i'd be smart to walk away (but it feels different when you're with me)

Во время работы с Майей случалось много неожиданного. Она пережила взрывы, людей, застрявших там, где они точно не должны быть, ситуации, близкие к смерти, и буквально фейерверк в магазине. Она видела все это. Но ничто из этого не могло подготовить ее к тому, чтобы увидеть капитана Эррера без сознания на полу горящего дома. Ничто из этого не могло подготовить ее к тому, что ей придется делать искусственное дыхание, когда у него пропал пульс, в то время как Энди кричит на Джека за то, что тот упустил ее отца из виду. Ничто из этого не могло подготовить ее к необходимости пристегнуть бессознательное тело капитана к спине Джека, чтобы они все могли выпрыгнуть из горящего дома за несколько секунд до того, как все вокруг охватит пламя. Капитан Эррера - это скала. Он - неукротимая сила, которая помогла ей стать тем пожарным, которым она является сегодня. Он сформировал всю команду. И хотя его методы могут быть сомнительными, когда речь идет о его собственной дочери, он никогда не был для Майи ничем иным, как твердой опорой. Поэтому увидеть его лежащим на больничной койке той ночью... все это кажется слишком нереальным. Вся команда набивается в приемную, хотя Энди пытается заставить их уйти. Они пришли не только ради капитана Эрреры, но и ради нее. И они не собираются уходить. Майя делает пару звонков, зная, что Энди и Джек слишком расстроены, чтобы сделать это самим, и просит смену Б прийти в участок пораньше и подменить их. Их команда может оставаться здесь столько, сколько им нужно. Энди все еще находится с отцом. Джек ходит по коридору взад и вперед. Трэвис сидит, откинувшись в кресле, прислонившись головой к стене, с закрытыми глазами, но Майя знает, что он не спит. Он ненавидит больницы и воспоминания, которые они вызывают после смерти мужа, поэтому он делает все возможное, чтобы отгородиться от них. Бен сгорбился, положив локти на колени и положив голову на руки. Дин достал откуда-то колоду карт и рассеянно тасует их в руках. Он спросил, не хочет ли Вик сыграть партию, но она вежливо отказалась. Вместо этого она смотрит в сторону двери, ведущей в коридор, где находится палата капитана Эрреры, грызет ноготь большого пальца и теряется в оцепенении. Майя сидит в своем кресле и наблюдает за ними, за этой разношерстной группой людей, которых капитан Эррера отобрал и лично превратил в семью. Она говорит себе, что с ним все будет в порядке, хотя не уверена, что действительно верит в это. Дверь распахивается, и половина из них тут же вскакивает на ноги, ожидая увидеть Энди или жену Бена, Миранду, с новостями. Вместо этого появляется Эндрю. Он бросается к Майе и практически поднимает ее с пола, чтобы заключить в объятия. – О Боже, я только что услышал. Ты в порядке? – Я в порядке, – настаивает Майя, отстраняясь от Эндрю через мгновение. Ей не нужно утешение. Утешение подразумевает, что что-то не так. Все будет хорошо. – Ты что-нибудь знаешь? – Спрашивает Трэвис, поднимаясь со своего места и подходя к ним. – Привет, чувак, – говорит Эндрю, шагая к Трэвису и обнимая его. – Нет, я не знаю подробностей. Я только что вышел из операционной и услышал, что произошло, но я найду Бейли и сообщу вам всем последние новости, хорошо? – Получив кивок Трэвиса, он начал возвращаться обратно тем же путем, что и пришел. – Я скоро вернусь, – говорит он, похлопывая Джека по плечу, когда проходит мимо. Майя смотрит через окно в двери, как он идет по коридору, пока не поворачивает за угол, а потом исчезает. Трэвис садится на место, и Майя думает, что ей тоже стоит сесть, но она не может представить, как можно сейчас сидеть спокойно. Она больше не может. – Я собираюсь выпить кофе, – объявляет она. – Кто-нибудь хочет чего-нибудь? Она получает пару молчаливых покачиваний головой в знак отказа, но в основном ее просто игнорируют. Она не принимает это на свой счет. Она знает, что каждый должен справляться с этим по-своему, так же как Майя справляется с этим по-своему, покидая зал ожидания, чтобы хоть на минуту отдышаться. – Я скоро вернусь, – говорит она, хотя знает, что они, вероятно, не обращают на нее особого внимания. Она направляется по коридору, неуверенная, что идет в правильном направлении. Хотя она часто бывает в отделении неотложной помощи, когда завозит пациентов, она почти не бывала больше нигде в этой больнице. Она точно не знает, куда идет, но полагает, что рано или поздно найдет дорогу. Кроме того, чем дольше она бродит, тем дольше она избегает комнату ожидания, так что она не против заблудиться. Хотя у нее вряд ли будет шанс заблудиться, прежде чем ее найдут. – Майя! – Она слышит знакомый голос, за которым следует стук высоких каблуков по линолеуму. Майя поворачивается и видит Карину, идущую к ней с почти безумным видом. – Я как раз шла домой, когда услышала, что случилось, – говорит Карина, подойдя ближе. Она протягивает руки и медлит, давая Майе шанс отказаться от контакта. Не получив сопротивления, она обнимает Майю и крепко прижимает ее к себе. Майя не сразу обнимает ее в ответ. Она не совсем застыла, она приветствовала контакт, но на мгновение позволила себя обнять. Она позволяет себе утешиться теплом и легкостью, которые предлагает Карина. Тот же комфорт, который она не позволила бы себе принять от Эндрю, но у нее нет сил сопротивляться этому сейчас. Она не думает, что хочет этого. В конце концов, она обхватывает Карину за талию и прижимается к ее телу. До этого момента она не осознавала, насколько она истощена морально, эмоционально и физически. Карина обнимает ее, и внезапно все, что она блокировала в себе последние несколько часов, всплывает на поверхность. Как будто она наконец-то чувствует себя в достаточной безопасности, чтобы позволить себе почувствовать все. Она опустошена из-за капитана Эрреры. У нее разбито сердце из-за Энди. Она в ужасе от того, что будет дальше. Она взволнована после того, как столкнулась с близкой смертью. Она гордится тем, что им удалось очистить здание без жертв среди гражданского населения. Обычно она не позволяет себе испытывать все эти чувства, особенно сразу, поэтому она не совсем уверена, как с ними справиться. Но то, что ее держит Карина, заставляет ее думать, что можно начать разбираться в этом. – Ты в порядке? Я слышала, ваш капитан потерял сознание, и вы выпрыгнули из окна? – Спрашивает Карина, поглаживая волосы Майи у основания черепа, которые выбились из хвоста. Майя напевает, когда ногти Карины легонько царапают ее кожу. – Я в порядке, – говорит она приглушенно, уткнувшись в плечо Карины. Майя думает, что могла бы стоять здесь и обнимать Карину всю ночь, но, к сожалению, Карина начинает отстраняться слишком быстро. – Нет, это не так, у тебя кровь, – говорит она. Ловкие пальцы поднимаются и касаются лба Майи, убирая выбившиеся волосы. – Кто-нибудь осматривал тебя? Я думаю, нужно наложить швы. – Она подносит другую руку, чтобы наклонить подбородок Майи вверх и лучше рассмотреть ее голову. – Я в порядке, – снова говорит Майя. – Все в порядке. Она даже не заметила, что ее голова рассечена, но вдруг под черепом возникает пульсирующая боль, а кожа горит. Она замечает каплю крови на воротнике рубашки Карины и понимает, что это, должно быть, от нее. Она протягивает руку и пытается смахнуть ее, но слишком поздно. Она уже испачкала мягкую голубую ткань. – Черт, прости за это. Карина опускает взгляд на рубашку, но лишь на секунду. – Не беспокойся об этом, мне плевать на свою рубашку. Я забочусь о тебе. Она говорит это с такой искренностью, что Майе приходится сделать шаг назад. Она не знает, как справиться с тем, кто так заботится о ней. Она никогда не нуждалась в том, чтобы о ней заботились, она сама может позаботиться о себе. Она в порядке. Ей не нужно зацикливаться на том, что произошло. Ей нужно идти вперед. Взгляд вперед. – Я должна вернуться к команде, – говорит она Карине, пытаясь отойти. Но Карина слишком быстра. Она протягивает руку и осторожно берет Майю за запястье, удерживая ее на месте. – Доктор Бейли сейчас с Энди и ее отцом. Она обеспечивает им самый лучший уход. Андреа сказал мне, что он введет твою команду в курс дела, а потом останется с ними, пока они не уедут. Обо всех остальных сейчас заботятся. Пожалуйста, позволь мне позаботиться о тебе. Ее глаза умоляют Майю позволить ей помочь. Она говорит об этом мягко, зная, что слишком сильное давление заставит Майю убежать обратно в комнату ожидания. Но она явно верит, что Майе действительно нужна помощь, поэтому не отступает. Похоже, она полна решимости одержать верх над присущим Майе упрямством. Майя вздыхает, решив, что может просто согласиться с этим. – Ладно, хорошо, – соглашается она. – Мы пойдем найдем пустую смотровую, и я смогу наложить тебе швы. – Она скользит пальцами по запястью Майи, пока не берет ее за руку, и тянет за собой по коридору. Майя следует за ней, думая, что, наверное, она бы пошла за Кариной куда угодно. Этой ночью все идет довольно медленно, поэтому они без труда находят пустую смотровую комнату. Карина заводит ее внутрь и закрывает за ними дверь. Майя старается не обращать внимания на то, что в ней нет окон, поэтому они, по сути, находятся в полном одиночестве, где их никто не видит. Карина включает верхний свет, и Майя непроизвольно шипит от того, как ярко он светит в темной комнате, ее голова внезапно начинает сильно болеть. – Извини, – бормочет Карина. Она выключает основное освещение, оставляя только вспомогательные лампы, включенные под шкафами и у двери. У Майи затрепетало в животе, когда в голове пронеслись слова "освещение для настроения", но сейчас не время для таких мыслей. Она буквально истекает кровью и, возможно, у нее сотрясение, а Карина просто хочет позаботиться о ней. – Ты можешь забраться на стол? Я пока найду набор для наложения швов. – Карина начинает открывать шкафы и ящики в поисках необходимых ей материалов. Майя, как и было велено, садится на смотровой стол и наблюдает, как Карина перебирает все ящики. Она прикусывает нижнюю губу, пока ищет. Это чертовски мило. – Ты вообще имеешь право накладывать мне швы? – Майя говорит это в шутку, но это больше похоже на вызов. Карина оглядывается через плечо и выглядит слегка обиженной, но ее слова звучат беззаботно. – Чтобы ты знала, доктор Бейли предоставила мне привилегии, и сегодня я принимала роды. Думаю, я справлюсь с несколькими швами. – Ты принимала роды? Майе не очень нравятся дети, но она знает, что Карина их любит. Она также знает, что Карина уже давно не принимала роды, сосредоточившись на своих исследованиях. Улыбка, озаряющая лицо Карины, когда она думает о своем дне, успокаивает сердце Майи. Впервые с тех пор, как она нашла капитана Эррера лежащим без сознания, Майе удается улыбнуться. – Да, принимала, – гордо улыбается Карина. – Сегодня три акушера заболели, и им нужна была помощь, поэтому доктор Бейли попросила меня выйти на подмену. Я приняла прекрасного, здорового мальчика. Родители назвали его Майло. – Это потрясающе, – говорит Майя. Ей нравится слушать, как Карина рассказывает о своей работе. – Ага, вот вы где. – Карина наконец-то находит материалы, которые искала. Она берет все, что ей нужно, ставит все на один из маленьких металлических столиков с подносами и подкатывает его к месту, где сидит Майя. – Прости за свет, – говорит она, прежде чем включить яркую лампу у смотрового стола. На мгновение он обжигает глаза, но она быстро привыкает. – Каково это - снова принимать роды? – Спрашивает Майя, желая поддержать разговор Карины о работе, которую она так любит. – Было так замечательно, – говорит Карина, ее улыбка еще более ослепительна, чем свет. – Мне нравится заниматься исследованиями, но я скучала по родам. Я стала акушером, потому что мне нравится приносить жизнь в этот мир. Было очень приятно снова заняться этим. – Я очень за тебя рада, – искренне говорит ей Майя. – Это так необычно. Майя однажды видела, как принимали роды на заднем сиденье машины скорой помощи, и ей было трудно понять, каким чудом жизни все всегда восхищаются, в то время как во время таких родов без эпидуральной анестезии было так много криков и хаоса. Только после этого, когда Трэвис впервые вложил завернутый сверток радости в руки мамы, она, наконец, начала понимать, что к чему. Она не знает, захочет ли она когда-нибудь детей, но она уважает тех, кто хочет. Это был прекрасный момент. По крайней мере, в течение нескольких минут, пока ребенок не начал плакать. Она знает, что хотела бы, чтобы роды были всей ее работой, но она понимает, почему Карине это нравится. В ее профессии так много смысла, учитывая, насколько Карина сострадательна и добра. – Думаю, теперь я буду принимать больше родов, – говорит она, используя стерильный ватный тампон, чтобы как можно мягче нанести на голову Майи обезболивающую мазь. Майя тихо шипит, когда мазь жжет, чем заслуживает извинения от Карины. Она знает, что боль временная, и скоро она ничего не будет чувствовать. Она делает медленный вдох, прежде чем спросить, – Что ты имеешь в виду? – Ну, должно быть, я очень понравилась пациентке. Шеф Бейли сказала, что они очень хорошо отзывались обо мне, и они жалеют, что я все это время не была ее акушеркой, – она застенчиво улыбается, признавая комплимент. – Бейли сказала, что есть вакантная должность акушера, и она моя, если я захочу. Майя не может не улыбнуться на это. Она так рада за Карину. Даже если она не согласится на эту работу, это все равно высокая похвала, лично от Миранды Бейли. Майя всегда считала, что Карина прекрасно справляется со своей работой, но одобрение начальника хирургического отделения - это уже другой уровень. Она так гордится Кариной и знает, что та более чем заслуживает этого. Она хочет, чтобы Карина согласилась на эту работу, хочет, чтобы она осталась. Да, эгоистично, она хочет этого для себя. Она хочет иметь возможность видеть Карину и не думать о том, сколько еще раз она сможет это сделать, прежде чем уедет. Сейчас она понимает, как сильно она боялась того дня, когда Карина скажет ей, что возвращается в Италию. Конечно, было бы чертовски легче преодолеть свои чувства к ней, если бы она была в другой стране, но Майя не хочет ее потерять. Даже несмотря на то, что она сейчас мучается, желая Карину и не имея возможности быть с ней, она все равно предпочтет это отсутствию ее в своей жизни. Так что да, она эгоистично счастлива, что работа позволит ей видеть Карину, но она также невероятно счастлива за Эндрю, потому что он сможет подольше видеть свою сестру рядом. Как бы его не раздражала ее постоянная забота о нем, он признался Майе, как хорошо, что его сестра здесь. Он был бы убит горем, если бы она уехала. – Боже мой, это невероятно, – говорит Майя. – Карина, это так здорово, поздравляю! – Спасибо, – улыбается Карина, садясь на стул и придвигаясь поближе к Майе, пока та ждет, когда начнет действовать обезболивающий крем. – Как думаешь, ты согласишься? – Майя не может не спросить. Конечно, это уместный вопрос, но Майя знает, что он исходит от нее. Она признает, что хочет, чтобы Карина осталась. Карина изучает ее несколько секунд, глаза перемещаются между глазами Майями, поднимаются к порезу на голове, опускаются к губам, снова поднимаются к глазам. Она тщательно обдумывает свой ответ, прежде чем сказать, – Меня ждет работа в Италии. – Она ждет достаточно долго, чтобы сердце Майи упало, прежде чем продолжить, – Но я очень счастлива здесь. Майя не может сдержать вздох облегчения, который она издала при этом признании. В какой-то момент она была уверена, что потеряет Карину, и не была готова к такому развитию событий. – Мне нравится Грей-Слоан, – говорит Карина. – Мне нравятся другие врачи и медсестры. Мне нравится Сиэтл, даже когда идет дождь. Мне нравится жить с моим братом. Мне нравишься... – она колеблется, словно не собирается продолжать, но в конце концов добавляет, – Ты. Сердцебиение Майи участилось, и ей пришлось ухватиться за край смотрового стола, чтобы не дать себе потянуться к лицу Карины и притянуть его к своему. Она уверена, что костяшки ее пальцев побелели от слишком сильной хватки, но либо так, либо она облажается по полной программе. Она сжимает крепче. – Мне тоже нравится, что ты здесь, – говорит Майя. Это не совсем соответствует тому, что сказала Карина, но это лучшее, что она может сказать, не сводя на нет всю тяжелую работу, которую она проделала, чтобы держаться на расстоянии. Кроме того, она знает, что Карина знает, что она на самом деле имеет в виду. – Я рада, – ухмыляется Карина. – Но, если я останусь здесь дольше, думаю, мне стоит поискать собственное жилье. – Нет! – Выпаливает Майя, не успев остановить себя. Карина смеется над ее вспышкой, но она не дает себе времени смутиться и продолжает говорить то, что хочет сказать. – Тебе не обязательно переезжать, ты можешь остаться. – Ты уверена? – Да, конечно. Я имею в виду, по крайней мере, на некоторое время, рынок жилья сейчас просто сумасшедший. Ты же не хочешь иметь с этим дело, – пытается оправдаться она, хотя ни черта не знает о текущем состоянии рынка жилья в Сиэтле. – Я знаю, что офис не очень большой, но мы можем официально сделать его твоей комнатой. Мы все равно никогда не пользовались этой комнатой раньше. Мы можем купить тебе кровать и продать футон. Шкаф не самый лучший, но мы можем что-нибудь придумать, – предлагает Майя. Она не знает, почему она так настойчива в этом вопросе. Все было бы намного проще, если бы Карина не жила напротив нее, если бы ей не приходилось видеть ее каждый день. Если бы Карина переехала, они бы все равно виделись время от времени, но Карина не была бы таким постоянным присутствием, и Майя могла бы наконец начать жить дальше. Возможно, признание в том, что она не хочет, чтобы она съезжала, означает, что она признается самой себе в том, что у нее нет намерения расставаться с Кариной, но это проблема для будущей Майи. Настоящая Майя не хочет отказываться от своего и без того ограниченного времени с Кариной, поэтому будущей Майе придется просто смириться и разобраться во всем. Карина снова наблюдает за ней, ища хоть намек на какое-то сомнение. Видимо, она не находит, потому что говорит, – Хорошо. Я останусь. – Она улыбается Майе, а затем добавляет, – Сначала мне нужно будет посоветоваться с Андреа, но потом я скажу шефу Бейли, что хочу получить эту работу. Майя может только улыбнуться в ответ, слишком беспокоясь о словах, которые вылетят из ее рта, если она решит говорить. – Обезболивающий крем поможет, но скажите мне, если будет слишком больно, – говорит она, протягивая марлевый тампон, смоченный дистиллированной водой. – Все в порядке, со мной все будет хорошо. – Майя отмахивается от этого, как от пустяка. Капитан Эррера сейчас лежит на больничной койке. Его сердце остановилось сегодня ночью. Она справится с этим. Карина тщательно очищает рану, не торопясь, делая это аккуратно и тщательно. Майя наблюдает за ее лицом, пока она работает. Ее взгляд сосредоточен и решителен, он не отрывается от пореза Майи. В уголках ее глаз появились маленькие морщинки, так как она слегка прищуривается. Она прикусывает зубами нижнюю губу, пока та не начинает белеть, но, кажется, она этого не замечает. Майя не может не думать о том, как она красива. Объективно, да. Она великолепна, и все это знают. Но в этот момент, когда она сосредоточена на задаче и полностью в своей стихии, Майя просто ошеломлена тем, насколько она красива. Она издала звучный вздох, который вывел Карину из этого состояния. – Ты в порядке? Я сделала тебе больно? – Она вскакивает, отдергивая руки. – Нет, нет, я в порядке. Ты замечательная. Ты идеальна. Майя прикусывает язык, коря себя за то, что позволила последней фразе сорваться. Карина просто улыбается и не обращает на это внимания. Она проводит еще пару раз по голове Майи и остается довольна тем, насколько она чиста. – Хорошо, этого достаточно, – шепчет она, осторожно наклоняя голову Майи в сторону, чтобы убедиться, что она убрала весь пепел и грязь. – Следующая часть не будет веселой. Скажи мне, если будет слишком больно, и я найду медсестру, чтобы сделать анестезию. У меня пока нет доступа к лекарствам. – Я буду в порядке, – настаивает Майя. Карина закатывает глаза на ее упрямство и берет иголку с ниткой, чтобы приступить к работе. Майя шипит, когда игла впервые прокалывает ее кожу, но она стискивает зубы и терпит. Она может справиться с болью. Она выиграла золотую медаль с вывихнутой лодыжкой. Это ничто по сравнению с этим. Карина колеблется. Она открывает рот, предположительно, чтобы спросить, нужно ли ей обезболивающее, но Майя прерывает ее. – Я в порядке, просто продолжай. Карина выглядит так, словно собирается возразить, но она этого не делает. Она просто молча продолжает накладывать швы, стараясь быть настолько осторожной, насколько это возможно. Она снова закусывает нижнюю губу, и Майя сосредотачивается на этом, чтобы отвлечься от боли. Понадобилось всего четыре шва, но Майя все равно вздохнула с облегчением, когда Карина сказала, что закончила. Больше она, наверное, не выдержала бы. – Знаешь, тебе не обязательно все время быть такой жесткой, – говорит Карина, открывая бинт, чтобы закрыть порез. Ее тон дразнящий, но в ее глазах есть блеск, который говорит, что она серьезна. – Да. Жесткость помогает мне сосредоточиться. Это помогает мне двигаться. Взгляд вперед. – Эти два слова закодированы в ее ДНК на данный момент. Больше она ничего не знает. – Взгляд вперед? – Спрашивает Карина, накладывая повязку на рану и проверяя, надежно ли она закреплена. – Это то, что всегда говорил мой отец. Оглядываться назад - не вариант, это только замедлит тебя. Всегда смотри вперед. Победители всегда смотрят только вперед. – Хм, – хмыкает Карина, но больше ничего не говорит. Она убирает весь мусор со столика и встает, чтобы выбросить его в корзину для медицинских отходов в другом конце комнаты. Майя хочет спросить, что означает это "хм", потому что оно определенно что-то значит, но это была слишком долгая ночь, и она не хочет сейчас в это вникать. Она уже собирается спрыгнуть со стола, когда Карина возвращается и кладет руку ей на колено, чтобы остановить ее. – Подождите, мне нужно сделать тест на сотрясение мозга, – говорит Карина. Она достает из сумки фонарик и включает его. – В этом нет необходимости, я в порядке. – Майя, травмы головы - это очень серьезно. Если ты сейчас чувствуешь себя хорошо, это не значит, что так оно и есть. Я собираюсь осмотреть тебя, – настаивает Карина. Майя прикусывает губу от такого выбора слов, но Карина даже не замечает этого. Она просто поднимает фонарик, чтобы направить его на глаза Майи, и начинает осмотр. Как Майя и ожидала, Карина определяет, что у нее нет сотрясения мозга, и позволяет ей наконец встать со стола. – Мне пора возвращаться к команде, – говорит Майя. Она и так слишком долго отсутствовала. При нормальных обстоятельствах они, вероятно, задались бы вопросом, где она была, но она уверена, что все они настолько погрузились в свои мысли, что не заметили этого. Тем не менее, она хочет вернуться и ждать вместе с ними. Они должны пройти через это все вместе. – Подождите, еще кое-что, – говорит Карина. Прежде чем Майя успевает спросить, в чем дело, Карина протягивает руку и берет запястье Майи в свою ладонь, притягивая ее к себе, чтобы еще раз обнять. На этот раз Майя инстинктивно обхватывает ее за талию и прижимается к ней, даже если она не знает, чем вызваны эти объятия. Одна из рук Карины обнимает ее затылок, пальцы снова царапают линию волос и вызывают дрожь по позвоночнику Майи. Другая рука Карины крепко обхватывает ее плечи, гарантируя, что они останутся прижатыми друг к другу даже после того, как пройдет то время, которое считается нормальным для объятий. – Я так рада, что с тобой все в порядке, – размышляет Карина, прижимаясь щекой к голове Майи. Майя никогда не думала, что кто-то так беспокоится о ее благополучии. Конечно, ее команде не все равно, но они проходят через все это вместе с ней, поэтому большая часть их забот припасена и для них самих. Эндрю был потрясен некоторыми историями, которые она ему рассказывала, но у него иногда бывают сумасшедшие случаи, из-за которых он немного невосприимчив к ситуациям жизни и смерти. Однако Карина так сильно волнуется, что Майя слышит легкий тревожный хрип в ее дыхании, когда оно проносится над ее ухом. Это неприятно, когда кто-то так глубоко переживает за нее, после того как она так долго обходилась без этого. Майя чувствует себя почти задушенной этим. Как бы ни было приятно, когда Карина обнимает ее, это неожиданно слишком. Как можно незаметнее Майя вырывается из объятий. – Я в порядке. У меня бывали вызовы и похуже. Такое случается. Карина выглядит почти разочарованной тем, как легко Майя пытается отмахнуться от этого, но она не унывает. – Майя, это нормально - быть расстроенной. Сегодня с тобой произошло нечто очень страшное, и кто-то, кто тебе очень дорог, лежит на больничной койке. Ты можешь позволить себе почувствовать это и закричать, или заплакать, или сделать все, что тебе нужно, чтобы выпустить это наружу. Майя чувствует, как ее желудок сжимается, и понимает, что начинает расстраиваться. Ее толкают к тому, на что она не хочет проливать свет, и она думает, что может сорваться. Она не хочет набрасываться на Карину. Она знает, что та просто пытается быть рядом с ней и предложить безопасное место, где Майя может сломаться. Но Майя не ломается. – Я не собираюсь плакать, – отмахивается Майя. – Слезы - это признак слабости, а я не слабая. Я в порядке. Печаль, но не совсем жалость, отражается на лице Карины. Черты ее лица смягчаются, и она тихо говорит, – Это неправда. Плакать - нормально и полезно. Так твое тело выпускает поток химических веществ из мозга, когда ты испытываешь эмоции. Плакать - это нормально. – Скажи это моему папе, – насмехается Майя. Это вышло более болезненно, чем она намеревалась, но она ничего не может с этим поделать. Она хочет, чтобы Карина поняла намек и оставила все как есть, чтобы ей не пришлось быть еще более грубой в этом вопросе. Ей нужно, чтобы этот разговор прекратился. Глаза Карины горят, словно она воспринимает это как вызов, и она говорит, – Думаю, если я когда-нибудь встречу твоего отца, мне будет что ему рассказать. Майе не нравится, что подразумевает ее тон. С возрастом она поняла, что некоторые методы воспитания ее отца были не совсем обычными, но он всегда хотел как лучше. Она примирилась с некоторыми сложными аспектами их отношений, но она знает, что без него у нее ничего бы не получилось. Она даже не хочет спрашивать, что Карина имеет в виду под этим утверждением. Она слишком расстроена после событий сегодняшнего вечера. Карина права. Она расстроена тем, что произошло сегодня вечером, но ей не нужно давать этому волю. Она справится с этим внутри себя, как обычно. Она в порядке. Ей не нужно зацикливаться. Взгляд вперед. – Мне нужно вернуться к команде, – говорит Майя, давая Карине понять, как можно любезнее, что с нее хватит этого разговора. – Спасибо, что зашила меня, – говорит она, чтобы смягчить удар. Карина одаривает ее грустной, но понимающей улыбкой. – Конечно, я всегда здесь, чтобы помочь тебе, – говорит она в последней попытке утешить ее. – Андреа или я сможем снять швы через несколько дней. Майя кивает и открывает дверь, позволяя Карине выключить свет и закрыть за ними дверь. Карина идет рядом с ней обратно в комнату ожидания, но они не разговаривают. Тишина, в которой они находятся, не совсем некомфортна, но в ней чувствуется напряжение. Впервые она действительно чувствует себя неловко рядом с Кариной, по крайней мере, в негативном смысле. Она объясняет это остаточным хаосом сегодняшнего вечера и надеется, что завтра все будет лучше. Потому что хуже, чем сегодня, уже точно быть не может.