Отблески зеленой звезды

397 год К.С 2-3-й день Осенних Волн

      Поместье Лаик встречает холодными стенами и серостью, что несомненно не похоже на то, о чём мне рассказывали домашние учителя. Склеп, вот, что больше подходило для этого места, чем школа для благородных юношей. Коим я не была с рождения.       Одетая в мужскую одежду цвета своего дома, я гордо подняла свою голову и посмотрела на часового в черно-белом мундире, внимательно рассматривающего переданные ему письма. Если бы он только знал, как трудно было изменить их и не испортить затею, что, в свою очередь, может привести только к двум путям. Но это уж точно лучше, чем замужество по расчету.        Я вернулась из мыслей в тот самый момент, когда подвесной мост опустился и копыта Гогана притронулись к мокрым доскам. Лошадь словно знала, что скоро нас разлучат; прижимая свои уши к голове, она нерешительно топталась на месте, так боясь за меня.        А я — за неё.        Ведь мой любимец никогда настолько долго не был со мной в разлуке. Я всегда была рядом с ним, вычесывая его гриву, давая родниковую воду и кормя лучшим, из тех, что у меня был, овсом. Теперь же целых четыре месяца, согласно правилам ордена, унарам нельзя будет покидать этого места и видеться с родными.        И что за посланник Леворукого придумал эти правила? Наверняка у него не было ни любящей семьи, ни даже дорогих ему людей, раз правила столь жестоких.        Спрыгнув с седла, не забывая при этом играть свою роль, жду, когда подойдет конюх и заведёт в конюшню «непослушную» лошадь. Появления ещё одного слуги, как будто брата близнеца предыдущего, заставляет «надеть» маску.       — Как прикажите доложить? — голос говорившего был столь же невыразительным, как и его физиономия.       — Маркиз Колиньяр, — как можно более уверенно говорю я, стараясь изо всех сил не выдать себя ни словом, ни жестом.       — Следуйте за мной, — отвечает слуга, провожая, наконец, в то место, о котором я так давно думала.