Путь к доверию

      Чуть позже стало очевидно, что и нутро, и ведьминское чутье оказались верны.       Нутро так и кричало о том, что им не понравится то, каким путем они, возможно, смогут раздобыть лекарство (если то взаправду всё же существует). Ведьминское чутье подтверждало это и вдобавок утверждало, что сам Клаус слишком уж тесно будет связан с лекарством. Ведьмы неспроста не хотели не то, что даже спасать Деймона, но и против Клауса настроены недружелюбно.       Идя снова в квартиру Аларика, Джо не покидало ощущение дежавю. Разве что в этот раз их не встретит на пороге Кэтрин, ведь с недавних пор она мертва. Не сразу это осознание накрыло всех. Было непривычно, но пришлось смириться.       Искоса взглянув на Стефана, Джо словно телепатически поняла, что и он думает о том же, глядя несколько задумчивым взглядом на многоквартирный жилой дом.       — Прежде, чем мы пойдем туда, давай пообещаем, что будем рядом в случае чего, — проговорила Джоанна.       — Джо, я и без этого обещания буду рядом, — произнёс Стефан, повернув к ней голову.       Джо это знала. Она и сама будет всегда рядом, независимо от того, что произойдет. Но ей было важно услышать эти слова от Сальваторе, чтобы хоть немного успокоить нарастающее в груди волнение. Ведь они прямо сейчас идут буквально в логово первородного гибрида. Одного из самых безжалостных и опасных существ.       И Стефан, поняв это только по одним ее глазам, кивнул.       Девушке большего и не нужно было, и она возобновила путь. Сразу за ней последовал и вампир, уже предвещая нечто нехорошее.       Стучаться смысла не было: ведьма была уверена, что их шаги Клаус расслышал ещё на пролёте. И по его голосу она только в этом убедилась наверняка, когда он прикрикнул им что-то из разряда того, что он уже якобы знает об их визите. Девушка даже не вслушивалась, сосредоточенная на своих мыслях и напряжении, что сковало всё тело металлическими невидимыми цепями, стоило ей перешагнуть порог квартиры.       Загвоздка заключалась в том, что у Стефана всё ещё не было приглашения.       Аларика они оба категорически отказывались вести сюда, помня ещё недавние события. И сомневались, что у того тоже есть хоть толика желания приходить сюда, пока в его квартире живёт Клаус.       Джо бегло огляделась, не находя ничего нового или стоящего внимания. Разве что гибрида, что вальяжно сидел за столом, держа в руке хрустальный стакан, наполовину наполненный виски. Мысленно Гилберт хмыкнула, задаваясь вопросом, все ли вампиры так пристрастились всё время держать подле себя подобный алкоголь и пить его в любую секунду.       — Проходи, Стефан, не стой на пороге, — слегка мотнул он в его сторону рукой со стаканом. — Я занял временно этот дом и пришлось повозиться с приглашением для других. Иначе Катерина бы сюда не попала, — пояснил он, и Сальваторе, хмурый донельзя, осторожно и медленно переступил порог.       Джо стало куда спокойней, когда в квартире теперь была не она одна наедине с Ником.       Но от его прожигающего взгляда все равно хотелось скрыться. Ощущение, что он закрадывается глубже, пытаясь проникнуть туда, куда нельзя. Пытается выведать тайны и всё личное, сокрытое от чужих. Но девушка, пересилив собственное нежелание и мнительность, заставила себя в ответ вперить в него такой же прямой взгляд.       Клаус тихо и почти незаметно усмехнулся, опуская глаза на стол, куда поставил и свой стакан. А после и сам встал со стула, подходя ближе к пришедшим.       — Итак, цель вашего столь безрассудного прихода сюда?       Стефан вышел вперед, понимая, что увиливать не стоит. И лучше сказать всё сразу напрямую.       — Нам нужно лекарство от укуса оборотня для моего брата. Ведьмы сказали, что ты как-то связан с этим. Если это действительно так, скажи, где мы можем его достать и взамен проси что угодно.       — В пределах возможного, — добавила Джо, поправляя друга. Но должного внимания на этот раз Клаус ей не уделил. Как и Стефану. И этому можно было радоваться, наверное, да вот только…       — Что угодно, говоришь… — хищный взгляд, которым он обвел их, ничуть им не понравится. Но выбора у них другого не было. Это безвыходная ситуация. — Видишь ли, Стефан, вы не единственные, кому я должен помочь в данный момент. Я дал слово своему брату, и сейчас это превыше вас.       Джо после этих слов услышала тихие шаги и повернулась, видя упомянутого первородного. Мужчина так же посмотрел на нее, но ведьма отвернулась, снова акцентируя внимание на Стефане и Клаусе. И старательно игнорируя пристальный взгляд, который грузом давил на грудь, словно выкрикивая её совести, чтобы она хоть взглянула на него. Но девушка останавливала себя, всё ещё помня его слова и взгляд, прежде чем он сбежал, нарушив слово. Она помнила все их разговоры, начиная с самого первого, когда вампир утверждал, что он человек слова. Теперь она убедилась, что это не так. Потому что если даёшь слово, то нужно сдержать его. По крайней мере по такому принципу жила она сама. И даже в самой критичной ситуации старалась обойти все каверзные нюансы или вдруг возникшие проблемы.       Ведь с другой стороны, если Клаус сказал правду, что не утопил их семью, то убей его, она бы и сама могла помочь Элайдже в их поисках. Помощь за помощь. Даже если его братья и сестра скрыты магией.       Элайджа же утверждал на полном серьёзе, что у него нет уже никаких тёплых чувств к брату.       — Никлаус обещал воссоединить меня с семьёй. Джо, ты должна понять, насколько мне важна она, — сказал он, всё ещё пристально глядя на ведьму и почти физически ощущая её отношение к нему. Может, девушка и была равнодушна с виду, но он точно знал, что обида на него у неё стояла всё же выше. Она настолько умело её прятала, что он уже не впервой задавался вопросом, сколько же раз ей приходилось прятать настоящие эмоции, раз теперь она владела этим почти превосходно. Почему и с какого момента это началось? И мало кто замечал её настоящую. Возможно, кроме её друзей?       Девушка все же повернулась к мужчине, окидывая его чуть сощуренным взглядом карих глаз.       — Я прекрасно знаю, насколько она важна тебе. И ты это знал тоже хорошо. И даже так клялся, что якобы тебя ничто в тот день не остановит. Я тебе говорила изначально, что всё равно будет что-то, что не даст тебе сдержать слово. И ты даже так его дал. Хотя готова поспорить, что всё же задумывался над моими словами.       — Как бы ты поступила, окажись на моём месте? — задал интересующий вопрос первородный. Но Джо отвернулась.       Могло показаться, что она попросту не нашлась в ответе, но Элайджа уловил в её глазах то, что девушка всё же знает ответ. Но по какой-то причине не озвучивает.       Она ведь не скажет перед Клаусом всё то, о чём думала. Учитывая всю сложившуюся ситуацию — это был бы наиглупейший поступок.       Девушка, подумав об этом, скорее машинально посмотрела на Клауса, словно он мог бы вдруг каким-то чудом прочесть её мысли. Но высока вероятность, что он только за такое сразу убьет. Причём не моргнув и глазом. Но действий не было никаких с его стороны. И она мысленно отругала себя за такую глупость, поздно осознавая, что смотрит на гибрида дольше положенного. И он ловит её на этом, слегка склонив голову.       Джо отвела глаза с непринуждённым выражением лица, будто секунду назад ничего такого не было. И профилем лица чувствует всё ту же насмешку, силой воли не давая себе повернуться снова к нему, дабы не обратить внимание на эту чёртову ухмылку, что была слишком выделяющейся, но притом так идеально подходила ему. Будь он неладен.       — Мы пришли сюда не за этим. Всё уже случилось и нет смысла гадать и дальше, как бы было, поступи мы иначе, — сухо произнесла девушка, выразительно посмотрев на Элайджу. — Не думаю, что стоит вообще играть в «а что, если…».       — Какая драма, — протянул Клаус, проходя немного вперёд. И Элайджа с Джо повернулись лицами к нему, открыто показывая свою реакцию на его вмешательство. — Человек чести и слова предал, но всё равно спас тебя, — посмотрел он на Джо. Девушка в недоумении насупилась. Стефан слегка поиграл желваками. Он ведь так и не рассказал ей всего с той ночи. — Ах да, ты, похоже, не знаешь, что именно мой брат тогда нашёл тебя в лесу и спас.       Ведьма снова взглянула на Элайджу в подтверждении слов гибрида. И тот кивнул, замечая, как меняются её эмоции на тень растерянности.       — Я хотел таким способом дать тебе понять, что действительно сожалею, что так вышло, и попросить ещё раз прощение, — сказал он, и взгляд Джо на мгновение поменялся, смягчившись. Но она отвернулась, теперь пребывая в смешанных чувствах. Но мужчина, опустив глаза ниже, поймал её на том, как она поджимает губы в озадаченности.       — Ты защищала семью, Джо. Элайджа защищал семью. Всё так или иначе сводится к нашим семьям, — с выделяющейся интонацией произнёс Клаус неторопливо. — И я, как член семьи Элайджи, дал ему слово. И просто обязан его сдержать.       — Что ты воссоединишь меня с остальными нашими братьями и сёстрами, — ровным тоном продолжил первородный, отворачиваясь тоже от Гилберт. Всем его вниманием завладел теперь Никлаус.       — Я так и поступлю, — ответил незамедлительно Ник. Но его последующие действия были настолько быстрыми и неожиданными, что никто и отреагировать не успел вовремя, как в его руке что-то сверкнуло серебряным отливом при желтоватом освещении. И хорошо знакомый клинок оказался в груди старшего брата так внезапно, что даже сам Элайджа не успел воспротивиться. Он только открыл широко рот, не ожидая такого гнусного и подлого предательства.       Джо ахнула, шарахаясь немного назад и во все глаза глядя на развернувшуюся картину. И почувствовала, как её руку выше локтя мягко обхватывают пальцы Стефана, заводя себе за спину. Вампиру на смену изумлению пришло напряжение. И теперь он даже предположить не мог, что Клаус выкинет в их сторону. Всё, что ему может взбрести в голову.       Действия Никлауса были такими чёткими и явно уже давно запланированными, что это выбивало из колеи. Теперь ведьма окончательно запуталась в том, что чувствует к Элайдже. С одной стороны, обида никуда не делась, как и разочарование, но с другой стороны, признание про его помощь и этот момент с клинком…       — Ты… — у неё не было подходящих слов, чтобы сказать Клаусу то, что она думала.       — Я обещал вернуть его к семье, я это сделал, — только и ответил мужчина, опуская посеревшее тело теперь уже мёртвого брата на пол. Из груди торчала рукоять клинка, никак не давая шанса не обращать внимания на произошедшее. Ведь волей-неволей глаза устремлялись туда ежесекундно.       Стефан переглянулся с подругой через плечо. И в тот же самый момент Клаус встал в полный рост.       — Теперь вы, — перевёл он тему так легко и непринуждённо, будто секундами ранее не убил собственными руками родного брата. И эта его беспечность просто окончательно запутывала. Ведь как можно с такой лёгкостью сделать это?       В голове просто не укладывалась эта картина. То, что Джо слышала по рассказам Элайджи — это одно. Но увидеть безжалостность Ника к собственной семье наяву — это совершенно другое.       Далее всё произошло за считанное время, когда Клаус вдруг прижал Стефана к стене, пробив его грудную клетку рукой и хватая за сердце. Сальваторе распахнул глаза, хватая открытым ртом воздух. Он отчётливо ощущал чужую руку на своём органе, и это было чертовски неприятно и больно.       — Ты чувствуешь это ощущение, когда твоя жизнь буквально зависит сейчас от меня? Осознаешь, к кому вы пришли и какие могут быть последствия? — опасным пониженным голосом проговорил он, приблизившись к его лицу максимально близко, что только усиливало ту невидимую для глаз власть гибрида. Почти физически можно было ощутить его силу и превосходство.       — Мы действительно можем… заключить сделку… — хрипло и с огромным трудом выдавил Стефан, который так и оставался под наблюдающим взглядом первородного, который вдруг резко разжал ладонь и вынул руку из груди вампира. Одна рука схватилась за голову, в которой слишком быстро и сильно закипали кровь и сосуды. Но мужчина больше не пошевельнулся, только поморщившись. Пытки ведьм за тысячу лет бывали разными. И к этой он уже давным-давно выработал иммунитет.       — Почему бы нам не быть более дружелюбными друг к другу, ведь это к тебе приходят заключать сделку, а не ты к кому-то, — держа руку согнутой в кулаке, ядовитым голосом произнесла Джо, не сводя свирепого взгляда с Клауса, что мог в одночасье лишить Сальваторе жизненно важного органа. — Не надо вынуждать нас идти на подобные меры, Никлаус. Тебе и самому не захочется этого. Мы оба знаем это, — глядя в разъярённые глаза, сказала девушка уверенно. Ведьма разжала пальцы, прекращая мучения гибрида. И тот выдохнул. Девушка буквально могла ощутить эти витающие в воздухе искры его злости и явного недовольства, когда он шагнул к ней, не желая оставлять подобную выходку безнаказанной.       Гилберт ощутила невидимый удар его эмоций, что били в неё разом. Она отшагнула назад, проследив за действиями Клауса. И уже было вытянула руку, чтобы снова остановить его, как спина врезалась в стену, а запястья оказались сильно прижаты к стене по бокам от неё.       Она немного поморщилась, открывая глаза. И сразу попала в ловушку его глаз, что, кажется, стали на несколько тонов темнее, нежели раньше.       — Сделаешь ещё шаг и она будет мертва, — даже не оборачиваясь, произнёс он Стефану. И тот замер, обеспокоено глядя на подругу. — Ты не в том положении, ведьма, чтобы использовать подобное на мне. Как ты выразилась, это вам нужна помощь.       — И ты угрожаешь притом нам, рассчитывая на нашу послушность? — выплюнула она, не сводя с него взгляда, упрямо не позволяя себе отвернуться. Оба испытывали обоюдную ярость, что с момента их знакомства всё же никуда не делась. Она росла с каждой их встречей. И ничего не могло изменить это. Какой бы интерес Клаус не питал теперь к ней, как к носителю особенной крови, это не меняло ничего.       Эта ярость, ненависть, злость. Они подпитывались и крепли, но по неведомым причинам действовали на обоих как чёртов соблазн, не позволяя останавливаться. Оба продолжали насыщать своих демонов и бороться едва ли не до изнеможения. Отступить не позволяла гордость, но именно она и вела к чему-то неизвестному.       Осознания того, к чему это вело, не было. Без оглядки они шли дальше, наступая друг другу на горло, соревнуясь, кто больше перекроет кислород. И тем самым один из них даст понять, насколько второй уступает ему. Они шли наравне и в силу своей упертости слушали тихий шёпот в голове, что всё время говорил одно и то же: «Ещё, ещё, ещё, ещё, ещё, ещё, ещё, ещё, ещё, ещё, ещё, ещё, ещё, ещё. Больше, больше, больше, больше, больше, больше, больше, больше, больше, больше, больше, больше».       Эта ненасытность. Эта жажда, что не имела конца. Она была бездонна и требовала снова и снова. И они велись.       — Даю понять, на что вы оба подписываетесь. Мне казалось, ты умная девочка, но пошла сюда, зная, что твоя магия не спасёт вас. Понадобится куда больше силы, чтобы остановить первородного гибрида, любовь моя.       — Это была вынужденная мера. Или ты и правда считаешь, что я когда-нибудь действительно захочу прийти к тебе? Не будь столь самоуверенн, Ник, — выпалила она, не сразу обращая внимание на то, как назвала его. Впервые она обратилась так непосредственно к нему. Напрямую. И оттого не сразу поняла, почему его взгляд вдруг изменился. Она растерянно моргнула, потеряв былую уверенность, и совсем не понимала, отчего его реакция и столь повышенное теперь внимание вывело её из строя. И Клаус заметил это, изогнув уголок губ в ухмылке, словно одно его незначительное действие повлияло на неё огромным ударом. Сбило всю спесь, что не могло не радовать. Видеть ведьму, сбитую с толку, было усладой для глаз. Может, удовольствие и кратковременное, но ему хватит и нескольких секунд, чтобы насладиться и мысленно приписать себе плюсик в копилку.       Её демоны во многом уступали ему, но разглядеть их Клаус сумел ещё в прошлые разы. Они таились, не смея ослушаться хозяйку. Девушка не позволяла им вырваться и завладеть разумом. Не позволять себе поддаться слабости и не выпускать все свои потаённые желания и эмоции, не предназначенные ни для чьих глаз. Но притом эти демоны словно ожидали того случая, когда смогут вырваться, не слушая указания.       И теперь Клаус хотел увидеть, как она обнажает душу и показывает всё, что прячет глубоко в себе.       Сможет ли она пойти на поводу у той тьмы, что клубилась пока небольшим сгустком внутри? Насколько сильно он подпитывался после их перепалок?       До чего же манящим было это желание, пусть гибрид и понимал, что времени понадобиться немало, прежде чем девушка примет ту часть себя, что запирает на прочные замки́.       Джо бегло опустила глаза ниже и снова вернула к его глазам, продолжая молчать теперь в непонимании. Что могло произойти, что вызвало подобное? О чём таком Клаус думал и в то же время будто пытался проникнуть глубже, почти что в самую душу?       — Дорогуша, предпочитаю просто «Клаус». Кажется, я уже говорил это.       — Вот чисто из принципа не буду тебя так называть, — парировала она задиристо и с долей язвительности, что даже повеселило первородного.       Мужчина вновь усмехнулся и отступил назад, продолжая вести зрительную борьбу с девушкой, чьи глаза метали молнии злости, пока она потирала покрасневшие запястья. И всё же Клаус признавал самому себе, что выводить её из строя ему и впрямь начинало нравиться.       — Клаус, у нас нет времени, — встрял весьма вовремя Стефан. — Или мы заключаем сделку, если у тебя есть то, что нам нужно, или мы уходим.       Клаус медленно обернулся через плечо, а после и всем телом.       — Лекарство… — протянул он. — Хотите знать, каково оно?       Он не ждал ответа, задавая риторический вопрос. Мог сразу показать, что им нужно и где это взять, когда обнажил своё истинное лицо, вонзая неожиданно клыки в шею Стефана. Боль была адская и ни с чем не сравнимая. Вампир слышал, как испуганно позади него уже во второй раз ахнула Гилберт, но и сделать ничего не успела, когда резко у своих губ Сальваторе ощутил кровь, которая попала в рот, а следом и в горло. Не его кровь, что самое главное.       Клаус убрал своё запястье, где следы от клыков, что он же и оставил, пропали бесследно. Как и рана на шее Стефана, когда он докоснулся до этого места рукой, но так ничего и не почувствовал.       Сальваторе в озадаченности посмотрел на первородного, который отвернулся и вернулся к столу, где стоял его виски. Снова вёл он себя излишне спокойно.       Джо кинула ещё раз неодобрительный взгляд на него, а после осторожно прикоснулась рукой к коже на шее друга, не находя там ничего, кроме нескольких капель крови. Осознание накрыло обоих. И Гилберт, опустив руку на его плечо, прикрыла глаза.       — Твоя кровь и есть лекарство, — в озарении озвучил мысли обоих Стефан.       — Люблю матушку-природу, — улыбнулся он краешком губ, делая глоток алкоголя. — Итак, обсудим нашу сделку, — уже не скрывал он удовольствия от происходящего. И не скрывал также того, что дальнейшее его решение им нисколько не понравится. Но выбора у них, как говорились ранее, не было. Теперь уж точно. И через усилия придётся согласиться, походу, на всё ради того, что оказалось для них недосягаемо.       Эта была чёртова проблема. Очередная насмешка судьбы. Но первородный, кажется, понял, что момент того, что он когда-то задумал касаемо этих двоих, настал. И так скоро, как и подсказывало ему чутьё.       Стефану и Джо останется только сказать «да» на всё, что он предложит. Это прекрасно понимали всё трое.       — Что ты хочешь? — задал главный вопрос Сальваторе. И Клаус улыбнулся.       — Вся проблема заключается в том, Стефан, что ты абсолютно бесполезен. Чего не могу сказать о тебе, — указал гибрид на девушку указательным пальцем, что он отцепил от стакана. — Да и ты мне уже должна дважды, к слову. Так что твой долг будет приумножен, любовь моя.       Джо хмыкнула, невесело, но ничуть не удивлённо усмехнувшись. И отвернулась лицом к окну.       — Не отрицаешь, что я весьма уникальна и полезна, но притом не дал тогда умереть ради выгоды. Алчность и двуличие никогда не красили человека, Ник.       Девушка как и говорила, продолжила называть его первым сокращением имени, полагая, что это всё же хоть чуточку не нравится ему. Но смысл этого «Ник» было куда глубже. Возможно, знай она всю правду, вряд бы продолжила так называть его. Но Клаус мог только каким-то таинственным взглядом смотреть на неё, не испытывая никакой злости.       — Разве всё так, ты считаешь? — вздернул он бровями. — Ведь я мог тогда оставить тебя там. Сейчас же даже не стал бы помогать. — Но Джо одним взглядом дала всё ясно понять.       — О чём вы говорите? — не понимал Стефан, метаясь глазами между ними в поиске обьяснений.       — Непредвиденные обстоятельства, друг мой, ничего особенного, — ответил ему Никлаус. — Что ж, хорошо, — произнёс вдруг он, ставя со стуком стакан на стол. — Вот вам «что угодно»: вы беспрекословно делаете всё, что я вам скажу на протяжении десяти лет. Своеобразная служба в обмен на кровь для твоего брата.       — Десять лет? — опешила Джо.       — Что тебе смущает, любовь моя? Это были ваши слова.       — Да, сделать, к примеру, что-нибудь! Не все из нас здесь обладают бессмертием. Среди вас есть личность, для которой эти десять лет значат часть жизни, — напомнила ему девушка.       — Вам же нужно лекарство? — спокойно задал вопрос гибрид, и ведьма замолкла, сжимая челюсти.       — Глядя на меня, думай лишь о том, как сильно я тебя ненавижу, — процедила девушка, но мужчина только ответил ей какой-то искушающей улыбкой. Определённо что-то таящей в себе.       — Однако, как я уже сказал, именно ты совершенно бесполезен, — повернулся он к Стефану. — Но был один парень. Он вырезал целые деревни и наслаждался этим. Настоящий головорез. Вот с таким я бы ещё, может, поговорил.       — Его давно нет, — ответил бесцветно Стефан, теперь и вовсе после этих слов не глядя на подругу, ведь он не знал, как Джо отреагирует на напоминание о его тёмном прошлом. Она одна из немногих, кто знал его историю Потрошителя. И оттого девушка в неверии уставилась на Клауса, не думая, что тот взаправду хочет, чтобы они пошли на подобное ради одного чёртового лекарства. Но такова будет сделка. Или смерть, или жизнь.       — Что ж, это весьма печально, в таком случае говорить нам с вами не о чем, — провокационно улыбнулся он им. И эта манипуляция была настолько очевидна и унизительна, что Стефан поджал губы, не сводя с него напряжённого взгляда.       Клаус достал пакет с донорской кровью, кладя его на на стол и подталкивая к парню. Таким образом он словно спрашивал его: «Точно уверен в своих словах?».       — Клаус, нет, это перебор, — выступила вперёд не менее напряжённая девушка, намереваясь убрать то, что полностью уничтожит и без того всегда шаткий контроль Стефана, что учился этому годами. Но запястье её перехватили, а после и вовсе ей пришлось сделать несколько шагов назад, оказавшись прижатой к телу первородного. Так крепко, что не возникало и малейшей мысли, что она сможет выбраться самостоятельно. Но магию использовать не спешила, понимая, что сейчас выказывать сопротивление и борьбу невыгодно. Они могут лишиться того единственного, что спасет жизнь Деймону. А после, вполне вероятно, и своих жизней.       — У тебя не так много времени, Стефан. И я бы на твоём месте подумал хорошо. Ведь уйти ты отсюда успеешь всегда… один. — Джо протестующе дернулась, теперь заметно выражая эмоции, но результата это не дало: она по-прежнему оставалась крепко сжата его руками. Кажется, хватка на запястье, что было на уровне её плеча, и на талии даже усилилась. — С тобой, ведьмочка, у нас будет другой разговор, — склонился он к её уху, одной рукой перекладывая немного кудрявые волосы на другое плечо, тем самым открывая себе полностью доступ к правой части шеи. И он незаметно втянул тонкий аромат полевых цветов, сдерживая в себе желание прикрыть глаза. Но куда больше ему хотелось ощутить запах её крови, что была словно под прочными замками, пока не прольётся открыто хоть капля, что пробудит жажду. — Твоя кровь только в открытом виде имеет такие свойства? — вдруг поинтересовался он, и Джо сипло ответила кратким «да», больше не сказав ему ни слова, чтобы не выдать дрожь в голосе. Хотя и сейчас он уловил, каким вышло это «да». И это заставило его в одобрении от собственных действий ухмыльнулся прямо около её кожи, опаляя дыханием.       Девушка заметно напряглась, сглотнув, пусть и старалась не подавать виду, что эти действия донельзя странно отозвались на ней. По спине прокатилась волна мурашек, что ей ничуть не понравилось.       Стефан готов был броситься на помощь, поймав в её глазах нотки страха от неизведанного со стороны гибрида, пока Клаус предупреждающе не оскалился, крепче сжимая руку на тонком девичьем запястье. И она скривилась от болезненного ощущения. Стефан замер, глядя на Клауса и понимая, что выбора у него особо и нет.       Он обещал быть рядом в случае чего, но и сделать ничего не мог. И как же тошно было от этого осознания.       Стефан посмотрел на стол, где лежал заветный, но такой запретный пакет с кровью. Единственное, что он может сделать, — это поддаться искушению и приказу. Единственное…       — Стефан, даже не думай, — остановил его её голос, когда он потянулся к пакету. Вампир исподлобья посмотрел на подругу, видя этот молящий взгляд, где плескалось теперь не только волнение, но и толика ужаса. Хотя он и знал, что это попросту всё боязнь за него, а не то, кем он может стать. Но легче не становилось, ведь он и сам понимал прекрасно, что Клаус хочет добиться от него полного отражения той части души, которая давно не пробуждалась. Чтобы он показал себя с другой стороны, забыв про самоконтроль. — Стефан… — одними губами прошептала она, когда тот, не сводя с неё глаз, поднёс к губам пакет, делая первый глоток. У них не было выбора. И она знала это, но всё равно неверяще продолжала смотреть на то, как кадык его дёргался при каждом глотке.       Сальваторе посмотрел на гибрида, с непроницаемым выражением лица допивая свой собственный наркотик до последней капли.       Джо услышала, как Клаус одобрительно усмехнулся, и повторно дёрнулась. Её злила его вседозволенность. То, что он рушил чьи-то жизни без зазрения совести и наслаждался беспомощностью кого бы то ни было. Эта власть, которая была у него, раздражала. Бесило и то, что они ничего не могли сделать, ведь иначе всё сложится не так, как они хотели, придя сюда.       — Ну-ну, дорогуша, я лишь возвращаю твоего друга в своё истинное обличие. Вампир хищное создание.       — Не путай желание повеселиться с проблемой Стефана. Ты ведь прекрасно знаешь, что для него это не шутки, раз, судя по всему, ознакомлен с историей его прошлого, — она сделала рывок, но тщетно. И рискнула применить магию, больше не выдерживая такого близкого контакта.       — Не делай то, о чём можешь пожалеть, — словно поняв, что она задумала, произнёс Клаус.       — Так уж вышло, что я ненавижу, когда мне указывают и нарушают личное пространство, — раздражённо ответила она, посылая слабые импульсы тока по телу первородного, что могло ослабить его хватку, не доставляя особого дискомфорта. И она сделала шаг вперёд, когда Клаус уже еле-еле держал её.       Развернувшись, Джо отступила ещё на один шаг, как бы показывая ему своё отношение и желание находиться рядом. То есть как такового не было совсем.       Девушку сильно напрягало всё, что было связано с ним. Но она не сдержала облегчённого выдоха, когда Клаус начал отходить, словно ничего такого не произошло (что даже в какой-то мере порадовало девушку), чтобы достать ещё пакеты с кровью и кинуть их Стефану. Всё больше и больше. И он поглощал её с каждым глотком с бо́льшей жадностью. В глазах теперь горел голод и ненасытность. Сеточка вен была видна слишком отчётливо, как и проявившиеся клыки. Дыхание сбилось, и он уже сам едва ли не набрасывался на кровь.       Джо, осознавая свою бесполезность в этой ситуации, мысленно рвала на себе волосы от бессилия. И невольно она поняла, что в комнате с ней не просто вампир и гибрид. Это чёртовы грехи. Чревоугодие, алчность, гнев, гордыня, жадность. Один только Клаус мог совмещать в себе несколько таких грехов. И это действительно пугало. До дрожи в коленях. До мурашек по всему телу. Жестокость Клауса и то, как он наслаждался ей. Как с удовольствием смотрел на то, как сам же и разрушает чужую жизнь. Как лишает их обоих выбора и продолжает насмехаться.       Точка кипения достигла апогея, но была плотно закупорена по наставлению самой Джо. Она осознавала, что сейчас их жизнь разделится на «до» и «после». Где после придётся иметь ещё более твёрдый стержень и выдержку. Ведь десять лет для неё долгий срок в отличие от вампиров. И делать ей, возможно, придётся много чего. Но не было уверенности, что она сможет выполнить все указания Клауса. Не было уверенности, что она сможет пойти против себя же.       Гилберт с ужасом и сожалением продолжала смотреть на Стефана и то, как его голод всё никак не может утолиться. Джо понимала, что с каждым его испитым глотком её собственная ненависть к Клаусу растёт в геометрической прогрессии. Она была настолько сильная, что переполняла её до краёв. Отражалась в сжатых кулаках, сцепленных плотно челюстях и потемневших глазах. А гибрид всё не останавливался, явно дожидаясь, когда весь контроль Стефана окончательно покатится в тартарары. И исчезнет бесследно. Как ему и нужно было.       Последний пакет с кровью был опустошен и упал в ноги вампира.       Его вид был устрашающим: губы и подбородок покрыты полностью кровью, глаза налиты тьмой, и эти эмоции… Это именно то, чего так опасался Стефан. То, чего могли опасаться многие, но даже так Джо не могла смотреть на друга с омерзением или страхом за себя. Разве что она боялась за его состояние и то, как он будет переносить это. А она сможет только быть рядом.       — Вот теперь я готов заключить сделку, — даже не скрывая довольного тона, он достал маленькую бутылку, наполняя её своей кровью под двумя взглядами. Потяжелевшими и осознанными. Ведь оба понимали, что буквально заключили сделку с дьяволом. — А раз уж мы тут с вами теперь в одной лодке, друзья, — намеренно выделил он последнее слово, словно знал, что это только больше испортит им настрой, — мне бы хотелось кое-что узнать. У нас ведь теперь не должно быть секретов, не так ли? — повернулся он к ним, закрывая бутылку. И поставил рядом с собой, давая понять, что отдаст её только после того, как что-то узнает.       Джо не сводила с него глаз, не понимая, как можно быть таким. Что такого должно было случиться в его жизни, настолько изменив его? Ведь из рассказов Элайджи она поняла, что Клаус не всегда был таким. А они прожили слишком долгую жизнь, так что случиться могло что угодно.       — Ещё в день ритуала я кое-что заметил. Между вами и Еленой. — Он выразительно посмотрел на них, и оба без труда догадались, что хочет тот узнать. Джо понимала, что Клаусу не всё известно, но он будто догадывался, что этим вопросом ковыряет ещё незажившие раны от предательства и боли. — Меня стало мучить любопытство, почему вы так отстранённо ведёте себя с милой Еленой? Я думал, ты как минимум будешь волноваться за неё, поскольку она твоя сестра. И дело даже не в том, что ты нашла лазейку и спасла ей жизнь.       Джо фыркнула на такое обращение к сестре.       — Семейные драмы, — с едкой улыбкой ответила она, выдавив её через силу.       Клаус наигранно улыбнулся в ответ, а после перевёл взгляд на Стефана. И все намеки на эту же улыбку спали, когда он, заглянув вампиру в глаза, произнёс приказным тоном:       — Скажи мне правду, Стефан: почему вы с Джо так относитесь к Елене?       Стефан не мог сопротивляться. И Гилберт не могла его винить в этом, когда он выпалил всё подчистую:       — Она переспала с Деймоном и заключила сделку с Кэтрин втайне ото всех, — под гипнозом выложил всю правду вампир пустым голосом, и Джо отвернулась, поиграв челюстями.       Клаус моргнул, и лицо его уже не выражало прежнего веселья. Он перевёл взгляд на девушку, которая теперь и вовсе не смотрела на него.       — И даже после предательства сестры и брата вы всё равно готовы пойти на всё ради них, — уже более низким голосом произнёс он. — Ваша верность действительно поражает. Хотя я это понял ещё в прошлые наши встречи, — сказал он уже исключительно девушке, и она повернулась, вдруг сощурившись в осознании. Эти слова висели между ними невидимо всё то время, пока не загорелись зелёным, слетев с его уст прямо. И стало ясно одно:       — Так вот к чему были все твои слова? Ты изначально планировал добиться моей покорности? Чтобы дать понять, что ты имеешь власть над всем? Уловить удобный случай и воспользоваться им?       Клаус улыбнулся её догадливости. Вообще-то, ему действительно импонировало то, насколько девушка была умна. В нынешнее время многие современные подростки были другими. Единицы могли похвастаться подобным складом ума и сообразительностью. Или чем-то ещё, помимо того, где напиться и с кем, или обсудить «глобальные» проблемы в непостоянных отношениях.       — Иметь верных соратников ещё никогда не бывало плохо, любовь моя. А ты прямое воплощение верности, в чём я уже убедился сам за столь короткое время. Как и твой друг. И будет очень неразумно убивать настолько уникальную ведьму и вампира, что способен в своём истинном «я» на многое.       Стефан прошёлся по первородному глазами, убирая все вампирские признаки. И взял со стола салфетку, вытирая лицо от крови медленно, будто в каждом его движении крылось нечто убийственное. И это было именно то, что нужно было Клаусу.       — Отнеси это брату и возвращайся, Стефан. А Джо останется. Как гарант, что ты вернёшься, — сказал Клаус, передавая ему бутылку с кровью, а следом упал на диван напротив девушки.       Стефан посмотрел обеспокоенно на Джо, но та кивнула, заверяя, что всё будет хорошо. Однако если он поторопится и поскорее вернётся, то будет ещё лучше.       Клаус проводил Стефана взглядом, пока тот не скрылся на вампирской скорости из квартиры. И посмотрел на Гилберт, как на единственного человека, не считая его, здесь.       — Итак…       — Мне нужны вещи, — перебила она его.       — Что? — спросил он непонимающе.       — Собрать мои вещи перед тем, как уйти. Сильно сомневаюсь, что сделка основывается на том, что мы живём своей жизнью, но притом служим тебе. Мы ведь уедем, так?       Клаус кивнул.       — Хорошо, как твой друг вернётся, ты вернёшься домой и соберёшь вещи. Попрощаешься с родными, — добавил он протяжно. И Джо просканировала его нечитаемым взглядом.       — Тебе и правда нравится это всё?       Клаус вскинул брови, как бы прося её обосновать поконкретнее вопрос.       — Использовать всё в свою пользу и видеть, что у людей не остаётся и шанса на другой выход?       — Я не знаю, почему ты решила, что я могу быть хорошим. Слухов и случившегося было достаточно, чтобы ты поняла, кто перед тобой. И однажды я тебе уже сказал, что привык получать то, что хочу.       — Двусмысленно звучит, не находишь? — Клаус только дёрнул уголком губ. — Но ещё напомню, что тогда это были танцы, и я всего лишь хотела отказать тебе станцевать, — припомнила ведьма.       — Это сути не меняет. Вы оба знали на что шли, заключая сделку. Между прочим, выгодную для обеих сторон.       — Выгодную? — вспыхнула вдруг она, делая шаг навстречу неосознанно. Она даже и не заметила этого, глядя на него. Клаус посмотрел на неё в ответ, склонив голову в ожидании. — В каком месте она выгодная, если за одну лишь кровь ты буквально взял нас в рабство?       — Какое же это рабство, когда вы добровольно пошли на все условия, — легко ответил он. — Я давал вам выбор.       — Не лги. Ты только Стефану сказал, что у него может быть будет возможность уйти отсюда. Мне же ты прямо сказал, что я мало того, что уже дважды должна тебе, так ещё на что-то намекал. Так что это не назовешь по-другому никак, кроме рабства. Да и Стефан бы не ушёл, оставляя меня здесь одну. И ты это знал прекрасно.       — Знал, — кивнул он, не став отнекиваться или играть дальше роль а-ля я ни при чём, вы сами отправились на этот эшафот. — Я ничего не делаю просто так, дорогуша.       — Хватит меня уже так называть! — не выдержала она.       — Чисто из принципа буду так тебя называть, — ответил он, используя её же слова против неё.       Джо сердито выдохнула, отворачиваясь. И отошла чуть подальше, не желая больше находиться так близко к первородному.       Вся её сдержанность рядом с ним летела к чертям. Он намеренно выводил её на эмоции и довольствовался этим. А она всё больше теряла самообладание, зажигаясь как спичка. Одна искра, и она уже горит так ярко и сильно, что видно все её эмоции, которые удержать за хладнокровием становится труднее и труднее.       Придется сильно постараться, чтобы научиться не вестись так глупо на поводу его слов и насмешек. Быть более сдержанной, чтобы не дать ему снова насладиться своей победой, и убедить, что она не из-за него делает всё. Не из-за него выходит на эмоции, ведясь на провокации. Это не в её стиле.       — Знаешь, к чему это всё ведёт? — вдруг спросила она уже безэмоциональным голосом. Мужчина вопросительно посмотрел на неё. — Ты добьёшься от нас покорности, чтобы мы были верны тебе, но это будет всё, что мы дадим тебе. Не будет искренних намерений или помощи от чистого сердца. Ты сам поспособствовал тому, чтобы мы тебя ненавидели. Так что всякий раз, когда мы будем что-то делать, думай о том, насколько сильна наша ненависть. Моя в особенности, Ник, — тихо, но слишком жёстко прозвучали её слова, что пробудило в первородном ту ярость, которая спала и не выходила за пределы. Которая до этого лишь тенью показывала себя. Черной и отчётливой, но тенью.       Девушка видела, как его глаза наполняются жгучей злостью. Видела, как с каждым её сказанным словом меняется выражение его лица. И до чего же всё-таки силён был соблазн сказать ему что-то ещё. Что-то, что хоть немного компенсирует то, как он поступал с ними всё это время. Чтобы хоть как-то прочувствовал то, что сделал по отношению к ней и Стефану. Пусть только и на словах.       Она осознавала, что ее прямолинейность поведёт за собой последствия. Но риск был не из-за осознания, что если она служит ему, так значит и имеет право наглеть. Вовсе нет. Это была её часть. То, что захотел сам Никлаус. И он знал изначально, что она не станет молчать или лгать в лицо, говоря то, что ему хочется услышать. Знал, что её неповиновение не изменится. Она будет сопротивляться до последнего, отстаивая себя и свои убеждения. И ему останется или смириться с этим, или, как он и задумал, сломать её броню и ударить в самый удобный момент. Когда эмоции выйдут из неё и вся самоуверенность спадёт. Отразить все её нападки так, как он умеет и хочет. Чтобы поставить эту ведьму на место и отомстить за всё, что она сделала. За все слова, которые были адресованы ему. А после насладиться этим сполна и смотреть на то, как она ломается.       Девушка отступила назад, но по неосторожности ногой задела край дивана, пошатнувшись. Ноги потеряли равновесие, начиная заносить тело куда-то назад. И девушка едва не упала, как поняла, что вместо твёрдого пола снова угодила в лапы самого настоящего зверя. Одна рука прижала оба её запястья к груди, вторая достаточно сильно, без всякой нежности сжала её талию. И девушка поморщилась, понимая, что синяк в том месте ей обеспечен.       — Вот тебе первое указание, дорогуша, — склонился он к её уху. И голос прозвучал так угрожающе, что она замерла, ясно осознавая, что действительно вывела его до крайней точки терпения. — Ты забываешь о своей магии рядом со мной. Как ты выразилась, я хотел добиться покорности. И твоё неповиновение нисколько не идёт с этим. Думаю, ты понимаешь, к чему я клоню. А поскольку ты добровольно согласилась на всё, что я захочу, то не имеешь права ослушаться. Одно нарушение, и я верну брата Стефана снова туда, с чего всё началось. Я терпеть не могу, когда меня не слушают или идут против. А ты только это и делаешь с момента нашего знакомства.       Джо прикусила кончик языка, чувствуя, как в груди разрывается огромный шар неприязни и такой лютой ненависти, что она едва ли сдерживает всё в себе.       Он не просто добивается её покорности, но и заставляет делать всё, что надломит характер. Уничтожит то, что она годами выстраивала. Её личность, стойкость, в целом её саму. Всё до последней капли. Заставит подчиниться и тем самым убьёт её гордость. И всё, что ей остаётся, — это до конца отстаивать себя. Удерживать на плаву то, что принадлежит ей. То, на что Клаус посягнул и тем самым стёр черту, что была проведена между ними негласно. Черта, не позволяющая ей сделать то, что повлечет последствия куда хуже угроз. Хотя бы вспоминая ритуал, в котором едва не оказалась её тетя. Или похищение Тайлера, её и Кэролайн.       Клаус не сдержал слово, ведь она для него ничего не значит. Он не знает её и не доверяет. И оттого не жалеет.       Она теперь тоже.       Её служба ему будет единственным, что он получит. Однако…       — Почему ты так уверен, что я не попробую найти способ в какой-то момент предать? Найти лазейку и притом добиться безопасности близких?       Клаус ответил не сразу, но девушка почувствала, как запястья сжали сильнее, что уже было больнее.       — Как раз таки я уже убедился в том, что ты и впрямь умна. И мне может пригодиться вторая такая голова. Но это всё же не единственное и не главное. Видишь ли, Катерина незадолго до своей смерти рассказала мне про тебя кое-что интересное, — как-то насмешливо произнёс гибрид, а глаза в каком-то предвкушении сверкнули. — Верная, даже если ненавидишь, но обстоятельства вынуждают быть таковой. Держишь слово, даже если даёшь его врагу. И не предаешь, даже если сильно хочется.       Джо в который раз пожелала, чтобы Кэтрин горела в аду. Она была уверена, что Петрова попала именно туда.       — У Катерины был слишком длинный язык. Хотя, чему я удивляюсь, ведь бабушкам её возраста трепаться на каждом углу было в порядке вещей.       Клаус не сдержался и разразился мягким смехом, отрадно повеселившись после этих слов. И всё испытываемое до этого даже на время отступило назад.       У этой девушки были зубки. И как бы он не утвержал, что от неё ему нужно только несколько критериев, но всё же подобные комментарии и фразы имели способность веселить его. Приятно даже, когда её колкости и оскорбления направлены не только в его сторону.       Клаус вернулся к изначальной теме их разговора, убрав с лица все признаки былого веселья.       — Мы оба знаем, что даже за попытку предпринять нечто подобное ты можешь поплатиться. Не настолько ты рискованная, чтобы искать лазейки в таком деле. Пусть у тебя и получилось это однажды, но поверь, ситуации разные. Так что я могу с уверенностью сказать, что ты подписала договор, где нет шанса найти недочёт.       Джоанна знала это и сама. Знала, что пошла на всё это и против себя лишь ради Деймона. Чтобы он выжил. С одной стороны, она только больше ненавидела Сальваторе-старшего за это, с другой понимала, что это глупо. Если Сальваторе в чём и виноват, так это в своём героизме. Ведь кто знает, как сложилась бы ситуация, не уведи он тогда обращенного Тайлера за собой. Если бы он остался и дал ей позволить разобраться с оборотнем проверенным способом. Тогда бы, может, всё и правда сложилось иначе. Но сейчас и она, и Стефан имели то, что имели. Бо́льшего не дано.       — Так что выкинь из своей головы всё это и забудь. На ближайшие десять лет ты не должна и мысли допускать о подобном, — склонился он ближе к её шее, и слова вылетели вместе с тёплым дыханием, обжигая кожу.       Джо задрала голову выше, ощутив вместе с тем ещё и невесомое прикосновение, когда кончик его носа прошёлся по коже, тут же послав дрожь по телу. Девушка мысленно чертыхнулась на такую реакцию, едва поборов смущение от услышанного рядом с ухом тихого смешка: Клаус тоже заметил то, как отозвалось её тело на его почти невинные действия. И это только больше раззадоривало его и пробуждало в ней отрицательные эмоции.       — Твоя шея выглядела в ту ночь куда более соблазнителей. Хоть мне и предстоит узнать, действует ли твоя кровь на первородных.       — До этого же момента я бы предпочла держать между нами дистанцию, — сквозь зубы процедила девушка, чувствуя, как тело напрягается. — Тебе уже тысяча с хвостиком, а манерами ты не блещешь пока абсолютно. А ещё мне что-то говорил. Субординацию хоть немного соблюдать не пробовал? Или это за гранью твоего гибридно-величественного понимания?       Девушка едва не пожалела о своих словах, когда сразу после этого ощутила на коже острое прикосновение его клыков. Но она знала, что Клаус не станет рисковать. И потому продолжала стойко стоять, выдерживая всё это.       — Кажется, я уже сказал тебе касаемо твоих слов в мою сторону, дорогуша. Твоя наглость когда-нибудь сыграет против тебя, — ещё тише проговорил он хриплым голосом не то оттого, что в нём снова заиграло неистовство на её слова, не то от всего происходящего и слишком близкого телесного контакта. — Но я должен признать, что мне всё же начинает это нравиться…       Она вдруг задержала дыхание, так и не успевая ответить хоть что-то на столь неожиданные и откровенные слова. Ведь до этого он прямо дал ей понять, что её выходки его бесят. Джоанна застыла так, словно окаменела, когда ладонь, что удерживала её за талию, медленно проскользила дальше, останавливаясь на животе. И она неосознанно втянула его, словно так могла избавиться от этих прикосновений, которые теперь не выглядели такими уж невинными.       Это не осталось незамеченным от его зорких глаз и внимательности, и девушка в который раз мысленно прокляла и мужчину за слишком большие вольности, и себя за бездействие.       Она затылком ощущала, как губы его продолжают кривиться в ухмылке. Не нужно иметь третьего глаза, чтобы понять, что всё это — лишь его игра, правила которой ей неизвестны. Но эта издёвка над её незнанием только раздражала. И Джо собрала всю волю в кулак, чтобы ответить то, о чём думает:       — Самодовольный кретин. — Вышло тише, чем она предполагала, но голос всё же был ровным и переполненным тихой яростью, чему она мысленно обрадовалась. И чёрта с два она будет держать в себе всё, если он будет так вести себя с ней и дальше.       Но сейчас это было именно то, чего он добивался. Эта привычная ему ярость была восхитительна в амплуа ведьмочки. Теперь он действительно стал находить в её отпоре ту дымку, что блуждала между ними невидимо до тех пор, пока не стала приобретать более чёткие контуры. Она становилась ярче и гуще с каждым их новым взаимодействием. И до чего же сильно она была притягательна и ненасытна, требуя всё больше и больше их чувств, пламени, искр, жара, желания, ненависти, злости, гнева.       — Полегче, милочка. Я не настолько ужасен. — Она продолжала слышать в его голосе откровенную насмешку и сама не сдержала хмыка. — Но твоё сопротивление даже в этой ситуации весьма привлекательно.       — Тебя всерьёз это забавляет? — с искренним непониманием спросила она. — Выводить меня на эмоции?       — Сначала я находил это раздражающим. Твоё поведение вызывало только злость. Но сейчас это даже в каком-то смысле заводит.       — У тебя больное представление о том, что заводит человека, Ник, — голос на его имени предательски дрогнул, и девушка смолкла, когда вместо ответа мужчина очертил её рёбра большим пальцем. И, невзирая на всё это, его и удивляло её обращение к нему, и даже веселило это незнание.       Вроде и ничего не значащий жест, но до чего же интимным он показался ей в данной обстановке.       Она глубоко вздохнула, понимая, что начинает терять самообладание. И весь контроль растворяется по воздуху так, будто его и не было никогда. А Клаус только этого и добивается, продолжая подушечками пальцев скользить мягко по её телу, даже сквозь ткань платья ощущая, насколько кожа была раскалённой. И этот манящий аромат цветов и разных трав только глубже проникал в его сознание, отпечатываясь намертво с этими моментами.       Рука Клауса поднялась выше, почти добравшись до груди. Но не для этого он провёл эту дорожку. Куда больше его привлекало то, как сильно забилось её сердце, несмотря на все попытки держать себя в строю даже в такой неловкой ситуации. И, пересилив то, как тело отреагировала на это приятным теплом, Гилберт резко выдернула свои руки из ладони Клауса. Но она не почувствола его протеста, что дало понять, что он ей позволил сделать это. И это только больше злило.       Джо сделала два шага вперёд, резко оборачиваясь с крайней враждебным выражением лица.       Клаус только рассмеялся, обнажив ровный ряд зубов и довольно милые ямочки на щеках, что совсем не вязалось с его истинной натурой.       — Не принимай всё близко к сердцу, любовь моя.       — Даже и не рассчитывай на это, — фыркнула она в ответ, скорчив лицо. — Не жди от меня повиновения, пока сам будешь переходить черту, Никлаус.       — Я буду откровенен: я ненавижу подобные черты. И ты уже успела убедиться, что я никогда не стою за пределами чего-либо только из-за какого-то незначительного препятствия. Так что можешь быть уверена, что твоя черта для меня не имеет по большому счёту никакого значения. Если я захочу — я сделаю подобное снова. Потому что могу.       Джо покачала головой, скрывая то, как её ошарашили его слова.       — Ну ты и ублюдок, — тихо произнесла она, только сейчас, наверное, увидев его настоящего полностью.       — Меня называли и похуже. Придумай что-нибудь оригинальнее. Давай, я и впрямь надеюсь на что-то стоящее от тебя в этом плане.       — В этом нет надобности. Суть не поменяется, — ответила она, и мысленно попросила Стефана поскорее вернуться, ведь находиться здесь и дальше наедине с ним она больше не хотела.       Джо решила теперь просто игнорировать Клауса. До тех пор, пока Стефана здесь нет, гибрида тоже не существует ни в квартире, ни в мире. Сейчас она прибегнула к самовнушению, что раньше не приветствовала от слова совсем. И это в который раз дало понять, что с появлением Клауса каждый стал меняться.       И не сказать, что всё пошло в более лучшую сторону.       Девушка бедром упиралась о стоящее кресло, чувствую между лопаток прожигающий взгляд. И даже так, на расстоянии, она понимала, как кожа горит. И без того раскалённое тело после его прикосновений сейчас наверняка можно было сравнить с кипятком. Девушке стало невыносимо душно, когда она рукой провела по шее, чувствуя жар.       Желание принять душ возросло до предела. Ей хотелось остыть и смыть с себя всё, до чего касался Клаус. Но по приходе Стефана она сможет уйти, только чтобы собрать вещи. И лишь мечтать, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Что весьма трудно, учитывая срок службы.       Появление Стефана заставило сердце в её груди облегчённо успокоиться, но брови сошлись вместе в хмуром виде, заметив, что на лице вампира читалось какое-то разбитое выражение лица. И ей это не понравилось абсолютно.       — Стефан?..       — Когда мы уезжаем? — спросил он, даже не посмотрев на Джо, что только сильнее напрягало.       Что, чёрт возьми, произошло?!       Клаус встал с дивана, кажется, готовый уже двигаться дальше.       — Сейчас. Джо, ты можешь пойти куда хотела. Даю полчаса. А мы пока займёмся ещё кое-какими делами.       С этими словами в квартиру зашли уже знакомые люди, среди которых Джо узнала ее похитителя. Но он не смотрел на неё, завозя в квартиру… гроб?!       Она опешила, когда тело Элайджи стали погружать в этот самый гроб, а после по велению Клауса вывозить из квартиры.              — Лучше поторопись, — привлек ее внимание Клаус. И она, кинув на него беглый взгляд, в последний раз взглянула на Стефана. Но тот был по-прежнему чем-то озадачен. Все его эмоции читались на лице, что он явно не собирался комментировать.       Гилберт покинула квартиру, зарекаясь поговорить с ним позже наедине. Сейчас ей стоило и правда поторопиться.       Путь до дома прошёл быстро. Она едва ли не бежала, когда почти что ворвалась в дом и сразу стала перепрыгивать через ступеньки, оказываясь в своей комнате.       Дорожная сумка полетела на кровать, а следом в неё же и сами вещи. Движения были резкими от спешки. И Гилберт даже не сразу заметила, как в комнате уже была не одна.       — Что ты делаешь?       Джо обернулась, замирая с футболкой в руке. И, прикрыв глаза, она тихо выругнулась под нос. Чёрт, Джереми.       — Джер, послушай, мне надо уехать, — не стала юлить она, говоря как есть.       — Куда уехать? Зачем? — хмурился он, пройдя в спальню. И в недоумении поглядывал на сумку.       — Так надо. Мне просто нужно… уехать.       Слова давались тяжело. И она просто не представляла, как прощаться с братом и рассказать подробности. Ведь он потребует объяснений и будет иметь на это полное право.       — Ты можешь объяснить всё нормально? Что происходит?       — Деймона укусил оборотень. Мы наши лекарство, но взамен должны… — она замолкла, набирая побольше воздуха, чтобы договорить. — Лекарство у Клауса. Его условием было — служить ему десять лет. Я и Стефан согласились.       Джереми застыл как вкопанный. В его глазах теперь так и читалось неверие и ошеломление. Будто его сестра сейчас по-дурацки пошутила над ним, но смеха не последовало.       — Это шутка?       — А похоже?       — Джо, вы спятили?! — сорвался он, неверяще смотря на неё во все глаза, словно она сморозила огромную глупость.       Девушка поджала губы, отворачиваясь обратно к сумке.       А что она могла ответить? Выбора их лишили и оставалось только согласиться. Времени на раздумья тоже не было. Стефан мог уже не успеть вернуться к брату с лекарством, что уж говорить про другие варианты.       — Можно было бы придумать что-то другое! — не останавливался парень, смотря, как его сестра продолжает упаковывать вещи. И с виду казалось, что она совершенно спокойна, даже безразлична. Но это ни черта не так.       После слов брата она остановилась. А следом не выдержала и сама:       — Что другое, Джереми? — развернулась она к нему, всплеснув руками с одеждой. — Что? Это было его условием! Мы не в том положении, чтобы диктовать ему всё так, как хотим. Эта сделка — гарант того, что Деймон будет жив. И вы все. Другого варианта не дано, — сказала она твёрже, вновь отворачиваясь и продолжая кидать вещи в сумку.       — Вы оба идёте на самоубийство!       — Мы оба пытаемся найти способы не дать вам умереть в этом гребаном сверхъестественном апокалипсисе! Ты разве сам не видишь, что с появление Клауса всё стало ещё хуже? Это ведь из-за него и этого чёртового ритуала Кэтрин начала весь тот аттракцион. С неё началось всё, потому что когда-то Клаус влез в её жизнь. А потом она решила отыграться на наших, дабы выжить. Это замкнутый круг, где нет положительного исхода. Тут или ты, или тебя. Я же предпочитаю сделать всё возможное, что ни вас, ни нас.       Джереми отшатнулся, помотав головой.       — Джо, вы согласились на самоубийство… — снова повторил он, но уже тише. — Ты вообще помнишь, что делал Клаус? Что он чуть не сделал?       Девушка зависла над сумкой, закрывая глаза. И выдохнула, мысленно считая до пяти, чтобы сдержаться и не выплеснуть то, что её терзало и пугало из-за предстоящего будущего.       — Именно поэтому ты должен понимать, что мы не можем теперь отказаться. Клаус не потерпит предательства или обмана. Убьёт всех нас не моргнув и глазом, если мы со Стефаном ослушаемся. — Она вдруг развернулась, посмотрев на брата и чувствуя, как сердце сжимается в груди, видя этот опечаленный взгляд. — Джер, послушай, со мной всё будет в порядке. За эти десять лет уж найду время, чтобы приехать. Может, даже к твоей свадьбе, — пошутила она, пытаясь разрядить обстановку. Но Гилберт-младший снова помотал головой, а после и вовсе затянул её в крепкие объятия.       Джо не стала отстраняться, обнимая его в ответ только крепче. И зажмурилась.       — Дженна и Елена сейчас в доме Сальваторе. Ты собираешься им говорить?       — Не успею. Клаус дал всего полчаса. Двадцать минут уже прошло. Я уеду уже сегодня. Объясни им всё, пожалуйста.       — Джо, это неправильно, — отстранился он. — Ты не должна идти всё время на такие жертвы. Почему за всех всегда отдуваешься именно ты?       Девушка отвела взгляд.       Если бы она сама знала.       Парень вздохнул, не получив ответа. И отшагнул назад.       — Тогда скажу напоследок, что Джон дома. Приехал сегодня.       — Опять? — выдохнула она уже чуть возмущённо, и Джереми улыбнулся. — И где человек, чьё появление на свет было худшей шуткой природы?       — Внизу. Он, походу, не знает, что ты пришла.       — Я начинаю видеть плюсы в своём отъезде, — буркнула она, поворачиваясь к сумке и закрывая ту. Подняв её, девушка вышла из спальни, а следом за ней и младший брат.       Спустившись по лестнице, Джо и впрямь увидела Джона, который вышел к ним. А после непонимающе посмотрел на собранную сумку.       — Ты куда-то собираешься?       — В десятилетний поход. Предложила бы пойти со мной, да мест вот только лишних нет. Да и компания первородного гибрида вряд ли придётся тебе по душе.       — Что?!       Джон в ошеломлении смотрел на племянницу, требуя теперь ответов и подробностей. Но Джо больше и слова не сказала, выходя на улицу, где в последний раз обняла брата, желая запечатлеть этот момент в голове на всю жизнь. Запах дома, пряностей, семьи. То, чего она лишается на долгое время. И ей лучше смириться и принять это сейчас, иначе дальше будет сложнее.       — Звони по возможности, — прошептал он. И её сердце сжалось в который раз от этого опечаленного голоса. Она кивнула, отстраняясь.       — Джо!       Девушка закатила глаза и повернулась, увидя дядю. Тот решительно подошёл к ним, а после требовательным голосом заявил:       — Я обязан знать, куда ты собралась. И должен ли вообще тебя отпускать. Потому что, судя по собранный сумке, ты явно не на несколько дней.       — Это уже не тебе решать, — сощурилась она.       — Тут ты ошибаешься. Я всё ещё являюсь твоей семьёй. И имею полное право на это. Как и запретить тебе куда-либо уходить.       — Мой опекун — Дженна. Вот кто имеет права касаемо подобного. Не ты. Но ты прав всё же в одном: что́ стоит рассказать всё? От этой правды тебе всё равно не полегчает.       Джон напряжённо смотрел на племянницу, а после увидел подьезжающую машину. Прямо к ним. И снова обратил внимание на девушку, молча говоря ей, чтобы она рассказал всё, как есть. Та и не стала ничего утаивать:       — Моя свобода в обмен на жизнь Деймона. Я спасаю ему жизнь, а взамен делаю то, что велит Клаус. Ничего же не забыла? — повернулась она к брату, и тот тихо фыркнул.       — Краткость — сестра таланта, — буркнул Джереми, не удивляясь прямолинейности сестры.       — Что?! Ты из ума выжила?! — перешёл на крик Джон. — Зачем ты это сделала?! Джо, он вампир! Ты не должна спасать жизнь вампирам!       — Спасибо, что поставил в известность! — саркастично выдала она. — Но это было моё решение. И ты никак на него не повлияешь. Тем более, когда всё уже решено.       Девушка увидела, как из машины вышел Стефан, одним взглядом говоря, что им пора.       — Стефан тоже? — Джон всё ещё не мог поверить в такой идиотский поступок девушки. И продолжал смотреть на неё как на ненормальную.       — Тоже. Это было логично, — тише ответила она. Кинув последний раз взгляд на брата, она подошла к машине. И погрузила свою сумку.       — Джо! — Старший Гилберт сделал два шага к ней, но девушка быстро скрылась в машине, даже не посмотрев на Клауса за рулём. Она была уверена, что последнюю часть разговора он услышал. Но даже знать не хотела, какова его реакция на это.       Её настроение было мрачным, опустившись на уровень плинтуса.       Машина тронулась с места, и девушке только оставалось глядеть в окно на проносящиеся мимо пейзажажи и дома.       Каков шанс, что они останутся в городе? И что такого нужно Клаусу, что они в итоге уезжают? Но главный вопрос: к чему это всё приведёт?