Мой новый свет

      Свисс не хотел второго шанса. Никогда. Как только он попал в ад, он всячески отказывался делать всё, что помогло бы заслужить второй шанс или выбраться в средний мир на различного рода задания. Ему это было не нужно. Когда он был жив, ничего не скрашивало его дни. Не было того света, за которым гонятся многие люди. Он почти буквально жил в сером мире, где каждое событие приносило ему лишь страдания и боль. Умерев, он решил, что никогда не вернётся туда, и лучше жить в сборище грешников, чем вернуться назад. Но Сатана считал иначе. Свисса призвали на землю. Очнувшись после призыва, он совсем ничего не помнил. В голове было мутно. Первое время он не мог вспомнить даже жизнь в аду. Он всё время либо спал, либо гулял по тёмным жутким помещениям церкви. Когда пришло осознание, где он находится, внутри него всё рухнуло. Неужели опять страдания? Снова боль? Но всё оказалось куда лучше, чем он ожидал. Гулей в церкви уважали и побаивались. Ведь не каждый день можно увидеть существо из преисподней, в жуткой маске, с клыками и хвостом. Свисс начал чувствовать своё превосходство. Те, кому он действительно подчинялся были Сестра Император, Папа Эмеритус IV и периодически Нихил. В жизни гуля теперь появился смысл. Теперь его целью было дать как можно большему числу людей понять, что есть истина на самом деле. Петь и играть на гитаре песни группы стало его искрой, тем самым светом. Теперь его жизнь имела значение. Потребовалось какое-то время, чтобы начать уважать решение Сатаны, ведь именно он отбирал тех, кого отправить на призыв, В итоге, Свисс стал тем, кем он является сейчас.       Он стал шутить, гулять по многочисленным коридорам старинной церкви, общаться с новоиспечёнными товарищами. Он никогда не мог подумать, что у него появятся те, кто, положив руку на его плечо, смогут избавить от всех переживаний. У него появились те, с кем можно напиваться до беспамятства, совершать глупые поступки, делать необдуманные решения, а потом получать вместе нагоняй от Папы на утро. У него появились те, кто был не против провести время вместе во всех смыслах. Гули стали его новой семьей. Пусть часто надоедливой, пусть разношёрстной, но всё же семьей. Они были не против его пошлых шуток, дразнилок, мелкого воровства их вещей. Гули никогда его не осуждали, как это делали все в аду и в прошлой жизни. Но счастью было не суждено длиться долго. С рассудком Свисса начало твориться нечто странное. Во время ритуалов дыхание учащалось, рядом стоящие гулетты могли слышать рык, о котором всегда докладывали Папе, а он в свою очередь Сестре Император. Со временем его поведение становилось ярче. Но если для фанатов это было хорошей актёрской игрой на сцене, то для Свисса адской болью по всему телу, дрожью и судорогами. Он переставал понимать, что происходит вокруг него и разум отдавался музыке. Он не слышал ничего кроме неё. Тело не слушалось, оно вторило ритму, но не подчинялось своему хозяину. Сквозь этот туман боли Свисс терял себя. Он не слышал собственного голоса и ему больше ничего не оставалось, кроме как терпеть и медленно сходить с ума. Кроме беспокойства участников группы и Папы это больше ничем не сопровождалось, ведь странности происходили только во время ритуалов. До определённого момента. Свиссу стало плохо на репетиции. Так плохо, что Рейну и Итеру пришлось держать его. Так сильно он дёргался и рычал. Единственным, что он помнил, была сильная тяга куда-то под землю, словно сам ад звал его домой. С этого момента ситуация в церкви сильно накалилась. За Свиссом поставили слежку. Если он выходил из крыла гулей, то за ним всегда следовали две сестры греха. Если этих двоих рядом не оказывалось, то Сестра Император всё равно знала о любом его шаге, ведь каждая проходящая мимо сестра греха, докладывала о любом подозрительном действии гуля. Это сильно действовало на нервы, так что припадки стали происходить чаще. Через некоторое время исчезли Саншайн и Итер. Никто из гулей не видел их в ночь исчезновения. Почётный Папа всеми силами пытался узнать, что с ними произошло, но Сестра Император говорила только то, что их отправили обратно в ад по собственному желанию. Никаких предпосылок к этому не было. Ребята ни разу не говорили о том, что хотят обратно. Рейн, благодаря своему обаянию смог добиться от одной из сестёр греха, чтобы она связалась с пропавшими через особый ритуал, но они не ответили. Самое страшное в этой ситуации то, что обычно гуль не может не ответить на вызов, значит, случилось что-то серьёзное. И от этого Свиссу стало ещё хуже. Вдруг он в припадке сделал что-то со своими друзьями? Вдруг они погибли от его клыков? А если он загрыз не их, а кого-то другого, но ребята защитили честь их товарища ценой собственных жизней? Эти мысли гудели и кричали в его голове. Они словно кусались и мешкались, как полчище муравьев. Свисс сидел в своей комнате большую часть времени, боясь кому-то навредить. Вдруг все его мысли правдивы? Вдруг он действительно опасен? Однажды, Свисса осмотрел приезжий монах из соседней церкви и диагноз стал для гуля почти убийственным. Монах сказал, что к концу следующего года он окончательно сойдёт с ума. Папа Эмеритус отчаянно пытался узнать у монаха, в чём же причина припадков, но и этот ответ не был утешительным для Свисса. Дело в том, что не все призванные гули могли прижиться на земле. Этот мир выталкивал их обратно. Свисс понял, что это именно потому, что он не хотел сюда изначально. Даже новые товарищи и цель в жизни не помогли ему избавиться от отвращения к внешнему миру. Он терпеть не мог землю, а она его.

***

— Как тебе идёт, дорогая! — Ты словно лучик! Ну-ка, покрутись. Возгласы умиления в репетиционном зале были слышны далеко за его пределами. Папа Эмеритус IV стоял за дверью в ожидании подходящего момента, чтобы зайти. Фантом стоял рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения. Не то чтобы он так хотел увидеть, что же происходит за закрытой дверью, просто долгое ожидание чего-либо выводило его из себя. Папа смерил молодого гуля доброй спокойной улыбкой и зашёл в зал. Циррус и Кумулус расступились, дав миниатюрной гулетте покрутиться перед главой группы в своём новом сценическом костюме. — Замечательно, Аврора. Выглядишь великолепно! О, только вот… — Папа подбежал к гулетте и застегнул пуговку на задней стороне кофты, — теперь точно идеально. — Мне так нравится! Когда начнутся репетиции? Жду не дождусь начала. — Можно подумать ты уже всё выучила? — Фантом прервал идиллию умиления и взял со стойки свою гитару. — Да, выучила, — Аврора скрестила руки на груди, — неуч. — Это я то неуч? Да играть на гитаре намного сложнее, чем петь! — А ты пробовал учить сложные партии с многоголосьем? Их ещё и держать надо, чтобы не налажать. — Всё равно, работать голосом и руками — это совершенно разные вещи. — Так, так! Всё, молодняк, тихо, — Кумулус подошла к Фантому и положила ему руку на плечо, — идите на обед, через два часа здесь сбор, не опаздывайте. Гулетта забрала из рук уходящего гуля гитару, пока Фантом и Аврора продолжали перекидываться аргументами, выходя из зала. — Да, не думал я, что Сатана отправит к нам таких юных гулей… — Папа потёр лоб рукой. — Зато мы сможем привлечь к группе внимание нового поколения. Это как раз то, что нам нужно, — сказала Циррус, убирая гитару Фантома обратно на подставку. Кумулус согласно покачала головой. — Не переживайте. Они молодцы и быстро учатся. — Чтож, узнаем. До встречи, мои дорогие! — Папа махнул рукой и направился из репетиционного зала в неизвестном направлении.

***

Перепалка продолжалась уже на общей кухне в крыле гулей. Аврора и Фантом не переставая спорили, а рядом за столом сидел Рейн и, смотря на всё это, спокойно пил чай. Где-то в коридоре хлопнула дверь. Все трое обернулись на звук и услышали шарканье чьих-то тапок по полу. Через несколько секунд мимо кухни прошёл Свисс в серой мешковатой пижаме. На его лице не было ничего кроме усталости, а кудри были слегка растрёпаны после сна. — Почему так шумно? Что случилось? — Он вдруг остановился, почувствовав новичков, которых до этого момента не встречал и даже не знал об их существовании, — а вы кто такие? — Он сверху вниз оглядел ребят. — Это Фантом и Аврора. Новые участники. Ты их ещё не видел. — Рейн поднялся с нагретого места и быстро подошёл к Свиссу. Он приобнял его за плечи, отвернув от молодых гулей, и повёл в другую комнату. — Что это с ним? — Фантом посмотрел на подругу. — Не знаю, но выглядел он очень плохо, — Аврора посмотрела вслед уходящим Свиссу и Рейну, — я почувствовала что-то странное от него.       Фантом принюхался. — А мне ничем не пахнет. — Я не про это. Я нутром чувствую, что ему очень плохо внутри.       Фантом пожал плечами и открыл холодильник. — Потом с этим разберёшься, сейчас давай есть, а то я скоро съем кого-нибудь от голода.

***

Рейн аккуратно посадил друга на свою кровать. Пошуршав вещами в своей сумке, он вытащил от туда бутылку воды и передал её в руки Свиссу. — Как ты? Выглядишь чуть лучше. — У меня всё так же. Просто впервые за месяц полноценно поспал, — он натянуто улыбнулся, — Сестра Император призвала новых гулей? — Да, Аврора и Фантом. Совсем юные, но талантливые, — Рейн медленно поглаживал Свисса хвостом по спине, — я знаю, что это для тебя значит, для всех нас, но это необходимо. — Я знаю, с этим у меня всё нормально. Я смирился, наверное. Хотя, скорее всего просто не осталось сил на скорбь. — Скоро на репетицию, давай я принесу тебе поесть сюда. Посидишь у меня, а я открою окно в твоей комнате. Там точно очень душно. — Рейн, ты ангел, — Свисс потёр глаза и посмеялся. — Сам ты ангел, скажешь то же, — шутка всё равно была удачной, Рейн посмеялся и хлопнул друга по затылку, — Жди, страдалец.

      ***

Почти вся команда была в сборе. Ребята заканчивали настраивать инструменты, когда дверь в репетиционный зал открылась и в помещение вошли Рейн и Свисс. Папа отвлёкся от настройки микрофона и поднял на них голову. — О, заходите. Свисс, твой микрофон настроен. Рейн, твою гитару настроил Дью, — глава помахал руками в знак начала репетиции. Ребята встали на свои места. Свисс настроил высоту стойки и приготовился петь. Прогон шёл успешно для первого раза. Свиссу было на удивление хорошо. Возможно, на это повлиял здоровый сон и вкусный завтрак. Он начал петь свою партию, когда дёрнулся от услышанного. Его голосу вторил голос новой гулетты Авроры. Такой мощный и полный силы, но в то же время хрустальный и нежный. Он попытался найти в помещении источник этого звука, но никого не нашёл. Он почувствовал быстрое касание в районе локтя и обернулся. Он опустил голову, так как на привычной высоте своего взгляда не увидел никого знакомого, и заметил её. Аврора приплясывала в такт музыке и, заметив, что, размахавшись руками она задела Свисса, сказала «Прости» одними губами и неловко улыбнулась. Свисс помотал головой в знак, что всё нормально и отвернулся. Через несколько часов, когда репетиция была завершена, Свисс подошёл к Авроре и Фантому, пока они о чём-то непринуждённо разговаривали. Аврора тихо посмеялась, прикрыв рот рукой. Свисс был готов поклясться, что буквально видел, как из уголков её вытянутых глаз сыпались искорки. Он слегка притормозил, так как почувствовал внутри странное тепло, которое исходило от гулетты. Она словно светилась изнутри. В это время ребята обернулись и в неловком молчании наблюдали за Свиссом. — Мы с вами неудачно начали сегодня днём. Я Свисс, мульти-гуль, — он пожал обоим руки, — приятно познакомиться. — Взаимно, — Аврора улыбнулась ещё ярче, — Я Аврора, тоже мульти-гуль, а это Фантом — гуль квинтэссенции, — Фантом кивнул. — Будем друзьями, — Свисс широко улыбнулся, похлопал Фантома по спине и ушёл. — Что ты на этот раз почувствовала? — Фантом упёр руки в бока и с интересном посмотрел на гулетту. — Что? — Аврора смотрела на уходящего гуля. — Ну, ты же что-то почувствовала в прошлый раз. — Ах, это. В этот раз всё нормально, хотя в начале, стоя рядом с ним, мне показалось, что он чем-то озабочен.

***

Вокруг была суета. Ритуал должен был начаться через час. Новый тур — время представить новых гулей. Ну а Свиссу самое найти способ держать свой рассудок в руках. Вокруг сцены носился персонал. Свисс сидел в гримёрке вместе с Дью и Рейном. Маунтейн куда-то ушёл. — Как ты себя чувствуешь, Свисс? — Рейн протирал линзы маски шёлковым платочком. — Хорошо, но я не знаю, что будет во время ритуала, так что не каркай, — он сидел в кресле и смотрел в потолок. — Если что-то случится, то мы рядом, наблюдаем за тобой, — Дьюдроп встал и потянулся, — будем тебя веселить. — Спасибо. Я так устал от этого, хочу просто отдаться процессу. — Главное не перепутай и не отдайся кому-нибудь другому, — огненный гуль ухмыльнулся и подмигнул сидящему напротив другу. — Не переживай, ты не входишь в список потенциальных любовников, — Свисс покосился на него, не поднимая головы с мягкой спинки кресла. — Хах, как жаль, — Дью махнул хвостом, — до встречи, парни, я пойду прогуляюсь. Дьюдроп медленно шёл по бесконечным служебным коридорам. Мимо проходили работники концертного холла и с осторожностью обходили гуля. Не потому что видели его хвост, совсем нет, его Дью, как и другие участники, прятал с помощью магии. Он пугал людей, потому что следил за проходящими мимо сотрудниками своими большими круглыми линзами. Он медленно поворачивал голову в их направлении и сотрудники, особенно девушки, старались как можно быстрее пройти этого странного парня. На сотрудников церкви, которые приехали вместе с группой помогать с концертом, его шалости не распространялись. Дойдя до сцены, он поднялся по боковой лестнице за кулисы.       Гуляя между аппаратурой и реквизитом, он вдруг резко остановился, так как ему чуть не прилетело по лицу, вернее сказать по маске, чьей-то болтающейся ногой. Он поднял голову и увидел Аврору, сидящую на перекладине какой-то декорации. — Мамочки, прости пожалуйста, я тебя не ударила? — Она прикрыла рот ладонью и успокоила качающиеся ноги. — К счастью, нет. Ты чего тут сидишь? — Дью немного отошёл назад, чтобы лучше её видеть. — Да так, немного нервничаю, решила посидеть тут в одиночестве и подумать. — Тогда я не буду тебя отвлекать. Я тоже любитель побродить перед выступлением. Мандраж и всё такое. Гуль собирался уйти, как Аврора остановила его: — Ты же давно в группе? — Ну, давненько, — Дью повернулся к ней. — Тогда скажи, что случилось со Свиссом? — А тебе зачем эта информация? Понравился наш кучерявый? Аврора закатила глаза. — От нас с Фантомом словно что-то скрывают, — она заговорила чуть тише, — и я чувствую эту странную энергетику от Свисса. — Энергетику значит… Ну, только не говори никому, что это я тебе рассказал. Дело в том, что этот мир, вроде как, отторгает его. — Как это отторгает? — Аврора с интересом наклонила голову набок. — Вот так, — гуль пожал плечами, — Свисс изначально не хотел второго шанса, поэтому его словно выталкивает отсюда. У него случаются припадки, в которых он перестаёт понимать почти всё происходящее от боли. Он говорил, что его как будто что-то пожирает изнутри. Какая-то тьма, — Дью засунул руки в карманы и прислонился к какому-то ящику. — Так значит, я была права… — О чём ты? В чём права? — Я несколько месяцев ощущаю от Свисса нечто похожее на тьму. Иногда я чувствую агонию, страх и всё это чёрное и вязкое. Оно заполняет его. Убивает… У меня чёткое ощущение, что он еле держится. — И ты всё это прям почувствовала? Как обычные эмоции? — Да. Я удивилась, когда поняла, что вы все этого не улавливаете. — Интересно, конечно. Мы чувствуем, что ему плохо и всё такое, но не так подробно. Даже если ты всё это поняла, спасения от этого нет. Он не хочет возвращаться обратно, так как его миссия здесь ещё не окончена и он не хочет оставлять группу, дело своей жизни, если можно так сказать. А эта хрень не оставляет его и в итоге сожрёт через год. Он скорее всего сойдёт с ума, — Дью затих. Только сейчас он осознал всю серьёзность происходящего. Его друг умирает, а он ничем не может помочь. — И ничего нельзя сделать? — Ничего. Мы пытались узнать, но лечение от этого одно, вернуться домой. И то не факт, что гули в аду смогут ему помочь. — Понятно. Прости, что заставила рассказать, — Аврора немного ссутулилась от полученной информации. — Не, это я перед твоим первым выступлением рассказал тебе такую муть. Не грусти. Сегодня твой дебют. Пойдём к остальным? — Я ещё немного здесь посижу и присоединюсь. — Тогда подтягивайся, — гуль слегка стукнул кулачком по кончику ботинка Авроры, словно по руке, и удалился в темноту.

***

Свет софитов ослепил Аврору на мгновение, а крики фанатов в совокупности с игрой инструментов, слегка оглушив, заставили её привыкнуть к этой феерии звуков. Она чувствовала себя потрясающе. Объятия группы и напутствия Папы дали ей огромное количество энергии. Она была готова разорвать эту сцену даже сольно, но больше всего ей хотелось достичь идеальной музыкальной гармонии с участниками группы. Теперь она понимала, почему Свисс не хочет обратно. Никто, кто однажды оказался на сцене и слышал аплодисменты, не захочет променять это на что-либо другое, даже за ту цену, которую платит Свисс. Она танцевала, извивалась и хлопала в такт музыки. Её голос звучал чисто и ровно. Но что-то заставило её посмотреть в сторону стойки другого мульти-гуля. Внутри неё что-то оборвалось, и только посмотрев в сторону Свисса, она почувствовала, что он страдает. Страдает прямо сейчас. Его движения стали резче, бешеней. Он дёргался в ритм барабанов и бас гитары, но она чувствовала, что его сознание не здесь. «Свисс! Посмотри на меня, Свисс!» — она смотрела ровно на него и звала его в своей голове. Ей было невыносимо чувствовать его страдания, видеть его боль. Её глаза округлились от удивления, когда он действительно повернулся и смотрел на неё с другой части сцены. Он её услышал. Она ощущала его крик о помощи каждой клеточкой тела. Спустя пару минут переглядываний, Аврора заметила, как движения Свисса стали мягче, и пусть они были рваными, она понимала, что гуль понемногу возвращается. Это его манера поведения, а не того, что им движет. Гуль посмотрел на неё и улыбнулся. Он снова вёл себя нормально, хоть от него всё ещё чувствовалось нечто инородное.

***

В дверь постучали. Аврора подняла голову от книги и подошла к двери. Посмотрев в глазок, она открыла замок и в номер ворвался Свисс. На нём были тёмные джинсы и футболка с каким-то рокерским принтом. — Как ты это сделала? Это ведь ты, да? — Запыхавшийся гуль прошёл до середины комнаты и развернулся. — Эй, успокойся, — гулетта закрыла дверь и подошла к гостю, — ты о приступе на концерте? — Откуда ты знаешь, что они у меня есть? — Дью всё мне рассказал, — Аврора прикусила себя за язык. Выдохнув, она продолжила, — так, давай по порядку, я сама мало понимаю, — она слегка толкнула его пальцами в грудь, чтобы он сел на кровать, а сама пододвинула стул к кровати и устроилась на нём, скрестив ноги, — значит так, задавай первый вопрос. — Откуда ты знаешь про приступы? — Дьюдроп, — Аврора кивнула головой. — Как много ты знаешь? — голос Свисса стал твёрже и уверенней. — Я думаю, что всё… — И то, что я сойду с ума в следующем году? — И это тоже. — Значит, действительно всё… — Свисс почесал затылок, — хорошо, что ты сегодня сделала? Почему боль уменьшилась и я слышал твой голос в своей голове? — Этого я и сама толком не понимаю, но я попробую объяснить как чувствую. Я с самого начала заметила, что у тебя что-то внутри. Что-то тёмное. Оно поглощает тебя. С каждой репетицией и встречей я всё больше ощущала его, словно оно осязаемо, но только в каком-то эфемерном пространстве. Я могу дотронуться, но не руками, а душой. В конце концов я устала смотреть как тебе больно и думала как тебе помочь. В обычные дни мы почти не пересекались, но я изучала тебя изнутри, пока мы стояли бок о бок на репетициях. Это и позволило мне прочувствовать тебя в полной мере на концерте. Я поняла, что оно тебя ломает, что тебе плохо. Я по мелким кусочкам изучала каждое твоё ощущение и оно собралось в единую картину сегодня. Я просто знала, что если поймаю твой взгляд, то тебе станет легче. Чувствовала. Так что я просто начала звать тебя и ты услышал. Ты посмотрел мне в глаза и боль ушла. Это удивительно! — Аврора старалась говорить спокойно, но последнюю фразу сказала очень эмоционально. Ей нравилось изучать магические загадки, которые хранились в телах гулей. Они ведь далеко не люди, значит, и устроены по другому. Но обычно в аду этим мало кто занимается. — Значит, ты просто инстинктивно поняла, что делать… — Свисс замолчал. Он искал в её мимике хоть один знак, который сказал бы ему, что она шутит. Но его не было. Она говорила правду, от всей своей необъятно доброй души. Как она вообще попала в ад? Хотя это даже хорошо. Если бы не она, кто знает, что случилось бы сегодня на сцене? Свисс слишком долго держал взгляд на её лице. Такие интересные черты, она ведь маленькая, но если смотреть на неё с такого ракурса, то кажется совершенно обычной. Её лицо имеет острые черты лица: лисьи глаза, вытянутые брови и губы, чуть вздёрнутый нос. Только скулы мягкие. — Свисс? Приём? Всё хорошо? — Аврора помахала рукой перед ним. — А? — гуль дёрнулся и заморгал, — да, всё хорошо, наверное. Ладно, спасибо. Я пойду, а ты спи, завтра долгий перелёт, — он встал с кровати и пошёл к выходу. Свисс ушёл, закрыв за собой дверь, а Аврора продолжала сидеть на месте и обдумывать случившееся. — Может, если я буду ближе к нему, он выздоровеет? — Вопрос был задан в пустоту и остался без ответа. Свисс уже несколько раз засматривался на неё, не моргая. Он со всеми так делает или только с ней? Может, он просто очень задумчивый, как Рейн? Хотя, по нему так и не скажешь. Обычно он отпускает шуточки и с кем-то болтает. Аврора ещё ни разу не замечала, чтобы он зависал в своих мыслях, кроме как смотря на неё. А она много за ним наблюдала. Ей непроизвольно стало жарко. Она встала со стула, тряхнула головой, чтобы разогнать странные мысли и направилась в душ.