражение лица стало серьезным и вдумчивым — Мне никто, кроме тебя, не нужен — слова были проговорены с такой нежностью, на которую она только была способна, да так, что они напоминали шепот.       — Даже несмотря на то, что я когда-то убил тебя?       — Знаешь… Не произойдя это тогда, мы бы не встретились. Да и вообще… Это был не ты, а твоя темная сторона. Ты ведь сам меня когда-то спросил о подобном.       — О чем именно?       — Если бы тебя лишили всех плохих качеств, это была бы ты? — я немного рассмеялась. Мальбонте недолго вглядывался в мое лицо, а затем тоже бархатисто разлился смехом.

В настоящее время.

      И почему я вспомнила это сейчас? Когда все рушится и я не знаю, будем ли мы еще вместе. Слезы не переставали скатываться по моим щекам.       Через какое-то время глаза заболели от непрекращающегося потока соленой жидкости, и я уснула…

Тем временем в комнате Мальбонте…

      Я сидел на кровати, прислоняясь спиной к стене, и читал первую попавшуюся мне книгу в библиотеке, чтобы только чем-то занять голову. Заметя, что я не понимаю, что читаю, захлопнул со звуком и отбросил ее.       Зачем я наговорил ей всякого? Какие мы чужие люди… У меня ведь никого, кроме нее, нет. Я не могу не думать о произошедшем, о нашем с ней расставании, буровя все вокруг глазами.       Как она сейчас? Расстроена ли? Конечно, расстроена… У нее был такой холодный, но больной голос, будто бы она хотела тогда дать волю слезам. Почему я об этом думаю?.. Неужели настолько бессмысленно идти против своих чувств по отношению к ней? А что, если они помешают мне воплощать задуманное в жизнь?       Посидя и поразмышляя некоторое время, я сам не заметил, как погрузился в пучину воспоминаний…

Воспоминание Мальбонте.

      Малия пыталась что-то сделать с нитками, из которых похоже что-то вязали.       — Что ты делаешь? — с интересом спросил я.       — А? — отвлекаясь от своего занятия, она посмотрела на меня — Ааа… Ты про это. — взгляд ее сместился снова на нитки, после чего она тепло улыбнулась — Хочу научиться вязать пинетки.       — Что это? — приподняв брови, я с удивлением и интересом задал вопрос. Мой вопрос ее почему-то рассмешил.       — Ты правда не знаешь, что это такое? — ее глаза и улыбка светились самым ярким светом, которого мне в жизни так не хватало.       — Нет. Если бы знал, не спрашивал бы.       — Звучит вполне логично… Пинетки — это вязанная обувь для детей.       — Что? — мои брови приподнялись еще в большем удивлении — А зачем тебе это?       — Как зачем… Не уж то не хочешь со мной построить семью? — ее брови нахмурились, а глаза решительно испепеляли меня.       — Я пока к этому не готов, а так. — задумчиво посмотрев на пряжу, продолжил — Хотел бы.       Малия расцвела еще сильнее от моего ответа.       — Ну вот. Пригодится когда-нибудь — продолжив заниматься своим новым увлечением, она выглядела счастливой.       Глядя на нее, мне хотелось улыбаться и светиться также, как и она сейчас.

В настоящее время.

      Я должен увидеть ее. Увидеть цену своих действий.       Быстро одевшись в парадную форму, я вышел в коридор. Смерив его взором и оценив обстановку кругом, направился в сторону ее комнаты.       Подойдя к нужной двери, я почувствовал, как бешено в моей груди билось сердце, а руки и вовсе начали дрожать от волнения быть пойманным.       Не взирая на свой страх, я аккуратно и филигранно зашел в комнату. Малия уже спала на боку спиной к двери, безмятежно посапывая. На моих губах появилась небольшая улыбка от того, что я снова могу быть с ней так близко. Но когда я подошел к ней, увидел заплаканное лицо, улыбка сползла с моего лица.       Я осторожно присел на корточки рядом, разглядывая ее очаровательное и красивое лицо.       Прости меня, милая… Прости за то, что заставляю тебя страдать еще больше. Я виноват перед тобой, но я не могу поступить иначе…       Поймав себя на настойчивом желании дотронуться до ее волос рукой, остановился. Нет, нельзя. Проснется.       Посидев еще так немного, наблюдая как она спит, я тихонечко встал и направился прочь. Перед чем уйти я обернулся, оглядев еще раз комнату и заострив внимание на сонной фигуре во тьме, я понял, что никогда не смогу поистине и насовсем заглушить любовь к моей девочки. Ничто не будет над этим властно, даже я сам.