Don’t Get Me Wrong (But I think your music taste sucks)

- Этот придурок опять звонит. - Какой? - Чжо Чэн чмокает губами, с затуманенными глазами, крышка энергетического напитка прижата к нижней губе. - Диснеевский. - Диснеевский? - это заставило Чжо Чэна прищуриться. - Я люблю Дисней. - Да, но мы не любим этого парня, - Сяо Чжань поправляет перед собой микрофон, гарнитура заглушает его слух, в его глазах читается ужас. Чжо Чэн хмурится, откидывает голову назад, изображая фальшивый двойной подбородок. - Ты не знаешь нашей любви. - Заткнись, - отмахивается от него Сяо Чжань, нажимая на некоторые кнопки, чтобы утихла музыка, звучащая в конце сеанса, и увеличивая громкость своего микрофона. - И это была "Анаконда" Ники Минаж; личный фаворит. Далее мы сыграем еще несколько треков, но уже из списка Мариуса, плюс будет обычный час вопросов, где вы получите совет по любому поводу, суммированный в виде личной бодрой песенки от двух дружелюбных соседей. - Конечно, с любовью от нас ко всем остальным страдающим от недосыпания студентам колледжа. Мы все в этом вместе, - говорит Чжо Чэн вскоре после этого, а Сяо Чжань посылает ему взгляд за то, что он процитировал песню из “Классный мюзикл: Каникулы”, потому что именно об этом Диснеевский собирается разглагольствовать через несколько минут, скорее всего. Сяо Чжань уже запомнил номер, который появляется каждый раз, когда они с Чжо Чэном дважды в неделю проводят полуночную радиосессию в кампусе, на этот раз в четверг, когда около 0:00 они начинают отвечать на звонки студентов. - Обычно мы принимаем звонки только после полуночи, когда прослушаем первую часть трека, но у нас тут нетерпеливый абонент, - говорит Сяо Чжань, потому что на самом деле он просто хочет покончить с этим. Этот парень, Диснеевский, как называет его Сяо Чжань, даже не пытается быть вежливым. У большинства студентов, которые звонят ему в полночь, номера записаны на частный телефон, хотя был период, когда это было запрещено, потому что некоторые ребята находили забавным постоянно звонить на радио. - Шон слушает, - отвечает Сяо Чжань, - Чем могу помочь? - тянет он, формально, для вида, копаясь в бумагах с расписанием на вечер. Начинается. - Эй! - щебечет свежий голос на другой линии. Даже если уже поздно, у радио довольно много слушателей. По крайней мере, так говорит счетчик. Чжо Чэн и Сяо Чжань анонимны и выступают под прикрытием имен, хотя бас в голосе Чжо Чэна можно легко узнать, поскольку он время от времени совершает безумные поступки и его имя известно в кампусе. - Эй, ты, - Чжо Чэн флиртует в микрофон, но это только ради забавы, даже если Сяо Чжань косо смотрит на него, как бы говоря "не поощряй его". - Могу я поговорить с Шоном? - спрашивает парень, голос такой мягкий, но энергичный, даже если все остальные звонящие обычно звучат побитыми и помятыми этим семестром, и боже... - Мм, что вам нужно? - Сяо Чжань отвечает, делая вид, что занят загибанием уголка бумаги в своей руке, но Чжо Чэн не поддается на это и выглядит дьявольски. - Мило, - говорит он себе под нос, и только для того, чтобы микрофон уловил это, получает щипок за колено, от которого он сужает глаза, прикусывает язык, чтобы промолчать, зная, что он попал впросак. - Дело в твоем плейлисте, - начинает парень, и Сяо Чжань чуть не разрывает страницу в своих руках. - Да? - Он просто ужасный. - Ужасный, - повторяет Сяо Чжань, голос сухой. Чжо Чэн подавляет смех рядом с ним, прикрывая лицо рукой. Боже, вот оно, действительно, началось. - Ты всегда выбираешь откровенные песни. А как насчет более приятных? Я бы порекомендовал... - “Классный мюзикл: Каникулы”, верно? - вмешивается Сяо Чжань. - Да, точно. - Парень говорит так уверенно. И это уже пятый раз, когда он звонит только в этом месяце. Сяо Чжань пока не знает, можно ли назвать это розыгрышем, но это может быть именно так. В первый и второй раз они обсуждали более двадцати минут подряд, и Чжо Чэну пришлось оттащить Сяо Чжаня от микрофона и вмешаться. Похоже, что разговор был забавным для других студентов, потому что некоторые звонившие потом комментировали его или упоминали Диснеевского. Сяо Чжань даже услышал отрывок разговора об этом однажды в кафетерии рядом с его собственным столом. - Что бы вы посоветовали мне на этот раз? - Сяо Чжань в несколько секунд готов закатить глаза, он настолько привык к тому, что этот мягкий голос оскорбляет его музыкальный вкус, что просто соглашается, вместо того чтобы спорить. На другой линии раздается какой-то шорох, и впервые парень звучит немного нервно. - “Ты - музыка во мне.” - Простите? - Сяо Чжань прочистил горло. - Есть песня, - говорит парень, - которая называется "Ты - музыка во мне". - Хочешь, чтобы я сыграл ее сегодня вечером? Специальное издание? - Сяо Чжань говорит с сарказмом в голосе, хотя он признает, что в первый раз, когда парень говорит это, у него подтягивается живот, потому что в этом есть другой подтекст. - Твои щеки выглядят теплыми, - шепчет Чжо Чэн, делая рукой конус, чтобы быть хитрым, избегая микрофона. Сяо Чжань обнажает зубы, коротко отвечая. Небольшая гримаса, которая является впечатляющей реакцией, чтобы получить от него, потому что в эти часы самое большее, что он мог бы сделать, это послать "смертельный взгляд". - Ладно, - Чжо Чэн понижает голос, бормоча в микрофон. А Сяо Чжань не хочет признавать, что его спина покрывается мурашками, поэтому он хмурится и возвращается к разговору. - Я могу спеть ее для тебя? - предлагает парень, в этом есть что-то дерзкое. Очень дерзкое. - Если ты не хочешь искать, я просто спою ее для тебя. Чжо Чэн прямо-таки хлопает себя по щекам, рот формирует маленькую букву "о", когда он кривится, находясь в нескольких секундах от улюлюканья. - Спеть для меня? - Сяо Чжань замирает и через секунду фыркает. - Ты вообще умеешь петь? - Он не сомневается, что Диснеевский умеет петь. В его голосе есть нотки мягкости и заискивания, которые указывают на то, что он пришел сюда, чтобы произвести впечатление. Что совсем другое дело, потому что обычно они просто огрызаются друг на друга, или, может быть, это Сяо Чжань, который весь на иголках, в то время как Диснеевский на самом деле довольно милый, за исключением того, что он каждый раз говорит, что ему не нравится плейлист Сяо Чжаня. - Ты можешь читать рэп. Я слышал тебя раньше, здесь, на радио. Я могу петь. Вместе мы были бы очень хороши, ты так не думаешь? - предлагает парень на другой стороне линии. - Ничего себе, - бормочет Сяо Чжань себе под нос, потирая переносицу, а Чжо Чэн елозит на своем сиденье, в его глазах лукавый блеск. - У тебя есть яйца, раз ты вот так подходишь ко мне со своим номером без цензуры, - признается черноволосый. Я запал на него, мужик. Он чувствует, как улыбка тянется к уголкам его рта, в основном от недоверия. - Я тебя знаю, - простодушно отвечает парень. - Ты польщен. Сяо Чжань надувается, посылая Чжо Чэну укоризненный взгляд, но тот лишь смотрит в ответ, как можно шире раскрыв глаза. - Ладно, всезнайка. Ты получишь эту привилегию, потому что мы еще не закончили с плейлистом, - Сяо Чжань действительно закатывает глаза. - Но да. Давай. Я слушаю. Он быстро исправляется. - Мы слушаем. Парень прочищает горло. - Хорошо, - говорит он, слегка задыхаясь, как будто готовится к выступлению. Он делает то, что обещал. Он поет. И это чертовски красиво. Пошловато? Да. Но Сяо Чжань сидит, морщины на его лбу разглаживаются, пока он слушает. Начало звучит коряво, с несколькими запинками "на-на-на-на". Однако остальное следует его примеру, и даже по телефонной линии можно сказать, что парень хорош. Но больше всего Сяо Чжаня ошарашивает текст песни, когда он понимает, что слушает уже минуту подряд. - Как будто я знал тебя до того, как мы встретились, - поет Диснеевский. - Не могу это объяснить. Этому нет названия. Я говорю слова, которые никогда не говорил, и это было так легко - потому что ты видишь меня настоящего. - небольшая пауза - Такой, какой я есть. Ты понимаешь, и это больше, чем я когда-либо знал. Сяо Чжань чувствует, как что-то застревает у него в горле; рот вытягивается в линию. Чжо Чэн странно молчит, тоже слушает. - Слышать твой голос над шумом - я знаю, что я не один. О, ты поешь мне. Когда я слышу свою любимую песню. - Сяо Чжань задерживает дыхание. - Я знаю, что мы принадлежим друг другу. - Парень поет чуть легче. Он звучит как ангел. - Потому что ты - это музыка во мне. В студии воцаряется тишина, даже после того, как парень закончил. Чжо Чэн секунду тупо смотрит в воздух, а затем поворачивает голову, одаривая Сяо Чжаня более чем выразительным взглядом. Сяо Чжань предпочитает не обращать на него внимания и поджимает губы. - Итак, - он снова завис перед микрофоном, раздумывая. - Ты тренировался, да? - О, - пыхтит Диснеевский, - Да, немного. Он такой честный. Что обычно является сильной стороной Сяо Чжаня, хотя сейчас это не так заметно. В студии совершенно жутко. Почему-то кажется, что на линии только Сяо Чжань и этот неизвестный парень, хотя на самом деле несколько человек слушают их причудливое обсуждение песни, плюс потенциальная... исповедь этого парня. Может быть, это Сяо Чжань читает все подряд? Наверное, он слишком много думает о том, что не имеет никакого значения. Это розыгрыш, напомнил он себе. Это всего лишь розыгрыш. Он должен ненавидеть этого парня. - Ну, - он чмокает губами. - Ты хорош. Я признаю это. - Правда? - с надеждой, почти. Это определенно не заставляет сердце Сяо Чжаня болезненно биться в груди. - Правда, - вздыхает он, рассеянно поправляя гарнитуру. - Лучше, чем твой плейлист? - Эй, сейчас, - Сяо Чжань нахмурил брови. - Не будь назойливым. - Я серьезно. Тебе стоит почаще включать "Классный мюзикл: Каникулы". - Почему ты так хочешь меня оскорбить? - Я не оскорбляю тебя. Просто твоя музыка плохая. - Теперь слушай сюда… - и начинается десятиминутная дискуссия, которую Чжо Чэн ждал в сторонке. Потому что, каким бы милым ни казался этот дуэт, Диснеевский собирается снова раззадорить Сяо Чжаня, и все видят, что это сделано специально; все, кроме самого Сяо Чжаня. - С меня хватит твоей, - Сяо Чжань бесполезно хлопает в ладоши, соблазняясь на стон, - музыки во мне, дерьма или каких-то детских песенок, в которые ты втюрился. Он пожалеет, что сказал это. Он уже жалеет, даже если еще не сказал, - Слушай сюда! Приходи, давай, прям в студию. Ты, Диснеевский, безликий парень, кем бы ты ни был! Клянусь богом, я собираюсь.., - он так раздражен. - Делай что хочешь. Этот парень постоянно звонит на их линию, чтобы оскорбить музыку Сяо Чжана и в то же время умаслить его. В этом нет никакого смысла. - Скажи мне это в лицо, ты, блять... неважно! Неважно! - хрипло пробормотал он что-то бессвязное себе под нос, разрывая линию. Он чуть не разинул рот, притянув микрофон еще ближе к лицу, и прорычал в устройство. - Извините за перерыв, ребята. Сейчас мы сыграем немного из плейлиста Мариуса. Извините, я на секунду, - он отпускает микрофон и поднимается, снимает гарнитуру и бросает бумаги на стол, прежде чем покинуть студию. Чжо Чэн все это время наблюдал за происходящим, недоумевая, но очень забавляясь, когда он поворачивается к своему микрофону. - Ага, и вот он - ночной бой между нашим дорогим Шоном и Диснеевским. Эй, вы все еще слушаете? - Я не знаю, что ты играешь, но ты молодец. А теперь иди и сделай Шона снова счастливым, хорошо? Это единственное условие. Он кивает сам себе и тянется за бумагами, которые оставил Сяо Чжань. - В любом случае, их любовная ссора отняла много времени, так что час вопросов начинается сейчас. Вы готовы со своими телефонами, ребята? Я отвечу на все. Обещаю. Выпил три "Ред Булла", так что давайте начнем, сучки. Это как-то глупо, осознает Сяо Чжань. Злиться из-за этого. Дело в том, что обычно его это не беспокоило. Если бы это был кто-то другой, он бы отмахнулся, рассмеялся и включил музыку погромче. Но это Диснеевский, и, да. Сяо Чжань не знает, что с этим делать. Он сидит за пределами студии, испытывая искушение пойти покурить. Но он не делает этого. Не вытаскивает почти пустую пачку из кармана джинсов, потому что он все равно пообещал себе бросить. Плохая привычка, вот что это такое. Выходить из себя… тоже плохая привычка. Он прислоняется к двери в студию и бьет туда головой. Она звуконепроницаемая, так что Чжо Чэн, скорее всего, ничего не заметит. Эта часть колледжа довольно пустынна; близко к кампусу, в подсобном помещении горит свет, но коридор впереди темный и пустой. Сяо Чжань вздохнул, проведя рукой по лицу. Теперь он, вероятно, станет второстепенной темой между студентами на завтра; по крайней мере, для тех, кто сегодня засиделся допоздна и доделывал задания с Шоном и Мариусом на ходу. Сяо Чжань, по сути, или прямо попросил парня сразиться с ним. Из-за такой мелочи, как музыкальный вкус. Но, опять же, он очень серьезно относится к своим плейлистам. Его мысли блуждают, взъерошивая черные локоны волос, едва замечая небольшой шум, ноющий в затылке. Однако через несколько секунд помеха становится громче, явственнее, словно кто-то постукивает пальцем по стене. Сяо Чжань оглядывается по сторонам, сначала недоуменно, но потом замечает, что автоматический свет в коридоре включается с мерцанием и металлическим звуком. Постукивание переходит в звук торопливых шагов по коридору по ту сторону стены напротив Сяо Чжаня, резкое дыхание и скрип кроссовок раздаются поблизости. Секунды спустя Сяо Чжань застывает на месте, увидев человека, появившегося в дверной раме в конце комнаты; парень, чье лицо Сяо Чжань не успел разглядеть, как тот обхватил свои колени, вдыхая и выдыхая почти бешено, как будто он бежал марафон. Он одет в одежду, на которой написано "зомби из колледжа", большой свитер, свободные шорты, шерстяные носки и драные кроссовки с расстегнутыми петлями, а также непокорные каштановые волосы средней длины. - Прости, - говорит он, переводя дыхание. - Мне очень жаль, Чжань-Гэ. Парень смотрит вверх, и на нем тоже очки в золотой оправе, проворной конструкции. Святое дерьмо. Сяо Чжань думает, моргая глазами, внезапно проснувшись больше, чем раньше. Потому что нет сомнений, что это Диснеевский. А еще это первокурсник Ван Ибо, которого Сяо Чжань наставлял по математике с начала семестра. Но только сейчас его осенило. Он соединяет части, голос, остроумие, неоспоримую способность парня заставлять Сяо Чжаня улыбаться и хмуриться одновременно. Все это имеет смысл. - Ибо? - спрашивает он, все равно перехитрив. Ибо слишком занят, он делает три быстрых шага ближе и почти прижимает Сяо Чжаня спиной к стене, на его лице появляется странное выражение, когда он повторяет то, что сказал, когда пришел. - Прости, Чжань-Гэ, я действительно не хотел. Просто ты всегда немного раздражаешься, когда мы говорим о музыке, а поскольку ты мой старший, я подумал, что... - Ибо, - прервал его Сяо Чжань. Ибо закрывает рот, его горло подрагивает. - Это ты тот парень, который последние пару месяцев приставал ко мне с песнями из “Классный мюзикл: Каникулы”? В ответ он получает виноватый взгляд Ибо, который похож на щенка с прижатыми ушами. - Да, но... но это было просто ради забавы, понимаешь. Я узнал твой голос. Я всегда знаю, когда это твой голос, и я знаю твой рэп, потому что ты мне его показывал, так что..., - говорит младший, который кажется маленьким, хотя он всего на несколько дюймов ниже другого. - Ты всегда напряжен из-за учебы и музыки, - объясняет Ибо. - Поэтому я подумал, что... не знаю. Поднять тебе настроение. - Сказав мне, что моя музыка - отстой? - Сяо Чжань поднял бровь, а Ибо опустил голову. - Я никогда так не говорил, - уверяет он. - Я просто, ну, ты понимаешь. Кожа вокруг его глаз немного опухла, и только одна сторона его лица выглядит помятой, как будто он лежал в постели, разговаривая по телефону с Сяо Чжанем во время сеанса, а в последние минуты поднялся, чтобы встретиться со старшим здесь. - Я думал, что серьезно расстроил тебя сейчас, и мне очень жаль. Я действительно не хотел. Я вроде как хотел с тобой связаться, но... - Но? - нажимает Сяо Чжань. Он признает это. Ему нравится видеть, как Ибо нервничает под пристальным взглядом, обдумывая, что сказать. - Но поскольку ты только иногда обучаешь меня, всегда поправляешь меня и часто вздыхаешь, я подумал... Я не знаю. Я не знал. Я имею в виду. Ты знаешь... - Знаю что? - Сяо Чжань чуть ли не улыбается, едва сдерживаясь. Ибо делает полусерьезное пожатие плечами, какие-то легкие звуки булькают в его горле, "хм" и обдуманное "ах". - Ты знаешь! - восклицает он. - Что именно? Ибо, я здесь не читаю мысли. Нос Ибо сморщился, и он стоит, опустив руки, пальцы дергаются, как будто он перекатывает шарики между ними, явно борясь. - Я в тебя влюбился! - хрипит он, кончики его ушей покраснели, не говоря уже о горле и щеках. - О, - он тут же проводит рукой по волосам, плотно закрывая глаза. - Смотри, - бормочет он с отчаянным оттенком. - Посмотри, что ты наделал. Я только что признался в своей влюбленности, я... боже, - Ибо пыхтит и отдувается, бесчисленное количество раз поправляя очки. - Как жаль, - комментирует Сяо Чжань. Не скрывает, что он рад. - Теперь ты у меня на прицеле, - говорит он, сокращая расстояние между ними, и Ибо застывает. Сяо Чжань отстраняется от стены и начинает приближаться к парню, Ибо ничего не остается как отступать. Так они делают круг и теперь к стене уже прижат Ибо, он горбится, как будто его собираются ругать. - Диснеевский, - хмыкнул Сяо Чжань, наклонив голову, его глаза превратились в полумесяцы от удовольствия. - Я действительно не имел в виду, когда сказал, что твоя музыка отстой, - упорствует Ибо. - Я зол, - быстро отвечает старший без малейшего намека на обиду в голосе. - Мне жаль. - Очень зол. - Клянусь, я... я все исправлю. Я все исправлю, клянусь. - В ярости. - Чжань-Гэ, я обещаю, - умоляет Ибо. Они стоят лицом к лицу, и младший почти искренне боится, но в то же время надеется. - Я так зол, что мог бы просто..., - Сяо Чжань прервался, и воздух в комнате наэлектризовался, когда он наклонился так, что их кончики носов соприкоснулись. Ибо, должно быть, ожидал боли или чего-то еще, потому что он ударился затылком о стену и закрыл глаза. Открывает их снова, когда чувствует чужие губы на своих. Легкое и ласковое прикосновение, мягкое сжатие губ. Это лицо Сяо Чжаня вблизи, его кожа выглядит немного жирной от долгого дня и ночи, ресницы тонкие, и от него все еще пахнет знакомым дезодорантом. При поцелуе раздается крошечный влажный звук, и парень замирает с полуприкрытыми глазами. Ибо смотрит, рефлекторно облизывая губы. Его взгляд постоянно переходит от глаз Сяо Чжаня к его губам, двойная попытка убедиться, что все это реально. - Иди спать, Ибо, - шепчет Сяо Чжань через некоторое время. Ибо медленно кивает и так же тихо шепчет в ответ. - Хорошо. - Не забудь про домашнее задание, которое я тебе дал, хорошо? Никаких пропусков. - Я не буду прогуливать. Обещаю. Сяо Чжань улыбается. - Хорошо. Наступает долгое молчание, когда они ничего не делают, просто задерживаются. Затем Ибо еще раз кивает, отходит в сторону и шаркающей походкой выходит из комнаты, его щеки все еще горят, руки взволнованным движением поправляют шорты. - Спокойной ночи, - говорит он, оглядываясь через плечо. - Ибо, - говорит Сяо Чжань, останавливая его на своем пути. - Что? - Твое пение... оно было прекрасным. Ибо смотрит. Смущенная улыбка расцветает на его щеках, округляя их. Он ничего не говорит, только прикусывает нижнюю губу и продолжает оглядываться через плечо, когда выходит, чуть не споткнувшись по дороге. Сяо Чжань остается там, бог знает сколько времени. Смотрит в воздух. Пытается расшифровать дикое чувство в груди. Ощущение иголок, прокладывающих себе путь туда, но, возможно, самым лучшим образом для чего-то, что, по его мнению, может причинить боль. - Хэй, - раздается стук в дверь, и Чжо Чэн высовывает голову. - Ты что, жив или как? Тебя тут цыпочка спрашивает, - он ткнул большим пальцем в другую сторону, указывая на внутреннюю часть студии. - Похоже, она фанатка Шона. - Иду, - Сяо Чжань заходит в студию и занимает свое место. Выброс адреналина, полученный ранее, поддерживает гул в его теле. - Твои щеки выглядят теплыми, - замечает Чжо Чэн, открывая еще одну банку с разжиженным сахаром, который он так любит, и вещество издает шипящий звук. Сяо Чжань улыбается, пока не показываются его кроличьи зубы. - Чжо Чэн, - говорит он. - Да? - Заткнись.