Сердце мира

      Алина стояла замерев, застыв, превратившись в статую, подобную тем, что были в саду Большого дворца. Уродливые, если уж начистоту. Голова на мгновение закружилась, мир качнулся, завертелся, а потом резким щелчком встал на место, когда Иван, не сводя с Алины мрачного взгляда, все же ей поклонился. Старкова кивнула ему.       И пришла в себя. Отмер и Весна, мгновенно понявший, в чем дело. - Эл, если хочешь... – начал друг. - Нет, – сухо отозвалась Заклинательница. Ей не нужна была защита друга, чтобы поговорить с Александром, хоть искушение и было велико, ведь Алина понимала: ссора неизбежна. Она не боялась Заклинателя, но связь сейчас предпочла не трогать, понимая, что тем самым только усугубит свое положение. Проклятье! Ну, почему сейчас? Да, все тайное становится явным, так говорила еще Тата во Дворе чудес, здесь, в Равке, говорили: сколько веревочке не виться, а конец появится. Но сейчас Алина предпочла бы, чтобы веревочка ее лжи вилась, как можно, дольше. - Алина, – догадалась и Зоя, – мы можем и сами... - Нет, – повторила Старкова, – сначала я размещу вас.       В конце концов, Заклинатель точно знает, где его покои, а вот друзей бросать негоже. Пусть Александр выясняет отношения с Кириллом, – а в том, что регент прибыл не для отчета о военном походе, Алина не сомневалась, – она же тем временем покажет друзьям Малый дворец.       - Ага! – послышалось сзади веселое, – явились! На них налетели близнецы, обняли Весну так, что чуть не затрещали ребра, перепало объятий и демонстративно поморщившейся Зое, чьи глаза смеялись. - Наконец-то у меня будет достойный партнер для спарринга!- гудел Толя. - Наконец-то кое-кто перестанет отлынивать от тренировок, – строго посмотрела на Алину Тамара, а потом, наклонившись, шепнула, – могла бы и сказать. Дарклинг тут рвал и метал. Старкова невольно опустила глаза, разглядывала носки своих сапог – не слишком чистые, кусала губы. Ей самой было не страшно, но вот подставлять друзей и своих людей было последним делом. - Хорошо, что примчался Его Сиятельство, – добавила Тамара, – иначе не сносить нам всем головы. - Прости, – повинилась Алина и посмотрела в серьезные глаза сердцебитки, – я все улажу. Он... не накажет никого. "Кроме меня" не прозвучало, но подразумевалось. Тамара нахмурилась, но только покачала головой, ничего не сказав. Алина была благодарна ей за деликатность.       Ей не хотелось, чтобы хоть кто-то учил ее, как строить свои отношения с Заклинателем Теней. Она утаила от него поездку, зная, что он будет в ярости, если узнает об этом, она была готова к последствиям, которые следуют за каждым действием. И сейчас должна была встретиться с последствиями лицом к лицу.       - А это кто тут у нас прячется? – спросил Толя и с любопытством уставился на Веду, которая действительно пыталась спрятаться за спины Зои и Весны. - Это Веда, – произнесла Алина, – инферн. Веда, подойди. Девочка помялась немного, а потом нерешительно вышла вперед. - Толя, Тамара, – представила сердцебитов Алина, – научат тебя обращаться с оружием. Веда посмотрела исподлобья, поджала губы и переступила с ноги на ногу. Толя глядел с добродушной улыбкой, Тамара прищурилась, ее оценивающий взгляд скользнул по хрупкой фигуре девочки, словно она уже примерялась, как будет гонять ее на тренировках. - Это обязательно? – нахмурилась Веда. - Да, – отрезала Старкова, – идемте, – велела, – я должна найти вам комнаты.       Веду Алина передала Хэршоу. Тот удивленно вскинул брови, в глазах его явственно читался вопрос, откуда Алина притащила эту дикарку, но задавать его вслух парень не стал, молча поклонился и увел девочку с собой. Та оглянулась пару раз, в глазах ее застыл страх. Алина надеялась, что вскоре Веда освоится и перестанет бояться каждого встречного гриша.       Весне Алина нашла отдельную комнату, небольшую, но уже отремонтированную, правда, поблизости от строящегося крыла.       - И что? Так всегда? – поморщилась Зоя, услышав стук молотков, – чем был плох особняк? - Там мало места, – пожала плечами Алина. - А если честно? – вскинула бровь подруга. И Старковой захотелось рассмеяться от облегчения, от того, что можно было не лгать, не придумывать отговорки, от того, что можно было быть откровенной и честной. - Распоряжение Александра. Он полагает, что мы должны жить отдельно, думает, что здесь безопаснее, – и призналась, потерев висок, – я терпеть не могу эту стройку! Она никогда не закончится! – пожаловалась. - Все заканчивается, – философски протянула Зоя, – я могу чем-то помочь? Алина просияла, в волнении сжала руки подруги. - Хочешь, выскажу Дарклингу все, что я думаю по этому поводу? – глаза Назяленской смеялись. Алина невольно хихикнула в ответ. Ее ждал тяжелый разговор, уходить не хотелось, но сейчас, рядом со своевольной Зоей ей стало так легко, как не было уже давно. - Не надо, – тихо произнесла Старкова, – высказать я и сама могу. Шквальная посмотрела скептически. В глазах ее читалось сомнение. В конце концов, если бы Алина высказала с самого начала, может быть, сейчас и, правда, не пришлось бы слушать звуки стройки. Но было уже поздно. Все зашло слишком далеко. И к тому же Зоя была права: однажды все закончится. - Ладно, – отпустила руки Зоя Старкова, – мне пора... объясниться. - Если ты его убьешь, я не расстроюсь, – фыркнула Зоя, – прости-прости, – подняла руки, – неудачная шутка.       Заклинательница слабо улыбнулась и вышла за дверь. Постояла немного, собираясь с духом. Она не знала, что скажет и как будет оправдываться. На самом деле, и оправдываться-то не хотелось. Если только за утаивание. Но не за поездку.       Чеканя шаг, Алина направилась в покои Дарклинга. И не прогадала. Подходя к его покоям услышала громкие голоса, несомненно, принадлежавшие Кириллу и Заклинателю Теней. - Почему ты отпустил ее одну?! – орал Дарклинг. - Она самостоятельная единица, если ты забыл, – послышалось насмешливое от регента, – впрочем, тебе же удобнее держать ее на цепи! – голос его звенел и ломался.       Алина вздрогнула. Вот, значит, как думает Кирилл! А себя он кем возомнил? Тем, кто освободит ее? Злость полыхнула с такой силой, что в ушах на мгновение зазвенело, а свет вокруг стал ярче, словно бы наступил летний полдень среди сумрачной осени.       Стража стоявшая возле дверей и бровью не повела. Алина могла только восхититься их выдержкой: их не смущали крики, доносящиеся из-за двери, растерянная и потерявшая контроль Заклинательница Солнца, чужая территория, полная гришей. Кирилл умел подбирать людей для службы.       Расправив плечи, Алина шагнула вперед. Пики мгновенно скрестились у нее перед носом. Нахмурившись, Старкова прянула назад, но не ушла. Остановилась, скрестив руки на груди и надменно вскинув подбородок, готова была требовать, чтобы ее пропустили. - Не велено никого пускать, – сухо произнес один из стражников. - Даже вас, госпожа Алина, – голос второго прозвучал с ноткой вины. Алина вспомнила, что он частенько стоял на страже возле покоев Кирилла, знал, кто она такая и какой властью пользуется. Но приказ регента, конечно, стоял выше желаний Заклинательницы Солнца. Однако Алина не могла допустить продолжения скандала, который разгорелся из-за нее. Она должна была остановить его. Остановить Кирилла и Александра, пока не произошло непоправимое. - Пропустите меня, – потребовала Старкова, – или я пройду сама. - Не велено, госпожа Алина, – повторил второй.       Алина прищурилась. Ей не хотелось калечить этих парней. В конце концов, они просто выполняли приказ. И если они его нарушат, то будут наказаны. Старкова отошла на шаг, а потом в ее руках вспыхнул клинок из света. Пара мгновений и разрезанные пики с грохотом упали на пол. За дверью повисла тишина. Парни оторопело смотрели на Заклинательницу. - Скажете, что я вам угрожала, – спокойно произнесла Алина и, распахнув двери, вошла в кабинет.       Кирилл застыл посередине, лицо его раскраснелось, серые глаза напоминали грозовую тучу, на лбу залегла складка. Александр стоял у окна, черные одежды подчеркивали бледность. Алина аккуратно закрыла дверь да так и замерла, оглядывая поле боя – иначе и не сказать. Только что звука звенящей стали не хватало. Выражение лица Кирилла смягчилось, стоило ему увидеть Заклинательницу, а вот Александр, кажется, стал еще суровее, глаза его метали молнии, а губы были сжаты в тонкую линию. Повисшую плотную тишину можно было ножом резать, от нее закладывало уши. Сквозь закрытое окно даже звуки стройки не доносились, не слышно было гомона детей. И даже собственное дыхание Алины стало тише. Девушка нервно облизнула пересохшие губы.       - Что-то случилось? – спросила небрежным тоном, хоть голос дрогнул. Знала ведь, что случилось, и ее попытка удержать лицо в этой игре была заранее обречена на провал, – не так часто Малый дворец принимает столь высокого гостя, – позволила себе легкую улыбку. Послышалось злобное фырканье Александра. Алина бросила на него быстрый взгляд, но он демонстративно отвернулся. Старкова сделала вид, что не заметила этого. Она не будет выяснять отношения с Александром при Кирилле. Ни за что! - Очень рад, что ты вернулась, – тепло улыбнулся Кирилл, подходя ближе, – как прошло путешествие? - Тебе отчет написать? – хмыкнула Старкова. И замерла, когда регент с хитрым блеском в глазах взял ее руку и поцеловал.       Черной злостью, удушливой ревностью полыхнуло так сильно, что у Алины застучало надрывно сердце, пот выступил на висках, и затряслись руки. Побледнев, девушка отшатнулась. В груди пекло, она задыхалась, невольная дрожь сотрясла тело.       - Кирилл, пожалуйста, оставь нас одних, – послышалось надменное. От ледяного тона Александра у Алины мурашки пробежали по коже, словно она выскочила на январский мороз без верхней одежды. Все застыло вокруг, инеем покрылось бы, будь Александр проливным. - Алина? – Кирилл обеспокоенно смотрел только на нее. Он мог остаться, наплевав на просьбу своего генерала. Он хотел остаться, Старкова видела это в его глазах. Он желал... быть ее спасителем. Да только от этого монстра Алину не нужно было спасать. Она сама когда-то вверила ему свою жизнь и судьбу. Сама и должна отвечать за последствия.       Когда-то раненое ничегоей плечо заныло, боль нарастала, заставляя кусать губы, чтобы только не всхлипнуть позорно. Алина помнила, как была слаба после того, как острые когти монстра прошлись по ее плечу, помнила ту невыносимую, ужасную боль, отзвуки которой жили в ее теле до сих пор.       Мне кажется, что эта боль будет теперь со мной всегда.       Теперь она была уверена в этом. Теперь эта боль была с ней. Навсегда. На всю ее долгую-долгую жизнь.       Не в силах ответить, Алина лишь кивнула регенту. Тот бросил на нее последний обеспокоенный взгляд и шагнул к двери. - Кирилл, – позвала Старкова. Регент обернулся, на лице его была написана надежда.       ...он смотрит на тебя с желанием, вожделением.       Проклятье! Как же она это допустила! Захотелось зажмуриться и представить, что всего этого нет. Нет ее собственных ошибок. - Стража ни в чем не виновата, – тихо произнесла Алина, – не наказывай их, пожалуйста. Надежда в серых глазах уступила место разочарованию. А все же Кирилл отрывисто кивнул, показывая, что просьба принята и будет исполнена, и вышел за дверь.       Алина мгновение смотрела на створку, на темное дерево, искусную резьбу без малейшего изъяна. Она так гордилась своей задумкой! Хотела, чтобы и Александр ее оценил. И вовсе не так представляла их встречу после долгой разлуки.       Обернулась и сделала шаг к мужчине. - Стой, где стоишь, Алина, – процедил Александр, – иначе я за себя не отвечаю. - Вот как? – вскинула бровь девушка и замерла, не решаясь сделать шаг. Морозов нервно провел рукой по волосам, не глядел на Алину, только дышал тяжело, пытаясь успокоиться. - Почему ты не предупредила меня? – прошипел Заклинатель. - Александр, – начала Старкова, но он не дал ей и слова сказать. - Почему Кирилл в курсе, а я нет? - Александр, – снова позвала Алина, желая, чтобы он услышал ее, чтобы дал объясниться. - Как прошла встреча? – в голосе прибавилось ехидства, – поговорила с Уллой? Алина вздрогнула. Ее всегда поражало это: казалось, что Александр знает все и обо всех вокруг. Впрочем, если Кирилл сказал ему, что Алина уехала встретиться с Весной, то нетрудно было сложить ее молчание и поспешный отъезд и Весну, который путешествовал с Уллой, в сумме получив разговор Алины с сестрой Александра. Хотелось обреченно застонать от собственной опрометчивой глупости, приведшей их с Александром в эту точку времени и пространства. - Я запретил тебе! – зарычал Александр, повысив голос. - Что ты сделал? – тут же вскинулась Алина, сверкнув глазами, – запретил мне?! Этого она стерпеть не могла. Никто и ничего не может ей запрещать! Она сама себе хозяйка! И никакой Заклинатель Теней не будет диктовать ей свою волю! - В этом дело, да? – повысила голос Старкова, – в Улле? Не в том, что Кирилл знает! Не в том, что я уехала одна! Не в том, что тебя не предупредила! Плевать тебе на это все! Главное, что запрет ваш нарушили, Ваше Превосходительство! – выплюнула, заставив Дарклинга вздрогнуть.       На мгновение в комнате потемнело, зарычали, заворочались по углам чудовища. Но Алина не намерена была отступать. Задела его? Прекрасно! Пусть так! Злость кипела в крови, заставляя голову кружиться. Руки тряслись, и Алина сжала их в кулаки, не в силах унять эту дрожь, но желая скрыть. - Все гриши подчиняются мне! – отчеканил Александр. Она ненавидела его за то, что он так быстро взял себя в руки, за лед в его голосе, за броню, сквозь которую она не могла пробиться. Ненавидела за то, что ее собственные чувства, как на ладони, за то, что не могла быть такой же холодной и отстраненной. - Частную жизнь ни одного гриша ты не контролируешь! – рявкнула девушка, – только мою! - Я твоя жизнь, Алина! – рыкнул в ответ Александр. - Нет! – бросила Старкова, – нет! Как бы тебе ни хотелось, Александр, не только ты! – она развернулась, чтобы уйти. В конце концов, сейчас этот разговор не имел смысла. Ее мысли затуманены злостью, пробиться сквозь броню Александра, пока он того не пожелает, она не сумеет. И у нее нет сил.       Она хотела просто извиниться. На самом деле, хотела попросить прощения за то, что уехала, не сказав ему, за то, что скрыла, что солгала. Но разговор их зашел куда-то не туда. Взаимные упреки и потрясающий обоюдный эгоизм, от которого Алину тошнило. Она не была готова сейчас продолжать. Ей нужно было на воздух. Ей нужно было успокоиться и остыть. Ей нужна была холодная голова и ясность мысли.       - Что, – бросил ей в спину Александр, – побежишь за утешением к регенту?! – подлый удар вышиб воздух из груди. Алина прыжком обернулась, зашипела разъяренной кошкой: - Кирилл – мой друг! - Ведет он себя не как друг! – выплюнул Морозов. - С ним тоже запретишь общаться? – даже рассмеялась Алина, – вот только ему тебе не приказать, какая жалость, да, Александр? – ее ехидный, елейный тон заставил Морозова сделать шаг к девушке.       Алина отпрыгнула назад и выставила вперед ладонь, желая удержать мужчину на расстоянии. - Стой, где стоишь, Александр, – повторила его же слова. Заклинатель замер, по лицу его пробежала судорога. Алина могла бы поверить в его боль, но возвела такие стены вокруг себя, что теперь уже Александру было не пробиться сквозь них. Старкова сделала шаг назад, увеличивая расстояние между собой и мужчиной, оставляя себе немного пространства, на которое замерший Заклинатель Теней не решался покуситься.       Наверное, ей нужно было что-то сказать. Но Алина была слишком зла, слишком расстроена и обижена. С ее губ не могло сейчас слететь ничего, кроме упреков и оскорблений. Нет. Потом. Они поговорят потом, когда остынут. А сейчас Алине нужно отвлечься на дела, которых за время ее отсутствия наверняка накопилось немало. Сердце ее стучало надрывно и сильно, но разум всегда был на первом месте, всегда был сильнее. Трезвый рассудок не изменил ей и теперь.       Эти переговоры нужно отложить, ведь обе стороны не готовы сейчас идти на компромиссы. А только компромиссы могли их спасти.       Алина вышла из кабинета и плотно притворила за собой дверь, закрыв ту аккуратно, словно ничего не случилось, хотя очень хотелось хлопнуть, да посильнее. И немедленно двинулась прочь, хоть каждый шаг давался с трудом. Хотелось вернуться и закончить разговор.       В коридоре Старкова столкнулась с Иваном, сердцебит спешил к своему генералу, Алину он наградил взглядом, полным откровенного презрения. Старкова надменно вскинула подбородок и прошла мимо, не удостоив Ивана и словом. Переживает за Дарклинга? Да пожалуйста. А у самой Алины нет на это времени. Ей бы со своими чувствами разобраться, взять эмоции под контроль и заняться делами, в которые Заклинатель Теней так удобно предпочитает не вникать!       Поняв, что накручивает себя, припоминая мысленно Александру все его проступки, Алина остановилась, сделала несколько вдохов и выдохов, прикрыв глаза, подставила лицо робкому солнышку, заглядывающему в окно. Но солнце вскоре вновь скрылось за тучами, а Старкова продолжила свой путь.       Ей нужно зайти к Давиду, отправить весточку Жене, поблагодарив ее за то, что присмотрела за Малым дворцом и стройкой, устроить нагоняй – есть ведь наверняка, за что! – рабочим, посмотреть, как вообще продвигается строительство, и, наконец, все же пойти на тренировку с Тамарой и Толей. А то ведь она и, правда, стала терять навык. ***       - М-да, кто-то без меня, похоже, только и делал, что отлынивал, – Весна, выбивший ее из круга стремительной атакой, пытался шутить. Хмыкнул Толя, фыркнула Тамара, поддерживая шуханца. Алина бледно улыбнулась, не желая беспокоить друга еще больше. Но Весна, конечно, видел все.       Он не задавал ей вопросов, когда вечером Алина пришла на тренировку, он просто позвал ее на спарринг под одобрительными взглядами близнецов. - Тебе давно пора было вернуться, – произнесла Тамара и сообщила доверительно, косо поглядывая на Заклинательницу, глаза сердцебитки поблескивали лукаво, – с тобой она не отлынивает.       Старкова молча кивнула, чуть-чуть пожала плечами, не желая ни вступать в шутливый спор, ни объясняться. После полного дел дня у нее совсем не было сил. Кроме того, каждый миг она боялась, что столкнется с Александром в коридорах Малого дворца, и не представляла себе, как ей тогда себя вести. Устраивать скандал на глазах у всех совершенно не хотелось. Вообще не хотелось ругаться. Да только Алина чувствовала, что к спокойному, взвешенному разговору она еще не готова. Вероятно, Александр мыслил так же: они так и не встретились за весь день, хотя Алина кожей чувствовала его присутствие где-то рядом.       На тренировке она была рассеянна и невнимательна, Весна несколько раз задел ее. В настоящем бою Старкова была бы уже убита. Но мысли ее витали далеко от приемов боя на мечах, от защиты, которая, как всегда хромала, на что поспешил указать ее друг, от того, что от этого умения может зависеть ее жизнь. Слишком уж была выведена из равновесия ссорой с Дарклингом. И ничто сейчас не имело смысла.       Им нужно было найти какие-то точки соприкосновения, но Алина даже отдаленно не представляла, с чего начать.       Сейчас Алина стояла, рассеянно глядя вокруг. Нужно было взять себя в руки. Иначе действительно придется отвечать на вопросы Весны, который, судя по его виду, был готов наплевать на свою всегдашнюю деликатность, и потребовать от подруги откровенности.       Алина крепче обхватила рукоять меча, повела плечами. Весна задел ее довольно чувствительно, не ранил благодаря кафтану, но синяки останутся несомненно. - Еще раз, – твердо произнесла Алина, шагая в круг, и оцепенела, услышав ровное и спокойное: - Со мной.       Только сейчас заметила взгляды друзей, направленные ей за спину. Только теперь, вынырнув из невеселых размышлений, ощутила чужой взгляд, прожигающий дырки в спине.       От чужого присутствия стало душно настолько, что Алина рванула воротник кафтана, освобождая шею, потому что воздуха не хватало. По голой коже прошелся прохладный осенний ветерок, приводя Алину в чувство.       - Эл сегодня не в лучшей форме, – мягко произнес Весна, стараясь говорить ровно, взгляд его напряженно скользил от Алины к фигуре за ее спиной, – я не думаю, что... Старкова вскинула руку, призывая друга к молчанию. Еще не хватало, чтобы Дарклинг высказывал свое недовольство Весне из-за нее! Алина признательно улыбнулась шуханцу одними губами. Друг неодобрительно покачал головой, но отступил.       Заклинательница глубоко вдохнула стылый воздух, сделала длинный выдох и обернулась.       Александр был спокоен, лицо оставалось равнодушным, лишь в глубине глаз тлело что-то, чему Старкова не могла найти объяснения. А, если быть откровенной, то и не старалась. Не сейчас. Вскинув бровь, посмотрела на мужчину, он был без кафтана, в одной рубашке, что было крайне неразумно, учитывая, что в руках у девушки был боевой меч, а не тренировочный, но, видимо, Александр хотел повысить ставки. Так и хотелось заорать, что все это не игра! Алина смолчала, передав меч Тамаре, в полной тишине расстегнула кафтан и отдала его неодобрительно качающей головой сердцебитке.       Злость распространялась по телу огненной волной, от нее кололо кончики пальцев, полыхало все тело. Холодный ветер забрался под тонкую ткань, Алину передернуло, но она не намерена была отступать. Желает Александр совершить такую глупость? Его дело. Не убивать же он ее пришел! Просто желает необдуманного риска. Хорошо же. Она ему покажет риск!       Мысль пришла в голову внезапно, Алина не стала ее прогонять. В руках девушки вспыхнул световой клинок, по заметно увеличившейся толпе прошел слитный вздох. Глаза Александра сверкнули, на губах заиграла злая улыбка, тьма в его руках обретала форму, становясь смертельно опасным оружием. То, что они делали, было глупо, было опасно. Они показывали всем и каждому, подтверждая догадки, что Дарклинг и Заклинательница Солнца в ссоре. Но Александр всегда был склонен к демонстративным жестам.       Решил ее проучить? Показать, что она не так и неуязвима? Что ее слова " я могу постоять за себя" лишь сотрясание воздуха? В этот миг, щурясь от яркого света в ее руках, Алина решила, что ни за что не позволит ему это сделать, хотя это чистой воды упрямство, которое не приведет ни к чему хорошему.       Они кружили друг напротив друга, шуршала листва под ногами, то и дело налетали порывы ветра, усилившегося к ночи. Вид у Дарклинга был сосредоточенный. Алина знала, что ни один спарринг с Александром не давался ей легко, знала и то, что он частенько щадил ее. Знала его слабые и сильные стороны, знала, что он в равной мере хорошо владеет обеими руками, знала, что никогда не могла угнаться за скоростью его ударов. А он в свою очередь понимал, где брешь в ее защите, которая никогда не была идеальна, знал, что она может быть хитрой и юркой, знал потому, что сам обучил ее многому. Да только и она без дела не сидела во время его отсутствия, хотя после первого решительного удара поняла, что тренироваться, конечно, все же стоило чаще. Дарклинг наступал, тесня ее к импровизированной черте, собираясь вытолкнуть за границы круга, удары сыпались с разных сторон. Алина никак не могла перехватить инициативу, уйдя в оборону, не видя бреши в защите Александра. Грудь девушки тяжело вздымалась, по вискам стекал пот. Она уворачивалась от стремительных ударов, отступала, а Морозов был сосредоточен и невозмутим тогда, как сама Алина полыхала от злости, что, конечно, не давало ей преимущества, эмоции только усугубляли ее положение.       Кто-то бы сказал, что в бою, в схватке нет времени на раздумья, что стремительность поединка не дает возможности остановиться и проанализировать ситуацию. Этот кто-то не знаком был с Весной, который всегда заставлял Алину думать. Но чтобы думать, нужно было отрешиться от эмоций, критически посмотреть на то, что происходит.       Проклятье! Это же Дарклинг! Она знает все о его стиле боя! Так почему же не может найти брешь в его отлично выстроенной защите?       Очередной удар пришелся бы ей прямо в грудь, не уйди Алина в сторону, шагая ближе к Александру, который едва успел парировать ее стремительный удар. Они замерли на мгновение. В темных глазах мужчины Алина увидела отблески света ее же клинка. Интересно, что видит он? Криво ухмыльнувшись, Алина прянула назад, расцепляя их оружие. И с этого мига перехватила инициативу.       Она была не более быстрой, но более ловкой и юркой, хитрой и подлой, никогда не чтившей законы поединка, о которых говорил когда-то Ланцов.       "Солнышко, ты дерешься, как дикарка!"       Вспомнив Николая и своей ответ ему, Алина зарычала от боли и злости. В его смерти отчасти был виноват и Александр. "       "Я и есть дикарка, Твое Высочество, рабыня и воровка".       Удары градом сыпались на Морозова, сила их все увеличивалась, Алина не щадила себя, вкладывая в каждый выпад свою ярость. Свет и тень кружили вокруг них, истаивая завитками тьмы и яркими искрами, плели свой узор в наступающих сумерках.       Потеряв бдительность, Алина открылась, и Александр в последний момент удержал клинок, уходя в сторону, подставляясь. Клинок Алины прошелся по его плечу.       Старкова ахнула и отпрянула, теряя концентрацию. Свет погас. Тени окутывали Александра, кривящего губы в болезненной усмешке. Замерев от ужаса, Алина смотрела на раненое плечо мужчины. Вокруг звенела тишина, шумели кроны деревьев, порывы ветра пронизывали тонкую рубашку, взмокшую от пота.       Только сейчас Алина поняла, как она устала, несмотря на использование своего дара. Только сейчас поняла, что не должна была ввязываться в эту схватку, тем более, вот так. Не должна была использовать свой дар, чтобы ранить любимого человека. С глаз ее будто пелена спала, туман в голове рассеялся, а злость истаяла, подобно теням, которыми управлял Александр. Рука Старковой дернулась к губам, желая сдержать рвущийся наружу всхлип. Все не должно было быть так! О чем она думала? Как она вообще могла пойти с оружием против Александра?! Ужас накатывал ледяными волнами.       Алина не понимала, что дрожит, до тех пор, пока Весна не опустил ей на плечи кафтан и не сжал свои пальцы, возвращаясь Старкову к реальности, в которой тихо гомонили гриши, а Морозов стоял глядя на Алину бесстрастно. Сердце девушки оборвалось. Казалось, что этим поединком они поставили точку, что больше не может быть меж ними ничего. Старкова дернулась вперед, желая быть ближе, осмотреть рану, отвести к целителю, поговорить, объясниться, извиниться, ведь она не хотела этого. Не хотела! Но Александр молча развернулся и ушел так же бесшумно, как и появился.       Едва держащаяся на ногах Алина обернулась с обреченным видом. Весна глядел с сочувствием, а потом осторожно обнял. И тогда Старкова все же всхлипнула, но слез не было. Было ощущение катастрофы, которое выбило почву из-под ног, и Алина сорвалась в темную пропасть, где не было и не могло быть ничего живого. - Кто же так подставляется, глупая, – пробормотал Весна, – ты бы нанесла удар, но и сама бы почти наверняка погибла, будь это настоящий бой. Так не делается, Эл! – рыкнул, отстраняя девушку от себя. - Поругай-поругай ее, – велела подошедшая Тамара, – кто-то же должен отбить у нее любовь к неоправданному риску! – сердцебитка коснулась руки Алины. Сердце Заклинательницы, до этого стучавшее надрывно и больно, стало постепенно успокаиваться. Алина не любила подобного вмешательства, но сейчас лишь благодарно кивнула. Ноги ее не держали и, по правде говоря, если бы не руки Весны, удерживающие ее за плечи, Алина осела бы на холодную и сырую землю, не в силах подняться. Обычно гриш чувствует себя сильнее после использования дара, но Алина была опустошена морально и очень устала физически. - Ой, ну да хватит ругать ее! – прогудел подошедший Толя, улыбнулся ободряюще, – не все было так плохо. Очень даже хорошо было. Тамара скептически подняла бровь. Весна неодобрительно покачал головой.       - Проводи меня, – тихо произнесла Алина, умоляюще посмотрев на друга. Весна обнял девушку за плечи, и они медленно побрели к дому. Где-то вдалеке вновь раздался звон клинков – тренировка продолжалась, гомонили и смеялись дети, строители заканчивали на сегодня свою работу, но Алина была словно вне этого мира. Начался дождь, он все усиливался, бил по земле, капли воды стекали по лицу. Но Старкова ощущала все это словно издалека.       Она ранила Александра. И чудо, что не настолько серьезно, что это могло бы стать фатальным. Она ранила Александра. Человека, которого любила, несмотря ни на что. Она ранила Александра. Она чудовище. Озлобленное чудовище, получившее в свои руки силу и власть. Самый настоящий монстр.       Алина все же всхлипнула, сморгнула слезы, навернувшиеся на глаза. - Что бы ты сейчас ни думала, ты не права, Эл, – твердо произнес Весна, когда они зашли в дом. Алина подняла на друга покрасневшие глаза. Как он мог поддерживать ее после всего, что видел? Как мог по-прежнему любить? Это было за гранью ее понимания. - Что ж, – попытался улыбнуться друг, – нужно поработать не только над твой защитой – как и всегда! – но и над умением вовремя останавливаться.       С губ Алины сорвался истерический смешок. Когда речь шла об Александре, она не умела останавливаться. Впрочем, как и он.       Приняв ванну и переодевшись в сухое, Алина села прямо на пол у камина и принялась разбирать бумаги: письма и прошения, угрозы и счета, договора о поставке стройматериалов, мебели, одежды, обуви.       Письмо от книготорговца дрожало в руках, он сообщал, что привез запрашиваемый трехтомник – монументальный труд генерала прошлых веков по тактике и стратегии. Алина хотела подарить его Александру. Знала, что Морозов восхищался полководческим талантом этого человека. Всхлипнула, на письмо капнули слезы. Знать, что могла бы пересечь небольшой холл, толкнуть резные двери и оказаться покоях Александра, и не иметь возможности этого сделать, было невыносимо. Просто какой-то отдельный вид пытки!       Она так соскучилась по нему! И теперь их не разделяли гигантские расстояния. Зато разделяло нечто большее. Как нелепо.       Алина покачала головой, шмыгнула носом, неаккуратно вытерла слезы прямо руками. Да уж, Евгения была бы в ужасе от ее манер!       Посидев еще какое-то время над бумагами и осознав, что хочет спать настолько, что уже ничего не осознает, Алина сгребла листы, кинула их на каминную полку и отправилась спать.       Но только голова ее коснулась подушки, сон ушел. Старкова ворочалась с боку на бок, пытаясь устроиться, но никак не могла найти удобное местечко в кровати, которая оказалась вдруг и слишком большой и холодной, и неуютной. Да чтоб ее ничегоя покусала! По стеклу барабанил дождь, шумел ветер, нисколько не успокаивая, только мешая. И все же в какой-то момент Алина уснула, провалилась в душный и тяжелый сон.       Ей снилась темная комната, освещенная свечами, на огромном столе были разложены карты. Алина подошла ближе, с любопытством глядя на план наступления. И нахмурилась.       Это, несомненно, были ее войска, но против кого они выступали? Сердце заныло неприятно, трепыхнулось неровно, переворачиваясь в грудной клетке, когда Старкова осознала против кого ведется война. По спине прошла дрожь. Почему?! Как это вообще возможно?!       Растерянная и испуганная девушка едва дышала, воздуха не хватало, и огоньки свечей расплывались перед глазами, танцевали насмешливый свой танец, дразня Заклинательницу.       - Что такое, моя милая Алина, – послышалось насмешливое шипение, – что-то не так? Не этого ли ты хотела? Алина вскинула голову, взгляд ее уперся в Александра, стоявшего напротив. Лицо мужчины было в тени. Но даже так можно было разглядеть шрамы на его лице. Бесчисленное количество шрамов.       Алина ахнула, рука ее метнулась к губам, отшатнулась, споткнулась, едва не упала. Расширив от ужаса глаза смотрела на мужчину, в глазах которого застыла ненависть, столь жгучая, что Алина ощущала это кожей. Если бы взглядом можно было убивать, она бы уже была мертва. - В чем дело, дорогая? – светским тоном спросил Морозов, на губах его змеилась издевательская усмешка, – не нравится? – а в следующий миг он каким-то образом оказался рядом, рука его легла на шею девушки, легко сжимая, лишая ее кислорода, – твоя работа! – зашипел мужчина.       Алина трепыхалась в его руках, пытаясь вырваться, но пальцы сжимались все сильнее, и сильнее, и сильнее. С губ ее сорвался хрип пополам со стоном, и...       - Алина! Старкова резко села на кровати, чтобы оказаться в чужих крепких объятиях. Забилась, отталкивая мужчину, вся еще во власти сна, прянула назад, когда он тут же ее отпустил и поднялся, намереваясь уйти.       Только тогда Алина осознала, что это не сон, что за окном разыгралась настоящая буря, что дребезжат стекла, а в комнате погас камин, и стало невыносимо холодно. - Нет! – вскочила с кровати и схватила Александра за руку, – не уходи! Морозов зашипел от боли, но руку не вырвал. Алина сама ее отпустила. - Ты не был у целителя?! – ахнула. Мужчина медленно обернулся, выражение лица его смягчилось, когда он увидел встрепанную, перепуганную Алину. - Ерунда, – отмахнулся, – царапина.       Алина неловко обхватила себя руками. Глядела в сторону. - Прости меня! – выпалила, – я не хотела тебя ранить! - Я знаю, – мягко произнес Александр. Алина нервно переминалась с ноги на ногу, на Морозова она до сих пор не смотрела. Казалось, что вновь увидит те шрамы ужасные шрамы на его лице, и это выражение глаз монстра, не человека, не ее Александра. - Так нельзя, – наконец, собралась с духом Алина и кивком указала на раненую руку Морозова, – так нельзя решать наши разногласия. - Согласен, – произнес мужчина и отошел к камину, присел на корточки, начал разводить огонь.       Старкова смотрела за его действиями, как завороженная. Было что-то в этом уютное и родное, такое простое, словно перед ней не устрашающий Дарклинг, наводящий ужас на соседей Равки, а обычный человек. Невероятно.       Наконец пламя ярко разгорелось, в комнате стало теплее, и Алина перестала дрожать, но позы не изменила, словно так защищала себя.       - Ты кое в чем не права, Алина, – Александр поднялся и прямо посмотрел на девушку, – дело вовсе не в том, что ты ослушалась моего запрета, – он сделал вид, что не обратил внимания на то, как поморщилась Алина, – дело в том, что ты подвергала себя опасности. А я уже говорил, но могу повторить: тебя не заменить. И, нет, Алина, не в качестве управляющего Малым дворцом, а в качестве моей женщины, которая мне бесконечно дорога. Ты, наверное, забыла об этом, – он пожал плечами, – но я могу напомнить, – ухмыльнулся и сделал шаг к девушке. Алина попятилась и качнула головой. - Нет, Александр, так тоже нельзя решать, – помедлила и все же добавила, не удержавшись, потому что, на самом деле, ужасно-ужасно-ужасно соскучилась, – как бы мне ни хотелось. Ухмылка мужчины стала шире. Он красноречиво окинул ее долгим взглядом с ног до головы. И Алина порадовалась, что здесь царит полумрак, потому что ее полыхающие щеки могли бы соперничать цветом с пламенем в камине.       - Ладно, – кивнул Морозов и сел в кресло у камина, – что за история с инферном, расскажешь? Алина помедлила и села на краешек кровати – другого места в комнате не было, кроме того, это давало ей некоторое пространство, которого стало отчаянно не хватать, и Александр с его откровенными взглядами нисколько не помогал.       В нескольких предложениях Старкова обрисовала ситуацию. - Это могла быть ловушка, – покачал головой Александр, – очень неразумно. Но твои идеи о законе и выявлении гришей до того, как проснется их дар, мне нравятся, – кивнул одобрительно, – подумаем, что можно сделать. Мысленно отметив, что Александр сказал: "подумаем", а не "я подумаю", Алина улыбнулась невольно. Это было уже кое-что! Да только оставался еще один вопрос, самый главный.       Улыбка девушки померкла, она внимательно посмотрела на Александра.       Справится ли он... как он это переживет... как будет ощущать себя. - Чужой голос, полный яда и фальшивого сочувствия, звучал в ушах, насмешливая улыбка, едкие слова, льющиеся с красивых губ, – все это было словно наяву. Глаза Алины полнились ужасом. - А, – понимающе кивнул Александр, – поговорила с Уллой. - Зачем? – вырвалось у Старковой. Она тут же пожалела о своем вопросе, когда лицо Александра приобрело суровое выражение. - Так было нужно. И объясняться я не буду! – он вскинул руку, прерывая все дальнейшие возражения, – я знал, на что шел. А ты не должна была узнать, – взгляд его помрачнел, не осталось ни сочувствия, ни нежности, ни игривости, – я бы очень хотел, чтобы ты предупреждала меня об опасных поездках и, – он поморщился, – их цели. - Ты бы сделал все, чтобы меня остановить! – ответила Алина, кусала губы, не знала, куда деть себя, словно ее же собственные покои стали чужими – хотелось сбежать. - Да, – не стал отрицать Александр, заставляя Алину широко раскрыть глаза от изумления такой откровенностью. - И мы бы поругались, – продолжила Алина, поймав красноречивый взгляд мужчины, говорящий о том, что они и так поругались. - Это лучше, чем быть в неведении, лучше, чем регент, примчавшийся тебя спасать! – фыркнул Морозов.       Алина опустила глаза на свои руки, лежавшие на коленях, не знала, куда деть себя. Тема взаимоотношений с Кириллом была весьма щекотливой. - Ты тоже так считаешь? – тихо спросил Александр. От его тона мурашки пробежали по коже. Что-то было не так. Алина вскинула голову, чтобы увидеть, как судорога прошла по лицу мужчины, в глазах его было столько боли, что Старкова задохнулась, чувствуя эту боль, ощущая в полном мере. Но никак не могла понять, в чем же дело. - Я не понимаю, – прошептала пересохшими губами. Боль выворачивала наизнанку, ощущалась физически, ломала кости, сдирала кожу заживо. - Что ты пленница здесь, что я держу тебя на цепи, – счет нужным сухо пояснил Александр, снова надевая непроницаемую броню. И боль ушла, уступая место возмущению. - Какая глупость! – воскликнула Алина, подскакивая на кровати, – послушай, – нервно облизнула губы, – я была не права. Да, стоило сообщить тебе сразу о поездке и пережить твое... недовольство, – нашла деликатное слово, - но я испугалась. У нас и так много разногласий. И я действительно устала от этой стройки. И, честное слово, порой ненавижу здесь все. И по-прежнему считаю, что до окончания строительства мы могли оставаться в особняке. Но что сделано, то сделано. Я согласилась, хоть мне эта идея не нравилась, и сама в этом виновата. Но я, – голос ее зазвенел, – никакая не пленница! А Кирилл, – пожала плечами, – ляпнул от злости. Вот и все. - Защищаешь его, – недовольно фыркнул Морозов. - Он мой друг, – пожала плечами Алина. С губ мужчины сорвался вздох, полный гнева. - Мне это не нравится, – процедил Заклинатель Теней, непримиримо сверкнув глазами. - Мне тоже много чего не нравится, – Алина легко поднялась и подошла к мужчине, – но можно найти компромисс, если говорить об этом.       Руки Александра тут же легли ей на поясницу, притягивая ближе. Сквозь тонкую ткань ночной рубашки его прикосновения обжигали, посылая мурашки по коже. Алина нервно облизнула губы и тяжело сглотнула. Она желала его. Но еще больше желала выяснить все до конца. - Прости меня, – взяла его лицо в свои руки, заглянула в глаза, – я была не права. Я струсила. Александр отрывисто кивнул. - И ты прости меня, – произнес тихо, не делая попытки высвободиться, – я не претендую на то, чтобы быть твоим миром, но хочу быть его сердцем, вот и все. - Ты и так мое сердце, – прошептала девушка и отпустила мужчину, выпрямилась под его недовольное ворчание. Но она вдруг почувствовала такую усталость, что готова была хоть стоя уснуть, – останься, – попросила. - Ты переоцениваешь мое благородство, – сверкнул улыбкой мужчина, руки его поползли вниз. Алина фыркнула. Она желала его. Но спать она хотела больше. - Придется тебе соответствовать столь высокой оценке! – поддразнила, высвобождаясь из чужой хватки.