Во благо империи

Предупреждение: Все опискнные мной действия ужасны, отвратительны и омерзительны. Я не в коем случае не романтизирую подобное поведение‼️ Вечерело. Сумрак только-только опустился на городские улочки, а, уже известные дорогому читателю, мужчины встретились в стенах той же комнаты. Но на сей раз, на небольшом кофейном столике красовалась пара бокалов и бутылка красного вина. Думаю, мне стоит сказать пару слов об этой комнате, для большего погружения) Кабинет императора представлял собой небольшого размера тёмное помещение с креслами, обитыми бордовой тканью, стоящими рядом с рабочим столом из темного дерева, полностью засыпанным разными бумагами и картами. Чуть подаль кресел маленький столик. Ковер на полу в той же цветовой гамме, пара небольших портретов на стенах и шкафах. В общем, ничего необычного. Темнота, разгонявшаяся лишь парой подсвечников, создавала удивительно интимную атмосферу, для деловых переговоров. — И так, продолжим обсуждение. Присаживайтесь! Наполеон аккуратно открыл бутылку с алкоголем, и, наполнив её содержимым бокалы, опустился на кресло. Он был…необычно любезен? Как будто утреннее происшествие, которое, казалось, заставило последнего понервничать, совсем забылось. — Прежде всего, я безумно рад нашему союзу — Не торопясь произнес блондин, обхватывая аккуратными пальцами небольшой стеклянный сосуд. — Признаться, я всегда мечтал об этом. Поэтому, вовсе не хотелось бы портить отношения с Вами. Тем более такими мелочами. Александр перевёл взгляд на маленький огонек одной из свеч. Улыбаясь с каким то наигранным смущением. — За мир? Бонапарт протянул руку с бокалом в сторону гостя. Сделав пару глотков, мужчины продолжили непринуждённую беседу, конечно, насколько таковой может являться обсуждение политики, которое, как очевидно, ни к чему не привело. Вскоре, планы на будущее сменились рассказами прошлого, Наполеон хвастался великими походами, военными победами и невероятным успехом у женщин, в то время как Александр лишь изредка добавлял различные высказывания, дабы выразить заинтересованность. — Ахх, Александр. Будь вы женщиной, я бы женился на Вас. Сильная фраза, не так ли? Наполеон поднял глаза к потолку, вероятно, составляя образы из сказанного предложения. Немного оторопевший от неожиданности Александр лишь кротко посмеялся. Нелепица. Бутылка опустела ещё пару минут назад, оставив после себя приятно разливающееся по телу тепло. Закрыв глаза и наслаждаясь образовавшейся тишиной, император Александр еле вздрогнул от громкого звука. Брюнет немного передвинул своё кресло, дабы сократить расстояние между собой и гостем. Рассматривая темноту, Александр быстро заметил опущенные глаза Наполеона, неприятно режущие личное пространство блондина. Никаких сомнений, что предметом исследования корсиканца было лицо друга…губы. Одной бутылки распитого на двоих алкоголя явно были мало, чтобы пойти на подобное. Но с другой стороны.согласие на нечто подобное неизбежно повлекло бы за собой укрепление союза и большего доверия Наполеона к Александру. Тем более, после постоянных побегов от важных тем. Пожалуй, это неплохой шанс…хотя бы выиграть время. Блондин осторожно выпрямился, слегка наклоняясь в сторону Бонапарта, явно давая согласия на желанные действия. Нежные пальцы брезгливо цеплялись за мягкую обивку кресла, пока губы Наполеона с жадность впивались в кожу Александра, как-то по животному проталкивая язык в ротовую полость последнего. Мерзко. Наконец отстранившись, брюнет поспешно взял мужчину за руку, заставляя того всё-таки отпустить несчастное кресло и последовать в темноту коридора. Это не конец? Несколько минут хождения по небольшой усадьбе, и мужчины оказались в совершенно новой комнате. Пара свечей позволяли сразу опознать её как спальню. В душе Александра уже не просто пульсировала тревога, она стучала по разуму огромным молотом, дабы наконец-то вразумить своего хозяина. Предупредить о том, что вот-вот случился что-то страшное. Что-то возымеющее серьёзные последствия. Но не смотря на это, император вовсе не торопился отказываться. Будь то влияние алкоголя, или страх возражения…страх краха империи.как знать. Не прошло и пяти минут, как Наполеон уже нависал над блондином, целуя и кусая каждый сантиметр светлой кожи. Руки мужчины как-то нервно и грубо оглаживали торс Александра, постепенно спуская ниже и намереваясь как можно скорее избавится не ненужной одежды. Мысли последнего, казалось, совершенно разбежались по углам разума, оставив после себя лишь немую пустоту. Вот-вот всё закончится, да, точно.он же не зайдет ещё дальше?..увы. В чувство Александра, уже лежавшего на животе, смогла привести лишь боль. Мерзкая, пошлая боль, сопровождаемая таким же противным дыханием брюнета, который уже успел получить небывалое удовольствие. Даже если до физической разрядки было ещё далеко, в душе он уже ликовал, празднуя долгожданное свержение соперника, паралельно с этим проталкивая свой член всё глубже. Скрип кровати, в комнате наполненной сжатыми стонами, больше проходившими на крики раненой птицы, разносился, казалось, по всему дому. Горячие слезы отвращения и призрения к самому себе смешивались с болью и каким-то омерзительным наслаждением. Личность, построенная Александром для сохранения мира, трескалась с каждым новым толчком, ранившим не только плоть, но и душу, оставляя после себя лишь кровоточащие раны. В памяти всплывали все травмирующие события, словно бы это последние воспоминания перед смертью. Приближающийся к оргазму Наполеон, поспешно, и так же чертовски грязно обхватил член блондина, помогая тому эякулировать. Пара грубых толчков, и, обессиленный собственными терзаниями, Александр не мог скрыть стыда, от собственного положения и. удовольствия? Хаха.нет, боже, нет! Но, тогда почему подтверждение этих чувств секунду назад испачкало постельное белье и кисть…друга? Ужасно? Бесспорно. Но ещё хуже было осознание того, что это только начало. Начало отвратительно травмирующей жизни, из которой Александру придется получать удовольствие, лишь для того, чтобы не сойти с ума. Поцеловав гостя, Наполеон поторопился принять ванну, оставив выше упомянутого мужчину наедине с собой. Не берусь сказать, какие мысли мелькали в его голове, и были ли они вообще. Быть может он думал о своем мученическом подвиге, а может и о страшном грехе. Но в любом из возможных вариантов одинаковый итог. Смирение. В тот вечер всё было, как в тумане. Несколько служанок, ванная комната, горячая вода и желание отмыться. Желание избавится от следов мерзких прикосновений. Даже если для этого потребуется содрать с себя кожу. И, в противовес этому, кошмарные воспоминания, мешающие даже просто дотронутся до собственного тела. Потом возвращение в комнату и тщетные попытки уснуть.хотя это больше является следствием желания почувствовать себя в безопасности. Всё ради страны, ведь так?