Соулмейты

Они встречаются с Рэй в кафешке на территории кампуса: Джейни болтает об учебе, соседях по Роузвуду, жалуется на брата и стычки с Джеймсом. Ничего необычного. А потом Рэй спрашивает: ты что, татушку себе сделала, и Джейни зависает. Татушку? И в мыслях не было, с чего это Рэй так думают? Те осторожно касаются ее запястья: смотри. Сердце у Джейни уходит в пятки — на коже проступает рисунок. Черная лилия размером с наперсток. — Косплей Миледи? — хихикают Рэй, но, видя ошарашенный взгляд Джейни, тут же затихают. — Еще вчера ее не было, — подруга чуть не плачет, — что еще за херня?! Рэй неловко похлопывают Джейни по спине: все образуется, мол, ну что ты. Может, кто из ребят подшутил, пока она спала? Джейни ожесточенно трет злополучную лилию, но ничего не происходит. Да и приглядевшись можно заметить, что ни на рисунок, за который Джейни сначала приняла изображение, ни на переводную картинку или тату та непохожа. Как будто кто-то просто окрасил кожу по контуру. — Сходи к врачу, — советуют Рэй, — мало ли что. И Джейни идет, благо студенческая страховка покрывает посещение врача. В офисе общей практики лилию Джейни разглядывают в дерматоскоп (так, по крайней мере, ей говорят в ответ на вопрос, что это за штука), берут соскоб (больно), заставляют сдать кровь (на всякий случай). Спустя десять дней, в течение которых Джейни успевает дважды написать завещание и столько же раз порвать, ей оглашают вердикт: это не опухоль. Точнее, в заключении дерматолога написано много умных слов о клетках эпителия, но все они сводятся к одному: если Джейни и загнется, то точно не от блямбы на запястье, а посему мисс Монро может продолжать радоваться жизни. Или нет — на выбор. Разгадка находится неожиданно. Они сидят в библиотеке с Лилиан, та трещит без умолку: модные показы, стерва-Софи, новые духи от Нины Риччи, в смысле ты не пробовала-давай-я-принесу-тебе-пробник. На Джейни блузка с длинными рукавами, и забывшись, она подставляет Лилиан запястье после настойчивого «зацени цвет этой классной помады от Диор». Нокс ойкает при виде лилии. — Божечки-кошечки, — патрон с помадой со стуком падает на пол, — это же метка соулмейта. — Чего? — офигевает Джейни, поспешно пряча руку. — Ну, родственной души, — тараторит Лилиан, — я правда первый раз живьем вижу… И, заметив непонимающий взгляд Джейни, поясняет: — У людей иногда появляются метки, которые помогают им найти вторую половинку. У твоей пары тоже должен быть какой-то значок, указывающий на тебя. Имя, фраза, символ — что угодно. — Исходя из этой логики, мне теперь стоит искать садовника? — раздраженно замечает Джейни. — Или флориста? — Необязательно, — Лилиан морщит лоб, — все не так прямолинейно. Может, в его фамилии есть отсылка на цветок. Или его семья связана с парфюмерным делом, фармпромышленностью, подразумевается аромат или лечебные свойства, а не сам цвет. Ой… — Что такое? — беспокоится Джейни. — Ну, с фармакологией у нас связан Грант, — Лилиан хмыкает, — точнее, его родители. Отцу Гранта принадлежит "Фарматекс". Кстати, совсем не факт, что метка располагается там же, где твоя. Она может быть где угодно. Вообще, где угодно. — Мм, отлично, — Джейни нервно поправляет блузку, — и как мне это выяснить? Ты не мог бы снять штаны, я хочу кое-что посмотреть? Отлично, спасибо. Лилиан прыскает. — Скоро будет пенная вечеринка, — замечает она, — возможно, это твой шанс. — А что, в программу пенной вечеринки входит забег голышом по кампусу? — Ну, если хочешь, это можно устроить, — хихикает Лилиан и ловко уворачивается от кулаков Джейни. — Кстати, — та усмехается, — а почему ты не рассматриваешь как вариант себя? Твое имя же в буквальном смысле слова указание на лилию. — У меня нет меток, — в голосе Лилиан звучит неприкрытое сожаление, — я была бы и не против…но знаки должны появиться примерно в одно и то же время, и, как правило, означают, что половинка находится где-то рядом. И да, ты классная. Лилиан подается вперед и неловко обнимает притихшую Джейни. — А насчет забега голышом я все же поговорю, — шепчет она на ухо.

***

— Эльза Скьяпарелли прославилась в первую очередь благодаря необычным принтам. Так, ее знаменитое платье с узором из омаров произвело фурор, — бубнит лекторша, и Джейни незаметно щиплет себя, чтобы не заснуть. Кто бы мог подумать, что лекции по истории моды окажутся настолько скучными. Лилиан рядом болтает ногой и энергично кивает в такт музыке — длинные волосы скрывают наушники. — Поделиться? — спрашивает она одними губами, и, не дожидаясь ответа, вставляет заглушку Джейни в ухо. — Я буду всегда здесь для тебя, — вопит Ричард Маркс, сотрясая барабанные перепонки, — где бы ты ни была… Мда, вкус у Лилиан так себе, сплошная ваниль. Но все лучше, чем слушать мутотень от мисс Стравинской (никакого отношения к композитору, мы не родственники). Джейни обводит глазами аудиторию: двумя рядами ниже сидят Грант с Тристаном, и что-то сосредоточенно записывают в тетради с умным видом. — А что здесь делает твой брат, — Джейни разворачивается к Лилиан, — у них же нет этого цикла в программе? — Это я ему посоветовала. За выбор двух дополнительных предметов по желанию начисляются баллы по основному курсу. Вроде как за инициативность. Странная система, но баллы же никогда не бывают лишними, правда? — И кто еще говорил, что я заучка, — хихикает Джейни, — а сама-то. Грант увязался за Тристаном? — Ну да, они как братья, куда один, туда и второй, — замечает Лилиан. Джейни кидает взгляд вниз — Нокс внимательно слушает приятеля, тот с жаром рассказывает какую-то историю. А рядом с Грантом… Джейни чувствует, как по коже бегут мурашки. Под локтем у Гранта лежит пухлый блокнот в коричневой обложке, с рисунком золотой лилии в центре. Изображение один в один совпадает с ее меткой. Джейни толкает Лилиан, глаза у той расширяются. — Видишь, видишь, — слишком громко шепчет та, — я же говорила! — Расскажите и нам, мисс Нокс! — вяло реагирует лекторша. — Возможно, что-нибудь из биографии Поля Пуаре? — Извините мисс Стравинская, — лицо Лилиан заливается румянцем, — больше этого не повторится. — Подготовьте доклад о модном доме Пуаре к следующему занятию, — мисс Стравинская коротко вздыхает и продолжает рассказывать. — Да твою ж мать, — Лилиан расстроенно плюхается на скамью. После лекции Джейни с подругой подходят к мальчикам. Запястье Джейни вдруг начинает назойливо зудеть, как от укуса комара. Очень-очень злобного и голодного комара. — Привет нарушителям дисциплины, — Грант отвешивает шутливый полупоклон девушкам, не сводя восторженного взгляда с Джейни. — Да ну вас, — Лилиан обиженно надувает губы, — из-за вас все между прочим. Нам с Джейни понравился ваш блокнот. Тот, что с лилией. — А, этот, — смеется Грант, — папина идея. Он придумал использовать в качестве логотипа компании геральдический цветок. Если покопаться в родословной, то можно обнаружить, что наше семейство — потомки одной из ветвей династии Бурбонов. Разумеется, не самого короля, а каких-нибудь кузенов и кузин. Но тщеславие моего отца поистине королевское, так что… Вся его продукция помечена лилиями. Не только лекарства, но и мерч… Вот как этот блокнот. Джейни молча кивает. Что ж, искать метку у Гранта прицельно теперь не имеет никакого смысла. Все слишком очевидно. И ей бы радоваться, Грант — хороший парень, вот только единственное, что чувствует Джейни — глухую тоску и обреченность.

***

Спасибо гуглу — к вечеру Джейни серфит интернет и находит исчерпывающую информацию о соулмейтах. Информация малоутешительная — обойти дар судьбы, конечно, можно, но отвергать предначертанного избранника крайне недальновидно, счастья это не принесет. Оказываясь рядом, соулмейты испытывают определенные тактильные ощущения (Джейни тут же вспоминает зуд запястья). Значит, все же Грант. Чудесно. Просто чудесно. Интересно, какая метка у него? Их трейлер? Петунии Ба? Надорванный пакет с кокаином? Он хороший парень, и зачем ей портить ему жизнь? С другой стороны, Джейни не дура, и совершенно точно не слепая — видит, как Грант на нее реагирует. Почему бы и не попробовать пообщаться с ним теснее? Она уже взрослая: в любовь с первого взгляда не верит, так может, настоящая родственная душа раскроется при общении? Телефон вибрирует, и на экране высвечивается имя Гранта. — Не составишь ли мне компанию на прогулке? — пишет он. — Хотел показать тебе кампус. И она решается: была-не была. Да и кто Джейни Монро такая, чтобы спорить с судьбой. — Вечером в шесть? — отвечает она. И, получив радостный смайлик и анимированный букет, вздыхает. Придется поклянчить подходящие шмотки у Лилиан, инвестировать в собственное будущее. — Сделаем из тебя принцессу, — энтузиазм Лилиан поражает, она сразу подскакивает к шкафу и начинает швыряться в Джейни платьями, — выбирай. Не проходит и минуты, как Джейни завалена тряпками по самую макушку. Чего здесь только нет: шали, шляпы, пышные юбки на обручах, пиджаки с накладными плечами в стиле восьмидесятых, туфли на платформе, переливающиеся всеми оттенками радуги мини-платья эпохи диско… Лилиан тот еще барахольщик. — Я будущий модельер, — оскорбляется она тут же, — все это нужно мне для вдохновения и насмотренности, понятно? С детства люблю шить. Джейни с трудом выбирается из пены кружев. — Я иду на прогулку, — говорит она спокойно, — а не на прием к королеве. Можно что-нибудь…попроще? — Поскромнее, ты хочешь сказать? — Лилиан застывает посреди комнаты с карандашом в зубах, и окидывает Джейни придирчивым взглядом, ни дать ни взять новоявленная Вивьен Вествуд в мастерской — ну хорошо… Балансиагу тебе не предлагать. Что насчет минимализма? Кельвин Кляйн? Джейни не успевает ответить, а Лилиан уже протягивает ей белую полупрозрачную ткань с тонкими бретельками. — Вот, примерь, а я пока поищу тебе подходящие туфли. И она исчезает в недрах шкафа. Джейни скидывает свою растянутую футболку и джинсы и надевает платье. У Лилиан и правда глаз — алмаз, оно сидит как влитое, разве что застегнуть молнию проблематично — Джейни безрезультатно выворачивает руку, пытаясь подтянуть капризную собачку. — Эй, Лил, — кричит она, измучившись, — ты не поможешь с замком? — Я могу помочь. Тристан. Джейни вздрагивает: брат Лилиан передвигается практически бесшумно, точно гепард, выслеживающий свою добычу. — Спасибо, — бормочет она смущенно, — если несложно… Джейни поворачивается спиной, и в то же мгновение Тристан аккуратно тянет молнию вверх, его горячее дыхание обжигает Джейни щеку. Легкое, почти невесомое прикосновение пальцев к коже, точно взмах крыла бабочки. По спине бегут мурашки. Все занимает считанные секунды. — Готово, — голос у Тристана глубокий, низкий, такой подошел бы мужчине постарше, но Джейни думает, что этот легкий диссонанс между звучанием голоса и внешностью ей нравится. И сам Тристан ей нравится без всяких на то причин. С ним отнюдь не легко, он закрыт и застегнут на все пуговицы, а любовь к бдсм-практикам и вовсе Джейни слегка пугает, и все же есть в нем что-то знакомое и близкое. — Спасибо, — выдавливает она из себя. — Обращайся, — холодная улыбка, — ты очень… Тебе идет это платье. На Джейни нападает кашель. — На самом деле я… — Нашла! — из шкафа показывается Лилиан, — возьмешь туфли на танкетке, это сейчас супермодно. О, привет. — Привет, — очередная улыбка адресована уже сестре, — я от отца. Просил передать приглашение на семейный ужин на следующей неделе. — С этой грымзой? — вспыхивает Лилиан.- Никогда! — Лил, пожалуйста, — голос Тристана лишен всяких эмоций. — Ради меня. — Я подожду в коридоре, — Джейни неловко наблюдать за семейной сценой, и она поспешно выскальзывает за дверь. Спустя десять минут Тристан появляется в коридоре и коротко кивает Джейни: можешь заходить. Лилиан устроилась перед телевизором, на столе, вокруг которого все еще валяются шляпки, туфли и прочие предметы гардероба, стоит пара мисок с попкорном. — «Красотка» или «Блондинка в законе?» — спрашивает Лилиан, похлопывая по месту на диване рядом с собой. — А обязательно смотреть ромкомы? — морщится Джейни. — Какой-нибудь триллер — уже не вариант? — Ну, мне нравится знать, что все будет хорошо, — возражает Лилиан и добавляет тихо, — хоть где-то и у кого-то. Предсказуемость — не самая ужасная штука на свете. — Это как посмотреть, — Джейни думает о брате и Ба — один погряз в долгах, другая навечно прикована к инвалидной коляске, в их мире все предсказуемо хреново, — ладно, ставь блондинку. Окажись в Карни Эль Вудс, проблем точно стало бы поменьше.

***

Грант милый. Он галантно накидывает на плечи озябшей Джейни пиджак, не менее галантно предлагает ей коктейль «Манхэттен» (мой любимый, очень вкусно, попробуй), галантно выслушивает ее нелепые попытки вести беседу (хотя обычно Джейни не тушуется, скорее всему виной постоянные мысли о злополучном родстве душ). Сам он рассказывает о компании «Фарматекс», принадлежащей отцу, о том, что после выпуска из Карни он станет обладателем 25% акций фирмы в качестве подарка при вступлении во взрослую жизнь, о том, что с детства от него ждут слишком многого, и ответственность давит на плечи, мешая дышать полной грудью. Джейни улыбается, поддевает носком туфельки дерн на лужайке перед кампусом, и считает минуты до окончания условного свидания. Грант постоянно повторяет: «Ты такая красивая», что под конец у Джейни уже сводит зубы. — Ну а еще? — вопрошает она мысленно. В конце концов, Джейни не на сеансе у психотерапевта, который помог бы разобраться в собственной идентичности, но Гранта за язык никто не дергал — все, что от него требовалось — не говорить набивших оскомину банальностей, однако и здесь он оплошал. Зачем-то он упоминает других девушек, будущих трофейных жен (Джейни чувствует, что ее сейчас стошнит), и торопливо добавляет: она, Джейни, совсем на них непохожа. Превосходный анализ: Грант оценивает ее не как личность, но как некий объект, отличающийся своими характеристиками от уже известных и привычных ему. Просто потрясающе. — А как давно вы знакомы с Тристаном? — Джейни перебивает Гранта прямо посередине потока комплиментов своему платью. — Ну, — он осекается, — мы вместе учились в средней школе. Тристан всегда помогал мне, и потом эта история с Софи… Знаешь, бывают такие девушки — хуже атомной войны. Они как восстание, как какая-нибудь Фронда — не остановить. Она писала мне, звонила, хотела поссорить с Тристаном. К счастью, у нее ничего не вышло. Как я рад, что ты…не как она. Грант разворачивается к Джейни, подходит вплотную. Они целуются: едва касаются друг друга губами и тут же отстраняются, в неверном лунном свете (луна похожа на разболтанный венчик для взбивания) лиц почти не видно — одни силуэты, как в каком-нибудь нуарном фильме. Вот —вот из-за кустов выпрыгнет гангстер в плаще и всадит в лоб пулю. Грант в попытке защитить Джейни закроет ее своим телом и геройски погибнет — вытекшая темная кровь окажется черно-белой, а значит, ненастоящей. Такой же, как и ее родство душ с Грантом. Кто-то там, наверху, решил над ней подшутить. У Джейни нет с ним ничего общего. Совсем. И даже злополучная метка почти не зудит. Все это ошибка, одна большая ошибка. — Пойдешь со мной завтра на ярмарку? — Грант просительно заглядывает в глаза. — Это волонтерская инициатива, все деньги пойдут в фонд для сирот. — Говорит, как будто предвыборную речь толкает, — с тоской думает Джейни, но кивает. Даже если Грант и зануда, поддержать детей необходимо. Вряд ли, конечно, сиротам хоть что-то достанется: Джейни знает, как обстоят дела с благотворительностью.

***

На ярмарке шумно и многолюдно. Джейни тщетно пытается не оттоптать ноги шныряющим туда-сюда школьникам со стаканами бесплатного лимонада и шариками. По периметру кампуса расставили разноцветные палатки, в каждой из которых можно найти разнообразную дребедень. Цен как таковых нет, любую игрушку или одежду приобретают за пожертвование, и мажорчики Карни стараются как могут: Джейни своими глазами видит, как Джеймс Крест покупает (ой, то есть приобретает за пожертвование) стакан — непроливайку кислотного цвета за двести долларов. Воистину, у богатых свои причуды. Через лужайку, энергично расталкивая всех локтями, бежит Лилиан, нарядившаяся по моде семидесятых: сапоги-казаки, джинсы клеш, ковбойская куртка с бахромой и гигантские серьги — кольца в ушах. — Джейни, — кричит она, — давай к нам. Хлоя организовала мастер-класс по изготовлению мыла ручной работы. Ты должна видеть, насколько плохо у нее все получается. Джейни вздыхает: Лилиан и Хлоя не ладят между собой, при каждом случае норовят подколоть друг друга. Но не успевает Джейни ответить Лилиан, как ее перехватывает Грант. — Мисс Монро, — одаряет он ее ослепительной улыбкой, — окажите мне честь — сыграйте со мной в «лопни шарик». Игра с нехитрым названием, что отражает суть — любой желающий получает набор разноцветных дротиков и пытается попасть в мишень: воздушные шарики на ниточке. Победителю достается секретный приз (все вырученные деньги, естественно, идут на благотворительность). Первые два раза Джейни мажет. На третий замах Грант подходит сзади, выравнивает бедра руками, поправляет ей локоть, выставляя стартовую позицию. — Вот так, — мурлычет он, — теперь точно попадешь. — Просто обопрись на левую ногу, — слышит Джейни над ухом спокойный голос Тристана, — представь, что ты на охоте. Шарик — птица. А теперь кидай. Она кивает, переносит вес тела, следуя указаниям. Мгновение, и шарик лопается, взрываясь блестками конфетти. — Умница, — голос Тристана перекрывает шум вокруг. Грант выглядит обиженным. — Молодец, — сухо констатирует он, — что за приз выиграла мисс Монро? — Вот эту очаровательную сумочку, — сообщает владелец палатки, долговязый третьекурсник с исторического факультета, и протягивает Джейни довольно объёмный ридикюль. — Сюда и кошку впихнуть можно при желании, — думает Джейни. — Куда теперь? — она поднимает глаза на Тристана и Гранта, запястье, надежно прикрытое платком, снова начинает покалывать. — Как насчет игры в гольф? — предлагает Грант. — Только если в качестве кэдди, — смеется Джейни, — я не умею. — Это легко, — встревает вдруг невесть откуда взявшаяся Лилиан, — ты просто бьешь по мячу. — Бить надо с умом, — возражает Тристан, — нужно четко представлять ситуацию. Просчитать силу замаха и точку приложения удара. — Фи, великий стратег взял свое слово, — морщит носик Лилиан, — не слушай его, Джейни. Он совершенно не умеет веселиться. — Если под весельем ты подразумеваешь просаживание денег в рулетку или карты, то да — не умею, — пожимает плечами Тристан. Но спор потухает, не успев толком разгореться: слово берет Джеймс Крест. — Аукцион, — объявляет он торжественно, — лот номер один: старинная шкатулка времен короля Георга в виде золотого яблока. Начальная цена — 1000 долларов. По толпе прокатывается ропот. — Из папиной коллекции, — добавляет Джеймс самодовольно. — Тысяча, — выкрикивает Лилиан, игнорируя гневный взгляд Тристана, — и не смотрите так, мне для стилизации нарядов пригодится. — Мисс Нокс дает тысячу, леди и джентльмены, — подхватывает Джеймс, — кто поставит больше? Ручная работа. — Тысяча сто, — миниатюрная блондинка слева от Джейни и компании машет рукой. — Мисс Реймондс поднимает ставки. Тысяча сто раз… — Пять тысяч! — вдруг выкрикивает Грант. — И я побью любую ставку, так что советую отступить. Толпа пораженно молчит. — Пять тысяч раз…— начинает Джеймс, но сам же торопится стукнуть молотком, — два, три. Продано Гранту. Аплодисменты, господа. Под свист и улюлюканье Грант забирает яблоко и вручает его Джейни. — Самой красивой девушке кампуса, — говорит он тихо. Джейни сглатывает. Яблоко скользит в руки — запретный плод, вот только она не Ева, не польстится. — Я не могу его принять, — шепчет она Гранту на ухо, — спасибо, но это слишком дорогой подарок. — Тебя ни к чему это не обязывает, — Грант умоляюще прикладывает руку к ее груди, — ну, пожалуйста. — Извини, — Джейни вырывается и проносится мимо Лилиан и Тристана в направлении Роузвуда. С нее довольно. В комнате она едва переводит дух, как в дверь стучат. — Это я. Джейни узнает голос Тристана. Неужели пришел читать ей нотации или рассказывать, как она обидела золотого мальчика? — Я хочу побыть одна. — кричит она. — Джейни, пожалуйста, — повторяет Тристан терпеливо, — пару минут. Со вздохом она открывает. — Что? Тристан проходит в комнату, останавливается около кровати, заложив руки за спину. Некоторое время молчит, разглядывая вид из окна. Джейни ждет. — Карни — место с жесткой иерархией, — наконец, заговаривает Тристан, — и непомерными амбициями. — О, поверь, я заметила, — вспыхивает Джейни, — и что же? Мне стелиться перед Грантом? Тристан досадливо морщится. — Нет. Грант — хороший парень. Но здесь полным-полно прихлебателей, которые докладывают обо всем, что случилось, его отцу. И уж поверь, как бы плохо он не относился к своему сыну, если он посчитает, что ты как-то нанесла ущерб его репутации, то сделает все, чтобы выставить тебя отсюда. Фамильная честь. — Змеиное логово, — фыркает Джейни. — Просто общество со своими правилами, — качает головой Тристан, — и мне бы не хотелось, чтобы тебя съели. Джейни выставляет вперед подбородок — Почему же? Комплекс рыцаря жить спокойно не дает? Меня не нужно защищать, Тристан. Я способна за себя постоять. — Способна, — Тристан делает шаг ей навстречу, — но сила не на твоей стороне. Я вижу, что тебе нравится здесь. Ты любишь власть, правда? Тон Тристана вдруг меняется, становится вкрадчивым. —Уж не думаешь ли ты, что я способна устроить здесь революцию, просто отказавшись от подарка Гранта? Тристан смотрит на нее, чуть наклонив голову. Голубые глаза скользят по одежде, и Джейни ощущает себя голой, до того пристально ее разглядывают. — Я думаю, что ты можешь влипнуть в авантюру и пострадать. Ты мне интересна, Джейни. Интересна, потому что я пока что не могу разгадать тебя до конца. А я очень, очень не люблю загадки без ответов. Но если ты исчезнешь, мне придется смириться с подобным. Поэтому прошу — будь осторожнее. Время вокруг делается вязким, загустевает. Джейни смотрит на Тристана во все глаза. — Он стоит слишком близко, — вдруг понимает Джейни, — и я совсем, совсем не хочу, чтобы он уходил. Рука Тристана скользит по ее ключице. — У тебя, — он прочищает горло, — пуговица расстегнута. Могу я? Она кивает. Быстрое, ловкое движение. Джейни обдает запахом морской соли, смешанной с шоколадом. — Вот и все. Легкий укол разочарования, она с трудом сдерживается, чтобы не притянуть его к себе. Сознание рисует странные картины: автомобиль, наручники, пристегнутый к пассажирскому креслу Тристан, и Джейни над ним в одном только лифчике: макияж размазан, волосы растрепаны, он глядит умоляюще: не останавливайся. Возможно, она пересмотрела слишком много видеороликов с порнхаба или просто перегрелась на солнце. Тристан отстраняется и тут же уходит, а Джейни так и остается стоять посреди комнаты, пытаясь во всем разобраться. Что, черт возьми, это сейчас было? В дверь снова стучат. Тристан решил вернуться? Метка на руке дает о себе знать жжением. На пороге стоит Грант. — Джейни, — он смущенно опускает глаза, — я хотел извиниться. Понимаю, не нужно было вот так, при всех… — Все в порядке, — Джейни изо всех сил вцепилась в запястье, — правда. Ты тоже извини. Только не надо дарить мне шкатулки или что-то еще, ладно? — Хорошо-хорошо, — Грант качает головой, как китайский болванчик, — договорились. Как на счет морской прогулки в выходной? Будут все ребята из Роузвуда, ничего такого. Перед глазами почему-то снова мелькает пристегнутый к автомобильному креслу Тристан. — Хорошо, — кивает Джейни, — я приду.

***

— Джейни, слезай! В ней плещется добрая пинта алкоголя: адская смесь из пива, водки и фиг знает чего еще (неизвестно, что Эйвери добавил в свои шоты — попробуй всего глоточек, чего боишься). Подвыпившая Джейни Монро способна на любые подвиги. Грант обещал морскую прогулку, и она не сомневалась, что их ждет катер или яхта. Когда на причале показался парусный корабль, самый настоящий, — восторгу Джейни не было предела. Может, поэтому она лезет на мачту, отталкивая всех, кто пытается ее остановить — Джейни хочется свободы и чувства полета. То, что последний может оказаться вниз головой и к тому же со смертельным исходом, Джейни не смущает. Поэтому да, она цепляется за веревки и подтягивается все выше, прямо к солнцу. Грант в ужасе вопит где-то внизу, мир плывет и качается, и ее пальцы ожидаемо соскальзывают с такелажа. Джейни моментально трезвеет и в ужасе прижимается к хлипкой опоре. Над ухом хлопает парус, и она чувствует себя жалкой букашкой — секунда — и ветер снесет ее в бездну. А потом чьи-то руки плотно обнимают ее сзади. — Страхом можно управлять, — этот голос она узнает из тысячи, — подчини его себе. Ты сможешь. Джейни нервно сглатывает. Морская соль и шоколад — Тристан аккуратно поддерживает ее за талию и тянет вниз. Они спускаются, Джейни чувствует горячее дыхание на шее. Метка на руке пульсирует. Как только ноги касаются палубы, к ним подлетает Грант. Джейни молча наблюдает за тем, как он открывает рот, коротко вздыхает и уходит в каюту. Для нее все как-то слишком.

***

Они сидят на кушетке, если прислушаться, то можно уловить мерный стук волн о борт корабля. — Я опять сделала глупость, — нарушает тишину Джейни, — а ты снова меня спас. Судьба у меня, видать, такая. Тристан усмехается. — Видимо, да. — Я…— Джейми нерешительно смотрит на Тристана, — спасибо. Ты всегда так спокоен и собран. Потрясающая выдержка. Медитация? Таблетки? В чем ваш секрет, мистер? Тристан широко улыбается. — А может, я выпускаю пар как-то иначе? Ну, скажем, я высокоактивный социопат-маньяк: убиваю по вечерам раздражающих меня людей от скуки. — Неужели? — запястье стреляет. — Иногда ловлю себя на подобной мысли. — Он качает головой, — но нет. Просто не повезло с отцом. Я с детства привык контролировать эмоции. — Любовь к бдсм тоже оттуда? — срывается с языка Джейни прежде, чем она успевает подумать. — Прямо по Фрейду. — Не думаю. Возможно, это способ разрядки. Возможно, мне нравится подчинять свой страх. Управлять им. Управлять кем-то. Но не так, как отец. Только в игре. — А тебе никогда не хотелось…— она набирает в грудь побольше воздуха для храбрости, — поменяться ролями? Отпустить контроль и довериться партнеру? В глазах Тристана мелькает странное выражение. — Не думал об этом. — говорит он медленно. — Возможно. Беседу прерывает стук в дверь. — Джейни, — это Лилиан, — нам не хватает игроков для покера. Присоединишься?

***

Лилиан сидит за карточным столом в клубах дыма. На затылке лихо сдвинутая шляпа, во рту сигарета, в руках колода веером. Лицо сосредоточено: задумавшись, Лилиан чуть прикусывает сигарету и досадливо морщится. Дочь дона Корлеоне в действии, сейчас объявит, что всем нужно залечь на матрас. Джаспер напротив нее выкладывает карты на стол. — Сдавайся, Нокси, — говорит он, не пытаясь скрыть самодовольства, — каре. Лилиан аккуратно тушит сигарету в пепельнице, не поднимая глаз, вскрывается. Джейни выдыхает: флэш-рояль. — Будешь должен, — на лице Лилиан нет ни единой эмоции, — а пока коктейль за мой счет. Проходит секунда в молчании, Джаспер переваривает информацию. А потом Лилиан не выдерживает, прыскает в кулак, и ее смех разгоняет сигаретный дым. — Ты бы видел сейчас свою рожу, Джас, — хохочет она, — ой, не могу. Тааакой серьезный. Джаспер сконфуженно пожимает плечами. — Тебе бы в актрисы идти, Нокси. Лилиан вскакивает, тянет Джейни на палубу: "Пойдем, подышим воздухом". — Любишь шоу? — спрашивает Джейни, едва они оказываются наедине. — Азарт люблю, — Лилиан смотрит на воду, — риск. Тристан ругается, говорит, что моя тяга к щекотанию нервов до добра не доведет, а сам-то… — А что сам? — Постоянно бросает вызов. Себе и другим. Лезет на рожон. Вот такой он. Братик. Джейни задумчиво переваривает информацию.

***

Она заваливает тест. Джейни фотографирует свои ответы, сдает листок, а после, ну конечно, находит их в сети. Десять из тридцати ошибок. В памяти всплывает кислое лицо кураторши: "Мисс Монро, вы должны понимать, что на ваше место претендует много желающих… Вы не интересуетесь общественной жизнью кампуса, мисс Монро. Ваша успеваемость оставляет желать лучшего". Она в полной заднице, что и говорить. После всех волнений с Грантом, фантазиями о Тристане, создающем проблемы Картере, она совсем забыла об учебе, и расплата не заставила себя ждать. Дерьмо. Своими переживаниями Джейни делится с Лилиан, и та, немного подумав, хлопает рукой по лбу. — Подмени листочек, — в глазах Лилиан появляется лихорадочный блеск, — я сама слышала, что раньше завтрашнего утра их проверять никто не будет. Мисс Стравинская идет сегодня вечером в оперу, тесты останутся в ее кабинете. Можно будет залезть туда и заменить ответы. Это звучит как единственно разумный план в данной ситуации. Джейни присущ дух авантюризма, да и факт совершения противоправных действий в ее биографии имеется, и все же… — Постоишь на стреме? — с надеждой поворачивается та к подруге. — Не получится, — вздыхает Лилиан, — семейный ужин. Но я могу попросить кого-нибудь. Гранта? — Нет уж, спасибо, — фыркает Джейни. Подельник из Гранта так себе. Кроме того, Джейни до сих пор стыдно не только из-за инцидента на корабле. В верхнем ящике стола хранится присланное Грантом стихотворение, где тот называет Джейни розой, наполненной снегом. Чертов поэт. И что она должна ему ответить? — Справлюсь сама, — решает Джейни. Пробраться в кабинет не составляет труда, дает о себе знать приобретенная в детстве привычка влезать в трейлер через окно. Минута, и Джейни уже ищет злополучные тесты на столе у мисс Стравинской. Включать свет она не решается, а потому дело продвигается медленно — каждый листок приходится подносить к глазам вплотную, в вечерней полутьме почти ничего не видно. Внезапно сзади раздается шорох, и, прежде чем Джейни успевает повернуться, чья-то рука увлекает ее на пол. Одновременно дверь в кабинет щелкает — кто-то поворачивает ключ. Джейни охает — она лежит под столом с зажатым в руке листком в объятиях…Тристана. Тот прижимает палец к губам, призывая молчать. Из-под стола Джейни видит знакомые туфли: мисс Стравинская вот уже неделю хвастает поддельными Маноло Бланиками. Лекторша что-то забирает со стола, слышно, как вжикает молния на сумке. — Она же должна была быть на концерте, — лихорадочно соображает Джейни, — что происходит? Ее запястье с меткой вот-вот разорвет от боли. Мисс Стравинская бурчит себе под нос: «Ага, вот она», хватает сумку, и уходит. Слышен скрип ключа в замке, затем все стихает. Джейни разворачивается, упираясь Тристану в грудь. — Какого черта ты здесь делаешь? — шепчет она. — Увидел, как ты лезешь в окно, — Тристан и не думает ее отпускать, — решил удостовериться, что все в порядке. Как видишь, не зря. — Банальное везение, — огрызается Джейни, — я прекрасно справилась бы и сама. Тристан молчит, разглядывая ее, и Джейни затихает. В воздухе витает полюбившийся запах: смесь шоколада и морской соли. А потом что-то ломается, глаза Тристана темнеют, становятся почти черными. — Рядом с тобой я себя практически не контролирую, — шепчет он с чувством, — что ты сделала, Джейни? И целует ее — крепко, яростно, исступленно. Джейни цепляется за его плечи и громко стонет. Неловкость, стыд, все то, что могло бы их остановить забыты, уступив место похоти. Яркость желания, кажется, потрясает не только ее, Тристан отрывается от ее губ с удивленным полувсхлипом, словно не верит, что хваленый контроль исчез без следа. Джейни нетерпеливо вжимается в него бедрами, перекатывается на живот, оказываясь над Тристаном. Растрепанный, возбужденный, он смотрит на нее снизу вверх, губы полуоткрыты в нетерпении. В голове Джейни проносятся слова о жажде власти. Это то, что ей сейчас нужно. Обладать им без остатка. Ни с кем не делиться. — Я хочу тебя, — выдыхает Джейни нетерпеливо. Рывок, и она расстегивает рубашку. Тристан коротко вскрикивает и хватается за плечо. — Черт, прости! — Джейни испуганно сползает с его бедер. — Я сделала тебе больно? — Метка, — стонет Тристан, — горит. Под правой ключицей Джейни различает нечеткий контур. — Что там? — она испуганно сглатывает. — Туфелька, — сипит Тристан, — женская туфелька. Я не знаю, что это значит. — О господи, — только и говорит Джейни, — ты, должно быть, шутишь. — Смотри, — он приподнимается на локтях, в тусклом свете контуры изображения становятся четче. Это детская туфля с помпоном в виде пони на носу. Как у… Нет, невозможно. — В шесть лет я украла такую у девочки с продленки. — Джейни мягко дотрагивается рукой до метки. — Она была из малообеспеченной семьи. Просто положила себе в рюкзак. И так ни разу потом не достала. — Это…— Тристан подбирает слова. — очаровательно. Маленькая воровка Джейни Монро. — Прекрати издеваться, — она шутливо стукает его кулаком в грудь. — Я не издеваюсь. А что у тебя? Джейни показывает запястье. — Лилия. Я посчитала, что речь идет о Гранте. — Ах, это. — Тристан смеется. — Судьба не ищет легких путей. Не только у Гранта были Бурбоны в предках. И на нашу ветвь затесался один из камердинеров французского короля, если верить моему отцу. В конце концов, это всего лишь знак принадлежности ко двору, не больше. — Не больше, — повторяет Джейни. Они все еще лежат на полу под столом, как какие-то преступники. — Мне нужно подменить тест, — говорит Джейни, — иначе меня исключат. — Я не допущу, — даже во тьме она различает его усмешку. — Что, честь не позволяет? — Джейни пропускает волосы Тристана через пальцы. — Не допущу, чтобы тебя исключили, дурочка. Они смеются. Джейни с удивлением замечает, что метка перестает ныть. Завтра они со всем разберутся: с Грантом и его стихами, с несданным тестом, с проблемами психологического характера и соулмейтовской фигней. А пока… Она задумчиво смотрит на Тристана. — Я слышала, что мисс Стравинская хранит где-то в ящике наручники. В глазах Тристана появляется знакомый лихорадочный блеск. Пауза длится мгновение. Затем он улыбается: — Проверим?