Быть ближе

Ризли разбирал почту. Он не любил это дело также, как приводить в порядок документацию. В последнем случае хотя бы Мермония ценила его усилия, раз в два квартала высылая благодарственные письма за качественную работу. Но с почтой дела обстояли иначе. Обилие писем нервировало: все возможные угрозы, нелепые признания, разного рода приглашения, деловые предложения (особенно настойчив был производитель “Фонты”), а так же бестолковые и сомнительные брошюры и многое другое. Идею поручить дело кому-то из проверенных служащих герцог всячески отторгал: письма слишком ненадежны, их довольно легко украсть, подделать, дописать, подменить. Хватало того, что в отделе, заведующем почтой, сотрудники верны ему и работают как надо. Среди писем Ризли обнаружил обычный на вид конверт. В адресе отправления значилась одна из улиц пассажа Вазари - престижного района Кур-де-Фонтейна. Либо это чья-то шутка, либо ему написал некто, обладающий влиянием. В строке имени адресанта - “От Кетоса”. Странное имя привлекло хозяина Меропида. Он был удивлен, обнаружив внутри письмо и две фотографии Верховного судьи. Подозревая недоброе, он принялся внимательно читать красивый витиеватый почерк. “Герцог Ризли, На днях я дал интервью для “Паровой птицы”. Мисс Шарлотта заверила меня, что фотография для статьи вышла отличной и прислала мне зачем-то три копии, ведь одной было бы достаточно. Решил отправить одну Вам, а вторая предназначается для Сиджвин. Прошу, передайте ей. К слову, одна из ее подруг, Троу, подарила мне стикеры. Они ввели меня в замешательство, ведь единственное применение, что я наблюдал - наклеить их на Вас. Не могу знать в какое время суток Вы читаете письмо, и все же я желаю Вам провести грядущие день и ночь в здравии и спокойствии. P.S. Я прибег к псевдониму для личной переписки, чем, надеюсь, Вас не встревожил. Думаю, Вы понимаете причины моей скрытности. С уважением, К.” Ризли перечитал письмо трижды. Если бы не строки о наклейках, он бы ни за что не поверил, что это письмо от месье Нёвиллета. И все же он уточнит у Сиджвин о Кетосе. Может юдекс ей тоже пишет под этим псевдонимом? Герцог покрутил одну из фотографий в руке. Тем же почерком на обороте значилась подпись: “На долгую память”. Верховный судья на ней выглядел прекрасно: уверенный вид, трость в руках, строгий взгляд. Герцог вспомнил смесь чувств в его мимике и голосе, когда делал шаги к их сближению. Грело душу, что тот тоже шел ему навстречу: пригласил на кофе, прислал это, довольно милое, письмо. Похоже Нёвиллет из тех кто проявляется в делах, а не в словах. При близком знакомстве он открывался с новых сторон, из-за чего сердце билось быстрее, разгоняя по венам влюбленность. *** Нёвиллет разбирал домашнюю почту. Из крепости Меропид он получил два письма: одно от Сиджвин, второе от некоего Церберуса. Его восхищало, что добрая и мягкая мелюзина отважно решила помогать заключенным. Многие побрезговали бы лечить преступников, но не она. Старшая медсестра прекрасно выполняла свою работу. Кроме этого, она держала Нёвиллета в курсе дел Меропида. Очевидно, Ризли давно известно об этом и не ко всей информации дает ей доступ, как и прошлый управляющий. Но из ее рассказов было ясно, что они с герцогом хорошие друзья. Ему было спокойно за Сиджвин, зная, что она не одна. Распечатав конверт от мелюзины, месье извлек письмо и фотографию. Милая Сиджвин писала о себе, о работе и грядущем отпуске. В конце упомянула, что у нее появилось новое хобби - фотография, а еще ей удалось сделать общее фото с его светлостью. Копия прилагалась к письму. Нёвиллет обратился к фото, на котором была улыбающаяся Сиджвин и недовольный Ризли. Его взволновало, что у герцога был удрученный вид. Что-то случилось? Почему Сиджвин не рассказала об этом? Нужно спросить у Ризли при встрече. Или написать еще одно письмо? Нет, это будет неприлично. С этими мыслями он взялся за второй конверт. Там было такое же содержание: письмо и фото. “Месье Нёвиллет, Воле и настойчивости Мисс Шарлотты позавидовали бы многие: она добилась интервью не только с Вами, но добралась и до крепости Меропид в кратчайшие сроки сразу после Мермонии. Мисс Шарлотта, с присущей ей энтузиазмом, пыталась выведать подробности моей частной жизни. Интересно, Вас постигла та же участь, или ее смелость исчезла, столкнувшись с Вашим авторитетом? Ее фотоаппарат впечатлил Сиджвин так же сильно, как и Ваше фото, на котором Вы прекрасно выглядите. Если Вы все еще думаете, что старшая медсестра моей крепости безукоризненно добра и наивна, спешу поведать, что она обыграла меня в споре, - я воздержусь от его подробностей, - и принудила к совместному фото, зная, что я не люблю фотографироваться. Не увидев во мне увлеченности, она обманом сделала еще одно фото во время чаепития. Меня буквально застали врасплох. Я не поклонник искусства фотографии, тем более своих изображений. Передаю это фото в Ваши надежные руки. Я прочитал то интервью с Вами. Содержательное. На мой взгляд, Вы высказали интересные мысли о случившихся изменениях в судебном процессе и будущих направлениях развития Фонтейна. P.S. Не беспокойтесь, Ваше фото надежно храниться в сейфе с документами по причине того, что я не держу фотоальбомов. P.P.S. Надеюсь, Вы найдете более практичное использование стикеров. Но есть ли вообще польза от них? P.P.P.S. Поддерживаю Вашу осторожность. С уважением, Ц.” Нёвиллет, читая письмо, чувствовал, что с его лица не сходит улыбка. Ему стало легче, узнав причину, по которой на фото с Сиджвин тот выглядит столь безрадостно. Он оценил почерк герцога: простой и ровный. Юдекс обратил взор к снимку и его сердце затрепетало нежностью. На фото Ризли широко улыбался, в глазах было озорство, он держал в смазанных руках чуть более смазанную чашку с блюдцем, будто он только что отпил из нее. Герцог выглядел на этом случайном снимке очень живым, красивым. Нёвиллет, едва касаясь поверхности фотографии, провел тонкими пальцами по портрету и устыдился своего жеста. Он отложил оба снимка - потом подумает как с ними поступить: поставить в рамку или убрать в альбом. Юдекс достал бумагу, смочил перо в чернильнице и принялся писать ответ. *** Следующая встреча бывших и нынешних исследователей института Фонтейна в крепости прошла куда лучше прошлой. Об этом сказал Ризли после второго их заседания об источнике энергии для Кур-де-Фонтейна и острова Эриний. На только что прошедшем собрании, ученые разбились на три группы, каждая из которых приступила к разработке проекта энергообеспечения. Как и в прошлый раз, Нёвиллет остался на чай. Он желал увидеться с герцогом вживую, несмотря на то, что их личная переписка продолжалась. Они обсуждали практически все и сразу - на бумаге так много свободы для мыслей. Он отмечал, что стиль их писем постепенно меняется: меньше формальности, больше простоты и искренности, как в личном разговоре. Пока Ризли выбирал какой чай они будут пить, Сиджвин рассказала юдексу об увлечение фотографией, показывала ему модель фотоаппарата, которую ей посоветовала журналистка Шарлотта. - Жаль, что вы не любите фотографироваться, Ризли. Я бы хотел иметь общее фото с вами. - В словах Нёвиллета проскользнула нотка сожаления. Герцог, чуть покраснев, посмотрел в ответ долгим взглядом, затем вздохнул и сказал: - Я пойду на это. Только ради вас. Юдекс сел рядом с ним. Сиджвин воодушевленно принялась настраивать камеру: - Месье Нёвиллет, нам нужно действовать прямо сейчас, пока он не передумал. - Она уже выставляла кадр. - Ваша светлость, ты какой-то напуганный, расслабься. Ваша честь, улыбнитесь, вы выглядите каменным… Мужчины одновременно посмотрели друг на друга и тут же их лица просветлели облегченными улыбками: по взгляду, они поняли что оба слегка волнуются перед съемкой. - Другое дело! - произнесла Сиджвин, тут же щелкнув затвором фотоаппарата. - Ах да, у меня есть кое-что для вас, - Когда Сиждвин опустила камеру, Нёвиллет достал из своего дипломанта плоскую коробочку и нечто, похожее на тонкую книгу. Первое он вручил мелюзине: - Конфеты из твоей любимой кондитерской. Сиджвин с благодарностью приняла подарок и потянулась к юдексу за объятиями. При Ризли он немного смутился ее порыву, но ласково приобнял рукой за плечи. Сам герцог тоже остался смущен неожиданной семейной сценой в его кабинете. Медсестра сказала, что у нее есть подарок для Нёвиллета и отправилась за ним в свою комнату. - Сегодня какой-то праздник? - спросил хозяин Меропида. - А вам нужен повод для подарков? Это для вас, Ризли, чтобы не хранить фотографии в сейфе. - Месье протянул ему фотоальбом. - Однажды вы так доведете меня до фоторамок, - усмехнулся он, рассматривая подарок. Темный однотонный альбом с тонкими картонными листами выглядел как книга, так что можно легко затерять его на полках. - Спасибо, Нёвиллет. - Это намек? - приподняв бровь спросил юдекс. - Возможно, - уклончиво ответил Ризли. - Хотя альбомам и рамкам больше будет рада Сиджвин - это же она любит фотографии. - Нет, она любит фотографировать. Думаю подарить ей на день рождения что-то связанное со съемкой, может объектив. - Чуть помолчав, он добавил: - Только ей не говорите об этом. - Угу, это будет наш секрет. - И не крадите мою идею. - Тогда вам не стоило ее мне рассказывать, - с озорством ответил Ризли. - Справедливо. В таком случае мы можем сделать для нее совместный подарок. Ризли не успел ответить - внизу хлопнула дверь и послышались частые гулковатые шаги мелюзины. Она спешила, ее перерыв уже заканчивался, о чем она и сообщила Нёвиллету. Сиджвин протянула ему маленькую вещь.Тот, гладя ее по голове, поблагодарил и пожелал хорошего вечера. Она помахала им обоим и удалилась. Юдекс, покрутив в пальцах подарок, убрал его в карман. - Мне тоже пора идти, - произнес он и встал из-за стола. - Подождите. Что это у вас? - Ризли глядел ему под ноги. Штрипка волочилась по полу. Нёвиллет озадаченно крутил пяткой, пытаясь решить как быть. - Садитесь, я посмотрю, - сказал герцог. - Вы разбираетесь в ремонте обуви? - Нет, но может придумаем как закрепить или спрятать. Юдекс вновь сел на софу и герцог опустился перед ним на колени. Ризли украдкой оценил его длинные стройные ноги и приподнял узкую стопу. Обувь Нёвиллета состояла из двух частей: высоких обтягивающих кожаных гольф и изящных туфель. Первые закреплялись ремешками под подошвами, и один порвался ровно по середине. Юдекс спросил, насколько все плохо. - Достаточно, - ответил Ризли, поднимаясь. - Предлагаю сделать заплатку. У меня точно есть быстросохнущий клей, а кусочек кожи… Что-то похожее видел в ящиках внизу. Этого должно хватить, чтобы вы смогли добраться до поверхности и найти нормального мастера обуви. Нёвиллет немного подумал и согласился. Скоро Ризли принес все необходимое и принялся за дело, чувствуя что пальцы стали прохладными от волнения. - Я мог бы сам… - пробормотал Нёвиллет. Он был напряжен как сжатая пружина: между его раздвинутых колен сидел Ризли. Происходящее казалось смущающим. - Вам будет несподручно, - ответил мужчина, для удобства положив его каблук себе на бедро. - Потяните носок на себя. Тот сделал как было велено и он обработал клеем разрыв штрипки. - Вы очень любезны, Ризли, но мне неловко, что вы на коленях передо мной. - Поздно пересаживаться на софу, я почти закончил, - сказал он, обматывая заплатку вокруг концов ремешка. - Я снова у вас в долгу. - Не в этот раз. Просто хочу позаботиться о вас. Вы же тоже заботитесь обо мне. Поставьте ногу на носок. - Он крепко прижал четырьмя пальцами заплатку со штрипкой к подошве. - Осталось дождаться высыхания клея. Ризли осторожно поглаживал свод стопы большим пальцем. От этого доверительно-утешающего жеста месье расслабился. Он решил, что нет ничего постыдного и непозволительного в таких прикосновениях: они постепенно сближаются не только эмоционально, но и физически. Нёвиллет раньше не видел герцога под таким углом. Чуть впалые щеки под высокими скулами, неровная горбинка на носу - был перелом и возможно не один. Тонкая морщина залегла между его строгими бровями, а синева под глазами была заметнее. Он обнаружил, что черные ресницы красиво обрамляют его глаза с опущенными внешними уголками. - У вас длинные ресницы, - вырвалось у Нёвиллета. Тот поднял на него изумленный взгляд, и юдексу некуда было отступать, кроме как смотреть в ответ. - У вас тоже, - тихо произнес герцог. - Это из-за туши. Ризли неосознанно положил предплечье на колено месье и только потом понял, что сделал. Нёвиллет, сразу заметив его замешательство, положил пальцы на его руку, показывая, что все в порядке. - А вы пробовали краситься? - Нет, мне это не интересно. Хотя недавно Сидж сказала, что ей нужен “мужской взгляд” и попросила меня выбрать одну из пяти помад. - Какая вам понравилась? - Красная, - и неопределенно махнул кистью руки. - Эта? - Нёвиллет достал из кармана подарок мелюзины. Именно эта. Ризли залился краской. - Она говорила, что дарит помады подругам… - выдавил он. - Мне она тоже иногда их дарит. Я ценю ее заботу, но, обычно Сиджвин не угадывает с цветом. В прошлый раз была фиолетовая, а до этого бледно-розовая. - Он с иронией улыбнулся, а затем сказал уже с трогательной теплотой: - Она так старается, даже обратилась к вам за советом. - Думаете, вам не подойдет? - Слишком яркая. - Даже не представлю, как она будет смотреться на вас. - Раз это вы выбрали цвет… хотите увидеть? - нерешительно спросил Нёвиллет. - Да, - едва слышно выдохнул Ризли. Юдекс открыл помаду и, смотря на себя в крохотное зеркальце на футляре, накрасил губы. Он смутился пристального внимания, но быстро овладел собой. - Все же вульгарно, - вынес вердикт. “Сексуально,” - подумал герцог. Он хотел бы сейчас прижаться к его красному рту своим, размазать помаду вокруг их губ, хотел бы… - Вы слишком сильно сжимаете, Ризли, - прошептал Нёвиллет, склонившись. Тот потянулся навстречу и только потом понял, что сказал юдекс. Одернув себя, он извинился, немного ослабив хватку. - Прошу вас, если Сиджвин вновь обратится за помощью с помадами, выберите что-нибудь… бесцветное. - Он уже стер салфеткой краску, но рот все равно был немного ярче обычного, будто зацелованный. - Это такой компромисс? - ухмыльнулся герцог, облегченно радуясь, что спутник не заметил намерения поцеловать его. - Именно, - месье кивнул в ответ. - Думаю, клей уже застыл, - Ризли поднял его ногу, проверил склеилась ли заплатка, на пробу слегка потянул за штрипку, - Да, все хорошо. - Я знал, что вы незаурядный и деятельный, но не подумал бы, что у вас еще и золотые руки. Герцог смущенно опустил голову. С юности он собирал себе механические перчатки, усовершенствования к ним, а кроме того в его древнем кабинете постоянно что-то ломалось (как и во всей крепости) и иногда быстрее было починить самому, чем ждать мастера с поверхности. - Благодарю за помощь, - сказал Нёвиллет, вставая вслед за собеседником. - Не провожайте меня, ведь я и так отнял у вас слишком много времени. - Ваше присутствие куда приятнее тех обязанностей, которыми мне сейчас нужно заняться. - Взаимно. Нёвиллет не протянул ладонь, ожидая прощального пожатия, как это он сделал в прошлый раз, а нежно взял Ризли за руку, опущенную вдоль тела, и сразу отпустил, едва успев поделиться теплом пальцев: - До свидания, Ризли. Юдекс удалился, оставив герцога обескураженным и взволнованным из-за этого жеста. Через несколько дней Сиджвин принесла Ризли готовые фотографии. - Вот эта, когда вы чуть не рассмеялись глядя друг на друга, самая симпатичная. Отправишь копию месье Нёвиллету? - хитроватая улыбочка показалась на ее милом личике. Это он так плохо на нее влияет, определенно. - А ты? Разве вы не переписываетесь? - Его честь очень сдержанный, но он рад общению с тобой, а я рада за него. - Хочешь порадовать его письмом от меня? - брови скептично изогнулись. - Почему бы и нет, - пожала она плечами. - Он же тебе тоже приятен. Герцог всем видом показал, что не понимает о чем речь. - Можешь оставить фотографии, если хочешь. Когда-нибудь отошлю ему или передам при встрече. В этот же вечер он дописал Нёвиллету ответное длинное письмо и приложил фотографию.