76 голодные игры

Тревога

── ⋅ ──

       В доме царила тишина. Лучи горячего солнца нагревали пыль и паркет. Летняя жара расползалась по светлому помещению. Камин был вычищен, в нем не осталось ни золинки.       — Макс, я не пойду никуда, — звучит тревожный возглас. — Смотри, давай останемся здесь, может, никто нас не станет искать?       Девушка сидела в отцовском кресле, поглядывая на уродливую стрелку часов. Он тоже глянул на циферблат, пришлось поднять голову, чтобы провернуть этот трюк. Минуты беспокойства переросли в панику.       — Ну как же? — возражает Макс — Если сама не пойдешь, то заставят, — Не заставят, а повесят, но ради нее он смягчается. — Это ужасно и страшнее вдвойне.       Две фигуры выныривают из дома и шагают на площадь.       

Мгновение

── ⋅ ──

      Даже в честь Жатвы их заводы в дистрикте не перестают работать. Не всем родителям удается вырваться, чтобы быть в этот кошмар рядом со своими детьми. Поэтому сейчас Макс и Роксана держатся за руки.       Ведущий поздравляет всех с началом торжественной церемонии и приближается к чашам с конвертами. Звучит имя девушки, незнакомое, тогда друзья вздыхают с облегчением. Беда прошла мимо Рокси! Это невероятно! Последний год, отныне ее имени не будет в злосчастном адском котле. Она, наконец, в безопасности. Жаль, отец ее далеко и не может порадоваться вместе с ней.       Ведущий называет второе имя. Роксана знает этого человека, звучит не просто имя, для нее звучит вся ее жизнь. Но мгновение, всего одно маленькое мгновение и его нет.       Макса забрали на сцену.       

Небо

── ⋅ ──

      — Ты должен вернуться, слышишь?! — она пытается унять рыдания. — Должен вернуться, понимаешь?       Роксана все плачет и плачет, пока его рубашка не становится темной от влаги. Он так хотел, чтобы Рокси была в безопасности, что практически ничего не почувствовал. Оцепенел. Ситуация обрушилась на него, словно свинцовое небо.       Жаль, отец его далеко и не может погоревать вместе с ним. Он не пришел, его не пустили, а Максу хотелось с ним попрощаться.       

Сон

── ⋅ ──

      Макс и не думал, что однажды ему выдастся шанс попутешествовать по Панему. Это невозможно, если ты не миротворец или не важная шишка… или не трибут. Он не привык к этому, все происходящее похоже на дурной сон.       Скоростной поезд, собранный где-то в сердце его родного Шестого, мчится в столицу. Макс думает, как было бы хорошо, открой он окно вот прямо сейчас. Душно. Он отключается, как только голова касается подушки.       Ментор будит его похлопыванием по плечу. Но разве Максу помогут его советы? Он пытается слушать, пока внимание не привлекает хрупкая фигура напротив. Незнакомка. Она слушает намного старательнее.       Воспоминания о Рокси бьют Макса по лицу, он болезненно вздрагивает при мысли о ней. А ведь если бы небеса его действительно ненавидели, то она сидела бы рядом.       Проходит восемь часов, прежде чем поезд успевает проглотить темный тоннель. Затем врата ада приоткрываются, черти пляшут в малиновых, синих, золотых нарядах.       Капитолий приветствует трибутов восхищенной толпой.

Одиночество

── ⋅ ──

      — Шарлотта, — выдает кротко напарница.       — Макс, — бросает он в ответ, смотря сверху вниз.       Они шагают на интервью, обсуждая костюмы. Их нарядили в нечто странное, напоминающее рыцарские доспехи, но более изящные. Они были надеты поверх черной одежды.       Шарлотта шагает осторожно, ведь железная юбка норовит ее уронить. Макс протягивает ей руку. Роксана бы приняла этот привычный для них жест, но напарница справляется без него.       Максу становится тоскливо. Они не команда. Соперники.       Он понимает, но в груди становится очень тяжело. Доспехи сковывают его плечи, Макс с трудом делает глубокий вдох. Успокаивает панику. Самое громкое место в Панеме станет его могилой, а он даже не успел попрощаться с отцом.

Приговор

── ⋅ ──

             — Зачем ты наговорил грубостей? — возмущается ментор, скорее устало, чем яростно. — Нужно было придерживаться сценария, который я для тебя написал. Думаешь, мне приятно переписывать все по сто раз?       Макс усмехается. Он не читал чертово эссе, которое ему выдал этот придурок. Кричать было бесполезно, поэтому Макс позволил себе ехидно рассмеяться, чтобы выплеснуть оставшиеся эмоции.       “Думаете, мне приятно играть счастливого идиота, роющего себе могилу поглубже?” — хотелось выплюнуть в лицо ментору.       Однако он понимал, что перегибать палку нельзя. Лишиться спонсоров из-за разногласий с посредником приравнивалось к смерти. К следующему совету обязательно прислушается, каким бы странным он не был.       

Первый

── ⋅ ──

      — Профи могут предложить союз.       — И что?       — Не “что”, а “согласен”, понял? — прорычал ментор в лицо.       — Ладно-ладно, — Макс не хотел спорить.              В тренировочном центре их встретили тренеры по выживанию. Напарница растворилась среди трибутов. Теперь каждый точно был сам по себе. Макс смирился. Единственное, что его удерживало от самоубийства — призрачная надежда выиграть.       Тренировки помогли немного узнать соперников лучше. Он заметил несколько интересных вещей: ловкие ребята притворяются неуклюжими, оружие для большинства представляет больше угрозу, чем возможность защититься, лишь единицы могут держать удар.              Может, ему правда удастся вернуться домой?       Размышления привели его в секцию холодного оружия. Здесь никого не было, вся основная толпа находилась на интерактивной мини-арене, с которой Макс благополучно сбежал.       Ему нужно было сделать хоть что-нибудь, чтобы вновь почувствовать контроль над своей жизнью. Со стеклянного стеллажа парень схватил первый попавшийся нож и замахнулся для броска. В руках не было ярости, только холод. Как вдруг вместо мишени глаза сфокусировались на чьем-то лице. Он чуть не метнул нож в человека, стоявшего к нему слишком близко.       Испуг пробежал по коже Макса, к нему нечасто подкрадывались жуткие незнакомцы. Отпрянув на два шага, он вопросительно уставился.       — Эй, неплохая реакция, — похвалил парень.       — Сдурел? Я мог тебя заколоть, — Макс нахмурился.       Перед ним стоял трибут из первого дистрикта. Смотрел на него голубыми глазами и широко улыбался. Неискренне. К нему подкрался любимчик Капитолия. С чего любимчику лезть к нему, Максу, парню из какого-то Шестого?       — Ну не заколол же, паникер, — тот еще больше оскалился.       — Меня зовут Макс.       — А меня Брэдли Апперкраст, — он отвернулся, а затем как бы невзначай добавил. — Третий.       Разве эта напыщенность имеет значение? Здесь на играх каждый просто участник. Полное имя важно, если ты победитель. Неужели он видит себя победителем?       — Я собираю союз профи, — Брэдли гордо приподнял подбородок. — Присоединяйся, Макс! На арене нужно держаться подальше от слабаков, а в союзники выбирать лучших.       — Таких, как ты?       — Таких, как я.       Макс нервно засмеялся. Возможно, из-за стресса или давления со стороны странного парня, нависшего словно туча. В конце концов, он не мог мыслить адекватно, Макс участвует в Голодных играх. Как ему сдерживаться, если нервы накалены до предела? Брэдли выжидает, наблюдая за чужими бегающими глазами.       Согласиться? Ментор сказал соглашаться. Однако ничего, кроме недоверия в душе не отзывается. При виде парня мурашки бегают по спине от нехорошего предчувствия. Знать бы, кто еще приглашен на “вечеринку”. Макс никому не сможет довериться на арене, так стоит ли вообще начинать?       — Я могу подумать?       — О, ну времени у нас… — Брэдли притворно задумывается, но тут же меняется в лице. — Макс, ответ нужен сейчас, потом будет поздно. До игр осталось всего ничего, ты либо с нами, либо… — Он предупреждающе замолкает. — … либо мертв.       Рука напряженно перехватывает нож. Откажет и Брэдли снесет крышу, он явно ненормальный.       — Почему я? — задает вопрос, чтобы отвлечь.       — Потому что ты сильный, — тихо отвечает Брэдли.       Он перехватывает его руки, слегка надавливает. Хлопает по плечам, пока Макс ошарашенно не отпрыгивает в сторону.       — Да, именно поэтому, — ухмыляется профи. — У тебя сильные руки.       Макс осторожно смотрит по сторонам. Выбрал же место. Вокруг ни души, кроме сумасшедшего из Первого.       — Ладно, я согласен.       В случае чего он сбежит. Арена большая. Мишеней достаточно.       

Ужас

── ⋅ ──

      Начался обратный отсчет: десять, девять, восемь…       Макс в панике оглядывается, ищет поблизости щит и оружие. Звучит сигнал. Он бежит к Рогу Изобилия, в надежде переждать бойню там. То что его взяли в союз не значит, что он мгновенно начнет убивать. Единственное, на что он способен, припугнуть кучку подростков, убегающих прочь. Макс ищет взглядом “своих”, чтобы убедиться, что они не несутся на него с топорами.       — Собираем добычу, — командует главный профи.       Брэдли стоит в центре поляны, растрепанный и запыхавшийся. Трава пропиталась кровью, десять тел застыли навсегда благодаря четырем палачам. И Максу тоже.       — Сутулый, ты ждешь нас здесь, — Брэдли хватает меч и взрывчатку. — Все остальные идут со мной.       Следующие несколько часов они бороздят окрестности. Ищут воду, наполняют фляги водой из ручья, потому что распорядители намеренно не позаботились об этом. Из еды у профи был целый ящик вяленой говядины и коробка сухарей. Немного, но хоть что-то.       Макс идет позади отряда, вслушивается в шепот Танка и Брэдли. Тихий лес превращается в сплошное эхо из хруста веток под их тяжелыми ногами.       — Ну мы не поймаем так никого, — ворчит Клэй, трибут из Десятого.       Он недовольно ерошит темные волосы, просит идти чуточку аккуратнее.       — Захлопнись, нам не нужно скрываться, чтобы убить оставшихся, — отмахивается Танк. — В первый день не стало почти половины, успеется.       Клэй и Танк уходят вперед.       — Эй.       Макс вздрагивает от прикосновения.       — Ты чего? — Брэдли, удивительно, обеспокоен. — Напугал тебя?       А как тут не испугаешься? Перед ним настоящий убийца. Макс видел своими глазами, как он зарубил одного трезубцем. Сколько еще трибутов пало от этих рук, которыми он дотрагивается до его плеч? Страшно. С этим человеком невозможно чувствовать что-то, кроме страха. Однако слабость под запретом. Макс на арене и должен показать профи, что достоин своего места под крышей Рога Изобилия.       — Я, — выпаливает он. — Я думаю…       — О чем же, — усмехается тот.       — Нужно найти реку и освежиться.       — Мы не на курорте, — напоминает Брэдли, приподнимая удивленно брови.       — В любом случае, нам надо смыть это, — Макс указывает на заляпанные ботинки. — И привести лица в порядок.       Прежде чем успевает подумать, тянется к щеке Брэдли, чтобы смахнуть красные брызги. Рука скользит по шее, ловит учащенный пульс. Макса будто кипятком ошпаривает — одергивает руку.       — Рановато для попыток придушить, — смущенно ворчит Брэдли. — Дождись, поединка один на один, Макс.

Лес

── ⋅ ──

      Они находят ручей и идут вверх по течению.       Разливается река. Клэя из смеха толкают с берега, чтобы убедиться, что заводь неглубокая. Затем всей гурьбой погружаются в ледяную воду. Макс умывает лицо, быстро открывает глаза и выбирается на берег к костру.       — Вода у нас есть, угли тоже, пора возвращаться, — командует Танк. — Идем той же дорогой.       До вечера профи делят припасы.              Брэдли швыряет упаковку от сухарей в огонь. Пьет воду со скрипучим углем на зубах. Он тянется к спальнику и собирается уйти под крышу нелепой конструкции.       За ним бредут остальные.       — Кто дежурит первый?       — Макс, — бросает Брэдли.       Макс не возражает, он все равно не смог бы уснуть. Пальцы и сердце дрожат в унисон. Если перерезать одному горло, то на хрип прибегут остальные. Вот засада! Нужно выждать, пока их не станет меньше. Или сбежать. Пока живы десять подростков, он может не бояться расправы. Однако… псы под боком быстро расправятся с ними и примутся друг за друга. Макс слабее. Он будет первым.       В свете догорающего костерка он всматривается в лес. Воображение играет с ним злую шутку, рисует образы и хищные глаза. Отец, наверное, сходит с ума от тревоги. Тоже не спит. Макс хочет вернуться домой.       Из кучи полезностей он выуживает ремень и складной нож.

Шесть

── ⋅ ──

      Рассвет на арене не настоящий, слишком сиреневый. Макс видит, как Сутулый проснулся и идет к нему.       — Можешь немного поспать, — говорит он.       Макс чувствует напряжение. Ладно, он промолчит. Будет молчать до последнего и ждать случая, чтобы тоже бросить какую-нибудь снисходительную чушь.       Ему удается подремать. В груди неспокойно от мысли, что он пропустит важный разговор. Заговор. Однако все остается спокойным.       На завтрак мясо и вода. Спонсоры не спешат баловать их вкусностями. Ну и пусть. Брэдли говорит, что сегодня они раздобудут что-нибудь в лесу. Максу слабо верится.       Его отставляют с Клэем сторожить припасы.              Макс справляется с тревогой глотками теплой воды. Чуть не захлебывается, услышав взрыв пушки. Кто-то умер? Взрывы. Убили еще двоих.       — Наши веселятся, — хихикает Клэй. — А мы тут тухнем…       — Ага, — без особого энтузиазма выдыхает Макс.       Непонятна эта кровожадность, противно делить с ними крышу, еду. Как можно со спокойствием говорить о таком? Он удрученно пялится в землю до тех пор, пока шайка не возвращается.       Они похожи на восставших из под земли демонов.       Танк бросает в общак два железных контейнера. Они крошечные, как пудреницы, с мазью.       Профи разделяются, чтобы попытать счастье в зеленой роще.       Идут на охоту. Танк и Клэй уходят налево, Макс и Брэдли — направо. Макс не умеет стрелять из арбалета, но боится показаться бесполезным. А вот Брэдли наверняка обучался в академии. Он подстрелил пару диких голубок и фазана.       — Отлично, — в глазах горел азарт. — Этого, — он указал на жирного фазана. — Мы с тобой съедим здесь, а остальных отнесем к рогу.       — А если остальные узнают? — неуверенно спросил Макс.       — Лучше не спорь со мной, — Брэдли усмехнулся. — Все-таки у меня в руках арбалет, не страшно меня злить?       — Конечно, — Макс наигранно ахнул.       Он не собирался провоцировать Брэдли. Просто сейчас он узнал в нем обыкновенного парня, а не монстра. Трибут, которому хотелось утолить голод, не жажду крови и зрелища. Это тревожило вдвойне. Брэдли был непредсказуемым.       Они съели птицу, насытились на день вперед.       Обратную дорогу найти не смогли. Местность изменилась, словно распорядители наложили на лес горный ландшафт.

Дуб

── ⋅ ──

      — Они смеются над нами, — прошипел Макс, взбираясь на очередной склон. — Посмотри! Рог Изобилия где-то в той стороне, у реки, но стоит нам до нее дойти, так нас снова отбрасывает.       — Без твоих соплей понял, — рявкнул Брэдли.       Уже темнело, профи начал нервничать. Под звездным небом ночевать было опасно. Гулять по арене вдвоем было чертовски опасно.       — Давай переночуем на дереве, — предложил Макс.       — Ты издеваешься?       — Нет, я серьезно!       В черноте неба зажигается луна. Внезапно, как лампа на потолке. Именно в этот момент они вздрагивают от резкого хлопка — пушка ударила. Брэдли, наконец-то, сомневается. Приходится искать дерево для ночлега.       Высокий дуб с ветвями, утопающими в изумрудной листве, находится, когда наступает ночь.       Макс легко взбирается на самый вверх, протягивает руки, чтобы помочь Брэдли. И вот они уже наверху, сидят, свесив ноги вниз.       — Ты так и не смог нормально поспать, — ворчит профи. — Вперед, я буду дежурить первый.       — Я не думаю, что в этом есть необходимость.       — В твоём сне?       — В дежурстве.       — Почему? — Брэдли напряженно шипит. — Не хочу, чтобы кто-то подкрался и…       — Мы высоко, кто до нас доберется здесь? — Макс говорит тихо. — До земли метров семь или десять…       — Ну… Ладно? — Профи пожимает плечами. — Но как не свалиться? Так и так придётся кому-то не спать, чтобы следить за сном другого. Я не хочу упасть.       — Ты не упадешь.       — Вот только не надо… — Брэдли закатил глаза. — Я знаю как я сплю и…       — Брэдли, ты не упадешь, потому что у меня есть ремень. Я пристегну нас к ветке.       — А откуда он у тебя? — подозрительно прищурился тот. — Общак на то и общак, что из него не берут просто так вещи.       — Это всего лишь ремень, помнится у тебя в кармане взрывчатка?       Брэдли нахмурился, закусив губу. Максу показалось, что он слышит скрип его зубов, но это оказалась кора, которую он кусочками отдирал ногтями.       — Давай притворимся, что этого разговора не было, — выдохнул Макс, опасаясь, что напарник взорвется от неудобного вопроса. — Придется обняться, если будем спать вместе. Напоминаю, ремень я взял один… Но если хочешь дежурить, то я не буду больше переубеждать.       — Нет, я согласен.       — Правда?       — Да.       День был жестокий. Особенно взрывы пушек. Возможно, поэтому Брэдли не скинул Макса вниз, а ведь мог. Все, что он сделал это устроился рядом. Макс сидел оперевшись спиной к стволу дерева, ремень был в одной руке, арбалет в другой.       — У меня есть карабин, — невзначай бросил профи. — Я к нему цепляю оружие, могу и твое тоже. Если ты не против.       — Не против.       Пока Макс соображал, как перекинуть их страховку через ветку, Брэдли придвинулся очень близко. Он и до этого нарушал личное пространство парня, но в отличии от остальных случаях, сейчас отпрыгнуть было некуда. А может он специально? Хочет скинуть его?       — Я упаду, — предупреждающе прорычал Макс.       — Нет, я держу тебя.       Макс перекинул ремень и защелкнул механизм на их ногах, выше колен, чтобы было немного удобнее. Попытался отодвинуться, но все стало лишь хуже. Брэдли ухватился за его бока и не отпускал. Места было очень мало. И воздуха тоже.       — Эй.       — Боюсь упасть.       Так это назвал сам Брэдли.

Груз

── ⋅ ──

             Утром Макс смог свободно вздохнуть. Тяжесть в виде чужого тела пропала, Брэдли неуклюже слез с него. Наконец-то. И не сказал ничего. Молча вручил арбалет и принялся спускаться с дуба.              У Рога Изобилия их ждала взбучка.       — Где вас черти носили?!       — Арена начала двигаться! — рявкнул Брэдли. — Пришлось отсиживаться на дереве.       — Да неужели? — Клэй им не верил.       — Разведите лучше огонь, — тихо предложил Макс. — Мясо может испортиться.       Профи одобрительно загудели. После завтрака вовсе подзабыли о криках.       — Может, вам следует проверить окрестности? — предложил Брэдли. — На запах жареного мяса могли прибежать выжившие, как вам идея?       — А ты будешь здесь отдыхать? — Сутулый посмотрел на него с презрением.       — Я принес нам еду, — напомнил тот, смахнув чёлку со лба. — Пристрелил тех малявок вчера, а ты? Ты хоть раз сделал что-нибудь полезное?       Сутулый нахмурился. Макс почувствовал, что эти слова относятся и к нему. Забилось сердце.       — Значит так, — продолжил Брэдли. — Я могу остаться охранять припасы, а вы, — Он указал на Танка и Клэя. — Научите этих проливать кровь. В конце концов, зачем они нам, если толку никакого. Без драк, в случае чего решаем вопрос вечером у костра.       Никто не стал спорить.       Максу не оставалось ничего другого, кроме как шагнуть следом за группой.       

Почва

── ⋅ ──

             Хотелось вернуться к рогу и до конца игр охранять тупые припасы. Макс не хотел видеть то, с чем им пришлось в итоге столкнуться. Болото. Весь пустырь, на котором случилась очередная битва за жизнь оказался болотом! Оно проглотило девочку из Третьего, парня из Одиннадцатого и Сутулого.       — Мы… мы ему не поможем?! — вскрикнул Макс.       Клэй почувствовал, как почва ушла из под ног и отрицательно захрипел. Вот и ответ.       Они унесли ноги под три оглушительных взрыва.       

Холод

── ⋅ ──

      Никаких ехидств, разговоры по делу. Молчаливые посиделки у костра. Танк вызвался караульным, побродил в поисках дров, чтобы огонь не угас. Нужно было двигаться. Уходить от мыслей и разгонять остывающий воздух. Сегодняшняя ночь была холоднее предыдущих. Намного.       Клэй почти сразу уснул и захрапел.       — Ты спишь рядом со мной, — распорядился Брэдли.       Его шёпот эхом отозвался от железных стен. Он выпустил облачко пара, пытаясь подавить вздох.       — Нет, — это первое, что вырвалось из Макса. — Нет, в этом нет никакой необходимости.       — Холодно.       — Справляйся сам.       — Слушай сюда, Макс, — Брэдли зашипел. — Повторяю, ты спишь рядом, понял?       Для наглядности он лёг под самым боком, притягивая тёплого Макса к себе. Засопел и затих.       Ошарашенный Макс долго не мог уснуть, не мог пошевелиться, боялся разбудить этого ненормального шуршанием спальника. Решился тоже положить руку на чужой бок.       — Я думал тебе не нравятся прикосновения, но, — слова профи утопают в шее Макса. — Видимо, тебе нравится, когда ты прикасаешься сам. Я уступлю, можешь обнимать крепче.       — Ты придурок.       — Не согласен.       Макс понял, что Брэдли, вопреки своему поведению и званию профи, как и все на арене боится умереть. Этот страх отзывается дрожью в длинных пальцах, болью в сердце, которое не успокаивается и продолжает бешено колотиться даже сейчас.       

Костер

── ⋅ ──

      Арена заледенела.       Сколько можно было, они натаскали дров для огромного костра. Пропахли дымом и смолой.       В динамиках прозвучало объявление:       

«Трибуты,

желающие согреться,

могут раздобыть теплые вещи

у Рога Изобилия»

      Посылок было всего четыре. По одной на каждого профи. И все. Поэтому, когда другие трибуты выползли из леса, им пришлось драться, чтобы действительно раздобыть себе необходимое снаряжение.       Двое ребят работали слишком слаженно, и хотя они пострадали от резкого падения температуры, им хватило сил, чтобы толкнуть Клэя в горящий костёр. Это было ужасно.       Началась неразбериха, в конце которой убиты оказались все трое. Три павших. Три выстрела.

Союз

── ⋅ ──

      Этой ночью они устроили засаду для единственного выжившего трибута. Сделали вид, что ушли на поиски, на самом же деле притаились в заледенелой канаве.       Как только полумертвая фигура выглянула из леса, потянувшись к кострищу, ее сразу пронзило копье.              — На утро решим, что делать дальше, — сказал Танк.       В свете огня он выглядел устрашающе, но присмотревшись, Макс заметил как покраснели глаза профи. От дыма, от страданий, от смерти.       Макс чувствовал себя в опасности. Фактически он был в ловушке, зажат между двумя профи из Первого и Второго. Сверху давила железная крыша Рога Изобилия.Рассвет наступал мучительно долго.       Под тяжелый вздох сонного Танка, прикрыл глаза и Макс.       Что же делать? Танк и Брэдли намного сильнее его. Как ему выбраться? Союз все еще действует или с наступлением дня его швырнут о стену. У него кроме ножа и арбалета ничего нет. Вот идиот! Надо было вооружиться в самую первую ночь чем-нибудь посерьезнее. Как теперь выжить?       Ответ знал кое-кто другой.       Макс приоткрыл глаза.       Брэдли осторожно крался прочь из укрытия.       К костру? К воде? Молча. Он что-то задумал.       Макс поднялся на ноги, хорошо что не решился уснуть. Руки обдало холодом, он поспешил спрятать их в карманы куртки. Замер. Пальцами нащупал в каждом кармане по шашке. Взрывчатка! Брэдли хотел их убить!       — Танк, взрывчатка! — Макс толкнул профи, чтобы разбудить.       Услышав крик, Брэдли обернулся. Он миновал порог и поспешил скрыться. Макс снова выругался под нос. Ну как он мог забыть?! Сколько у Брэдли было шашек, он не помнил. Поэтому, отшвырнув свои, проверил все еще раз. Постучал ботинками на наличие подвоха и там. Затем как можно быстрее выскочил из строения на поляну.       Послышался взрыв.       Ударной волной Макса сбило с ног. Оглушило. Все в миг сделалось таким серым. Тишина. Угли. Обожженные руки. Возня где-то слева. Или справа. Трудно было сориентироваться. Макс не понимал где он.       Взгляд врезался в ужас голубых глаз.       — Эй, Танк, приятель?! — Брэдли отчаянно пытался вырваться из хватки другого трибута. — Мы же союзники, помнишь?!       — О, Брэдли, — плотоядно прорычал Танк. — Я всегда помнил, а вот ты подзабыл, не находишь?       — Нет, это не так… — тот захрипел. — Отпусти! Отпусти немедленно, ты… — закричал. — Макс!       Что мог сделать Макс? Ничего. Это была ловушка, ведь так?       Профи никогда не были до конца честны друг перед другом. Меч в ребрах Брэдли тому подтверждение. Парни свалились на обгоревшую почву, беспомощно хватая воздух. Брэдли пытался остановить кровавое месиво, с невероятной скоростью расходящиеся вокруг рукояти меча. Танк, пострадавший от взрыва, смиренно лежал и истекал кровью.       Макс никогда не забудет, как гасли голубые глаза. Зрачки утонули в страхе, расширились. Лицо Брэдли застыло в болезненной гримасе. Он не мог смириться, как Танк. Он не верил в такой конец.       Ударила пушка. Следом вторая.       — Эй.       Голос лезет под кожу, Макс вздрагивает от собственного имени. Он приподнимается и на ватных ногах идет в сторону звука. Неужели галлюцинации?       Брэдли еще жив.       — Макс?..       Он дышит, поэтому с неба не падают клешни.       Он жив — шоу продолжается.       Макс с хрустом обрушивается на свои колени. Смотрит на изувеченное тело парня. Однако даже сейчас не решается приближаться слишком близко.       — Брэдли?..       — Будь все иначе, мы бы… все было бы лучше?       — Ну конечно… — выдыхает Макс.       — Вот бы, — надломлено продолжает Брэдли. — Встретиться при других обстоятельствах.       Внутри разливается отвращение. Оно выбивается в мир через слезы. Когда этот кошмар закончится? Почему он еще дышит?! Такой беспомощный, а продолжает его калечить.       — Поздравляю.       Сердце Макса не выдерживает, как и он сам. Слишком переполнен страданиями. Он тихо плачет. Надламывается. Утыкается лицом в чужое плечо.       — Прости… прости.       Ему жаль, что все так вышло. Ему страшно, тошно. Чужая рука слабо зарывается в волосы и замирает. Это провоцирует еще одну волну рыданий. Горько. Он не знал, какова цена победы. Не понимал, почему тоже не умер.       

Дом

── ⋅ ──

      Дома его встретил отец. Его дождалась Роксана. Макс не мог осознать того, что случилось.       Вокруг все суетились. Его поздравляли. Он этого не понимал. Макса одолевала тошнота каждый раз, когда видел эти уродливые улыбки. Ему было плохо.              Камин потрескивал. Была уже осень, а вчера выпал первый в году снег. Роксана рассказывала. Макс редко выходил на улицу, если не было особой нужды. Душу выжрала чернота.       — Макс, выходи на крыльцо хоть иногда, — звучит тревожный возглас. — Смотри, видишь камин догорает?       — И что? — Макс даже не смотрит.       Он ненавидит огонь.       — Сходи на крыльцо, принеси дров.       Тяжело поднимается, потому что это Роксана, если бы попросил кто другой, он проигнорировал бы просьбу.       На крыльце отец занимается какой-то ерундой. Ему больше не нужно работать. Его сын — победитель Семьдесят Шестых Голодных игр. Живой, но такой сломанный победитель.