Ох, Нансесну

На пироне, под лунным светом, двое встали лицом к лицу. Вокруг них витало напряжение, словно воздух был пропитан электричеством. Легкий осенний бриз шептал тайны и нежности, окутывая их сердца. Вдалеке слышались звуки города — клубы музыки из прозрачных окон кафе и зовущие голоса прохожих. Но для них все это стало фоновым шумом, потому что мир сужался до присутствия друг у друга. В тишине слышно было только дыхание персонажей: ровное дыхание парня и неровные вдохи-выдохи девушки, отражавшие её смятение. Их глаза полны были неизреченных слов — чарующая смесь радости от прошедших мгновений и горечи предстоящего расставания. Свет фонарей играл на их лицах создавая загадочные тени: они добавляли загадочности этому мгновению благодаря светлой улице освещаемой лампами со всех сторон. Они обменялись последним прикосновением — нежное прикосновение щеками или легким трепетным объятием. Пальцы скользнули по рукам друг друга, словно попутный ветер разносил песчинки времени. —Может мы ещё встретимся… — тихо шептал чей-то нежный голос. Голос больно уж похожий на Нансенсу, но это было чем-то другим. Блеф, ложь, вранье, бред и остальные слова. Будто его пытались обмануть, поиграть с его сознанием. Внезапно всё озарилось ослепительным белый свет… —Это что был сон? — Ёшка приподнялся на локтях и огляделся. Всё та же его личная спальня и перевёрнутая котом вечерняя кружка с остывшим кофе. Да, это явно был лишь обычный сон. — Но Нансенсу казалась такой реальной… Парень встал с кровати и потёр глаза. Усталость и работа отразились в больной спине и ломкой во всём теле, будто сто ударов тупым предметом изнутри. Как только он закончил выполнять все свои утренние дела, зазвенел его телефон. Звонить ему в такую рань мог лишь один человек. —Алло, это И Краткий, сегодня замени меня. Есть не отложенные дела. И ещё, проследи за Нансенсу, что-то с ней не так. После звонок был окончен короткими гудками. Ёшка переодевшись, вышел на улицу и направился на главную поляну. Весна уже вступила в свои права: почки на деревьях начали раскрываться, хоть снег ещё не успел растаять во всех местах необъятной. Прохладная погода оставалась, но ко дню солнышко ласково грело обджектов своими яркими лучами. Птицы, что успели вернуться домой с юга начинали запевать свои приятные песенки, что хотелось лишь остановиться и слушать, пока не забудешь обо всех делах. На поляне, с прекрасными деревьями, все было, как обычно: ссоры между лидерами двух команд, лежащий на кустах Кнайф, Замазыч, Стёрка и другие из банды, решающие кроссворд. Ёшке так приятно становилось на душе, несмотря на ругань, крики, ведь всё было на своих местах. Но вот только ни где не видно Нансенсу. Будто темноволосая мадмуазель полностью исчезла с этой планеты. Конечно, Ёшка забеспокоился: потерять близкого человека было равносильно ране на сердце. Его начало слегка нервно трясти, а слова своего друга И Краткого лишь сильнее давили на мозг и игрался с ним, как скрипач на скрипке. Его проницательный взгляд мгновенно заметил бледнолицую Чашечку, что грустила под молодой березкой, что успела разрастить за годы работы над шоу. —Чашечка, моя хорошая, не видела ли ты свою подругу, Нансенсу? Ёшка сел рядом с низкорослой девушкой и успокаивающе улыбнулся ей, погладив по её плечу ладонью. На что девушка лишь томно вздохнув, отрицательно покачала головой. —Нет, не видела… С самого раннего утра затерялась. Других спрашивать смысла нет, им всё равно на меня. —Не плачь, я найду твою подругу и всё уладиться. Шоу не может продолжаться без одного участника. Чашечка смогла слегка улыбнуться и вытерла слёзы, после смахнув мокрые капли об пышное платье. Она ушла в сторону какого-то обрыва внизу которой протекает шустрая речка с кристаллической водой, оставив со–хоста одного. Ёшка подозвал Бутылыча, что удобно находился рядом и попросил его собрать всех для важного объявления. Естественно, пришли все не сразу, ведь видимо ссору по поводу «Чья команда победит» была для Брялка и Курасана более важным занятием. —Кхм, кхм, хочу оповестить вас всех, что Нансенсу исчезла и испытания не могут проводиться, пока нет одного участника. На этом всё, можете разойтись. Ёшка смотрел на участников и пытался найти хоть каплю грусти, но все были лишь растеряны и шокированы. Брялок пыталась возразить, но Бутылыч осторожно попросил её не разводить скандал. Со–хост вздохнул и набрал номер И Краткого. Гудок один, гулок два, а после голос автоответчика: «Говорите, что хотите, но мне наплевать.» Друг никак не отвечал на звонок, лишь его голос в автоответчике. —Видимо, придётся найти её одному. — подумал Ёшка и выключил телефон. — Но я даже не знаю где искать. Он проверил дальние края, дремучий лес, даже самые далёкие местности поляны — никаких результатов. Остался лишь один вариант — высокая гора, где находился магазинчик и помещение со странными письмами. Войдя в приятно тихое и пыльное хранилище, его глаза медленно привыкали к темноте, которая была везде. Его шаги эхом раздавались, а дыхание было намного громче, чем на улице. Эти звуки можно сравнить лишь с великаном в маленьком помещении. Ёшка мгновенно заметил свет в одной из комнат, что отличалась как яркая луна на ночном небе. Его ладони коснулись двери и он зашёл внутрь. Глаза шокировано расширились, а его руки начали дрожать. По щекам потекли горячие слёзы, что после падали на пол с глухим стуком. Нансенсу лежала, кажется без сознания и была сильно помята, а из ран на животе текла густая и тёплая кровь. — О, моя Кириллица… — со–хост прикрыл рот, чтобы не закричать от вида своей влюблённости. Его магия быстро залатали порезы на теле девушки и лёгким касанием лба разбудили её. Нансенсу резко раскрыла глаза и застонала от боли в голове, что, будто била по ней молоточком. — Нансенсу, ты помнишь, кто с тобой это сделал? — парень коснулся пальцами ладони пострадавшей и прямо глядел ей в глаза. — Нет, но помню малиновое свечение, когда мужчина исчезал. Даже бумажку оставил, где-то здесь неподалёку, но после я отключилась. А, к тому же, вы кто? После слов Ёшка быстро понял о ком идёт речь и почему И Краткий был занят этим утром. В поисках записки он обшарил всю комнату и нашёл на самой высокой полке рядом с разными письмами. В ней говорилось: «Ёшка, я знаю, что это читаешь именно ты. Наверняка ты сейчас думаешь о том, какая же я тварь, но у этого есть смысл. Нансесну была слишком близка к мыслям о том зачем они существуют, а это верное начала мятежа против букв. Поэтому я стёр её память и нанёс увечия просто для развлечения. Не ищи в её травмах какой-то смысл, мне было слишком скучно, а здесь лежит такая игрушка. С приятными воспоминаниями, Ёшка.» — Всё же мой сон был вещим, я действительно потерял ту Нансесну, в которую был влюблён.