Equestria: Age of Chaos

      Путники разбили возле пещеры своеобразный лагерь, состоящий из одного лишь костра и брошенных рядом сумок, которые остался охранять Ворон. Арлекин, Оскар и человек же продолжили исследование лаборатории Санбёрста, перебирая древние записи, сохранившиеся до наших времён лишь благодаря чуду и какому-то заклинанию с очень сложным названием, призванное замедлить старение зачарованных предметов. Как оказалось, хозяин пещеры пытался проникнуть в астральное измерение, где, по его мнению, находились души погибших принцесс, чтобы они вернулись и восстановили гармонию в Эквестрии.       Ни человек, ни Оскар, ничего не понимали в планарных перемещениях, так что земной пони, попутно разбирая вещи мертвеца, доступно (для маленьких и тупых) пояснил им, что «учёный» работал не в том направлении и, вместо портала в астрал, создал демиплан, то есть карманное измерение, куда попадала лишь душа носителя магического амулета, оставляя тело в материальном мире. Он совершил сразу две ошибки, не создав механизма возврата души в тело и, как следствие, не предусмотрев старение, которому оболочка оставалась подвержена, хоть ни голода, ни жажды, она уже не испытывала. Поэтому, по словам Арлекина, он и не смог снять амулет, ведь душа человека была отделена от его тела, а пройдя через поле антимагии, магическая нить, оборвалась. На практике, странник умер в момент прохождения через барьер и пришлось прибегать к некротической магии Ворона, чтобы вернуть душу обратно, так что двуногого можно было, с натяжкой, назвать нежитью.       Во-второй части пещеры, куда вела развилка, оказался своеобразный склад, совмещённый с жилым помещением, где не оказалось ничего интересного, ведь за все эти века, всё что могло сгнить - сгнило, не оставив после себя ничего, кроме куч зловонного мусора. Ещё земной пони смог опознать механизм, что охранял лабораторию, назвав его «Нагой». По его словам, подобные существа, только с головами, подобными двуногим, а не пони, были первыми «порождениями хаоса», в совершенстве владеющими магией, которые вышли на контакт с, правящим тогда, принцем Блюбладом, выразив желание жить в мире. Их судьба неизвестна, но кто-то говорит, что наги до сих пор живут в глубинах горы Кантерлот.       Через несколько часов перебирания древних гриммуаров, некоторые из которых, судя по записям, принадлежали Кантерлотской библиотеке и осторожного использования странных магических предметов, большинство которых не несли в себе какого-либо практического эффекта, Оскар решил, что пора бы и вздремнуть, после чего направился на выход. — Слушай, человек, мне не даёт покоя один вопрос, — начал Арлекин, не отвлекаясь от работы, — Что тебе нужно в этом, богинями забытом, месте? Ворон бывал здесь ещё до того, как лес стал таким, какой он есть сейчас, но, по его словам, даже тогда в нём было крайне мало чего-нибудь интересного, особенно для двуногих. — … Трудно сказать, что именно я здесь ищу, — медленно ответил странник, пытаясь подобрать правильные слова, — Возможно отчаяние и сумасшествие взяли верх над моим разумом и погнали в самые тёмные закрома этого мира.       Жеребец усмехнулся, покачав головой. — Поверь, есть места и пострашнее… Хочешь, открою секрет?       Странник с интересом повернулся в его сторону, давая понять, что он заинтригован. — Знаешь почему никого не пускают в Кантерлот? — улыбающаяся маска смотрела прямо в душу двуногого, — Да потому что город давно мёртв. Тысячи пони каждый год идут под его стены желая спасения, где и дохнут как мухи. Так что, если хочешь в «самые тёмные закрома», то лучше иди прямо в столицу.       Человек молча смотрел на театральную маску, обдумывая услышанное. Он многое слышал про Кантерлот от пони, рассказывающих про светлый город, где все живут в гармонии, но никогда там не бывавших. Странник часто видел столицу Эквестрии со стороны, однако, не был там лично и, если задуматься, никогда не встречал тех, кто там был. Честно сказать, ему не было дела до благополучия пони, которые, в свою очередь, никогда не волновались состоянием двуногого. По большей части, сказанное Арлекином было очередной легендой, коих по Эквестрии ходило огромное количество. Ну и что с того, что Кантерлот заброшен? Какое ему до этого дело? Это проблемы пони, которые им же и решать, а у него есть свои дела. Дела, которые и привели человека в это лес. Дела, которые заставили его нацепить броню и шлем, взять в руки меч и щит. Дела, результат которых обещал вернуть ему рассудок и воспоминания. А после, если он выживет, то пойдёт в земли драконов. — Спасибо за предложение, но, боюсь, в Кантерлот меня не пустят, — с невесёлой улыбкой произнёс двуногий. — Ну, если ты попросишь… — заговорчески произнёс земной пони, возвращаясь к привычному весёлому настроению. — Ну уж нет, — посмеялся человек, бросая очередную книгу в общую кучу бесполезного хлама, — Вот кого, а безумного шута я не собираюсь ни о чем просить. — Говорит безумный рыцарь, — посмеялся в ответ Арлекин. — Это я-то рыцарь? — Уж прости, не разбираюсь в человеческих званиях. Так просвети же меня, кто ты? — Ох… Чёрт ногу сломит, разбираясь кто есть кто. — Ну вот и я о том же. Значит, отныне, ты будешь безумным бродячим рыцарем… Хочешь я тебе имя придумаю? Что-нибудь из человеческого… Может Ланцелот или Артур? Какие у вас ещё знаменитые герои есть? — Спасибо, как-нибудь сам справлюсь, — хихикая ответил безумный рыцарь, — Ланцелот…

***

Утро очередного дня, встретило двуногого непроглядной тьмой вечнодикого леса. Неподалёку, лежала красная россыпь тлеющих углей вчерашнего костра, куда человек закинул небольшое бревно, найденное им на ощупь в небольшой куче деревяшек. Вновь человеку ничего не снилось… В Эквусе, вообще, сны были чем-то большим, чем просто видениями. Как-то один единорог рассказывал про то, что все сны — это отражение реальности и из кошмаров рождаются демоны, что показалось страннику интересным. Скорее всего, Ворон мог многое рассказать о мире снов, но само общение с ним было сродни пытке.       Огонь костра начал потихоньку разгораться, и стал виден силуэт лича, который неподвижно сидел рядом с пламенем, в той же самой позе, что и вечером. Нежить, насколько человек мог судить, исходя из его немногочисленных знаний и банальной логики, не нуждалась в сне, так что оставалось лишь гадать о чём он всё это время думает. Может быть, он сейчас ходит по миру снов? В конце концов, он поклоняется Богине Ночи, которая занималась чем-то подобным. Чтож, странник не особо хотел знать ответы на свои вопросы. Как говориться: «Больше знаешь — крепче пьёшь».       Подкинув в костёр ещё одно брёвнышко, человек потянулся за своей сумкой, откуда извлёк сухой паёк. Сегодня предстоял тяжёлый день путешествия в Замок Двух Сестёр, где должно было быть… что-то. Человек считал, что бессмысленное путешествие много лучше бессмысленного сидения на месте, поэтому осознание того, что весь этот путь, во время которого он чуть было не погиб, был напрасен, нисколько не расстраивало двуногого. На самом деле, он уже убедил себя в бессмысленности этой затеи и сам не до конца понимал, что именно ведёт его вперёд. Дурная голова ногам покоя не даёт.       Вскоре, из мира снов вернулись и Оскар с Арлекином, которые точно также принялись за еду, обсуждая произошедшее и предстоящее. Так как основная задача была выполнена, хоть результат был крайне неудовлетворителен, пони предстояло выполнить свою часть сделки, проводив человека до Замка Двух Сестёр. Ворон предложил, самостоятельно проводить странника, ведь ему, всё равно, идти через лес до Понивилля, откуда он попадёт прямиком в Кантерлот. Ни Арлекин, ни человек, не были против такого расклада событий, а дворф и вовсе не слушал «пустую болтовню», посвятив всего себя еде и питью. Что же, никто, кроме лича, не нуждающегося в пище, не мог его винить за это. Собравшись и попрощавшись с земным пони и дворфом, человек направился вслед за Вороном в гущу проклятого леса. Вполне возможно, что это в нём говорил страх, но странник безоговорочно доверял нежити. Скорее всего ложь, но мёртвые не могут врать.       Однако, в этот раз, путь через лес оказался много труднее вчерашнего. Пусть лич, вновь, освещал путь и старался идти по безопасным маршрутам, обходя логова чудовищ, но сейчас, будто сама земля казалась неровной и рассыпающейся под ногами, словно песок. Ворон утверждал, что со вчерашнего дня ничего не изменилось, но человек достаточно точно чувствовал изменения. Несколько раз он падал на ровном месте, из-за того, что земля, просто-напросто, уходила из-под его ног. Единорог даже проверил его на предмет отравления или проклятия, но ничего не найдя, списал всё на иллюзии проклятого леса.       Очередной корешок попался под ногу двуногому, заставив его повалиться на землю с металлическим грохотом доспехов. Ворон обернулся, чтобы убедиться, что с его подопечным всё в порядке, как вдруг, они оба заметили голубое свечение под телом человека.       «Сторожевая печать» — промелькнуло в голове мертвеца.       Тут же свет его рога погас, а перед ним появился полупрозрачный барьер. В то же мгновение, ударная волна сторожевой печати, в которую было вложено заклинание громовой волны, отбросила человека на несколько метров, ударив его о ствол дерева и повалив на землю, где он и остался лежать. Рой гнилой листвы, поднятый заклинанием, разметался во все стороны, обдавая щит Ворона, который устоял пред силой атаки. Немного подождав, чтобы убедиться, что за ловушкой не последует атаки того, кто эту ловушку оставил, единорог опустил щит, вновь освещая окружение своей магией. Подойдя к человеку, он небрежно пнул металлическую пластину. — Живой? — спросила нежить. — Ох… — всё что смог выдавить из себя двуногий, начиная приходить в себя. Всё тело ныло, мир перед глазами плыл, подобно горной реке, а мысли путались, дезориентируя и расстраивая желудок. Почти минута ушла лишь на то, чтобы осознать, кто перед ним стоит и что только что произнёс голос в его голове, — Немного… — Нам лучше уходить. Тот кто расставил ловушку мог быть неподалёку. — Я думал, ты видишь всё живое вокруг. — Чувствую, — поправил его лич, — От моего взора при желании можно скрыться. Если здесь друиды, я не смогу их обнаружить. Думается мне, это не олени. — А кто тогда? — прохрипел человек, кое-как вставая на ноги и, понимая, что в таком состоянии не сможет даже бежать. Да и бежать по этому лесу дело гиблое. Он спокойно идти то не может. — Подобные заклинания используют двуногие. Может быть, охотники… Возможно божество леса…       Понимая, что лучше не развивать эту тему, двуногий ещё раз взглянул в ту сторону, где располагалась ловушка, после чего направился вслед за личём. Внезапно, к нему в голову пришла странная мысль. — Почему заклинание не сработало на тебе? Я шёл за тобой след в след, — скрывая подозрение, спросил странник. — Подобные заклинания можно настроить на определённый тип существ, — пояснил жуткий шёпот в голове. — Ты хочешь сказать, что кто-то охотится именно на людей? — Кому-то не интересна нежить, — сказал лич.       Через несколько часов ковыляния сквозь лесную чащу и болезненных вздохов со стороны двуногого, который успел, во время своего незапланированного полёта, отбил себе всё, что только мог, путники дошли до Замка Двух Сестёр. Сейчас, некогда величественное строение, представляло собой поросшие мхом руины на полуразрушенных стенах которых висели наполовину сгнившие гобелены, а усыпанные каменной крошкой полы, были украшены выцветшими коврами. Ворон поведал, что это место выглядит почти также, как и тысячу лет назад, когда пропали богини. Как он сказал: «Госпожа Спаркл пожелала, чтобы это место осталось таким же, как и при правлении её наставницы. Можно сказать, что, входя на территорию замка, мы переносимся на тысячелетие назад».       Руины были окружены лесом, однако сами каменные развалины, освещались солнцем и были, наверное, единственным местом во всём лесе, где было видно небо. Доведя человека до входа, лич откланяться и в своей неторопливой манере, направился прочь, попутно выключив магический свет, который нежити был вовсе не нужен. Странник проводил тёмный силуэт взглядом, пока тот не скрылся в непроглядной в непроглядной. Внезапно, к нему пришло осознание. Он ведь не соглашался идти с Вороном, Арлекино и дворфом. Он был против этой затеи и хотел идти в одиночку. Он отказался... Проклятая нежить околдовала его разум, заставив исполнять все его прихоти. В разуме человека появилась ярость, однако, лич уже давно скрылся из виду. Шумно выдохнул, странник развернулся и направился в замок.       `Лишь войдя в руины, двуногий попал в просторный зал с отсутствующей крышей и, наполовину обвалившимися, стенами с большими окнами, в которых, некогда, были узорчатые стёкла, изображающие древние легенды, посреди которого, стоял высокий постамент. Решив не искушать судьбу, залезая в самые тёмные углы замка, где, скорее всего, водилась какая-нибудь нечисть, человек сбросил со спины шит с рюкзаком и начал снимать с себя броню. Многие лесные твари боялись открытого солнечного света, так что, по крайней мере на время дня, он мог почувствовать себя в относительной безопасности. Тело, всё ещё переживающее последствия полёта и удара о дерево, не располагало к активным действиям и желало лишь еды, воды и покоя, которые странник собирался ему подарить.       Сняв с себя, шлем, наплечники, перчатку, налокотник и кирасу, двуногий уселся на, поросший мхом, пол, облокотившись о каменную стену, начав рыться в сумке. Вяленое мясо, которое хоть и приелось, приносило удовольствие и ощущение того, что тело до сих пор живо. Тёплая вода из бурдюка, напоминала о том, как же он хотел пить, пока добирался сюда. Отсутствие на теле брони, к тяжести которой он успел привыкнуть, давала невообразимую лёгкость и, в какой-то мере, облегчала боль. Как приятно, бывает, отдохнуть от долгого пути. Тут же ему в голову пришла мысль, что, если бы не эти трое, то он смог бы отдохнуть в Хуффингтоне. С другой стороны, вероятность того, что он дошёл бы сюда в одиночку, крайне мала. Насчёт того, чтобы выбраться отсюда, человек не волновался. Ворон сказал, что от замка прямо до Понивилль идёт безопасная тропа, которую местные обитатели обходят стороной. Бояться стоит лишь охотников, которые не прочь полакомиться любым мясом, что попадётся им на глаза, а двуногого, который несёт на себе, потенциально, дорогое снаряжение, они атакуют почти наверняка. — Поздравляю, ты добрался до своей цели, — насмешливо произнёс Шёпот. Он всегда появлялся, когда человек оставался один, — Что же ты ожидаешь здесь найти? — Покой, — не кривя душой, сказал двуногий. — Покой? Чтож, думаю сюда мало кто ходит. Чем же ты займёшься дальше? — Буду ждать. Если ничего не произойдёт, пойду в город. — И… чего же ты ожидаешь? — Не знаю. Чуда какого-нибудь? — Чудес не бывает, — уверенно произнёс Шёпот. — Я — разумное существо, созданное богами на основе образа обезьяны, прихожусь дальним родственником целых рас карликов и остроухих долгожителей, являющихся наполовину могущественными феями, волею случая попал в умирающий мир, населённый разумными магическими разноцветными лошадьми. Ты правда думаешь, что чудес не бывает? — Уверен. — Ну и хорошо.       Человек сел поудобнее, готовясь отойти ко сну. Впереди его ждала, неизвестность, и он хотел быть бодрым, прежде чем скрестить с ней клинки. Сквозь, накрывающую разум, пелену сна, странник услышал приглушённую мелодию флейты…

***

Человек неторопливо шёл по, вымощенным камнем, тротуару большого города, состоящего из высоких домов, построенных из белого камня. Ближе к домам стояли уличные фонари, испускающие мягкий оранжевый свет вечных свечей. В окнах виднелась лишь тьма, в воздухе стояла тишина, перебиваемая звуками шагов двуногого, а над городом, неторопливо плывя по полотну звёздного неба, нависла серебристая луна. — Здесь красиво, не правда ли? — спросил бархатный женский голос, казалось, исходивший сразу отовсюду.       Неторопливо развернувшись, человек лицезрел тёмно-синюю пони с развевающимися эфирными гривой и хвостом, что была порядком выше своих собратьев. На её голове был длинный витой рог, на спине – два больших перьевых крыла, а на крупе виднелась кьютимарка в виде серебряного месяца на фоне иссиня-чёрной кляксы. На её шее было чёрное ожерелье, больше подходящее на нагрудник, с изображением того же месяца, что и на кьютимарке, на голове, позади рога, виднелась чёрная диадема, а на ногах — серебряные накопытники. Подобных ей, человек ранее не видел. Прежде ему попадались лишь земные пони, единороги, пегасы или фестралы, однако, он безошибочно узнал в ней аликорна. По внешнему виду и кьютимарке, он опознал в ней ту, которую пони называли Богиней Ночи. — Красиво, — подтвердил странник, делая лёгкий поклон своей собеседнице, которая немного смутилась от этого жеста.       Тем временем, человек начал понимать, что находится во сне... или в мире мёртвых. В конце концов, Ворон утверждал, что богини именно погибли. Что же, в любом случае, бежать бесполезно. Если это мир снов, то аликорна здесь имеет безграничную силу, а если он умер, то уже нет никакого смысла что-либо предпринимать. — Не многие двуногие кланялись нам при встрече, — с улыбкой сказала она. Её голос был тих и нежен, лаская слух своего собеседника, — Наше имя Луна. — Не знаю своего имени, — ответил странник, стараясь быть сдержанным и в меру вежливым. Всё же, он понимал кто перед ним и чем может грозить излишняя самоуверенность. Аликорна же, немного задумавшись, словно что-то вспоминая, прикрыла глаза. — Ты не первый, кто не может назвать своего имени. Кто-то молчал из страха, кто-то забыл своё имя под гнётом лет, а кому-то было недозволенно носить имя, — она вновь открыла глаза, заглядывая прямо в душу своего собеседника, — Какова же твоя причина? — Боюсь, моё имя затерялось в закромах моей памяти. — Хм... Прошу, ответь ещё на один вопрос, что терзает наш разум. Зачем ты пришёл в замок, принадлежащий нам с сестрой? — У меня нет точного ответа, — сказал человек, устремив взор на ночное небо, — В один момент я очнулся и понял, что должен идти именно туда, — Луна о чём-то задумалась, разглядывая худощавое лицо человека. Двуногий же, в свою очередь, смирно стоял, смотря на свою новую знакомую, ожидая развития событий. — Не желаешь ли прогуляться с нами? — спросила кобылка, проходя чуть вперёд. — А есть ли у меня выбор? — с насмешкой над самим собой, спросил человек. — Боюсь, что нет, — улыбнулась ему аликорна, медленными шагами направляясь вперёд по улице. Странник молча направился вслед за ней, держась чуть позади и стараясь не смотреть на столь красивую пони, чтобы не выглядеть в её глазах невежей. В таком размеренном темпе, они прошли несколько кварталов города, прежде чем Луна вновь решила заговорить, видя, что ей попался, крайне скромный, собеседник. — Ты знаешь, кто мы такие? — спросила она, не поворачивая головы. — Пони называют вас Богиней Ночи, — ответил он. Двуногий не особо понимал к чему ведёт этот разговор. — Богиней... Ты тоже поклоняешься нам? — на этот раз, она посмотрела человеку в глаза, чему тот, ни капли, не смутился. — У людей свои боги. — Мы с сестрой вовсе не боги, — с долей печали выдохнула аликорна, возвращая взгляд на дорогу, — Будь мы богами — не допустили бы всего этого. — Даже боги умирают, — сказал человек, вспоминая историю бога смерти по имени Миркул, которого убила одна эльфийка. Правда, другой бог даровал ей могущество, способное убить божество, но это ничего не меняет. Факт смерти высшего божества остаётся. — Ты считаешь, что мы мертвы? — после недолгих раздумий спросила Луна. — Ворон утверждал, что вы погибли, — осторожно сказал странник. — Хм... Наверное, для пони, что стали свидетелями нашей последней битвы, всё выглядело именно так... — Что же произошло на самом деле? — Это трудно описать, ведь мы сами не до конца осознаём произошедшее... Нас просто-напросто выбросило в мир снов, лишив большей части сил. Ныне мы, как и раньше, можем проникать во сны наших маленьких пони, однако, изменять их мы не в состоянии. Время от времени, мы видим сны нашей сестры, но не можем понять где именно она находится. — Как же вы смогли говорить со мной? — Ты пришёл в наш старый замок, — пояснила аликорна, — Это место тесно связанно с нами, потому мы смогли перетащить твоё сознание в наш сон.       Человек и Луна прошли через большие ворота, ведущие в величественный дворец, возвышающийся над городом. Лишь мельком осмотрев строение, странник понял, что он находится в Кантерлоте. При том, в Кантерлоте старинном, до того, как Богини были свергнуты со своего престола. — Зачем же вы призвали меня в ваш сон? — с интересом спросил двуногий, пока они проходили внутрь дворца. Кобылка замялась, подбирая правильные слова. — Я хотела попросить тебя об услуге, — человек ожидал, что Богиня Ночи показалась ему не просто так. Всё чего-то хотят. Вопрос лишь в том, что они готовы дать взамен. — Я слушаю. — Как ты видишь, сейчас мы слабы и заперты в мире снов. Мы просим тебя помочь нам вернуться в реальный мир. — Каким образом я могу вам помочь? — Для начала, нужно создать новые тела для нас и нашей сестры. После, мы вернём магию аликорнов, заполучим Элементы Гармонии и при их помощи вернём Эквестрию в изначальный вид. — Звучит, как невыполнимая задача. Что я получу взамен за столь тяжёлую работу?       Луна знала, что человек потребует награду. В конце концов, задача была и правда не из простых, и она был готова на многое ради возвращения в реальный мир. — Всё что пожелаешь, — не раздумывая ответила аликорна. — Пусть так. Что именно мне нужно для создания тела? — на лице Луны появилась радостная улыбка, которая тут же немного угасла. — Не думаю, что ты сможешь создать тело самостоятельно... Под замком есть подземелье. Там есть старая лаборатория, где должен быть камень душ. Это большой кристалл, похожий на сапфир. В библиотеке ты сможешь найти гриммуар, в котором описывается ритуал заключения души. — Я понял, — задумчиво ответил человек.       Они дошли до тронного зала, украшенного гобеленами с изображением солнца и луны. Красный бархатный ковёр вёл к пьедесталу, на котором возвышались два каменных трона. Аликорна прошла вперёд и села на один из них, что был тёмно-синего цвета, подстать её шёрстке. — Мы надеемся на тебя, — сказала Луна, — Не подведи Эквестрию.