Смотри, как я тону.

– Как там Белка? – интересуется Казахстан, доставая со шкафчика капсулы для кофемашины. – Могло быть и лучше. Температура вроде спала, но она до сих пор звучит, как Джигурда. Мы вчера над этим смеялись. Она даже попробовала что-то спеть из его песен, – смеется Россия, сидя за столом и ожидая кофе. – Я должен это услышать, – решительно отвечает казах, включив кофемашину. – Сегодня я схожу к Белке. Можешь отдохнуть. – Об отдыхе не идёт никакой речи. Мне кровь из носу нужно сделать месячный отчёт, а иначе Велик порвёт меня на британский флаг, – тяжко вздыхает русский, а младший олицетворение смеется. – Очень иронично.       Неожиданно шумящая кофемашина затихла. Казахстан недоумевающе посмотрел на нее, не понимая почему чашки пусты. Решая воспользоваться тяжёлыми мерами, казах бьёт по прибору, но никаких результатов. – Вот сука, – злится олицетворение, не получив долгожданного и жизненно необходимого кофе. – Я знал, что рано или поздно она сломается, – разочарованный РФ поднимается на ноги и подходит к брату. Оба смотря на кофемашинку, словно смогут починить ее лишь силой мысли. Примерно так же они действуют смотря под капот машины. – Скажем Велику? – Скажем, – соглашается казах и тяжко вздыхает.       В детстве России казалось, что очень легко работать с документами. Просто записываешь какие-то цифры и всё. Он даже не мог представить, что ему придётся с головой окунуться в этот омут, который закончиться только, после его смерти. Каждый раз, садясь за документы и получая новые от Великобритании, РФ чувствует разъедающую ненависть к умственной работе. Иногда он думает, что было бы проще разгружать вагоны, чем пытаться понять где ты совершил ошибку. Хорошо, что картридж в принтере поменял. Хоть какая-то радость.       Откинувшись на кресло, русский отвернул голову к окну, просто желая собраться с мыслями. Глаза благодарят за короткий отдых. Взгляд цепляется за цветочный горшок на подоконнике. Рос подходит к нему и поливает из небольшой лейки. Удивительно, но кактус, проживающее в этом кабинете, не был идеей психотерапевта. РФ завёл цветок почти сразу же, как заехал в этот кабинет. Хотелось кусать локти от осознания, что когда-то в этом кабинете сидел его отец. Первое время на двери продолжала висеть табличка «СССР». Некоторые страны действительно заходили со словами «Товарищь, Союз», а потом видели юного Россию и извинялись. Это было так отвратительно.       В самом начале своей работы, как олицетворение самостоятельной державы, русский был растерян. Первое время его опекуном был Единая Россия. России откровенно не нравилось, что на него возложили такое огромное количество обязанностей, а ЕР добавлял, заставляя рыдать в подушку.       Подняв голову, Рос твёрдо решил, что нет времени себя жалеть. Он хватает опустевшую кружку и выходит в коридор. Нужно обновить чай и продолжить работать. Рабочий день закончился, а русский до сих пор в здании. Свет с общей кухни внушал некую надежду. – Shit, – слышится злая английская речь. Россия невольно улыбнулся, увидев, как США борется с кофемашиной. – It's broken, – поясняет русский, зайдя вгрубь кухни и сполоснув грязную кружку. – I see.       Вытирая кружку бумажными полотенцами, РФ невольно задумался о разгневанном американце, который так же задержался в офисе. Подобное забавляет. Наверняка капитолист так же сражается с месячным отчётом. Скоро конец года и Великобритания потребует от всех годовой отчёт. – Listen, I want to go to the bakery. It's not far from the office, – неожиданно начинает Россия, посмотрев на американца. – You can also buy coffee there. Will you come with me?       США смотрит на русского с недоумением, пытаясь выявить в его словах ложь. Как бы Америка не старался, ничего не получается, а Россия стоит и ждёт ответа, словно его предложение было полно серьёзности. Первая минута молчания показалась затишьем перед разрушительной бурей. Время шло, ничего не происходило.       Российская Федерация лишь пожимает плечами и ставит кружку в шкаф, сказав: – Okay, you don't want to… – I will go, – перебивает американец, ухватившись за последнюю возможность. Рос в ответ улыбается. – I'm waiting for you at the exit, – Россия выходит в коридор, желая поскорее попасть в кабинет, а следом в булочную.       Оказавшись на улице, русский невольно поднял голову, обращая внимание на приближающиеся тучи вдалеке. Сделав выводы, он решил, что они успеют вернуться до начала дождя. Конечно, вероятность, что США соврал слишком велика. Бессмысленно стоять перед зданием и ждать капитолиста. Не теряя неясной надежды, он решил постоять ещё минуту. Вопреки всем ожиданиям, дверь открылась и на улицу вышел Америка. Они смотрят друг на друга с удивлением, до последнего не ожидая, что оба выйдут на улицу. Так забавно.       Они двинулись по улице, не говоря друг другу ни слова, словно эта тишина была единственным, что могло связывать их в настоящее время. Прежде эта тишина была наполнена ненавистью и отвращением. Сейчас неприязнь затихла, видимо, выжидая момента, чтобы опалить обоих своим планемем вездесущей ненависти. – Not far away? – возмущается американец, идя по улице уже больше пятнадцати минут. – I've downplayed it, but it's worth it, – улыбается Россия и открывает дверь, галантно пропуская США вперёд. Тот не отказывается и заходит внутрь.       В помещении намного теплее, чем на улице и это безмерно радует. За окном всего лишь конец октября, а на улице собачий голод. Совершенно скоро Хеллоуин. Америка только сейчас об этом вспомнил, увидев на прилавке пирожные, маффины и печенье в глазури в форме тыкв, летучих мышей и приведений. В голове даже не возник мыслительный процесс. США без малейших раздумий заказал всё, что имело тематику Хеллоуина.       Пригубив долгожданный кофе, американец облегчённо выдохнул и обратил внимание на заказ русского. У него было меньше сладкого. Взгляд зацепился за кольцо теста, в центре которого кажется был творог. – What's it? – интересуется Америка, указав на неизвестную ему выпечку. – Ватрушка, – отвечает Россия, сделав глоток кофе и взял названную сладость в руку. – Have you ever tried it? – No, and I'm not going to, – США слегка морщится и берёт в руки печенье с глазурью в форме тыквы. – You have to try. It's tasty, – словно потеряв стыд, РФ протягивает ватрушку американцу, который с недоумением смотрит на русского, не понимая почему тот так резко сменил к нему отношение. Это выглядит очень странно и подозрительно. – No, I won't. – You will, – с лица России не сходит улыбка и он буквально тыкает творожной выпечкой в губы США, который до сих пор не знает, как относиться к такому русскому.       Смирившись со своей судьбой, Америка всё же откусывает ватрушку, понимая, что по другому РФ просто не отстанет. Это детское ребячество вызывает испанский стыд. Сколько бы времени не прошло, Россия останется таким же ребёнком, каким был тридцать лет назад. В памяти вспоминается первый день русского, в роли самостоятельного государства. Проблематично назвать этот день хорошим. Америка помнит эти растерянные глаза, которые отчаянно стараются сдержать слёзы от нарастающего напряжения. Он помнит, как слышал рыдания за дверью с табличкой «СССР». Американцу не хватило сил переступить через собственные принципы и оказаться опорой и поддержкой для юного олицетворения, который ни в ком из взрослых не мог найти поддержки. – Tasty, – США смиренно жуёт ватрушку, отбросив бессмысленные споры. – I told you so, – Россия гордится своей маленькой победой. Америка обращает внимание на оставшийся заказ русского и кладёт свой мафин на чужую тарелку. Тот ухмыляется и кивает в благодарность. Вполне честный обмен.       Не хочется признавать, но именно этого американцу не хватало. Обычной передышки, во время которой можно просто выпить кофе и облегчённо выдохнуть, не переживая о происходящем по ту сторону двери. Выпечка оказалась намного вкуснее, чем представлялось. Америка с трудом признаёт, что слова РФ оказались правдой. Стояло отбросить политику и предрассудки, и они в какой-то степени наслаждаются компанией друг друга, просто радуясь минутам спокойствия.       Холодный воздух опаляет лицо, заставляя поморщиться. Поднялся сильный ветер. Даже русскому проблематично удержать ушанку на голове. Они слишком сильно задержавишь в булочной. Не обсуждая, оба ускорились, чтобы поскорее оказаться в офисе и закончить с документами.       Поток воды, несущийся с неба накрыл землю и обоих олицетворений. Ни один из них не ожидал такого ливня и побежали по улице, надеясь не вымокнуть до нитки. Тратуар быстро наполнился лужами. – Fuck! Shit! – выругался Америка, поскользнувшись и упав в грязную лужу. Он рычит от лёгкой боли в спине. В лицо бьют крупные капли дождя.       Русский, увидев подобное зрелище, не смог сдержать громкого смеха, потерял равновесие и оказался в той же самой луже, что и американец, который не понимает смеха. Он наблюдает за РФ, который лежит на асфальте и громко смеется. Обычный смех перерос в свинячье хрюканье. США не смог устоять и тоже разразился смехом с такой глупости. Со стороны они наверняка выглядят, как пара умалишённых или пьяных, которые радуются чёртовому дождю.       С трудом поднявшись и ещё пару раз поскользнувшись, они с трудом дошли до офиса. С лиц обоих не сходит улыбка. – Блять, I should have filmed you falling! – в голос смеется Россия, открыв дверь в здание. – Shut up, it was humiliating. I definitely broke my back, – жалуется Америка, потирая поясницу и входя внутрь. – But what a performance! – РФ не теряет позитива, заходит следом и снимает промокшую ушанку с головы.       За ними тянется мокрый и грязный след. Неожиданно взгляд обоих вцепился в олицетворение Великобритании, который только что вышел из лифта и недоумевающе смотрит на своего сына и его врага. Оба мокрые, грязные, но такие счастливые, что не верится в эти улыбки. – What? – США снимает очки и стряхивает с них воду. Он смотрит на отца и не понимает его ошарашенного вида. – Nothing,– отрицательно качает головой англичанин и идёт к двери на улицу.       Русский с американцем заходят в лифт и видя себя в отражении, продолжают смеяться. Оба выглядят словно два огромных грязевых монстра. РФ даже не уверен, что у него есть сменная одежда, а сидеть в кабинете в таком виде будет просто непростительно. – Пиздец, – подытоживает Россия. – You also need to make a report, otherwise Велик he'll tear me to pieces. – Vel? What? Who are you talking about? – недоумевает США загладив грязные волосы. – Велик. Short for Great Britain. In Russian Велик It sounds like a bicycle, – объясняет русский и хватается за невидимый руль велосипеда.       Поняв глупый каламбур, Америка в очередной раз рассмеялся, поражаясь такой глупости. Ему бы в голову никогда не пришло именно так называть своего отца. У них в семье в порядке вещей называть Великобританию чайным королём, но «Велик» нечто совершенно новое и до ужаса глупое. – It's stupid. – Very stupid! Just don't tell him, – русский выходит из лифта и наконец-то снимает промокшую насквозь куртку. От осознания, что от обоих воняет псиной, забавляет. – Ok, I'm going to work.       Махнув рукой в знак прощания, РФ пошёл по правому коридору, в то время, как США нужно идти по левому. От осознания всего произошедшего хочется смеяться или стереть память от стыда. Самое ужасное, что их могли увидеть на улице, хотя России не впервой испытывать стыд. – Wait, – неожиданно звучит голос американца, заставляющий обернуться. Америка молчит, словно забыл, что хотел сказать, или же старается набраться сил и вымолчить желаемое. – Can I help you with the report?       Удивляясь таким изменениям, русский невольно улыбается. Стояло отбросить все предрассудки и изменить отношение, даже США растаял и начал идти на контакт. РФ кивнул. – Yes, just change your clothes. I'm not letting you into my office like this. – It's like you're cleaner than me, – парирует Америка и ухмыляется. – Возвращаясь к прошлому сеансы, что вы можете сказать о своей нынешней работе?       Россия отводит взгляд в сторону окна, не смотря на то, что знает, что ответить на этот вопрос. Да, он действительно готовился, словно школьник, которому нужно рассказать параграф. За последние пару дней произошло достаточно много. Беларусь успела заболеть и выздороветь. Температуры нет, но ее голосовые связки до сих пор пытаются вернуться в норму. РФ закончил с месячным отчётом и удачно отправил его Великобритании на почту. Самое главное из произошедшего, они с Америкой сблизились, но в это до сих пор не верится. – У моей работы много минусов и на меня возлагается большая ответственность, но не смотря на это я вполне доволен тем, что имею в настоящее время. Думаю, что я ничего бы не изменил в своей жизни, будь такая возможность.