Над Берлином шел снег

      Магда сидела на подоконнике и тоскливо смотрела в окно. Отцу она не смела перечить. Встреча с Геббельсом была назначена на вечер. Оставалось чуть меньше семи часов. Ей хотелось бы, чтобы они тянулись вечность. Вообще, лучше бы замерли. Вновь встречаться с этим человеком?.. Он вселял в нее страх. До тошноты.       Отец на работе, даже не спросишь, что делать и как говорить. Мать шьет с самого утра. У нее важный заказ. Сложный. Магда видела, что с утра она очень долго не могла сметать заготовку платья. Чудное, наверно, выйдет. Ткань дорогая, блестящая. Такое платье на званые ужины бы носить!       Как все переменилось, на самом-то деле. Из тихой незаметной семьи они становились известными. Отец, кажется, теперь занимает очень высокую должность. Он не рассказывает, тайна. Мать стала одевать известных дам… А ее, Магду, Геббельс зовет выступить с речью, и она не имеет право отказаться. Магда хлопнула со злости кулаком по оконному косяку, словно это был не косяк, а виновник ее душевного смятения. Нe почему она?! Что ей делать?       Хельмут… Нужно выловить его. Или Хельгу. А лучше их обоих. Они должны быть дома, у них можно найти поддержку. Хельга по призванию актриса, она точно не на работе. Недавно жаловалась, что съемки перенесли. А Хельмут? Хельмут военный, вот его дома может и не быть. Неважно. Магда никогда не искала помощи и душевной поддержки у других специально, но в последнее время чувствовала: сама она не справится. Ей нужен был кто-то рядом.       Наспех накинув кофту, она крикнула, что ненадолго уйдет, и, не дожидаясь возражения, выбежала. Адрес она нашла в справочнике еще накануне. Двух Хельмутов исключила, потому что их адрес не совпадал с адресом трех Хельг.       К ее удивлению, дома был Хельмут, а не его сестра. Он тоже немало удивился, увидев ее на пороге.       — Магда! Какой приятный сюрприз, — он открыл дверь шире. — Заходи. Что с тобой? Ты словно увидела призрака.       — Хельмут, поговори со мной, — взмолилась она дрожащим голосом. — Я схожу с ума.       — Хорошее заявление, мне тоже кажется, что я свихнулся, — он расплылся в улыбке. — Так ты зайдешь?       Магда зашла. Квартира была маленькой, меньше, чем у них. Светло-голубые обои в розовый цветочек были, несомненно, выбором Хельги. Как и весь интерьер. Хельмуту дела до него не было, он просил только не желтого цвета шторы. Все остальное он перенес бы спокойно. Сестра, конечно же, назло повесила именно желтые. Хельмута они раздражали, и он редко их задергивал.       — Итак, что свело тебя с ума? — он усадил Магду за стол и сел напротив. — Чаю? Кофе?       — Геббельс.       — Его у меня точно нет, — Хельмут прищурился.       — Нет, ты спросил, кто свел меня с ума, — Магда обхватила голову руками. — Он хочет, чтобы я сегодня с ним встретилась.       — Зачем? — Хельмут подался вперед. — Лично? Ты и он?       — Да, — она страдальчески посмотрела на него. — Ощущаю себя жалким цыпленком. Он хочет, чтобы я выступила с речью.       Хельмут несколько секунд молчал, потом хрюкнул, пытаясь сдержать смех, так некстати рвущийся из груди, и наконец рассмеялся.       — Прости, — спохватился он, заметив, что у Магды задрожали губы. — Я думал, случилось нечто из ряда вон выходящее.       — Понимаешь, я никогда не произносила речи! — воскликнула она, едва сдерживая плач. — Никогда! И не писала их. Хельмут, да прекрати же смеяться! Мне в пору лезть в петлю! Хватит!       — Уверяю, писать ее тебе не придется. Он сам напишет.       Магда шмыгнула носом, утирая слезы и размазывая тушь по щекам. Не надо было краситься с утра. Теперь она похожа на трубочиста.       — Не переживай, — Хельмут обнял ее, и Магде перехватило дыхание, как и обычно, когда он внезапно так делал. — В конце концов, Геббельс просто человек. Почему ты его так боишься? Кроме того, он не настроен против тебя, я знаю, работаю же с ним...       — Почему именно я?! — она еще раз шмыгнула носом и попыталась выпутаться из объятий, чтобы не перепачкать ему рубашку тушью.       — Дурочка, — Хельмут рассмеялся и потормошил ее за плечи, — радуйся! Это знак большой милости. В конце концов, его жена — твоя тезка. Может, ты нравишься ему? Юная, красивая, одаренная и, знаешь ли, поприятнее его жены. Та стерва. Вдруг он в тебя влюбился по уши?       На лице Магды отразился противоречивый спектр эмоций, она перестала отворачиваться и утирать слезы и скривилась. Хельмут расхохотался, хлопнув себя по коленям.       — Шучу, что ты? Прекрати, право слово. Произнесешь речь и уйдешь со сцены, ну. Хочешь, я научу тебя? Это несложно. Магда, ты ведь такая талантливая девушка! В тебе столько энергии, так используй ее, а не пускай в землю! У тебя получится, я уверен.       Магда уронила голову на ладони и так замерла. Слезы капали между ее пальцев на скатерть. Хельмут вздохнул и пошел ставить чайник. Невозможно разговаривать с человеком, когда он не слышит. Пусть сначала успокоится, попьет горячий чай, съест шоколадную конфету, придет в себя...       В этот момент вернулась Хельга. Она зашла на кухню с сумкой яблок, увидела Магду в слезах и тут же фурией набросилась на Хельмута. Ее прекрасное лицо исказилось от злоcти, кудри разметались в разные стороны.       — Ты опять? — она сверкнула глазами, как дикая кошка. — Вечно от тебя рыдают девушки!       — Прекрати выставлять меня идиотом перед Магдой! — вскинулся в ответ Хельмут.       — Да ты и сам прекрасно справляешься, — огрызнулась Хельга и, шумно придвинув стул к Магде, села рядом и взяла ее за руку. — Ну, что он тебе наговорил? Чем обидел?       — Все нормально, — Магда почувствовала странный прилив сил от ее энергии и гнева. — Это не он, это я.       — Ты? Ну, он все равно дурак, — Хельга фыркнула, сжав ее ладонь. — Просто круглый.       — Хельга! — А что, я не права? — она подняла тонкие брови. — Девушка рыдает, а ты стоишь и смотришь на чайник.       Хельмут пригладил без нужды волосы и закатил глаза. Иногда ему хотелось придушить сестру. Магда, догадываясь, что, если она сейчас не расскажет причину своего душевного смятения, Хельга с Хельмутом схлестнутся в очередном словесном поединке, выпалила все по новой. Надо произнести речь, потому что так хочет Геббельс. Она же не то что речи произносить не умеет, просто стоять у всех на виду не может, обязательно что-то сделает не так. Ей стало жалко себя, и она снова пустила слезу, предвкушая грядущий позор.       — Кое в чем ты права, — Хельга вздохнула, протянув Магде платок. — Создание ты неуклюжее и наивное, словно новорожденный жеребенок. Пойдем, умоешься, намочишь волосы, и я сделаю из тебя девушку с обложки журнала. Не спорь со мной, так надо. Если идешь к влиятельным людям или к людям, которые могут такими стать, нужно производить впечатление. Министр пропаганды пригодится потом в поклонниках. Ты должна быть элегантна, но не вызывающа. Красива, но скромна.       Магда не стала сопротивляться. Хельга, наверное, лучше знает, она давно в этом варится. Помощь знающего человека не помешает. Хельмут тоже знающий, но он же мужчина, что он понимает? Разве что оценит со стороны да расскажет, как говорить…       Холодная вода привела Магду в чувства. Она смыла разводы туши с щек и, отжав волосы полотенцем, поспешила устроиться на табуретке посреди комнаты. Капли падали ей за воротник, и она ежилась, пока Хельга накручивала ей локоны и зацепляла их назад в странное подобие пучка. Пока Магда любовалась прической, Хельга принялась колдовать над ее макияжем.       — Подарок, — она протянула ей красную помаду, — новая. Взяла сегодня со студии. Нанеси немного на палец и размажь по губам, так они будут естественно-алыми. Нет, лучше давай я. Промажешь. Руки трясутся.       Хельмут наблюдал за ними из кресла у окна и помалкивал.       — Может, дашь ей блузку? — предложил он вдруг, когда Хельга закончила с макияжем.       — О, не стоит, я надену свое платье, — Магда неловко улыбнулась.       — Нет, он прав, надень блузку, — Хельга метнулась к шкафу. — Вот! Дам тебе еще юбку, потом вернешь. Иди, переоденься в ванной и возвращайся!       Магда вздохнула и взяла вещи. Надо признать, у Хельги был вкус: из зеркала на Магду смотрела настоящая утонченная леди. Не такая, конечно, как на обложке журнала, на обложках они накрашены ярче. Но и на леди они не всегда похожи, по крайней мере, как Магда себе их представляла. Только ждут ли от нее такой образ?.. Ей казалось, что нет. Как минимум потому, что она – убийца. Разве убийца может быть… изящной?       Когда Магда вышла, поправляя рукава, Хельмут с Хельгой о чем-то шептались у окна. Заметив ее, они замолчали и совершенно одинаково окинули ее взглядом с ног до головы.       — Хорошо, сдаюсь, ты снова прав. Больше ничего не нужно. Сдержано. Идеально, — наконец заключила Хельга. — Садись, попей чай, а потом беги. И не сутулься!       — Но как же… — Магда жалобно взглянула на Хельмута.       — Пока пьем чай, я попробую объяснить, — успокоил он. — Общие фразы… Думаю, что тебе там подскажут, что и как. Слушай его внимательно, он мастер своего дела. Учиться у него — великая честь.       Магда все равно слушала жадно, впитывая все как губка. Конечно, Геббельс все ей расскажет по второму кругу. Наверное, слово в слово, ведь Хельмут работает с ним. Какая разница? Ей просто нужно было кого-то слышать сейчас. Сию секунду. От чужого ровного голоса сердце успокаивалось и прекращало колотиться в горле.       «В самом деле, Магда, — она грела пальцы о чашку, не торопясь допивать чай, — Геббельс просто человек. Почему я так суеверно боюсь его? Когда я успела стать такой истеричной?». Последний вопрос волновал Магду больше всего. Ей не нравилось, что она стала так часто плакать и бояться всего на свете, постоянно ждать чего-то плохого и совершенно выматываться от любой работы. Временами она чувствовала, будто бы летит куда-то вниз, в полную пустоту и мрак. Ей хотелось бы выбраться из него и в то же время не хотелось. Тонуть в полном одиночестве без вялых попыток выплыть, не принимать помощь, потому что в ней нет смысла, все внутри нее, а не снаружи…       Магда встряхнула головой и допила чай залпом. Это было как-то ненормально.