Я отпускаю тебя

Милый, нежный мой друг, Как мне забыть тебя скорей. Inna Pivars & The Tsoys — Я отпускаю тебя

Никто в её семье не сомневался: однажды она станет женой одного из сыновей наместника Денетора. Старшая дочь уважаемого знатного рода, сохранившего чистоту нуменорской крови, дева с обликом нуменорской княжны, как однажды сказал о ней поэт, образованная, интересующаяся сказаниями древних дней, даже немного знающая эльфийский. Будущая королева Гондора, если бы всё сложилось немного иначе, как любил повторять отец. Сказав это, он обычно смеялся, но она понимала, отцу хотелось, чтобы его дочь была женой если не короля Гондора, то его наместника. И всё могло бы сложиться. Она не верила в любовь. Думала, что не верила. Оба сына Денетора чем-то нравились ей. Но Боромир слишком ценил воинское искусство и подвиги, наверняка ждавшие его. Он был истинным воином, она прекрасно понимала это. Однако, любовь Боромира к ратным подвигам не расхолаживала её. Напротив, она уважала воинскую доблесть, если та доблесть не мешала другой жизни. Она смотрела на своих отца и брата, и она смотрела на Боромира. Почему-то ей казалось, у него никогда не будет ни невесты, ни жены. Ей нравилось проводить с ним время, соревноваться в скачках, нравилось учиться у него охоте, нравилось даже немного флиртовать с Боромиром, но она понимала, для старшего сына Наместника всё это значит не больше, чем для неё. Если бы и её и его отцы задумались о браке между ними, она бы, конечно, согласилась, не ожидая любви. Но Боромир бы не согласился на подобный брак. Из благородства натуры и из любви к искусству войны. С Фарамиром всё было иначе. Они не флиртовали, они просто общались, делились думами, мечтами и ожиданиями от жизни. Она читала ему свои переводы сохранившихся нуменорских трактатов, сделанных из любви к языкам и знанию. Он делился с ней поэмами эльфов, которые цитировал по памяти. Переводил их не Фарамир, он сам признался в этом. Ей было безразлично. Она ценила хорошую поэзию, но не трепетала над авторством стихотворений и баллад, как некоторые её подруги. Однажды они с Фарамиром отправились на прогулку под луной. Та прогулка ничего для них не значила. Они лишь захотели пройтись по ночному Минас-Тириту, болтая о легендах, эльфах, книгах, гондорских героях и правителях. Они отлично понимали друг друга. Кто-то из их общих приятелей говорил ей об их похожести до одинаковости в некоторых вещах. Она считала, приятели не ошибались. Может, вскоре мечта её семьи о браке с сыном наместника и осуществилась бы… Но началась, вернее, продолжилась война с Чёрной Страной. Оба брата покинули Минас Тирит. Её отец готовился к сражениям. Мать, сестра и мальчишка-брат вскоре уехали из Минас Тирита. Она осталась там, несмотря на уговоры семьи. Ей не хотелось покидать город. Она не считала себя героиней и не умела сражаться, но почему-то думала, что оставив родной дом и отца, совершит подлость. Но она никогда и никому не говорила об этом, чтобы не обидеть покинувших Минас Тирит. Она не презирала их. Она не понимала, чем может помочь, оставшись здесь, но не хотела покидать родной город. Она ушла помогать целителям. Чем могла. Она ужасно боялась крови и ран. Но помочь с составлениями снадобий она могла. Целительницы ценили и такую помощь. И ещё она не отчаивалась. Она поддерживала каждого, если это было нужно. И никому не рассказывала, что не видела смысла покидать Минас Тирит. Она знала, если победит Враг, людям уже не скрыться и не спастись от Тьмы. Но никто не слышал от неё этих горьких слов. Они ни разу не слетели с её губ. Она узнала о смерти Боромира. От неё не утаивали ничего, что касалось семьи Наместника и что можно было говорить, не сея тревоги в её сердце. Многих поддержка уже не спасала. Но не её. И она чувствовала, что Боромир окончит жизнь, как храбрый воин. Ей было горько, но она не пролила по нему слёз. Все знали, как смерть старшего сына подкосила Денетора. Хорошо зная семью наместника, она подспудно готовилась и к этому. Но к дальнейшему она оказалась не готова, хоть никто этого и не заметил. Вернее, она надеялась, никто не заметил её растерянности. Назгулы, ужас, Фарамир, его рана, которую, как шептались целители, не могло исцелить ничто, отчаяние Денетора, его костёр, чудесное спасение Фарамира от гибели, множество жертв битвы у стен Минас Тирита. К раненым она по прежнему не подходила, опасаясь, что не выдержит. Но она начала стирать окровавленные простыни и убираться, понимая, как целителям нужна любая, пусть и самая незначительная, помощь. Но она не могла подойти даже к Фарамиру, хоть и знала, его рана не страшна и скоро он исцелится. Она не боялась беседы с ним. Она боялась, что они оба изменились и то, что она могла почувствовать к Фарамиру, ушло в небытие, не начавшись. Может, это и казалось глупым, но пересилить себя она не могла. Ей было легче отстирывать кровавые следы с одежды раненых и утешать вдов и матерей, потерявших сыновей, чем прийти к несостоявшемуся жениху. Она чувствовала, вместе им уже не быть. Ещё ничего не зная и не видя его. И она не ошиблась. Фарамир полюбил принцессу Рохана. Прекрасную и героическую деву, совершившую великий подвиг, как радостно говорили целительницы. Она видела Эовин. И понимала, чем эта дева тронула душу Фарамира. Они в самом деле во многом понимали друг друга без слов. Она не огорчилась. Родители тоже. Всё обошлось. Отец и старший её брат вышли из битв без единой раны. Мать и сестра с братиком, вернувшись в Минас Тирит, радовались, что Чёрная Страна пала, а они живы и почти не пострадали. Её считали героиней, пусть она и не понимала, чем заслужила это звание. Страна радовалась победе, радовалась возвращению короля. Она тоже радовалась от всей души, пела, читала стихи, скорбела по Денетору и Боромиру. Поздравила Фарамира и его избранницу. Тоже от всей души, искренне радуясь за них и их счастье. А сама с подругами начала шутливо гадать, кто заключит с ними политические браки. Она со смехом уверяла, что мечтает о высоком рохирриме с благородным лицом и длинными волосами, которые можно заплести в косы. Подруги смеялись вместе с ней и тоже описывали свои мечты, шутя или всерьёз. Она не знала и не хотела знать, на самом ли деле подруги мечтают выйти замуж за роханских или арнорских воителей. Но хотела поскорее забыть ту прогулку под луной, не получившую возможного продолжения. Наверняка её в самом деле скоро выдадут за кого-то из соратников Элессара, чтобы укрепить связи между государствами, и пожалуй, она смирится с таким браком. Ведь мечты её родителей выдать дочь за наследника Денетора мало отличались от возможно ожидающего её брака с северянином или роханским военачальником. Быть может, тот ещё неизвестный ей жених тоже прогуляется с ней при лунном свете, беседуя о чём-то, интересном им обоим. Но никогда она не испытает к этому может и не существующему мужчине то, что испытывала и, наверное, до сих пор испытывает к Фарамиру, которого ей в самом деле лучше забыть.