O Children

9 августа 1972 Сириус не мог уснуть всю ночь. Он бы всё на свете отдал за каплю снотворного от Эмили. Стоит лишь надеяться, что девчонка привезёт склянки из приюта на следующий год, и он сможет выпросить у неё небольшой запас. Всю ночь он ворочался в кровати. Затем вставал и подходил к окну, глядя на возвышающиеся горы, словно на идолы. Он то открывал окно, наслаждаясь летним ветерком, то вовсе зашторивал его, чтобы свет от яркой луны не проникал внутрь. Так, шастая по комнате и крутившись в кровати, он вспоминал друзей. Питер рассказал остальным, как лучше отправлять Сириусу письма, так что теперь он мог спокойно общаться со всеми. Даже с Римусом и Эмили, которые посылали их Джеймсу или Питеру, а те уже через камин к другу. Джеймс всё никак не мог нарадоваться своей новой метле. Питер рассказывал обо всём на свете. В том числе о том, как ему надоело хвастовство Поттера. И Сириус усмехался, прекрасно его понимая. Хотя бедняге Питу наверняка было хуже, учитывая, что он это слышит каждый день вживую. Римус как всегда много не рассказывал. Он лишь писал, что у него всё хорошо и спрашивал о том, как дела у Сириуса. Эмили же в красках описывала свою приютскую жизнь. Каждый день там что-то происходило. И Блэк всегда ждал её письма, как новый выпуск журнала. Однако каждый из друзей в каждом письме подбадривал Сириуса в своём стиле. Самая открытая поддержка была в письмах у Питера. А самая скрытая – у Эмили. Блэк только после нескольких прочтений её писем находил эти слова. Да и то между строк. Но каждому Сириус был благодарен. Он всегда с радостью перечитывал письма друзей и писал им ответные. Конечно, Эйвери не упустил шанса ещё раз поблистать своими шпионскими навыками. Он вновь сдал Сириуса родителям, и мальчика вновь хорошо наказали. Сейчас раны практически зажили, а на каникулах он больше не нарывался на гнев родителей. Так что помимо той экзекуции можно считать, что лето у Сириуса было вполне обычным – таким же как и до Хогвартса. Правда, с Регулусом он стал общаться осторожнее. В его словах всё чаще слышались нотки презрения к маглам и маглорождённым. И Сириус уже не мог понять наигранные ли они были. Понемногу начинало светлеть. Утреннее зарево блистало в небе, как софит освещающий сцену. Сцену, на которой вот-вот состоится представление новой семьи. Сириус осмотрел комнату. Повсюду змеи, серебро, зелёный цвет. Он уже отвык от изумрудного балдахина над кроватью. Сейчас родным для него представлялся лишь красный. Благо в комнате не было никаких портретов, и Сириус мог спокойно доставать гриффиндорский галстук и просто смотреть на него, вспоминая друзей и школу. Он бы очень хотел переделать эту неуютную комнату под стать себе. Но сейчас ему не хватало на это духу. Родители ждут от него подобающего поведения, и мальчик хотел соответствовать их канонам. Действительно очень хотел. Однако он не мог ничего поделать с зовом сердца. Но если он не может скверно отзываться о маглорождённых, то ему следует приносить успехи в чём-то другом. Ведь так? Например, в учёбе. Или в чём-то ещё. Может, родители увидят, как он старается для них, и всё-таки сжалятся над ним? Перестанут стыдиться? Сириус даже позволил себе допустить мысль, что они будут им гордиться. Однако он тут же крепко зажмурился, пытаясь вымыть из разума подобные мечты. Сириус медленно приподнялся и прислушался. Кажется, Регулус тоже уже не спит. А может быть он, как и брат, всю ночь не смыкал глаз. Мальчик встал с кровати. В принципе, спать оставалось недолго. Поэтому родители вряд ли будут ругать проснувшихся чуть раньше детей. Подойдя к комнате брата, Сириус, не церемонясь, открыл дверь и зашёл. Тут же послышался тяжёлый вздох. Сириус не видел Регулуса, но в голове сразу всплыл его образ, когда он закатывал глаза. - Что конкретно тебе не ясно в просьбе стучать, прежде чем заходить? – скучающе проговорил Регулус откуда-то справа. – Я уже даже не прошу от тебя дожидаться ответа. Сириус усмехнулся и прошёл к шкафу, у которого расположился брат. Регулус даже не оглянулся на него. Он сидел перед зеркалом и что-то делал со своими волосами. - Уж простите, - с нарочито пафосным акцентом проговорил Сириус. – Забыл о личных границах его величества. Брат отпустил локон своих волос и палочку, которую не так давно приобрёл у Оливандера. Он глубоко вздохнул и повернулся на Сириуса, который уже беспардонно развалился на чужой кровати. - Что тебе нужно? – уставшим взглядом глянул на брата Регулус. Сириус уселся, скинув туфли и поджав одно колено к себе. - Просто пришёл проведать тебя, - улыбнулся он и склонил голову набок к колонне кровати. – Что ты делаешь? Регулус снова повернулся к зеркалу и взял вьющуюся прядь, направив на неё палочку. - Волосы распрямляю, - сказал он и проговорил какое-то заклинание. Приглядевшись, Сириус заметил, что некоторые его пряди уже были прямыми, как у него самого. – Отец сказал, что их нужно отрезать. Мама предложила распрямлять. Показала мне заклинание. - То есть ты сейчас это сделаешь, и они всегда у тебя будут прямыми? – даже с каким-то сожалением спросил Сириус. Он сам, не смотря на слова отца, всегда хотел иметь такие же кудри, как у брата. Регулус вновь повернулся и посмотрел на Сириуса как-то недоверчиво. - Нет, конечно. Их каждый день нужно будет так распрямлять. Сириус аж поперхнулся от такой новости. С одной стороны ему нравилась причёска брата, но с другой... - Ты запаришься так каждое утро перед зеркалом сидеть, - сказал он, откашлявшись. Регулус посмотрел на него через зеркало, слегка нахмурившись. – Не проще отрезать? - Нет, не проще, - коротко буркнул мальчик. Уже половина его головы обладала прямой укладкой. - Почему не хочешь? – спросил Сириус, поднимая на кровать вторую ногу. – Они же всё равно кудрявыми будут. - Просто не хочу. Что ты привязался-то? – ещё сильнее насупил брови Регулус. Наверное, он сказал это слишком громко, потому что в комнату тут же постучались. Сириус по губам брата прочитал слово: «Мама». Это оказалась действительно она. Зайдя в комнату, она как-то высокомерно оглядела сыновей, тут же вскочивших на ноги. - Сириус, ты почему до сих пор не собираешься? – грозно зыркнула на него мать. Сириус тут же съежился. Он быстро обул туфли, даже не наклоняясь, и проговорил, опустив глаза: - Я думал ещё рано. - Уже не рано, - повысив тон, проговорила мать. – Давай быстрее. Нам нужно там быть одними из первых. Сириус быстро ретировался из комнаты, не поднимая взгляда на колдунью. Он лишь заметил, что Регулус бросил на него быстрый сочувственный взгляд. А может ему просто показалось? В ванной мальчик быстро почистил зубы и парой взмахов волшебной палочки привёл свои волосы в порядок. Конечно, использование магии несовершеннолетними не в стенах Хогвартса было запрещено, но Блэки и некоторые другие священные семьи зачастую игнорировали половину законов министерства. Что им сделают? Если что откупятся. В комнате Сириус увидел на привычном роскошном манекене новую свежевыглаженную мантию. Это Кикимер успел приготовить её, пока хозяина не было в комнате. Это была чёрная терморегулируемая мантия. Серебряные узоры вышивали чуть ли не каждый её дюйм. Виноградной лозой они струились по ткани, изображая змеиные повадки. Мальчик быстро скинул пижаму и надел новую мантию. Всю одежду Блэкам шили на заказ, поэтому она села как влитая. Сириус даже представить не мог, сколько за год получают портные, принимающие их заказы, учитывая, что они ни один раз не вышли на какие-то мероприятия в одинаковых мантиях. Ещё раз взглянув в зеркало, Сириус пригладил волосы и вышел из комнаты. Спускаясь вниз, он как всегда старался взглядом избегать отрубленные головы домашних эльфов – предков Кикимера. Внизу спиной к лестнице стоял мальчик. Сириус не сразу понял, что это был Регулус. Теперь его волосы были прямыми, уложенными в такую же причёску, что и у Сириуса. Со спины его можно было легко спутать с братом. Однако когда Регулус повернулся, в нём всё так же виделось лицо матери. Сириус же пошёл в отца. - Неплохо, - кивнул он младшему брату на его причёску. Регулус лишь скучающе пожал плечами. Вскоре подошли и отец с матерью. Они тоже были в новых шикарных одеждах. - Ну наконец-то волосы уложены, - холодно выдохнул отец в сторону младшего сына. Тот слегка опустил глаза. – Можем отправляться? – обратился он к жене, даже не глядя на неё. - Да, - коротко бросила мать в ответ. Отец взял её за плечо, она же схватила Регулуса за предплечье. Сириус предпочёл прикоснуться к брату, нежели к отцу. Они скрестили руки, и спустя мгновение комната исчезла. Сириуса сдавило со всех сторон, словно тисками. Но вот хлопок – и всё закончилось. Мальчик открыл глаза. Они оказались в каком-то лесу. Он напоминал тот самый, который рос рядом с Хогвартсом. И на мгновение Сириусу почудилось, что он снова в школе, что вот сейчас из-за дерева выскочит Джеймс и позовёт за собой. Однако мальчик быстро пришёл в себя. Отец первым начал движение, и все отправились следом за ним. Так, процессией они вскоре вышли из чащобы на берег какого-то нескончаемого моря. Синяя гладь сияла под светом выкатывающегося из-под горизонта солнца, отражая его блики. На побережье вырастал огромный особняк – будущий дом Беллатрисы и Рудольфуса. Он ничем не уступал дому, где сейчас живёт Сириус. Тёмное каменное здание грозно возвышалось над всеми. Маленькие башенки со всех сторон украшали его. А от удлинённых окон, некоторые из которых были украшены витражами, отражались солнечные лучи. Казалось, будто солнце просто отказывается проникать внутрь этого мрачного змеиного гнезда. Рядом была большая чёрная беседка с зелёной крышей, где уже бегали официанты, проверяя готовность всего подряд. Сириус узнал их форму. Это были работники ресторана «Éclat de goût». Часто на приёмы Блэки заказывают еду и несколько официантов оттуда. Кажется, Джеймс говорил, что его мама – владелица этого заведения. Интересно, чем он сейчас занимается? Неподалёку от беседки расположилась арка с изумрудными шторами, украшенная белыми розами, отливающими серебром. Напротив неё по две стороны стояли стулья, покрытые изумрудной тканью. На спинках были серебром вышиты змеи. - Я пойду, - сказала мать, на что отец лишь кивнул. Она тут же трансгрессировала куда-то. Сириус предположил, что к Белле. Сказав сыновьям, чтобы те садились на свои места, Орион оставил их одних. Братья отправились к стульям, стоящим справа. Они считались стороной невесты. Их места оказались во втором ряду. Всё-таки, они одни из ближайших родственников. Мальчики уселись на стулья и посмотрели вперёд. Они молчали. В последнее время всё чаще молчание заменяет их разговоры. А ведь раньше они души в друг друге не чаяли. Они постоянно были вместе, смеялись, играли. Но с другой стороны, кроме него у Сириуса не было собеседника. Сейчас же, когда он увидел мир, познакомился с другими людьми, брат уже не казался таким привлекательным другом, как раньше. - Ты в итоге в Дурмстранге учиться будешь или как? – всё же решил завести диалог Сириус, не глядя на Регулуса. - Вроде как дядя Альфард и тётя Лукреция уговорили родителей отправить меня в Хогвартс, - ответил он, также смотря куда-то вдаль. Сириус покивал головой, но что ещё сказать не придумал. Регулус наверняка поступит на Слизерин. Он был типичным представителем того факультета. Хитрый, амбициозный, хладнокровный. Вероятно, когда он вырастит, он станет таким же, как и отец. Тут к ним подошёл Рубен Лестрейндж – отец жениха. Мальчики тут же подскочили и поздоровались с ним. - Доброе утро, - таким же ледяным тоном, что и у отца, проговорил мистер Лестрейндж. – Регулус, пойдём. Регистратор бракосочетания из министерства прибыл. Тебе всё объяснят. Сириус с удивлением глянул на брата. Тот тоже растерял свою невозмутимость. - Мне? – спросил он на удивление спокойным голосом. Он вновь надел маску спокойствия. - Родители тебе не сказали? – также почти безэмоционально спросил мистер Лестрейндж. – Так как ты самый младший родственник одного из супругов, носящий его фамилию, ты выносишь кольца. Регулус пошёл вслед за мужчиной, оставляя Сириуса наедине со своими мыслями. Он огляделся. Эйвери уже были здесь. Они оказались гостями со стороны жениха. Сириус ядом брызнул в сторону Логана. Тот заметил этот взгляд и усмехнулся насмешливо. Сириус почувствовал, как что-то в груди пытается вырваться наружу. Ему захотелось вскочить и вцепиться в горло мальчишке. Он крепко сжал кулаки, пытаясь успокоиться. Но это особо не помогало, поэтому он постарался переключиться на что-то другое. Он нашёл взглядом отца. Он о чём-то разговаривал со своей сестрой – Лукрецией. Сириус внешне был точной его копией. Возможно, это стало одной из причин, почему отец хочет видеть его лучшим во всём. Мальчик не хотел быть таким же, как Орион. Вся эта холодность была ему не по душе. И если все эти аристократичные манеры он мог стерпеть, то всю жизнь быть восковой фигурой Сириус вовсе не хотел. Вдруг ему вспомнилось, что отец часто пропадает где-то по ночам и возвращается под утро не в самом трезвом виде. Но даже пьяному ему удаётся держать себя в руках. Мать только рада, когда его нет. Она и сама порой ходит на какие-то приёмы без мужа. Сириус не хотел так жить. Абсолютно. Такое будущее было для него страшным сном. Однако именно такое ждало его за углом. Именно оно было вероятнее всех других исходов. Хотя после поступления на Гриффиндор Сириус всё чаще позволял себе надеяться, что его судьба отличается от той. Отведя глаза от отца, Сириус заметил, что мистер Лестрейндж уже отвёл Регулуса, куда было нужно. Сейчас он общался с двумя теми самыми пугающими мужчинами, которые иногда приходили на приёмы, хоть и, вроде как, не принадлежали ни к одной священной семье. Его взгляд не остался незамеченным. Зеленоглазый мужчина сразу почувствовал его на себе. Он повернулся на мальчика. Сириус тут же отвёл глаза и притворился, что рассматривает арку. Но, к сожалению, мужчина направился к мальчику. Сириус чувствовал его приближение всем телом. Словно буря мужчина надвигался на мальчика, а тот всё пытался усмирить желание встать и убежать в лес. - Здравствуй, - сказал мужчина, всё-таки подойдя к Сириусу. Его голос был твёрдым, но в то же время каким-то бархатистым, не сказать, что неприятным. От него исходил аромат хвои и только что потушенной спички. – Ты ведь Сириус? Мальчик вскочил на ноги и поздоровался с незнакомцем, подтвердив своё имя. - Садись-садись, - махнул рукой мужчина, сам усевшийся на место Регулуса. – Меня зовут Долохов Антон. Ты можешь просто называть меня Антон. Мужчина протянул руку Сириусу. Мальчик пожал её, не поднимая глаза от подола мантии. - Слышал, ты поступил на Гриффиндор? – спросил Долохов, глядя в упор на Сириуса. Тот кивнул. – Не переживай. Твоих родителей это не так сильно заботит. – Мальчик поднял глаза, пропитанные недоверием, на мужчину. Он же усмехнулся. – Они переживают по поводу твоего окружения. Эйвери всем рассказал, что ты общаешься с маглорождёнными. Поэтому твои родители на иголках. Сириус немного расхрабрился. Он посмотрел прямо в лицо Долохову и спросил: - А кто ваш друг? – он кивнул на голубоглазого вечного спутника Антона, который всё ещё разговаривал с Лестрейнджем старшим. Долохов взглянул на него и тут же вновь повернулся к Сириусу. - А тебе его не представляли? – искренне удивился мужчина. – Это Марволо Гонт. - Гонт? – воскликнул Сириус, недоверчиво глядя на Долохова. – А разве их род не прервался? Отец рассказывал, что Гонт – это очень древний род. Именно в нём рождались прямые потомки Салазара Слизерина. По преданиям они даже могут говорить на парселтанге. Однако давным-давно он разорился. Со временем представителей этой династии перестали приглашать на приёмы. И в итоге их род прервался. - Глупости – усмехнулся Долохов, вновь посмотрев на друга. – Вон он. Живой, здоровый. Может, слышал о новом политике – Волдеморте? – Сириус посмотрел на мужчину с интересом. В глазах вспыхнул огонёк. Вот уже около двух лет все шепчутся о нём. – Марволо – его племянник. Теперь взгляд Сириуса метнулся к Гонту. Долохов говорит правду? Или этот странный незнакомец врёт? Однако теперь мальчик почему-то видел в том голубоглазом мужчине сходство со змеёй. Если это так, то теперь всё становилось на свои места. Вот почему он был на приёмах. Гонты тоже входили в число священных. Но что делал на приёмах Долохов? Его имя не было похоже на английское. Он болгарин? Или какой-то другой славянин? Вероятно, он тоже принадлежал к древнему роду. Только в другой стране. - А этот Волдеморт он что делает? Какие цели преследует? – Сириус расхрабрился настолько, что стал заваливать мужчину вопросами. – Говорят, он хочет сместить Юджину Дженкинс и стать министром магии. Это правда? Долохов засмеялся, и в этом холодном воздухе почувствовалась хоть какая-то жизнь. - Если министр самостоятельно продвинет идеи, предлагаемые Волдемортом, то вовсе не обязательно её смещать. Если же нет, то да. Он будет бороться за это место. Он хочет отмены Статута о Секретности. – Сириус округлил глаза, на что Долохов лишь улыбнулся. – Если маглы будут знать о нас, мы сможем выйти из подполья. А если мы будем управлять государством, то Британия расцветёт. Сириус задумался. Статуту о Секретности уже несколько веков. Отмена его значит переворот не только в Британии, но и во всём мире. Но ведь это, наверное, правильно. Почему волшебники должны скрываться? И, действительно, если маги, а не маглы, будут управлять страной, то всем будет лучше. Но почему-то Сириусу всё равно казалось, что что-то здесь было не так. Чего-то недоговаривает этот странный мужчина. Какая-то тьма от него ощущалась почти на физическом уровне. Его присутствие напрягало. Эти ястребиные глаза выхватывали каждую мелочь в мальчике, и из-за этого Сириус ощущал себя голым перед ним. - Волдеморт собирает сторонников, - продолжал Долохов, не отводя взгляда от мальчика. – Он будет рад принять тебя к себе, когда ты подрастёшь. Но решать, конечно, тебе, Сириус. Я уверен, ты выберешь правильную сторону. - Долохов, - окрикнул кто-то мужчину. Сириус не сразу осознал, что голос принадлежал его отцу. Антон повернулся. Увидев Ориона, он заметно напрягся. Медленно поднявшись, он пожал руку мужчине. - Я уже ухожу, - сказал он и ушёл, оставив Сириуса в раздумьях. - Где Регулус? – спросил отец, проводив взглядом Долохова и сев на своё место рядом с Сириусом. - Он будет кольца выносить, - ответил мальчик, не смотря на него. – Мистер Лестрейндж отвёл его к регистратору бракосочетаний. Отец понимающе кивнул. В глазах его проскочила какая-то искра, но она тут же угасла, почти не успев проявиться. - Что он от тебя хотел? – голос отца был тяжёлым, напористым. Сириус почувствовал себя, как если бы он был на допросе. - Просто представился, - пожал он плечами. – Рассказал о Волдеморте. За этим снова последовал кивок. Отец больше ничего не говорил. Сириус исподтишка глянул на него. Он не заметил ни одного признака раздражённости. Поэтому мальчик решился спросить. - А вы видели этого Волдеморта? Кажется, этими словами Сириус сбил какие-то мысли отца, потому что тот посмотрел на сына каким-то затуманенным взглядом. - Пару раз, - наконец, ответил отец, - в министерстве. Но он всегда носит маску. Однажды довелось с ним поговорить. Довольно умный человек. И мысли правильные. Сириус задумался на пару секунд. Если отец считает, что Волдеморт обладает правильными мыслями, значит ли это то, что он продвигает политику маглоненавистничества? Или ему нравится идея отмены Статута о Секретности и управления государством? - Мистер Долохов сказал, что тот мужчина, с которым он приходит на приёмы, это Марволо Гонт, - медленно проговорил Сириус, пытаясь выяснить, так ли это. Отец посмотрел на того мужчину. - Да, - спустя какое-то время проговорил он, – это так. - Но вы ведь говорили, что Гонтов больше не существует, - поднял глаза на отца Сириус. Тот вздохнул. - Гонты разорились, были бедны, опустились до змеиного образа жизни. Волдеморт, родившийся в этой семье, решил менять их положение. Он забрал к себе и своего племянника – Марволо. Но, чтобы не было неправильной репутации в магическом мире, они на какое-то время изменили фамилию. Теперь они называли себя Реддлами. Стали жить, как отдельная ветвь чистокровной семьи. В сороковых годах остальные Гонты погибли. Я точно не знаю как. Реддлы, уже нажив определённое состояние и репутацию, только тогда объявили о том, что они – Гонты, и вернули себе фамилию. Там тёмная история. Поэтому я и говорил, что этого рода больше нет. К этим двум уже прицепилась фамилия Реддл, хоть они и не позволяют называть себя так. Больше они ничего не говорили. Все гости уже были в сборе. Рудольфус стоял у арки. На нём не было ни одной эмоции. Не лицо, а какая-то посмертная маска. Он был в дорогой чёрной мантии с серебряными узорами. Широкое оплечье было богато украшено драгоценными камнями. Его запястья обвивали серебряные змеи. У арки уже стоял и регистратор. Он повторял свои слова, кажется. Рядом был и брат Рудольфуса – Рабастан. Он скучающе оглядывал всех. Ему совершенно не нравилось тут находиться. Вскоре подошла и мать. Она молча села на своё место. Отец даже не посмотрел на неё. Сириус тихо вздохнул. Он не знал, что лучше: когда вся его семья играет в молчанку или когда они ругают его. Наконец, заиграла музыка, и в воздухе появилась карета, в упряжке которой было шесть крылатых коней. Медленно они стали снижаться. Когда они приземлились, Сириус понял, что карета была огромная. В воздухе она казалась значительно меньше. К дверям тут же подскочил кучер. Первым вышел дядя Сигнус. Он подал руку Беллатрисе, и они направились к арке. Девушка была в пышном белом платье, украшенным серебром и жемчугом. Тонкая голубая лента обхватывала её талию. Фата струилась по спине, словно ручей. Гребень в волосах был семейной реликвией и передавался по наследству. Серьги же в форме змей были новыми. А наручи из белого золота, кажется, были взяты взаймы у Гринграссов. На безымянном пальце левой руки красовалось помолвочное кольцо с зелёным бриллиантом. За Беллой и дядей Сигнусом шли Нарцисса и Андромеда. А ещё дальше шла их мать Друэлла под руку с мистером Лестрейнджем. Дойдя до первых рядов, они сели на свои места, а Беллу дядя Сигнус подвёл к её жениху. - Добро пожаловать, семья, друзья и близкие. Мы собрались здесь сегодня, чтобы отпраздновать свадьбу Рудольфуса и Беллатрисы, - начал регистратор. Он говорил так много, что Сириус устал его слушать. Он что-то рассказывал про брак, но мальчик перестал обращать внимание на него. Он стал искать глазами брата. Долго это делать не пришлось. Регулус стоял неподалёку от арки и держал в руках подушку с обручальными кольцами. Он задумался о чём-то, глядя на них. Лишь спустя какое-то время он поднял глаза и увидел, что на него смотрит Сириус. Он почти сразу отвёл взгляд и стал смотреть на происходящее под аркой. - Берёшь ли ты, Рудольфус, эту женщину себе в жёны? – наконец, спросил регистратор. - Беру, - тут же стальным голосом отчеканил Лестрейндж. - Берёшь ли ты, Беллатриса, этого мужчину себе в мужья? - Беру, - таким же ледяным тоном проговорила девушка. - Прошу всех встать, - сказал регистратор, и все присутствующие поднялись. - Будете ли вы, присутствующие здесь сегодня, окружать Рудольфуса и Беллатрису любовью, предлагая им помощь и поддерживая их брак? - Будем, - хором проговорили все гости, после чего им разрешили сесть. Затем последовали клятвы жениха и невесты друг другу. Они были почти одинаковыми. Зазубренный текст без капли эмоций – вот что из себя представляли эти клятвы. Клишированный текст, повторяемый далеко не первым поколением Блэков и Лестрейнджев. Именно эти две семьи в разы больше других священных славились браками по расчёту. Затем пришёл звёздный час Регулуса. Он вышел к паре и приподнял подушку с кольцами. Рудольфус снял с пальца Беллатрисы помолвочное кольцо и заменил его обручальным. Кажется, оно было сделано из платины. Затем девушка надела кольцо на палец парня. После этого Регулус отошёл. - Силой вашей любви и преданности, а также властью, данной мне, я объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать друг друга, - сказал регистратор в конце. За этим последовал быстрый холодный поцелуй. Сириусу вдруг вспомнились старшекурсники, прижимающиеся друг к другу в коридорах или общей гостиной. Он вспомнил Алису и Фрэнка – старост Гриффиндора. Они как-то сидели у камина и целовали друг друга нежно и чувственно. Рудольфус же с Беллатрисой сделали это как-то быстро. В их глазах промелькнуло отвращение, из-за чего Сириус почувствовал себя ещё более неуютно. Будто это он заставил их сделать что-то неприятное. После этого все прошли в беседку на чаепитие. Сириус сел рядом с Регулусом. Минуты ему казались вечностью. Словно часы намеренно удлинялись, и день не собирался заканчиваться. Когда Сириус выпил вторую кружку чая и немного поел торт, он огляделся. Глазами он пытался выцепить Андромеду. Но её нигде не было. Беллатриса с Рудольфусом сидели за столом, не смотря друг на друга. Казалось, что это просто незнакомые люди, едущие в поезде в одном купе. Но вот сейчас он остановится, кто-то из них выйдет на свою станцию, и они больше не встретятся. Сириус нашёл глазами заинтересовавшего его Марволо Гонта. Кто это? И кто его дядя? Чего они хотят? «Я уверен, ты выберешь правильную сторону», - пронеслось в голове у Сириуса. А обязательно ли было что-то выбирать? Это казалось странным. Долохов подошёл с этими словами к маленькому мальчику. Неужели этот Волдеморт собирается так затягивать всю эту борьбу? Гонт как всегда был с Долоховым. Они о чём-то говорили с Лестрейнджем и Ноттом. Причём самым живым из них казался последний. Джозеф Нотт закинул руку на плечо Рубену и искренне улыбался. Неподалёку был его сын – Арт. Он тоже был весел и общался со своим другом – Эваном Розье. Обернувшись на лес, Сириус вдруг захотел пойти прогуляться, глотнуть свежего воздуха. Он сказал о своём намерении брату, чтобы его не потеряли, и направился к чаще. Лес не казался страшным. Напротив, он был каким-то умиротворяющим, спокойным. Нахождение в нём было сродни укрытию от всего этого театра кукол на ниточках. Оказавшись в тени деревьев, Сириус вздохнул полной грудью. Он вдруг услышал кукушку. Говорят, что эта птица приносит удачу. Мальчику хотелось в это верить. Вдруг где-то в дебрях раздался женский голос. Он показался смутно знакомым, поэтому Сириус пошёл на звук. Девушка говорила тихо, прерываясь, чтобы проверить, не идёт ли кто. Голос был каким-то вороватым, испуганным. - Тедди, пожалуйста! – услышал Сириус, подойдя ближе, - Я точно слышала! Отец хочет выдать меня за Рабастана! Помолвка уже планируется. Сириус спрятался за дерево. Он выглянул из-за него и увидел Андромеду. Она разговаривала с каким-то парнем. Сириусу показалось, что он где-то его видел. Парень выглядел добрым. Возможно, это его светлые волосы сыграли свою роль. А может большие медовые глаза. - Мы должны бежать, - словно в бреду произнесла девушка, а у Сириуса в груди всё обрушилось. - Я тебе давно это говорил, - сказал парень, беря Меду за руки. Он поцеловал их и посмотрел на неё. - Мы должны бежать прямо сейчас! – громким шёпотом проговорила она. – Потом будет поздно. Парень задумался на мгновение, но тут же серьёзно кивнул. - Я съехал от родителей, сейчас снимаю квартиру на первое время. Пока что мы можем пожить там, - он почесал затылок. – Правда, условия жизни отличаются от тех, в которых ты выросла, но пока только такой вариант. - Хорошо! – воскликнула Меда и притянула парня к себе, поцеловав совершенно не так, как до этого Беллатриса Рудольфуса. Сириус случайно сломал ветку дерева, за которую держался: так сильно он её сжал. Пара тут же отскочила друг от друга. Парень выхватил палочку и встал перед Медой. - Кто здесь? – крикнул он. Сириус долго сражался с желанием просто сбежать, но подумал, что правильнее будет поговорить с сестрой. Он медленно вышел из-за дерева. Парень, увидев его, слегка опустил палочку. Меда вышла из-за его спины. - Сириус, - тихо проговорила она. - Ты хочешь сбежать из дома? – так же шёпотом спросил Сириус, посмотрев в глаза Меде. Та оглянулась на парня, а затем чуть присела перед братом, чтобы их глаза были на одном уровне. - Не говори никому, - сказала она, почти молясь, - пожалуйста. Мальчик посмотрел на неё со страхом. Но в итоге кивнул. Он не хотел, чтобы сестра уходила. Она была единственной, кто поддерживал его всё это время, но, в то же время, он понимал, что, только сбежав, она будет счастлива. - Я могу дать денег, - сказал Сириус. – Мне дядя Альфард давал, - Сириус стал копаться по карманам мантии, пытаясь найти свой мешок с деньгами. Однако его тут же остановил тот парень. - Не нужно, - сказал он, улыбнувшись. – Но спасибо. - Это Тед, - представила парня Андромеда. – Тед Тонкс. Теперь Сириус вспомнил его. Он был старостой школы. Пуффендуец и, вроде как, маглорождённый. - Я Сириус, - сказал мальчик и протянул руку Теду. Он её пожал, всё так же улыбаясь. - Меда рассказывала про тебя. Если нужна будет какая-то помощь, можешь обращаться ко мне, - сказал он, и Сириус окончательно удостоверился, что сестра будет счастлива с ним. Он кивнул, улыбнувшись. - А что насчёт семьи? – спросил Сириус у Меды. – Ты расскажешь им? Или как? Андромеда закусила губу. Она задумалась на довольно большой промежуток, но в итоге медленно проговорила: - Думаю, напишу им письмо чуть позже. Но не сейчас. Сириус кивнул. Он задумался, обо всём этом, прислонившись к дереву. Мысли терзали его, съедали разум, будто надоедливые вши, ползали, плодились. - Нужно идти, - сказал Тед, наконец. Андромеда кивнула. Она обняла Сириуса на прощание. Тот долго не хотел отпускать её, но в итоге отошёл, понимая, что у них каждая секунда на счету. Меда посмотрела на брата напоследок, улыбнулась ему и трансгрессировала вместе с Тедом. Мальчик же ещё долгое время стоял на том же месте и смотрел в пустоту, где только что стояла его сестра. Возвращаясь в беседку, он смотрел в землю, пытаясь что-то увидеть в ней. Может, какую-то подсказку? Почему-то у него никогда не возникало мысли, что из дома можно сбежать. Просто бросить всё и построить жизнь самому. Сириусу вдруг почудилось, что всё это время он был марионеткой, а сейчас кто-то взял и обрезал нити. И теперь он будто просыпается, будто оживает. Но так ли это легко? Сбежать из места, где ты рос, оборвать все связи, забыть о детстве. Сириус не знал ответ. А может просто не хотел об этом думать? - Сириус! – вдруг окликнул его мужской голос. Мальчик поднял голову и резко остановился, чуть не врезавшись в дядю Сигнуса. – Ты Андромеду не видел? Мальчик покачал головой, мол, нет, не видел. А сам старался не смотреть в глаза мужчине. Он не умел врать так же, как Регулус. Поэтому он боялся, что дядя не поверит ему, что он всё прочитает на лице мальчика и сейчас бросится вдогонку за дочерью. Но Сигнус просто развернулся и ушёл. Сириус выдохнул. Он медленно пошёл в беседку, еле переставляя ноги. Словно в тумане, он сел рядом с Регулусом, выпил ещё одну кружку чая. А в голове крутилась лишь одна мысль: побег. Однако в итоге он пришёл к выводу, что, наверное, не так уж и плохо живёт. Может, если вдруг всё станет значительно хуже, то, возможно, он поступит также, как и Меда. Но не сейчас. Это крайняя мера. Сейчас он не был готов к такой. Хотя внутренний ехидный голосок подсказал ему, что он никогда не будет к ней готов.