С Новым годом, Юр…

— Юра, быстрее тащи сюда свой пьяный зад! Путин заканчивает свою речь! – голос Анечки раздаётся по квартире громче всех, перебивая голоса на большой кухне, где собрались города, дабы отпраздновать один из главных праздников страны – Новый год. Собираться в полном составе на Новый год удаётся не всегда, но, к счастью или к сожалению, в этот раз их больше обычного. В стороне стоит Москва и Санкт-Петербург с бокалами шампанского или.. Нет, шампанское только у Александра, а вот над содержимым бокала нынешней столицы ещё нужно подумать... На самом деле Михаил Юрьевич не особо хотел присутствовать на данном празднование, желая встретить Новый год наедине с Питером, если бы не его уговоры. Тот пообещал, что после встречи 2022 года с другими городами, они покинут их компанию, а дальше не стоит знать, чем именно они планируют заняться после. Как раз поэтому Москва нетерпеливо крутит жидкость по стеклянным стенкам, считая секунды до окончания речи президента. За столом, в кругу Владивостока и Хабаровска, сидит Новосибирск, который внимательно слушает рассказы первого о новинках аниме, запланированные на следующий год, и тихие возмущения второго, что всё ещё недоволен работой Владимира Владимировича. Были слухи о поднятие пенсий, но, к сожалению, о них и слова не было на конференции Путина – это и стало причиной пьяного негодования Лёни. Аня и Ксюша ловко проскальзывают между городами, раздавая гостям оставшиеся бокалы с шампанским, которые им открыли мальчики с Приволжья. Где-то в проходе стоит отвергнутый всеми Курган. Он, в отличие от остальных, предпочёл не бокал, а целую бутылку, ляпнув что-то вроде: «Не понимаете вы моего горя...» – Уфа лишь пожал плечами и всунул ему две, но, решив, что тому будет слишком «жирно», также быстро забрал одну обратно. — А где Лёша Донской? Его видел вообще кто-нибудь? — Умотал в Украину, к своей «принцессе». – тут же отзывается Волгоград, которому удалось ненадолго покинуть компанию Астрахани, уходя на балкон. Вслед за ним и Архангельск с Воронежем. — А с Сочи и остальными что? — А у них своя вечеринка. Многие продолжали вести свои различные беседы, из-за чего на кухне стоял громкий гул, а голоса сливались в один. Кто-то за столом доедал вкусные салаты и курицу, приготовленные в обед любимыми девчатами, а города помладше (будь то тот же Снежинск, Магнитогорск и т.д.) выслушивали наставления Улан-Удэ, что наливал им газировку. Правда позже его заберёт Иркутск, который буквально пару секунд назад вышел из туалета в компании потрёпанного Руслана. Оба Новгорода и Смоленск наблюдают за другими со стороны, правда... Один из них молчит и смотрит в одну точку без единой эмоции на лице, а два других постоянно косятся то на Михаила, то на Александра. — Илья, посмотри чем там занят Татищев! – вновь звонкий голос раздаётся по всему помещению. — Ага, сейчас... – Курган делает разворот на сто восемьдесят, поднимая над головой бутылку для ещё одного глотка, но его останавливает чья-то рука. Такая большая и тёплая, заставляющая парня обернуться и взглянуть на её обладателя. – Костя? — Давай лучше я. — Да без проблем, брат. – Илье было сложно объяснить и сформулировать в голове каким именно был Екатеринбург на тот момент. Его лицо не выражало никаких эмоций, будь то радость, злость или грусть. Кургану в целом всегда было сложно понимать Уралова, но на тот момент он не особо много думал об этом, вновь заводя руку над головой. В квартире, за пределами кухни, было намного тише, спокойнее, хотя голоса всё ещё доносились неким эхом по её самым укромным местам, одно из которых было закрыто от лишних глаз. Именно в этой комнате в последний раз Костя видел своего друга.(Это было после неудачных попыток Челябинска участвовать с остальными в Just Dance, когда ему стало плохо и он предпочёл немного отдохнуть)Парень уверенно подошёл к двери и, остановившись на пару секунд, стучит тихо в дверь, окликивая друга по имени. — Юра? В ответ тишина. Уралов вновь тихо стучит и, убедившись, что ответа вновь не последовало, аккуратно дёргает за дверную ручку, проходя в комнату, где царил Морфей. Здесь почти не слышны возгласы гостей, громкая музыка, их звонкий смех и разговоры, а яркий и переливающийся свет гирлянд на ёлке – было единственным источником освещения в комнате на тот момент. — Юр? – хрипловатый голос Екатеринбурга нарушает тишину. Он делает ещё несколько шагов, по направлению к кровати, на которой замечает мирно лежащее тело Челябинска, обходит её и аккуратно присаживается на край, заметно проваливаясь вниз. Парень спит на боку, сжав в своих объятиях большую подушку. Иногда жмурится, трёт указательным пальцем зачесавшийся нос и вновь утыкается им в подушку. Костя старается быть настолько тихим, насколько это было возможным, дабы не разбудить другого. Он аккуратно проводит рукой по чужой щеке, подмечая, какая у парня нежная кожа. Хотя Юра частенько жаловался на её сухость, обмазываясь кремами, маслами и натягивая смешные зверинные масочки, которые ему посоветовала Анечка, заставляя делать это и Уралова, мол: «Мы конечно с тобой не пидоры, Кость, но это для общего блага». От воспоминания серьёзного Челябинска, произносящего эти слова в корейской маске, старший слегка улыбается, пуская тихий смешок, но руку не убирает, продолжая водить мягкими подушечками пальцев по щеке, временами задевая чёрные волосы, которые аккуратно заправляет за ухо. Екатеринбург желает, чтобы время остановилось и больше никогда не шло дальше. Хочет подольше остаться наедине с таким спокойным и мирно спящим Челябинском. Он готов хоть всю жизнь вот так сидеть рядом с парнем, гладить его тёплую щеку и вдыхать аромат шампуня с волос, вперемешку с его духами и запахом сигарет. Костя уверен, что убережет друга от всех страшных кошмаров и уведет его в тот самый желанный хороший сон, о котором только можно было мечтать. Правда он знает, что случится это ещё не скоро... Парень аккуратно наклоняется над Юрой, раставив руки по сторонам от него – для опоры, смотрит ещё какое-то время на подергивающиеся ресницы и, вздохнув, склоняется над чужим ухом, шепча: — Юр... Там Аня зовёт, скоро уже бой курантов. — Ещё немного, Катюш... И я встану. – тихо и непонятно бубнит сонный Челябинск, переворачивающийся на спину, заставляя сердце Кости забиться новым ритмом. Таким быстрым, непроизвольным, сильным и бешеным.. Вот-вот, и точно выскочит наружу. Не догонишь. Между ними несколько миллиметров. Секунда длится будто час, а то и больше. Парень почти не двигается, всё ещё продолжает смотреть на «друга», зная, что его «немного» продлится до самого утра. Его голова забита всем и в то же время абсолютно ничем. Мысли путаются в голове морскими узлами, которые не распутаешь даже если перерезать ножницами, а голос отдаётся в ушах очередным: «А стоит ли?..» «Ещё как...» – будто отвечает ему второй. Уралов вновь аккуратно заводит ладонь в чужие волосы, медленно пропуская между пальцев тёмные пряди и, опустив взгляд на чужие губы, наклоняется, останавливаясь лишь на секунду, будто сомневаясь и борясь с тем самым здравым смыслом. Правда, здесь он оказался бессильнен... На кухне уже слышны громкие возгласы городов, среди которых можно услышать поздравления с Новым годом, а бой курантов бил те самые двенадцать. За окном уже яркими огнями мелькают фейерверки, громко взрываясь в небе. Костя прикрывает глаза и, наклонившись, оставляет на краю чужих губ лёгкий поцелуй, прошептав тихое: — С Новым годом, Юра...