Freaks

Снова. Снова это чувство пустоты пожирает его изнутри. Чонгук переместил его большие блютуз наушники на шею и, даже не останавливая свой любимый плейлист, задумчиво посмотрел в окно напротив. Старое дерево с большой, толстой веткой, тянущейся к нему. Эх, сколько же раз он сбегал по ней ночью из дома, просто чтобы подышать свежим воздухом под любимые песни… Даже не сосчитать. А сейчас по стеклу тихо постукивал мелкий дождь, наконец освежая застоявшийся воздух вокруг. Душно. Очень душный май в этом году. Парень недовольно нахмурился, вспоминая сегодняшнее число. Вроде бы тридцатое?.. Отлично, значит — скоро он уедет в лагерь и сможет хоть ненадолго вернуться в прежнюю жизнь, где были весёлые дни, друзья, девушки и… хён. Хотя, стоп, наверняка Тэхён уже и думать забыл о нём и том, как прекрасно они проводили время в вышеупомянутом месте. Ну да, определённо забыл, ведь прошло уже два года, как старший уехал, но так ни разу и не связался с Чонгуком. Возможно, вы подумаете, что ему всё равно, ведь Киму уже было девятнадцать лет, практически взрослый мужик, который и сам может выбирать, что ему делать, где и с кем жить, а главное — с кем общаться. Чон тоже поначалу пытался себя в этом убедить, но… Он уже давно осознал, да и смирился с тем, что любит своего старшего, и вовсе не братской любовью. И Чонгук просто не может перестать себя винить в этом. Ведь это… ненормально? Ужасно? Неправильно? Да, они неродные, но ведь это мерзко, в конце концов. — Чонгук, иди ужинать. Что, простите? Мама позвала есть? Интересно, что же такого произошло, что она сама приготовила ужин, да ещё и решила своего ребенка накормить? Нервная ухмылка мельком отразилась на губах подростка, однако он остановил музыку и, отложив наушники с телефоном на диван, вышел из комнаты, сворачивая в сторону лестницы на первый этаж. Честно говоря, парень немного задумался о том, когда он вообще в последний раз хоть что-то ел. Вроде, недавно Хосок смог впихнуть в него яблоко? Значит — вчера. Неплохо, однако. Несмотря на то, что Чонгук регулярно просит своего лучшего друга прекратить пытаться его накормить (по словам Хосока — «спасти»), тот всё никак не уймётся и продолжает давить на самые болезненные места Чона, который сам только недавно открыл свою неописуемую любовь к яблокам. Наконец спустившись, Чон замер в нескольких шагах от стола, где было большое количество всяких салатов, напитков, и даже лежали три большие пиццы. И тут он заметил, рядом с мамой сидел… Да ладно, это же его отец! Это было ещё более удивительно, чем все те вкусности, которые за столом бывали куда реже, чем «любимый» папа. Удивлённо приподняв бровь, парень хотел было сказать очередную колкость родственнику, по типу: «Неужели всё-таки уволился с работы, раз нашёл время на семью?», однако вовремя прикусил язык. Решив, что явно случилось нечто необычное, парень тихо выдохнул, сел за стол, буркнул что-то похожее на «Приятного аппетита» и присоединился к общей трапезе, одним взглядом давая понять, что он хочет знать, что всё-таки происходит. Понимая, что отец взглядов не понимает, он повернулся в сторону матери, и та, после короткой паузы, начала разговор. — Гук-и, дорогой, у нас с отцом есть для тебя отличные новости! — тот, в свою очередь, заинтересованно наклонил голову, начиная пережёвывать первый кусочек пиццы. — Во-первых, твой папа наконец-то смог уговорить директора дать ему отпуск! Подросток аж подавился: да чтобы папа, в отпуск, да ещё и по собственному желанию! Явно случилось что-то серьёзное. Воодушевленная женщина же приняла кашель офигевшего сына за восторг и продолжила: — Но и это ещё не всë. Представляешь, сегодня ночью приедет Тэхён! — биение сердца участилось раза в три, а парень перестал кашлять, тупо уставившись на довольную женщину, которая вновь приняла эмоции младшего за счастье. Что за херня. Какой, чёрт возьми, Тэхён? Это что, групповой пранк? Чон хотел было поинтересоваться этим, но не успел, когда мать продолжила: — Так и знала, что ты обрадуешься, вы ведь уже более двух лет не виделись. О, к слову, мы сами об этом узнали только минут тридцать назад, так что… Понимаешь, его комнату мы просто не успеем убрать: там так много пыли и всякого хлама… Ну, ты знаешь. Так что сегодня он поспит с тобой, думаю, ты не против, — ООО, НЕТ, ЕЩЁ КАК ПРОТИВ. — Так, вот и всё. Чонгук посмотрел на родителей взглядом «Вам всем хана, если это была не шутка» и на секунду закрыл глаза. За этот момент в его голове пронеслись все самые ужасные сценарии этой ночи, начиная с того, что он умрёт от сердечного приступа из-за такой близости с Кимом и тот всё поймёт, заканчивая тем, что он просто не сможет заснуть всю ночь и от взгляда старшего это, конечно, не укроется, и, в конце концов, его раскроют. «М-да, в любом случае всё будет плохо», — подумал подросток и, открыв глаза, выдохнул. Вместо трёхэтажного мата, который так и рвался из его души, он слабо улыбнулся. — Отличные новости, мам, пап. Я очень рад. А сейчас я прошу меня извинить, но я уже очень устал, поэтому я в душ и спать. Спасибо за еду и спокойной ночи. Чонгук вышел из-за стола и тихо поплёлся к себе в комнату под мамино «Да ты же только один кусочек съел, может ещё?». Взяв всё необходимое для вечерних процедур, парень направился в ванную комнату, про себя благодаря всех богов, что туалет находится там же.

* * *

Как же мерзко. Надо ещё раз, чтобы не думать. Под шум воды Чон вновь склонился над белым другом в очередном приступе рвоты. Для парня вызывать её после каждого третьего приёма пищи уже стало какой-то привычкой, и он просто содрогался, избавляясь от недавно съеденного ужина. Как же мерзко. Надо ещё раз, чтобы не думать о нём в таком ключе. И снова небольшое движение пальцами в глотке и характерный звук. Несмотря на то, что всё это продолжалось уже полгода, он всё равно закрывал глаза, не в силах смотреть на себя сейчас. Как же мерзко. Надо ещё раз, чтобы не думать о нём в таком ключе. Особенно сейчас. Закончив со столь неприятным занятием, Чонгук быстро принял душ и вернулся в свою комнату. Кровать застелена, в комнате более-менее чисто, ведь всё своё свободное время парень пытается проводить на улице, даже если ему туда не надо. Оправдывается перед матерью тем, что идёт гулять, а на самом деле нахаживает каждый день по тридцать тысяч шагов по их маленькому городку, просто потому что это кажется правильным. Клацнув выключателем на стене, подросток вновь надевает полюбившиеся наушники и включает первую попавшуюся песню из своего лучшего плейлиста. Разбитое сердце между осколками. Холод и высота здесь рассеиваются. Выглядит так, будто тебя не волнует наш конец. Обернувшись назад, пустой, пустой взгляд. Невольно Чонгук начинает улыбаться. Надо же, он добавил эту песню по приколу, думая, что даже ни разу не послушает её до конца, но сейчас лежит на своей кровати в ожидании чуда (точнее Тэ) и… Стоп, это что, глаза слезятся? Неожиданно, ведь когда он впервые услышал эту песню, он обратил внимание лишь на красоту звучания мелодии, но никак не на текст, который слишком уже сильно цеплял в это мгновение. Мимолётная усмешка в начале трека, одинокая слезинка, скатившаяся на любимом моменте — ничего из этого нельзя объяснить чрезмерной любовью к творчеству очередного музыканта в его плейлисте, ведь это всё из-за ненавистного хёна. Ну почему его угораздило приехать именно сейчас, а?! Почему нельзя было потерпеть несчастный денëк, Чон бы уехал в лагерь, и они бы так и не пересеклись?! Мало того, что ему придётся его увидеть впервые за два года вживую, а не на фотографии в инстаграме, мало того, что с ним придётся хоть о чём-то поговорить (в одном доме находиться будут как-никак), так ещё и спать с ним в одной кровати полторы ночи? Ну уж нет, извольте. Уж лучше на полу, наверное. Почувствовав, что глаза уже закрываются, Чонгук взглянул на время: «01:23». Хм, странно, обычно он чувствовал подобную усталость только ближе к часам четырём утра. И тут подросток понял, что если он сейчас заснёт, то, возможно, избежит встречи с Тэхёном хотя бы этой ночью. Быстро заведя пару будильников на десять утра, он выключил интернет, вышел из всех приложений, в которых провёл несколько часов до этого и, поразмыслив, отложил телефон, предварительно сделав немного тише музыку в наушниках. Повернулся к стене, максимально прижался к ней, оставляя место для ночного гостя, и медленно погрузился в царство Морфея… Уже через сон он услышал тихие шаги, заметил, что музыка куда-то пропала, ощутил тепло сзади себя и такой забытый, родной запах… — Спокойной ночи, Гук-и.

Несколько часов спустя

Звук будильника неожиданно прервал идиллию двух парней, мирно спящих в обнимку. Младший нехотя потянулся отключить столь раздражающую мелодию, однако старший перехватил его руку и свободной сам отключил заливающийся телефон. — Э-э-э… хён? — всю сонливость парня как рукой сняло. — Ч-что ты тут делаешь? — А мама тебе разве не сказала, что я сегодня приезжаю? — Ким зевнул и приоткрыл глаза, наблюдая за реакцией донсена. Тот, в свою очередь, наконец-то понял, что происходит и, краснея, максимально отодвинулся от человека, который смог вскружить ему голову одним своим присутствием. Достигнув точки на другой стороне кровати, подросток понял, что от него ждут ответа: — Говорила, я забыл просто. Извини, что разбудил, мне просто надо идти по магазинам сейчас, ибо я завтра уезжаю, сам знаешь, что могу не успеть купить всё, что надо. — О, неужели, ты всё ещё ездишь в тот лагерь? Последний год, если я не ошибаюсь? — ещё больше краснея от лёгкой улыбки брата, Чонгук кивнул, начиная перебираться через него к заветному краю постели, откуда он мог бы, наконец, встать, но не тут-то было. Тэ резко схватил его за руку и притянул парня к себе, обнимая. — Давай полежим ещё немного, я же соскучился, малыш. ПРОСТИТЕ. ЧТО? Чонгук подавился воздухом и резко повернул голову к брату, пытаясь понять, что это за шутка такая, однако тот оказался куда ближе, чем младший предполагал, поэтому уже сотый раз за это утро его лицо приобрело красноватый оттенок. Старший удивлённо изогнул бровь и самодовольно усмехнулся, а потом и вовсе забил на все рамки приличия и, конечно же, на личное пространство Чона, приблизился так близко, что они соприкоснулись лбами, а между губами остались считанные миллиметры. С кухни послышался голос матери, которая звала завтракать, однако им было всё равно. Младший понял, что от него ждут инициативы, но ничего не мог поделать. Как он мог?! Прошла минута такого неловкого молчания, Ким вновь улыбнулся той самой своей улыбкой, от которой у Чонгука просто сносило башку, и немного отстранился. Но неожиданно какая-то неведомая сила не дала ему уйти. Наоборот, вернула его в положение, в котором старший находился пару секунд назад, и тут до подростка допёрло, что он сам это сделал. Это его рука удержала изумлённого Тэхёна рядом, а он будто бы и не сильно возражал. Но отступать уже было поздно, и он решил: будь, что будет, притягивая старшего в неуверенный поцелуй, более похожий на простое касание. Всё вокруг смешалось, крик матери из кухни стал ещё более громким и лишним в этот момент. Чувствуя нехватку воздуха, парень хотел было отстраниться, но почувствовал, что отстраняться некуда. Он резко открыл глаза. Пытаясь отдышаться, раскрасневшийся и возбуждённый парень даже не сразу заметил то, как разрывается его телефон. Какой глупый сон. Вновь послышался голос матери, которая, видимо, уже раз пять просила отключить будильник. Чонгук удручённо выдохнул, всё ещё ощущая запах брата рядом. Логично, в принципе, если учитывать, что эту ночь он спал рядом с ним. Жаль только, что рядом его нет и, видимо, уже довольно давно. Он встал, обдумывая причину такого рода сновидений. Конечно, до этого были сны с участием причины всех его проблем, однако в них они просто миленько сидели, а дальше объятий ничего не заходило. Ну, если же заходило, то даже во сне Чон умудрялся контролировать свои желания и не переходить грань. Однако сегодня всё было так реально, что Чонгук был уверен в действительности тех событий настолько, что даже слегка возбудился, чем ошарашил самого себя ещё больше. В его голове мелькнула мысль о прохладном душе и, больше не поднимая в воспоминаниях запретные картины, он направился в ванную. — Доброе утро, милый. Как спалось? С братом за кровать хоть не подрались? — на лестнице подростка заметила мать. «Да нет, только во сне чуть не поебались», — хотел было сказать Чонгук, но вовремя вспомнил, с кем он сейчас разговаривает, и вместо этого выдал: — Да нормально, я его даже не заметил, — поглядев по сторонам и не обнаружив никого поблизости, парень постарался сделать как можно более непринуждённый голос. — Кстати, а где он? — Тэ-Тэ вчера сказал, что уедет по делам рано, и будет ближе к трём, после чего сразу ляжет спать. А что? — Ну… А, я просто его ещё не видел, вот и всё. Ладно, ма, я в душ. — Хорошо, завтрак приготовишь себе сам. С облегчением выдохнув, парень всё-таки дошёл до столь нужной ему комнаты и, быстро скинув все вещи, залез под приятные струи воды, очищая свою голову от ненужных мыслей. Быстро приняв душ и почистив зубы, парень пошёл обратно к себе, в голове начиная вспоминать, где его чемодан, и попутно составляя список того, что ему ещё надо купить в лагерь. Отыскать чемодан он смог практически сразу, ибо тому находиться где-то, кроме как на шкафу — негде. Достав его, Чонгук сразу же набрал в заметках детальный список, чтобы ничего потом не забыть, после чего быстро положил в чемодан одежду и обувь, в которых он планировал провести начало этого лета. Дальше парень по мелочам докладывал некоторые вещи, по типу зарядки для телефона, зубной пасты со щёткой, какой-то странной панамки, (которую он никогда не наденет), и прочую дребедень, необходимую для отдыха в приморском лагере. Закончив с основной частью сборов, парень плюхнулся на кровать, бросая взгляд на время. Уже двенадцать. Неохотно поднявшись, младший натянул на себя первую попавшуюся под руку одежду и, прихватив большие наушники и пока ещё пустой рюкзак, направился к выходу. Пройдя по лестнице как можно тише, он сумел быстро обуться и покинуть дом незамеченным. Включив тот самый плейлист на рандом и набрав ещё пару пунктов в заметках, подросток пошёл в супермаркет, который находился в другой части его города, про себя напоминая, что надо следить за количеством шагов, которые он ходит ежедневно. Спорт, здоровье, все дела. Где-то через часа полтора он уже был на месте. Ещё спустя минут сорок он стоял в очереди к кассе, думая, чем ещё можно заняться часиков до трёх-четырёх. Из размышлений его вывела вибрация в правом кармане широких джинс, и Чон поспешил ответить на неожиданный звонок. — Привет, мы можем встретиться сегодня?! — забавно, ответ на вопрос парня только что сам его нашёл. — Я просто думаю, что забыл что-то важное положить, но не могу понять что. — И почему ты такой шумный?.. Нормально будет, если через минут тридцать подъеду? — О, заебись. Всё, давай, жду, — Чонгук ухмыльнулся гудкам в телефоне. Нет, ну серьёзно, Хосок хоть когда-нибудь переживает по-настоящему? Но времени на раздумья уже не осталось, ибо подошла его очередь расплачиваться за покупки…

* * *

— Привет, заходи. Я тебе колы без сахара купил, а если передумаешь, мама напекла каких-то вкусных булочек, они на столе. Хосок встретил гостя прямо как настоящая мамочка-домохозяечка. Зная о всех его проблемах, лучший друг не пытался как-либо изменить Чонгука (ну, пару раз в неделю для профилактики не в счёт), а наоборот, помогал ему, чем мог, только надеясь, что у того вдруг включатся мозги, и он начнёт нормально питаться и жить припеваючи спокойной жизнью. Заходя в квартиру, Чон слабо улыбнулся: здесь домашняя атмосфера чувствовалась куда сильнее, чем у него дома. Да что уж там, отца Хосока он видел чаще, чем своего приёмного, а чужая мать порой заботилась о нём сильнее родной. Конечно, иногда ему казалось, что было бы лучше жить здесь, но ведь только казалось, правда? В конце концов, у него был человек, который мог заменить родительскую любовь, однако из-за последних пары лет и его заботы в жизни парня не осталось. Так, стоп, снова его понесло не туда. — Э-э-э… Гук, ты чего застыл как неродной? Проходи, родаки уехали, вернутся только часам к семи. — А, да, прости. Задумался просто, — парни прошли в комнату Хосока и сразу же сели проверять подготовку вышеупомянутого. Как и ожидалось, тот много чего забыл, но Чонгук не был бы собой, если бы не купил всё, что ему надо было для себя, в двух экземплярах. Так они справились минут за пятнадцать, и он даже немного расстроился: ожидал, что это займёт куда больше времени. — Слушай, ты ведь никуда не спешишь? — Не-а, а что? — О, заебись. Что «что»? Рассказывай давай. — В смысле? — Придурок, ты сам вчера ночью мне написал, что пиздец у тебя какой-то, а потом весь день игнорил. Так что я жду объяснений, — Хосок осуждающе посмотрел на офигевшего друга. Неожиданно до того дошло, что именно он вчера написал, вот только парень совершенно не помнил, когда успел. — А, ну… как бы тебе сказать… — Господи, да как есть, так и говори. — Тэхён приехал, — глаза Чона старшего чуть не вывалились из орбит, а рот открылся в немом вопросе. — Но это ещё не всё. Я с ним вчера спал. — Ахуеть! Хотя я, так-то, изначально говорил, что у вас всё получится! — Чонгук злобно посмотрел на прищурившегося друга. — Придурок, я не в этом смысле. Спать — в смысле лежать с закрытыми глазками на кровати, а не то, о чём ты подумал, извращенец хренов. — А, ой, — Хосок виновато отвернулся, но уже через секунду продолжил: — Ну да похуй. Расскажи лучше, как до этого дошло, и почему он вообще приехал! — Да чёрт его знает. Вчера вообще все с ума сошли: отец взял отпуск, мама еды наготовила, ещё и он приехал. — Погодь, старик реально что ль взял отпуск? — Ага, и самое интересное, что по собственному желанию. — Нихуясе… Следующие два с половиной часа пролетели, как десять минут, а когда кола была выпита, и они съели все заготовленные булочки, то Чонгук понял, что пора уходить домой: либо сейчас, либо никогда. Быстренько попрощавшись и договорившись завтра поехать вместе, парень медленно пошёл в нужную сторону. Естественно, пешком, по пути забегая в какую-то аптеку, вновь покупая себе таблетки, из-за которых они даже когда-то поссорились с Хосоком. Хоть он и пообещал ему их больше никогда не принимать, но он не смог. И об этом его другу уж точно лучше не знать. И вот, уже в шесть он был дома. Дрожащими руками он открыл дверь, моля всех богов и сегодня не увидеть Тэ. — Чонгук, ты где был? — на пороге появился отец, явно недовольный столь резким исчезновением сына. — У Хосока. Я помогал ему собраться. — Ладно. Скоро будем ужинать. Блять — Хорошо. — У тебя спит Тэхён. Разбуди его, будь добр. Блять — Ладно. Казалось бы: куда ещё хуже? Подросток устало выдохнул и, быстро написав другу короткое «Я дома. Снова пиздец», он разулся и, немного дрожа, пошёл к себе в комнату. Уже стоя напротив двери, парень проверил телефон и обнаружил там только «Спасибо, что написал. Завтра расскажешь» от Хосока. На пару секунд прикрыв глаза, парень восстановил своё сбившееся дыхание и аккуратно открыл дверь. Послышался тихий скрип, который неприятно резал уши, и он вошёл. То, что он увидел — даже словами не описать. Мирно спящий хён, разбудить которого казалось настоящим преступлением. Как будто очарованный, младший подошёл к кровати, не в силах больше сдерживать улыбку, присел с краю, легко, почти невесомо касаясь щеки брата. Однако тот всё-таки почувствовал прикосновение, и сквозь сон появилась полуулыбка. Господи, как же ты прекрасен. — Спасибо, ты тоже ничего, — Чонгук поперхнулся воздухом. Он что, сказал это вслух?! Резко отдёрнув руку от лица старшего, парень сильно покраснел и уставился на хёна, который не двинулся с места, а только приоткрыл глаза и улыбался той самой крышесносной улыбкой, которая так и притягивала младшего. — О, я угадал? — непонимание в глазах подростка росло в геометрической прогрессии, и Ким решил прояснить ситуацию: — Не смотри на меня так, Гук-а, у тебя на лбу всё написано. Да и к тому же, если бы я тебе не нравился, то ты бы не стал трогать моё лицо, пока я сплю. Парень замер. Что, его вот так просто раскрыли?.. Он решил хоть как-то исправить положение и, прочистив горло, уверенно сказал: — Ты мне не нравишься, — на секунду тот застыл и посмотрел на брата так, что сердце сделало сальто, и явно не одно. — Ну, во-первых, обидно. Каждый второй говорит мне о том, какой я красавчик, а от родного брата не дождёшься. — А, так ты про внешность? Кхм, ну да. Сойдёт. — Конечно про внешность, а ты о чём подумал? — Чонгук прикусил язык и вновь покраснел, однако вовремя опомнился. — Да так, неправильно понял. А что во-вторых? — Ты о чём? — йесс, получилось перевести тему. — Ну, ты сам сказал, что тебе «во-первых, обидно». А второе что? — А, это. Изменился ты, Чонгук. — Ожидаемо, — младший хмыкнул, не в силах отвести взгляд от такого красивого, только проснувшегося брата. Тот ведь тоже изменился, и явно в лучшую сторону. Да уж, фотки в инсте и половины не передали. — У тебя очень красивый голос, — у обладателя этого самого голоса вдруг пропал дар речи. Ким, сам того не зная, сделал донсену самый лучший комплимент, который вообще можно было. Чонгук уже в который раз зачарованно посмотрел прямо в улыбающиеся глаза брата. — А ты зачем меня разбудил, собственно говоря? — А, отец попросил передать, что можно идти ужинать… Или для тебя завтракать?.. Есть, короче, — парень встал и неуверенной походкой двинул к своему столу. — Тебя ждут внизу. — Хорошо, буду через пару минут. А ты чего уселся? — Я не буду есть, мне надо дособрать чемодан, — юноша нахмурился и, наконец, сняв наушники с шеи, положил их на стол, попутно включая телефон и заходя проверить новые сообщения в телеграме. — Боже, Чонгук, тебе ведь на это минут десять от силы понадобится. Пошли со мной, составь хоть компанию, а то старик только и делает, что говорит о моих успехах на работе. Действительно раздражает, — незаметно для младшего встав, старший подошёл к нему и положил руки на плечи. — Х… Тэхён, ты что делаешь? Может, я просто не хочу, хм? — парень застыл, не в силах даже сконцентрироваться на том, что сейчас происходит в его смартфоне. — Зови меня как раньше, хёном. Мне нравилось. — Да пошёл ты, — не ожидая от себя такой реакции, Чонгук резко скинул руки старшего и поскорее направился к двери. — Если ты так хочешь, я поем с вами. Повторюсь, ждём тебя внизу. После чего подросток вышел из комнаты и слишком громко хлопнул дверью. Ким удручённо посмотрел вслед уже скрытому от его взгляда брату и тихо выдохнул. Всё же так хорошо начиналось, а мелкий, как обычно, что-то не так понял. Мысленно создав пунктик переговорить с ним, Тэ глубоко вдохнул свежий воздух из открытого окна и направился на кухню следом за парнем.

* * *

—… Вот как-то так мы и провели эту весну. А ты, Тэхён, чем занимался? Может, что-то на любовном фронте? — мама с увлечением посмотрела на сына и максимально нежно улыбнулась. Чонгуку она так не улыбалась уже более года, наверное. Нет, не то чтобы он завидовал или что-то типа такого. Он, наоборот, в какой-то степени даже рад, что никто не следит за тем, как он живёт. — Боже, мам, я тебя умоляю. Если у меня появится кто-то, вы узнаете об этом одними из первых. И не смотри на меня так, пока ещё нет никого. И нет, даже кандидатов. И вообще, что мы только обо мне да обо мне! Рассказывай, Чонгук, что у тебя происходит в жизни, — хён, дорогой, у меня происходит полный пиздец, ибо я, кажется, влюбился в своего хоть-и-не-родного-но-всё-же брата, подхватил расстройство пищевого поведения, перестал себя чувствовать частью семьи и теперь сбегаю от проблем в лагерь на пол-лета. — Нормально всё, — парню стало не по себе оттого, что все взгляды за этим столом устремились прямо на него. — Ничего интересного. — Да неужели? Хочешь сказать, что за два года в твоей жизни ничего не поменялось? — ох, ещё как поменялось, но тебе пока не стоит об этом знать. — Чонгук! Поговори со старшим братом, он же соскучился! — как всегда мама влезла туда, куда не надо. — А, правда? Что ж, если действительно скучал, мог бы хоть раз позвонить или хотя бы написать за эти два года. — А ну умолкни! — круто, ещё и отец вышел из себя. — Извините, что порчу вам столь приятный вечер, но этого больше не будет. Спасибо за ужин, ма, было вкусно. Я пошёл, мне завтра рано вставать. До свидания! Вновь перенося половину того, что он съел, в туалет, Чон думал о том, как же всë-таки некрасиво получилось за ужином. Особенно жаль было маму, она, по сути, вообще ни в чём не виновата была. А всё из-за Тэхёна. М-да, вот это он докатился, конечно. Даже не может взять вину на себя, а спихивает всё на старшего. Тот, конечно, тоже молодец: вспомнил о его существовании только спустя два мучительно длинных года после своего отъезда. Хотя, нет. В любом случае, виноват именно подросток, ибо если бы не эти ненормальные чувства к Киму, то он не вспылил бы так, и сейчас все счастливо ели эту чёртову еду, обсуждая жизнь его ебаного братца. Завершив уже полюбившуюся процедуру блевания и приняв прохладный душ, парень незаметно пробрался в свою комнату, буквально молясь всем известным богам, чтобы там никого не было. К сожалению, молитвы были успешно проигнорированы — на кровати полулежал-полусидел ждущий объяснений Тэ. Не смотря в ту сторону, парень преспокойно вошёл, быстро дособирал чемодан и уже хотел было идти спать на диван в зал, но его остановили: — Ну и куда собрался с подушкой на ночь глядя? — А тебя это еб… волнует? — Конечно, ты же мой донсен, как-никак. И, слушай, тебе не кажется, что нам стоит поговорить? — Нет, не кажется, Тэхён. Раньше надо было о разговорах думать. И не называй меня так, я тебе не родной брат. — Во-первых, не советую тебе сейчас спускаться, так как отец просто в ярости. Во-вторых, я считаю тебя очень близким, даже если это не взаимно. И в-третьих, если всё дело в том, что мы не общались эти пару лет, то мы можем обсудить это сейчас, — младший уже менее агрессивно посмотрел на брата, ожидая ещё хоть что-то, что сможет убедить его остаться. — Просто дай мне шанс, хорошо? Завтра я всё объясню, обещаю. — Тэ, завтра? Ты сейчас серьёзно, блять? — Да, серьёзно. Просто поверь мне, пожалуйста. Скоро всё встанет на свои места, — понимая, что выбора у него особо нет, ибо братец в любом случае будет лучше гневного отца, юноша устало выдохнул, кинул подушку обратно на кровать, взял и подключил менее любимые, но не менее качественные, небольшие проводные наушники к телефону и хотел было сесть за стол, но его тут же окликнули. — И что, даже не будешь со мной говорить? — Ну, ты же не хочешь сейчас рассказывать, вот и я не горю желанием с тобой вести диалог. — Ну ладно, не хочешь говорить — не надо. Сюда иди, на кровати удобнее же, — ноу, ноу, ноу, этого ещё не хватало. Если он сейчас думает о том, о чём и я, то все очень печально. — Нахуя? — Я, конечно, понимаю, что ты у нас теперь взрослый, все дела, но фильтруй, что говоришь, я-то могу и родителям пожаловаться, — Чонгук развернул голову и посмотрел настолько выразительно, насколько позволяли мышцы его лица. — Да ладно тебе, шучу же. Давай лучше тащи сюда свой зад и будем слушать твою музыку. Дашь послушать, что сейчас модно, м? Нет, нет, нет. Только не это. Подросток просто не может злиться, когда слушает свой любимый плейлист. Его распирает счастье изнутри, что он может хоть с кем-то поделиться своим сокровищем. И Ким знал об этом, поэтому и надавил именно с этой стороны. Вновь устало выдохнув, Чонгук медленно приблизился к брату и протянул один наушник, усаживаясь рядом и обещая самому себе не говорить с ним по максимуму (ну да, как ребенок, и что?). — Все ещё любишь баллады, да?.. Вечер пролетел быстро, парни лежали рядом, втыкая в телефоны. Иногда Тэ спрашивал названия песен и, не произнося ни слова, парень переходил во вкладку с музыкой, показывая название трека. Хоть он и оставался непоколебим в своей обиде на брата, в этот момент его сердце ускоряло удары и наполнялось такой детской и наивной радостью. Засыпая, юноша был отчего-то уверен, что завтра всё наладится, и в лагерь он поедет счастливым, как никто другой. Хоть мозг уже не работал, младший всё ещё не спал. И, буквально за пару секунд до полной отключки, парень услышал: — Спокойной ночи, солнце. — Взаимно, хён.