Дети несчастий

На самом деле реальность дышит враждебностью. Опасность прячется в глубине сада, за оконной рамой, в сквозняке из-под двери, в луже рядом с домом, в первой снежинке, в последнем раскате грома, в искренней улыбке и мимолётном прикосновении. Забитые некогда дети несчастий без опаски никого не трогают, никому не улыбаются без холодного расчета и друг на друга смотрят, словно дикие звери, угодившие в капкан. От них пахнет ужасом и фальшью, одежда пропитана лестью и отчаянным желанием добиться своего не благодаря, а вопреки. Красные глаза никогда не были чем-то хорошим, да? Страх будет преследовать их всю жизнь. Пришёл, увидел, победил. Расчёт, удар, укус и никто на пути встать не посмеет, придя в ужас от мерзкого запаха крови и холода Бездны, исходящих от улыбчивых аристократов. Они пытаются укусить друг друга побольнее, даже когда остаются наедине. Бросают едкие замечания, приторно растягивают губы в искусственных улыбках, щурятся, разглядывая что-то в душах друг друга, и снова, замыкая колесо сансары, вгрызаются злыми словами в огрубевшую израненную душу, стремясь заполучить кусочек побольше. — правду говорят, господин Шляпник. Воистину злые языки страшнее пистолета. — Найтрей стойко держит налепленную на лицо гаденькую улыбочку, внутренне содрогаясь от особенно колкой фразы. Не то, чтобы его это вообще задело, но и не признать заслуги брата по несчастью (о боже) было бы глупо. В конце концов, он очень долго искал эту болевую точку. Винсент мысленно ему похлопал. — пистолета у вас нет, поэтому вы подливаете в мою чашку какую-то дрянь из своего рукава? Театральная пауза. Густая пыльная тишина, глухое тиканье часов, звон упавшей где-то далеко-далеко булавки… И взрыв хохота. Зарксис сгибается пополам, роняя фарфоровую чашку, Винсент хватается за голову и они оба истерически смеются, чуть задыхаясь, и прерываясь лишь на миг, чтобы прислушаться друг к другу. И начать сначала. Нет смысла противиться связи, данной откуда-то сверху (снизу?), нет смысла отрицать схожесть, но есть какой-то особый шарм в язвительной и едкой манерности, показательной вежливости и игре в шахматы по собственным правилам. Есть что-то абсолютно необходимое, бередящее душу и волнующее воспоминания, в оттенках красного прямо напротив. Красные глаза никогда не были чем-то плохим, если подумать.