- Если я стану таким, то...

-Если я стану таким, то, пожалуйста… -Нет Ушастый резко оторвался от созерцания содержимого ямы -Почему?! Ты же понимаешь, что я не хочу быть похожим на… Это! И тем более, я не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня! В конце его речь из возмущения перешла к горечи, он часто дышал, в глазах дрожали блики слёз. Я потянулся, чтобы убрать с крошечного плеча пару рыжих листьев. Свежий ветер, пропитанный холодом приближающейся осени, на мгновение развеял запах гнили. Скоро будет год, как мы стали потихоньку общаться, как прекратили играть в догонялки, как я могу так просто оставить лапу на его плече и хоть немного приободрить.

…

Вечные неудачные попытки поймать этого травоядного заставили меня пересмотреть привычки. Я меньше пользовался транспортом, стискивая зубы отказывал в курении. Единственная привычка, что никак не желала уходить- погони за Зайцем. И так однажды, дотянувшись до цели, я схватил её со спины и крепко сжал, боясь упустить добычу. Только он не сопротивлялся. С каким-то странным выражением зайцеобразный пытался рассмотреть меня будто не мог чего-то понять. Раньше мне казалось логичным съесть его. Потом же пришла мысль, что это живое существо было единственным моим постоянным спутником на протяжении стольких лет. Зачем я гонялся за ним? Мы переводили дух пока прохожие звери обходили нас, сидящих в обнимку посреди тротуара, двух казалось бы врагов. Время шло, а сердце всё никак не желало сбавить темп. “Волк, отпусти, пожалуйста…”- слишком тихо попросил он- “Я не…” “Грр!”- выразил я несогласие. На секунду у моего живота дрогнуло тельце и инстинктивно лапы усилили хватку. “Ай!”- воскликнул ушастый. Что я творю?! В ужасе от нездоровых порывов отпрянул от Зайца. Перед глазами всё плыло и я зажмурился, пытаясь отдышаться. Мир словно раскалился до красна, хотя до этого казался прохладным. Из меня никудышный охотник. Чего я ждал? Послышались шорох одежды, пара робких удаляющихся шагов. Потом-ничего. Сквозь множество звуков оживленной улицы я не мог различить свою единственную добычу. "...Кажется, на этот раз ты победил"- недоумевая я обратился к источнику этой странной фразы. В следующие пару мгновений он сократил дистанцию между нами. "Ты же ещё не устал гнаться за мной, а Волк?"- Заяц протянул ко мне ладонь. Он улыбнулся, а в летнем небе глаз всё теплилась непонятная интонация. Впрочем, не успел я осознать, что это за эмоциональная смесь, как протянул навстречу руку. Почувствовал, как две крепкие ладошки рывком поднимают меня с места. Послышался сочный хруст спины. "Ой! Ты в порядке?! У меня есть знакомый массажист он может поправить!"- затараторил любитель моркови. "Меня поправит кружка пива" "Нет-нет-нет, это не обсуждается! Давай лапу сюда"- возразил ушастый и практически потащил мои телеса на себе. Вот так год назад мы поковыляли с Зайцем навстречу неизведанному будущему.

…

"Что дальше, Волк?"- своим вопросом Заяц вырвался меня из воспоминаний. Многое хотелось сказать, только ему были нужны не мои неумелые попытки скрасить ситуацию. Совсем не это. "Идём к лагерю пока не стемнело" "А что потом?"- хрипло спросил Заяц вцепившись в свои штаны, потемневшие на левой щиколотке. "Просто идём"- сказал я и подставил локоть крохе- "Держись только" Заяц опустил голову, поджал губы явно колеблясь, затем в какой-то трогательной растерянности, всё же ухватился за меня- "Я тогда буду под ноги смотреть, чтобы тебе было легче сосредоточиться на дороге". После этого ушастый с энтузиазмом принялся высматривать кочки. "Как скажешь"- ответил я и отвёл ветки, что были на уровне его макушки. Нас снова ждала дорога. Что потом? Хотел бы я знать.

…

Зажигалка всё никак не желала дать огня. Снова и снова, орудуя дрожащими руками, я пытался зажечь хворост в ямке передо мной. Под покровом темноты воздух стремительно насыщался влагой. Навес и настил для костра едва держались из-за усиливающихся порывов. Вскоре издалека послышался тревожный ход миллиардов капель. "Только не сейчас! Только не это!"- доводя пальцы до кровавых мозолей я высекал бесполезные искры. Проклятая привычка покупать кремниевые зажигалки! Перед глазами стояли его личико нахмуренное от боли и остекленевшие голубые озерца. Как в лихорадке он пытался найти что-то на ощупь, когда я выходил из палатки. Пока не пошёл ливень ещё были слышны его всхлипы и совсем охрипший, умоляющий голос. "Что делать?! Ему нужно тёплое питьё, фрукты-овощи, покой, таблетки какие-нибудь. А что я могу предложить?! Даже чай на природе сварганить не могу!!"- с этими мыслями я отчаянно пытался не дать улететь навесу, однако вода всё прибывала. Тут почувствовал прикосновение к затылку, которое было холоднее дождя. Дыхание перехватило. От осознания того, что происходит, предосенний лес словно потерял все краски и звуки, а из ощущений остался лишь ледяной дух металла. Я поднял руки, как это делают в фильмах, не особо отдавая себе отчёта надо ли реально так поступать. "Мана-мана"- глубокий грудной голос за моей спиной прорезал водяную завесу. "...А?"- выдал я в недоумении. Дуло толкнулось в затылок и сам не особо понимая, что происходит на автомате я ответил: "Титирию!" "Ахаха! Наш Волчара!"- явно довольный моим ответом незнакомец тем не менее не спешил убирать оружие- "Чегой-то на охраняемой территории забыл? Ещё и костры жжёшь на благородном гумусе, как сосунок неученый, хотя вон- классику знаешь" Никогда бы не подумал, что придёт день, когда номер из старой клоунады признают за доказательство моей "просвещённости". Промокшая одежда и чувство страха не давали остановить дрожь, пока я пытался выйти на диалог: "М-мы шли к лагерю и п-пытались с-сократить через лес" "Эт вы неудачно решили. А чегой-то с товарищем твоим? Соображали горячительное и третьего не дождались?" "Н-нет! Он ранен, да и давно в дороге, вот на холоде и поплохело совсем. Хотел ему отварить трав всяких, а то так он же может…" Ближе к концу рассказа слова, стекающие с моих губ, внушали мне ещё больший ужас, чем та железяка, что утыкалась в затылок. Решительность, наглость или просто отсутствие инстинкта самосохранения завладели моей речью: "Вы же лесничий, да? У Вас же должен быть пункт какой-нибудь, где можно раны зализать? Пожалуйста, помогите хотя бы Зайцу! Он просто пацан и не заслуживает смерти из-за моих ошибок!" Мой голос срывался в крике, пока лишь дождь продолжал отвечать на мольбы. Напряжённое ожидание прервал всё тот же грудной смех. Затем прозвучало: "Будете себя хорошо вести, тогда поладим. Ну а если- нет, то тут сам понимаешь". Передо мной упала тень- ночной путник зажёг фонарь. Ружьё было отведено и я медленно повернулся, чтобы рассмотреть кто его держал. Мне раньше не доводилось их видеть наяву. Людей. Конечно существовали военные хроники, восковые фигуры, только это казалось очередными преданиями старины, не реальностью. За спиной возвышался мужчина в плаще с глубоким капюшоном, по которому стекала ручейками вода. Средь седеющей бороды затесалась добродушная улыбка, а из-под густых бровей сверкал острый взгляд. Можно ли доверять таким созданиям? "Давай, показывай пациента, авось чем смогу прям щас помочь" Без лишних слов я ринулся к палатке. В тот момент возможное спасение было куда важнее сомнений. Заяц под качающимся фонарём казался совсем выцветшим, иссохшим. Если бы не прерывистое дыхание, то ничего бы не выдавало в нём присутствия жизни. Я заправил его штанину, чтобы показать рану на щиколотке. Старые повязки насквозь пропитались кровью и источали гнилостный запах. Лесник хмыкнул, и, выбирая голову из палатки, бросил: "Собирай больного и за мной. Здесь недалече".

***

Хоть я и понимал, что это необходимо, но было тяжко привязывать к кровати, словно в издёвку, полуживого-полумёртвого Зайца. Мужчина при обработке и перевязке действовал решительно, с сухим профессионализмом, без единого вопроса о природе подобной раны. Всё это время я держал лапку Зайца, пытаясь смягчить его страх, разделить боль, показать, что он не один. Только как бы сильно я не цеплялся, его было не удержать в этом ослабшем теле, не достучаться через пелену ужаса, застывшую в когда-то таких ясных глазах. Мы остались одни со своими кошмарами. Лесник обратился ко мне то ли весело, то ли серьёзно: "Не унывай, старина. Ещё не раз успеете погоняться друг за другом. А сейчас пойдём почаёвничаем и обсудим какими ветрами вас сюда занесло". Мы вышли из-за стены, отгораживающей то ли кабинет, то ли спальню в общую комнату, где уселись за массивный стол с табуретом и грубо отёсанным стулом. В доме лесника пахло смолистой древесиной, засушенными грибами и дымком от печи, хлопало приоткрытое окно из другой комнаты. Передо мной оказалась железная кружка в кипятке которой плавали мелкие шишки, иголки и другая неопознанная растительность. "Аах, вот это настоящий чай, а не пыль с индийских дорог!"- смакуя такой же напиток у себя провозгласил дед. Я попытался взять чашку в руки, отчего чуть не остался с ожогами второй степени. Лесник на это усмехнулся и снова заговорил: "Так что нонче в мире творится? Вести до сюда редко добираются, а если всё же случается, то не ползком с кровавым следом по траве". Повисло молчание во время которого мне удалось найти баланс на качающемся табурете, изучить все грушевые ветки и круги на клеёнке. Лесник же успел допить вторую чашку и залил себе следующую, всё терпеливо ожидая ответа. "...Мы собирались на отдых. Опоздали на поезд, поймали попутку. Поначалу всё было неплохо, но потом водитель... Взбеленился". Вспоминаю, что Заяц поморщился, как только я открыл дверь в салон автомобиля. Ушастый тогда пытался отговорить меня из-за запаха, но я так спешил, что и не обратил внимания на его беспокойство. Так хотелось побольше провести времени с мелким, что не смог хотя бы немного прислушаться к нему. Горькая усмешка неприятно жгла горло вместе с этой ироничной мыслью. Я продолжил: "Произошла авария, а после мы бежали от безумного водителя, пока он не свалился в яму попутно ранив Зайца" Табурет качался, кружка жглась, руки было некуда девать, казалось, что я весь какой-то неуместный в этом диком уюте. "В новостях говорили о новой болезни, только не думал, что заражённые настолько...". Договаривать не хотелось, я всё ещё слышал крик Зайца, когда его ранили, когда он осознал, что возможно и ему предстоит стать "этим". Лесник понимающе хмыкнул и после склонился над столом, чтобы быть поближе ко мне: "Эвоно как? Это многое объясняет. А в лагерь-то вы накой направились?" Я, поражённый богатырской комплекцией пенсионера, ответил: "Надеялись найти по указателям ночлег и хоть какой медкабинет. Да, и из лагерей всех вывезли, но оттуда можно было бы ещё связаться с "внешним миром"". И снова повисло молчание, и я продолжил: "Мы не навредим. Просто, пожалуйста, дайте переждать дождь и спасть температуре и мы уйдём. Заяц безобиден, я-то его сколько лет знаю". Последнее утверждение было не совсем правдиво- мы были много лет знакомы с ушастым, но, по-настоящему, я его толком не успел узнать. Общаться, как приятели мы начали чуть больше года назад и это время часто шло с перерывами из-за ограничений. Эта поездка должна была помочь нам наладить контакт… Лесник нахмурился, стал постукивать по пустой железной кружке и заговорил трубным голосом: "Знаешь, серый, среди зверей нет у меня врагов. Сегодня вы- мои гости, к тому же с интересной историей". Несмотря на дружелюбные слова, по шее потянуло холодом. Мужчина продолжал: "Когда поколение зверолюдей стало сменять человечество, казалось, что мир станет снова ближе к естественному порядку. Но они оказались полны противоречий и я отвернулся от цивилизации. Уж думал, что больше не увижу настоящего зверя". Тёмные глаза мужчины хищно сверкнули и через улыбку он сказал: "Однако в последнее время в нашем лесу стало намного оживлённее" Тут меня больно кольнуло осознание- холодом веет из другой комнаты, а ещё оттуда больше не доносится мычания Зайца.

***

Образы быстро сменяли друг друга: вот опрокинутый табурет, кровать с разорванными ремнями, окно в темноту открытое настежь. Кроха был так слаб, он не смог бы сбежать. Если бы ещё был собой. Я метнулся к выходу, дед вслед кричал что-то про дикую живность, но мне было важнее не упустить ушастого. Наскоро накинутый плащ и впопыхах захваченный фонарь едва спасали от испытаний ночи. Волк снова гнался за Зайцем. В вспышках молний различалась удаляющаяся фигура. Ледяные стрелы дождя словно пронзали насквозь и, несмотря на всю свежесть, я задыхался. Этот путь мне казался смутно знакомым, то же кольцо из кривых деревьев, те же колючие кусты, та же обвалившаяся огромная ель. Он вёл к тому месту, откуда всё началось. Совсем как тогда- Заяц мчится без оглядки, только теперь главная опасность перед ним. Уже виден край ямы. Ещё бы полшага, ещё бы полметра до него, пока не произошло неизбежное. Я бегу изо всех сил, словно обратного пути больше не будет. Бросаюсь к ушастому, чувство полёта, словно замедляет это мгновение. Ещё чуть-чуть, совсем немного. Наконец обхватываю руками маленькое тело, но лапы скользят по осенней листве и мы падаем в пропасть. Зачем кидаться к Зайцу в тот момент, зная чем это может кончится? Когда-то я убегал от проблем. Побежав за ним, я узнал, как желание жить обжигает грудь. Это стало моим новым смыслом. Да, лесник прав- мы неправильные звери и наши чувства вторят нам другие истины. Всё было так просто. Жаль я не успел ещё раз увидеть твою улыбку и взять за руку, как в тот солнечный день... Ушастый в моих объятьях всё бормотал тревожно: "Не хочу…Не хочу чтобы ты так же… Волк... Отпусти, пожалуйста". Я стал гладить его по голове и прижал покрепче: "Куда уж мне без тебя, ну, Заяц?" Мне не привыкать спотыкаться и принимать удары. И сейчас это моё главное достоинство.

***

"Врёшь- не уйдёшь!"- громче грома прозвучала фраза откуда-то сверху, я почувствовал хватку двух крепких ручищ, в следующее мгновение нас отбросили в отдалении от ямы. Весь удар пришёлся на мою спину. Верхушки деревьев вальсировали в вышине под замедляющийся темп капель. В это время к нам подошёл Лесник со словами: "Ох, и погоняли вы меня, братцы. Только давайте больше не нарушать режим". Дальше мы оказались в руках мужчины, который понёс нас, как нагулявшихся детей, обратно к дому. Из темноты иногда провожали хищные огоньки, но, признавая фигуру деда, мирно ускользали. Из-за потрясения ушастый потерял все силы и заснул на моём плече. Я прикрыл его полой плаща, хотя дождь уже практически перестал идти.

***

Ещё неделю Заяц отсыпался, но после пробуждения выглядел гораздо лучше. Он сказал, что в ту дождливую ночь неожиданно почувствовал прилив сил и жуткого голода. Ушастый так испугался этого, что решил сбежать, пока ещё находился в своём уме, в место, где не сможет навредить. Лесник говорил смеясь: "Голод- это хорошо, потому что доказывает, что тело ещё жить хочет". Мужчина ещё вспоминал, как я тогда отчаянно ломанулся в ночной лес во время нашего общения. После он добавил: "Ты уж не серчай, что тогда так жути навёл. Знаешь, мои навыки ведения застольных бесед несколько проржавели". Видимо и мои навыки владения речью покинули тело, потому как в ответ на это заявление я лишь поднял указательный палец, прищурился, пару раз безмолвно открыл и снова закрыл рот, завершая это всё продолжительным вздохом. Может атмосфера от долгого молчания стала бы неловкой, но Заяц как обычно давал мастер-класс по социальной активности. Вот он уже не стесняясь заливается чистым, хоть ещё тихим от слабости, смехом, попутно благодаря за заботу нас с Лесником. Мне тепло. Настолько, что стремясь как-то выразить это, начинаю неистово лохматить светлую макушку ушастого, на что тот пытается сбежать куда-нибудь в рамках кровати, всё больше краснея от распирающего хохота. Лесник довольно хмыкает и удаляется на кухню, где включает радио, которое я подарил ему после той ночи. Надо же старику как-то приобщаться к миру, а то скоро и птицы его дом начнут стороной облетать с такими зловещими речами. "....таким образом, данный писательский ресурс скоро разблокируют, ведь надо как-то доказать, что болезнь не захватила остатки разума. К следующим новостям эпидемии: в главном исследовательском центре собираются сотни переболевших зверолюдей, чтобы дать биоматериал для создания вакцины. А теперь к новостям о погоде…"- на этом моменте радио замолкает и некоторое время мы слушаем безмятежное пение сотни птичек, наблюдаем за солнечными бликами, рассыпанными по комнате, будто сейчас снова наступило лето. "Заяц, кажется я знаю, что делать дальше". Мы переглядываемся с мелким. Оба взъерошенные, запыхавшиеся от долгой ребяческой возни. Счастливые. "Только сначала распутаешь меня?"- предлагает Заяц, плотно завёрнутый в покрывало по самый подбородок. Чувствую, как моя морда лица расплывается в улыбке. Или в хищном оскале. Чем бы это ни было, но на мелкого это произвело впечатление. Причём настолько, что он даже не успел начать брыкаться, когда я схватил ушастый кулёк под мышку и размашистыми шагами взял курс на выход. "Ну, Заяц! Ну, погоди!" Наш маршрут продолжается.