Не уверены насчёт смерти

— Пора выходить на поле боя! — заявил воскрешенный Хаширама. Минато и Хирузен, а также малыш Учиха и его команда мрачно кивнули, готовые сражаться. Тобирама, напротив, выглядел так, словно внезапно о чем-то задумался. — Дай мне минуту, — сказал он, — у меня есть идея, которая может принести нам победу. Мне просто нужно кое с кем повидаться. С этими словами он исчез. Остальные ждали, и тридцать секунд спустя Нидайме снова был среди них. И Хаширама тут же вздрогнул, потому что у его брата было то-самое-лицо. Плохое лицо. Оно означало, что кто-то будет ужасно страдать и, возможно, его репутация будет уничтожена действительно унизительным образом. Хашираме не нравилось то-самое-лицо. Теперь он жалел Мадару. — Господа, — воскликнул Тобирама, и этого было достаточно, чтобы каждый из его спутников съежился от страха, — мы можем идти.

***

Мадара хохотал во все горло. Взгромоздившись на голову Джуби, он доминировал на поле. Все бежали перед ним. Он был королем, и никто не мог остановить его, даже ожившие Хокаге, которые появились на поле боя несколько минут назад. Затем Мадара увидел это приводящее в бешенство бледное лицо Сенджу и перестал смеяться. Потому что это было то, что Хаширама назвал тем-самым-лицом. Он говорил об этом со страхом в голосе. Мадара выгнул бровь. Что опять изобрел этот гребаный ублюдок? Ровно через две секунды он услышал: — Кхем-кхем… Он развернулся на каблуках. В паре метров от него стояла черноволосая женщина. На ней была форма джонина Конохи, в руках — папка и ручка, квадратные очки скрывали ее мертвенно-зеленые глаза. Она выглядела совершенно измождённой. Мадара почувствовал, как его мозг заработал. Потому что как, черт возьми, эта женщина появилась на голове Джуби? — Кто ты, черт возьми, такая? — выпалил он. — Сара Кирисаки, налоговый департамент Конохи, — сказала она усталым голосом, — вы Мадара Учиха? — Да? — Родились в двадцать седьмом году до основания Конохи? — Да? — Вы были связаны с Деревней, Скрытой в Листве, как глава клана Учиха, до вашего дезертирства во втором году после основания Конохи? — Да? — повторил он, не зная, чего она хочет. — Хорошо, — вздохнула она. Она начала быстро писать в своей папке. — Мадара Учиха, перед вашим дезертирством вы забыли подать заявление о дезертирстве. Из-за этого вы все еще считаетесь частью рабочих сил Конохи. А это значит, что вы задолжали нам налоги за шестьдесят три года. Плюс налог на проживание в вашем доме. Плюс штрафы за несвоевременную оплату. Плюс проценты. Плюс ущерб за ваше нападение на деревню, после вашего дезертирства. Она перестала писать и уставилась на него своими мертвыми глазами. — Это дает нам в общей сложности семьдесят девять миллионов двести сорок шесть тысяч шестьдесят девять ре различных налогов. Мадара становился все более красным и начал подозрительно походить на кипящий чайник. — Вы можете выплатить эту сумму полностью сейчас или в несколько этапов, но если вы выберете второй вариант, будут проценты, примерно пять процентов от общей суммы. Для Мадары этого было достаточно. Он выхватил свой гунбай и разрубил женщину пополам. Усмехнувшись, он повернулся к Белому Демону. Так это все, что было у этого придурка? Посылать за ним налогового инспектора, серьезно? Примерно в этот момент он получил удар коленом в голову. Он тяжело приземлился на задницу и дико огляделся, только чтобы увидеть две части тела женщины, окруженные копошащимися черными щупальцами, которые, казалось, были сделаны из чистой тьмы. Через секунду женщина снова была целой, ее глаза были черными как смоль, и она выглядела взбешенной. — Ладно, чувак, — прорычала она, — позволь мне выразиться яснее. Отдай мне свои гребаные деньги, и, может быть, я не спущу с тебя шкуру твоим собственным гунбаем.

***

Тем временем, на земле. Тобирама смотрел на эту сцену влюбленными глазами. — Разве она не чудесна? — спросил он. — Ты нанял сверхъестественное существо, чтобы оно заботилось о налогах? — застонал Хаширама, не веря своим ушам. — Ага! Я познакомился с ней, когда экспериментировал с Эдо Тенсей. Она любит деньги и бумажную волокиту. Она само совершенство! — С каких это пор у нас есть заявление о дезертирстве? — спросил совершенно потерянный Минато. — С самого начала, — ответил Тобирама, выглядевший очень довольным и почти таким же страшным, как Жуткая Тварь, которая в настоящее время пыталась кастрировать Мадару на голове Джуби. — Скажи мне, Тоби, — начал Хаширама, — ты сделал это только для того, чтобы получить удовольствие от страданий Мадары, не так ли? — Да ладно тебе, старший братец, — абсолютно невинно улыбнулся Тобирама, — что заставляет тебя так думать? Хаширама уставился на голову Джуби, где Сара Кирисаки, или как там звали эту тварь, вбивала Мадару в землю его собственным гунбаем, крича: «ОТДАЙ МНЕ СВОИ ДЕНЬГИ!!!», ее щупальца хлестали повсюду. Все это все больше и больше походило на ужасно неудачное ограбление, чем на взимание налогов. — О, ничего, — наконец сказал Хаширама. Что ж, покойся с миром, Мадара, подумал он.