закулисье нормальной жизни.

– блять, да где же ты его... – парень замолкает резко, медленно вынимая рукопись из тайника. – есть! он перерыл всю квартиру уже минимум несколько раз за те долгие дни прибывания в ней. но до сих пор не смог найти решения. скажи ему кто-то ещё неделю назад, что для спасения жизни человека он застрянет в доме, полном призраков его старых знакомых, шуджи лишь посмеялся бы в лицо тому человеку – спасение человека его руками, ну и бред. сейчас же он вынимает с тайника в потолке чужой дневник, который может спасти жизнь своему владельцу. *** свет фар проезжающих мимо машин расплывается в режущей влаге алых глаз, щурящихся навстречу ветру. ладони крепко охватывают руль, вжимаясь едва ли не до посинения. стрелка спидометра уже давно зависла в одном положении, не опускаясь даже на поворотах. но сердце бьётся спокойно. это лишь обыденность, столь привычная, что уже въелась в подкорку прокуренного мозга. нет эмоций. как это паршиво. лишь тошно слегка от несвежей рыбы на ужин. улица жилых домов встречает его отсутствием фонарей и запахом пыли на дне лёгких. шуджи тормозит у знакомого адреса, уже въевшегося в подкорку смесью скрипящий двери и номера, скошенного по диагонали. два стука, протяжный вой петель. в коридоре нет никого, но шуджи не придаёт этому значения – до комнаты всего два шага, парень уже мог нырнуть. в квартире темно и пахнет травами – ханма не уверен до конца то это благовония, расставленные по комнатам, или дым от косяка, раскуренного хозяином. – вечерочка. – ответом ему становится оглушительная тишина. – со старшими принято здороваться, вообще-то, негодник. – ханма усмехается, но всё ещё не слышит и единого вздоха в доме. – тачибана? шуджи делает несколько шагов, словно на пробу. дальняя комната закрыта явно на ключ, как и всегда; двери в гостиную распахнуты на всю, а в спальню ведёт лишь небольшая щелочка. коридор преодолевает быстро, распахивая дверь в «преддверие царства морфея», как любит называть комнату владелец апартаментов. пусто. ни единой души. лишь мятая постель, холодная уже явно давно, и едва ощутимый запах сигареты. «с количеством душ вышло опрометчиво» – заметил бы наото, наблюдая за тщетными попытками парня не сойти с ума. ханма зависает ещё на несколько секунд, всматриваясь в пустоту. сердце невольно начинает трепетать от происходящей чертовщины, а улыбка медленно позлет по лицу, как червь прогрызает дыру в осеннем яблоке, пробираясь всё ближе к сердцевине. грохот в ванной – звон десятка стеклянных баночек о кафель – заставляет прийти в себя ненадолго, опомниться словно от дурного сна или же наоборот – погрузиться в кошмар глубже. шуджи открывает дверь, пальцами нащупывая выключатель на стене. ситуация не весёлая вовсе, но улыбка растягивается по лицу парня всё шире. все упавшие бутыльки разбросаны среди осколков упавшего зеркала, что не приводилось в порядок годами – наото плевать на своё отражение. буквально и переносно. он ненавидит себя. ненавидит то, кем ему пришлось стать ради чёртовых высших целей. он сам лежит, словно бездыханно, в этой куче мусора. ханма поднимает его почти сразу, лишь любуется зрелищем несколько секунд – за те долгие месяцы знакомства они успели пройти все самые отвратительные стадии человеческого развития. шуджи помнит отчётливо – с чужих слов – то, как тачибана вытаскивал его, пьяного в щепки, из клуба на собственной спине. помнит и то, как парень отключался из-за пары лишних миллиграмм в крови, прямо во время секса. а ещё то, как он сам засыпал на коврике у двери. «вы пропащие люди» – скажет большинство. и будет так чертовски право. они прогнили давно, до самого основания, до того хлипкого стержня в рёбрах. и уже никогда не смогут стать лучше. матрас жалостливо скрипит под тяжестью тела, когда шуджи опускает его. стягивает чужую кофту для проверки повреждений, но тут же зависает на месте. по груди медленно растекается пятно, чёрное, как смоль. оно словно обнимает тело тысячами мелких щупалец, просачивается в каждую новую клеточку. и так отвратительно переливается на тонкой полоске света с окна, как переливаются всеми цветами нефтяные пятна на поверхности океана. завораживающее зрелище, которое приковывает взгляд к себе, не давая пошевелиться. великолепная мерзость. шуджи встряхивает головой, бурча что-то под нос негромко, клонится к телу ближе, осматривая пульсирующие вены. не видит ни единого прокола, на который он даже надеялся. то лишь подогревает интерес, пока парень проверяет чужое дыхание. пару лёгких пощечин и ноль реакции. ханма усмехается, вынимает телефон, дабы наконец вызвать скорую, но тот словно начинает сходить с ума. звонок не проходит и отключается. ханма пробует ещё несколько раз, прежде чем отбросить телефон от того, что тот в момент стал обжигающе холодным. – что за чертовщина... – парень потирает руки. телефон мигает ещё несколько раз, прежде, чем вовсе отключиться. в голове центрифугой начинает крутиться поток спасительных мыслей, но экран вновь загорается. «не звони в скорую. они убьют его.» «это магическое, твой секс мальчик» – сообщение мигает ещё несколько раз, стирая мерзкое обращение к парню. – «наото колдун. типа реальный, как в этих фильмах. врачи ему не помогут, это влияние какой-то черной магии» – что за бред? что за хуевый розыгрыш? – ханма посмеивается слегка, читая всё набирающееся сообщение на экране собственного телефона. «не смешно. не знаю сколько тебе положено знать, но это наше решение. в этой комнате сейчас находятся баджи кейске, эма сано, кисаки тетта, изана курокава и ясухиро муче» – кто ты? откуда знаешь все эти имена? – шуджи чувствует, как его прошибает воспоминаниями, буквально на миг, но того хватает, чтобы почувствовать злобу на происходящее. «с тобой общается кисаки» – сообщение зависает на несколько секунд, но появляется дальше. – «и баджи» – ханма смотрит вновь в не меняющийся экран, раздражающий взгляд своим поминиванием – «он почти нет. мы настроим телефон на нашу частоту и выйдем на связь. не сбегай» – ну и бред... – шуджи понимает, как вновь расплывается в улыбке, чувствуя, что попал в великую западню, но это наконец будоражит хоть что-то внутри. *** – нашёл! – ханма спрыгивает с табуретки, стряхивая пыль с дневника. он распахивает рукопись, стоит ему ступнями коснуться пола. страницы пахнут травами, а на каждой из них выведены иероглифы неизвестного парню происхождения. выглядит даже уютно, если не вчитываться в содержание каждой страницы. и ханме оно, быть может, и не нужно вовсе, но что-то внутри не даёт бросить всё на полпути, когда он уже погряз в это поуши, а дышать уже нечем. – что там написано? – из телефонной трубки звучит голос, знакомый уже очень давно. кисаки и остальная компания возится с их проблемой вместе с ним. – для нас блок стоит. шуджи опускается на кровать, начиная одной рукой поглаживать по волосам парня, который до сих пор не пришёл в себя, а другой держа чтиво. *** „последние несколько дней перестал чувствовать боль. тело медленно умирает. я не готов“ „потерял сознание во время секса. на несколько секунд, но там прошла словно неделя. по ту сторону отвратительно. скоро встречусь с ней снова.“ „я беспомощен. не могу использовать заклинание поглощения признаков. оно поглотит всех в округе. без прямых заклятий защитить касперов невозможно. прямым заклятием поддерживаю нахождение ханагаки в прошлом. больно“ „хочу умереть ̴у̴м̴е̴р̴е̴т̴ь“ „т̶е̶х̶н̶и̶ч̶е̶с̶к̶а̶ в̶е̶р̶в̶о̶л̶ь̶ф̶о̶в̶. в̶о̶с̶с̶т̶а̶н̶о̶в̶л̶е̶н̶и̶е̶ с̶и̶л̶ в̶ п̶о̶л̶н̶о̶л̶у̶н̶и̶е̶. не дотяну до этого на ногах. + волки не любят, когда их копируют“ „т̶е̶х̶н̶и̶к̶а̶ с̶у̶к̶к̶у̶б̶о̶в̶. высасывают жиз энергию во время секса. к̠о̠н̠т̠р̠а̠к̠т̠. не заключат – подохну раньше и всё равно попаду в ад“ „т̶а̶л̶и̶с̶м̶а̶н̶ы̶. шарлатанская хуйня. нужно делать самому. прямое заклинание.” „о̶ч̶и̶щ̶е̶н̶и̶е̶ с̶и̶я̶н̶и̶е̶м̶ б̶о̶ж̶е̶с̶т̶в̶. божества ненавидят таких, как я. нет.” „времени осталось мало. пятно расплывается, меня тянет“ *** текст дальше становится вовсе нечитаемым. ханма хмурится, перечитывает еще несколько раз, переваривая всё, что он только что узнал. глазами цепляется за самый херовый аргумент, который противоречит возможному ритуалу. – и что надо для этого? где найти? – шуджи не отнимает взгляда от страниц, слушая возможные варианты, доносящиеся из телефонной трубки. *** парень открывает глаза, оглядывая демонессу, что оседлала его верхом. ханма не двигается какое-то время, привыкая к возбуждению ниже пояса, которое она у него вызывает. внимает поцелуям и рукам, которые словно всюду. нужно несколько секунд, чтобы прийти в себя – вспомнить ради чего он здесь. он моргает нужное количество раз, чувствуя, как его тело заполоняет нечто. от того грудью вздохнуть сложнее, и кажется, что вот-вот разорвёт на части, как воздушный шар. парень концентрируется на всех этих чувах так сильно, что не замечает, как тело движется само, вжимая дьяволицу в кровать. приковывая её запечатанными наручниками. само же сходит с кровати. и вновь чувствуется легкость, о которой ханма лишь мечтал эти несколько секунд. – пиздец, я думал с дилдо хуево. – шуджи отказливается, словно ему всадили в задницу по самую глотку. – спасибо... кто бы из вас это ни был. – это были все мы... большая часть. – с телефонной трубки вновь доносится голос кого-то из потусторонних. – такая себе групповуха. меня не посадят, надеюсь. – парень усмехается, оглядывая комнату, словно где-то увидит их. · а это педо- или некрофилия? – заткнись уже и займись делом. – бурчит кисаки в телефон, явно начиная раздражаться. – телом? да без проблем. – ханма вновь усмехается, возвращаясь к девушке. – ну что? будешь сотрудничать или нам сразу попытаться с одной из твоих сестриц? – можете пытаться сколько хотите, я не пойду на контакт с человеческим отродьем. – шипение проносится по комнате, проникает в уши, будоража перепонки. – ты уже. так вот, теперь слушай, раз мы можем друг друга понимать. – шуджи меняется в лице резко, склоняясь к чужому адскому лику. – сейчас ты отдашь свою способность к поглощению энергии моему знакомому, который в ней очень нуждается, а в замен я, так уж и быть, не убью тебя. – глупец... ты ещё знаешь слишком мало. ты слишком слаб, чтобы угрожать мне, идиот. – девушка расплывается в улыбке. – ты ничтожен, как и твой дружок. он сдохнет в муках, а ты останешься ублюдком, который не смог его спасти, и сдохнешь в одиночестве в канаве. – аргументированно. – ханма кивает слегка. – но, потенциально, у меня есть душа. почти чистая, немного б/у. – это уже интереснее... – дьяволица словно успокаивается немного, ведя носом ближе к парню. – закрепим контракт поцелуем? завершим ритуал? – я не целуюсь с дьяволом. – ханма слегка брезгливо отворачивает её лицо от себя, качая головой. – а с таким? ханма не понимает, как перед ним вместо тела прекрасной женщины оказывается парень, чьи черты идентичны тачибане, умирающему в соседней комнате. шуджи морщит нос – слишком не похоже на оригинал. но всё же клонится ближе, когда голова мутнеет от некого афродизиака, что сгущается вокруг демона. *** – так значит, ты продал душу, чтобы спасти меня? наото только-только пришёл в себя. ханма видит, чувствует, что ему всё ещё отвратно до боли. но теперь он хотя бы в сознании. шуджи сплевывает зубную пасту в кружку, ходя вокруг да около кровати. привкус демона всё ещё остаётся где-то на корне языка, и от этого уже воротит несколько часов. чертова ядовитая сука. – я делаю это не для тебя, хочу лишь приложить руку к чему-то грандиозному.