Смотреть порно — это нормально

Он несколько раз целует Нила на прощание, коря себя за невозможность остаться. Остаться — значит признать, что это чего-то стоит. Признать, что это не просто интрижка, очередной подкат или способ скоротать время. Признать, что он запал на Нила сильнее, чем мог ожидать. Но сожаление — это пустой концепт. Поэтому Эндрю старается оставить все свои сожаления в номере отеля, вместе с Нилом, который, по договоренности, должен уйти спустя пару часов. — Ты можешь оставаться здесь сколько хочешь, — Эндрю бросает уже у двери. — Тут есть нормальная ванная и еда в номер. — Ахах, это твой концепт благотворительности? У меня есть ванна, — Нил лежит, свернувшись клубочком, не переставая улыбаться все это время. Все это время — всего несколько часов, о которых Эндрю, как он уверен, будет с грустью вспоминать всю свою жизнь. Потому что Нил удовлетворил свое любопытство — на данный момент, но он захочет большего. Захочет узнать, что еще Эндрю может ему предложить. Ничего. И тогда Нил уйдет. Покинет чат — заблокирует его аккаунт. Возможно, оставит автограф стоять на столе — но какой в этом смысл? С этими мыслями Эндрю садится в такси.

***

— Твоя команда участвует в благотворительной лотерее, — слишком издалека начинает Элисон. — Угу, — Эндрю слишком истощен после встречи, и последнее, на что он хочет тратить силы, — рассуждения о жизни своей команды. — Я внесла тебя в список, — быстро проговаривает она, — твой последний — и единственный — опыт общения с фанатами произвел полный фурор в соцсетях. Нам нужно больше упоминаний, повышение узнаваемости, надо замутить вирусное видео, ну знаешь, где ты случайно встречаешь больного ребенка и…… Она продолжает восторженно описывать ему план целой пиар-кампании, которая сделает Эндрю самым “любимым” игроком для нового поколения, поясняет, как это скажется на его контрактах, обещает горы денег, которые ему, по сути, не нужны. — Что получит победитель? — О, там разыгрываются разные активности. Ну, мероприятия. Твой капитан выбрал поход в зоопарк, но еще есть прогулка на яхте, пикник, ресторан… Ресторан звучит неплохо. Например, если он пойдет с Нилом. Как там говорила Би? Классическое свидание? Ах да, он не может с ним пойти. Потому что... потому что на свиданиях принято говорить. Вычеркиваем. — Еще есть фотосессия, полет на воздушном шаре, кино… Полет на воздушном шаре. Идеально для человека с боязнью высоты. За что Элисон вообще платят деньги? За то, чтобы максимально похуистически относиться к своим клиентам? Фотосессию можно провести молча. Это не так сложно. Он может просто стоять. С другой стороны, почему он вообще думает, что Нил будет участвовать в лотерее? Хотя кого он обманывает — конечно, будет. Скупит все возможные билеты, и сам же ему об этом расскажет. — Фотосессия. — Да, отлично. Подберем тебе симпатичного парнишку, не сильно выше тебя, а то знаешь… — Подберем? — Боже, Эндрю, ты ведь не думал, что такие вещи проводятся честно? А если выиграет какой-нибудь отмороженный фанат, который будет весь вечер пускать на тебя слюни? Нет, нужен милашка-очаровашка, с грустной историей, из жопы мира, чтобы все писали кипятком о том, как вас свела судьба. Эндрю думает. С одной стороны, он хочет, чтобы победа была честной. С другой, все понятно. Он хочет увидеть Нила. Еще раз. Много раз. Видеть его постоянно. Отвратительно. Сложнее, что об этом не должна знать Элисон. Может быть, подбросить ей фото Нила? Случайно. Пусть подумает, что такова судьба. С еще одной — непонятно какой по счету — стороны, Нил не очень подходит под описание “милашка-очаровашка”. Да, там есть грустная история и жопа мира тоже, но Эндрю сомневается, что Элисон разделяет его каноны красоты. Окей, он подумает об этом завтра.

***

Они продолжают переписываться, но Нил больше не поднимает тему личной встречи. Эндрю не может его за это винить. Он все прекрасно понимает, более того, он все предугадал еще тогда, в отеле. Этого никогда не будет достаточно. Нил щебечет что-то о древнеанглийском, отмечая, как здорово знать факты, которые влияют на современный язык, рассказывает о том, как mama в очередной раз пытается его откормить, как он подружился с каким-то одногруппником, и они даже пили вместе кофе. Как он снизил количество смен в кафе, чтобы больше учиться, но денег, которые отправил ему Эндрю, хватит еще на несколько лет. В этом Эндрю вообще не сомневается — судя по тому, что Нил все еще носит два худи, он совсем не тратит деньги на себя. ты не думал обновить гардероб Эта фраза отправляется сама собой, как и многое, что касается Нила, как будто его тело не хочет даже думать. — Боже, ты все еще думаешь об этом? Тебе не нравится серый? у тебя две худи — Да, и я успеваю их стирать. Все в порядке. какой твой любимый цвет — Оранжевый мог бы и не спрашивать — Ахах, да, — Нил открыто улыбается. — Я думаю, твой — черный. почему — У тебя есть такой готический вайб. Ты красишь ногти? нет Но, возможно, стоит. — Да, для секретного агента это было бы слишком заметно. Эндрю ухмыляется. Нил расслаблен, он улыбается, но в нем читается какая-то глубоко затаенная тревога. И эта тревога автоматически передается Эндрю.

***

Он заказывает ему тонну одежды. Это нормальные качественные джинсы, несколько пар новых кроссовок, те же худи, но на пару размеров меньше привычных, футболки, джоггеры, рюкзаки, поясная сумка… Несколько готовых капсул, в которых Нил не будет похож на тотально нищего студента. Отправлять на дом кажется слишком подозрительным, поэтому Эндрю доплачивает курьеру, который привозит все это на кампус, чтобы Нил сам сказал ему адрес. Уже оформив заказ, Эндрю с отвращением анализирует, что это больше похоже на стресс-шоппинг. Он просто монотонно накидывал в корзину все, что ему нравилось, и скорее всего, понравится и Нилу.

***

— Я получил посылку, — при этом Нил все еще сидит в своей старой худи. так — Я не думаю, что я могу все это принять. потому что — Потому что ты и так тратишь на меня целое состояние. и — То есть ты не отрицаешь, что это сделал ты? — Нил даже не улыбается, что заставляет Эндрю начать нервничать. у меня болит голова от оранжевого Нил молчит. Он смотрит себе под ноги, не решаясь поднять взгляд. — Мне кажется, что я тебя использую. Теперь очередь Эндрю начать рассматривать пол. Он долго не может сформулировать, что именно его смущает. Что, на самом деле, это он использует Нила, пытаясь перекрыть свои травмы, проработанные еще несколько лет назад, но все равно нагоняющие в ночи в полном одиночестве слишком большой квартиры. Что это именно он не может даже сказать своего имени. Что он ведет себя как хуевый сталкер, который следит за бедным мальчиком. Что он никогда не сможет сделать Нила счастливым, и деньги — единственный способ показать свою заботу, оплатить то, что он не может — и не сможет — быть рядом. Пока. Это “пока” и есть причина, из-за которой он снова плохо спит по ночам. Он больше не может просто позвонить Нилу под утро, потому что Нил — это то, что заставляет его нервничать. Эндрю хочет. Просто хочет быть рядом, смотреть на его лицо не через камеру, покупать ему вещи лично, а не использовать курьера. Готовить ему завтраки, просыпаться рядом, слушать бесконечные рассказы про учебу, оставаться на ночь, кутаться в один плед. Завести кота, съехаться, засыпать, уткнувшись носом в его волосы. Эндрю цыкает сам на себя, обрывая бесполезный полет фантазии. С чего он вообще решил, что Нил хочет этого же? И почему Нил считает, что он использует Эндрю? каким образом — Ну… ты отдаешь мне намного больше, чем получаешь. Эндрю замирает, в его голове происходит сложный вычислительный процесс. Ему кажется, что он получает вообще все. В отличие от Нила. например — Мне кажется, ты не хотел, чтобы мы встречались. Мне кажется, что я вынудил тебя. И что тебе не понравилось. И что ты мог бы найти кого-то посимпатичнее и поопытнее. И… Нил продолжает бормотать, пока Эндрю закуривает и думает, что Нилу не помешала бы пара сессий с Би. Как и вообще всем. Он включает микрофон, еще не решив, как он остановит эту самоуничижительную тираду, потому что Нил только сильнее распаляется, выплескивая копившиеся неделями переживания. Вот, что было не так. Нил думает, что он не заслуживает Эндрю. Чувака, который заставляет его носить повязку на глазах и встречаться в отеле под чужими именами. Который не может даже себе самому признаться, что боится, что кто-то будет знать его так близко и смотреть на него так пристально, как Нил смотрит в камеру. Который иногда готов расплакаться от бессилия и рамок, в которые его загнало собственное сознание. — Я никогда не делаю того, чего не хочу. Нил замолкает. Эндрю делает несколько глубоких затяжек, и Нил повторяет за ним. Он снова просто вдыхает дым, даже не пытаясь изобразить, что ему нравится этот процесс. — Я просто не понимаю, зачем тебе это. — А тебе? Снова повисает тишина. Нил еще глубже зарывается в худи, натягивая ее почти на все лицо, чтобы еле слышно прошептать: — Я... чувствую стабильность? Эндрю хочет рассмеяться в голос, но сдерживает себя. Он — последний человек в мире, которому можно приписать такое качество. Скорее — мираж, который возникает и исчезает, оставив ложную надежду. Нил продолжает: — У меня никогда не было… друзей? Близких людей? Я не знаю, как правильно расставлять эти ярлыки и нужно ли это. Он делает затяжку, его лицо почти скрывается за дымом. — У меня никогда не было — этого. И я впервые ощущаю себя — настоящим? Живым? Как в книжках, когда бабочки в животе. Бабочки в животе. Эндрю представляет, как это может быть на самом деле, но в его случае — это максимум полуживые мотыльки, которые пытаются найти свет внутри него. Нил замолкает, словно ждет от него ответа. — Ты был способом отвлечься. — Был? Эндрю постукивает пальцами по столу, пытаясь правильно подобрать слова. “Я не могу перестать думать о тебе”, — звучит слишком банально. “Ты стал больше, чем способ отвлечься”, — слишком многообещающе. “Я бы хотел видеть тебя каждый день”, — слишком нереализуемо. — Мне нравится с тобой общаться. Это правда. Нил кивает, но смотрит в камеру с легкой грустью, словно не может поверить словам Эндрю. В конце концов он несколько раз мотает головой, снимая с себя наваждение, снова начинает улыбаться и спрашивает: — Хочешь, я примерю вещи? Эндрю, конечно, хочет.

***

Кажется, что Нил на какое-то время отпускает свои переживания, и все становится как прежде — ну почти. Теперь Нил каждый раз надевает что-то из нового, еще раз показывает, как все хорошо сидит, краснеет, когда Эндрю отправляет свойственный ему сухой комплимент. Через пару недель они снова начинают обсуждать тему секса. Эндрю даже не осознает, как они к ней перешли, — кажется, Нил рассказывал о том, как тренируются настоящие спортсмены (как будто Эндрю не знает), когда вскользь упомянул секс. — Ты знал, что за месяц до крупных соревнований запрещается заниматься сексом? Эндрю давится виски, который должен был стать логичным завершением трудной недели. что — Ну, им нельзя заниматься сексом. Чтобы поддерживать нужный уровень гормонов. это неправда — Я читал в журнале про экси. это все еще неправда — Возможно, но, интересно, как они с этим справляются? это выдумки журналистов — Сколько, самое долгое, у тебя не было секса? Эндрю закатывает глаза. Боже, такого уровня подкаты он последний раз видел в хорнете лет пять назад. Но окей, он готов сыграть. дрочка считается — Ммм, только если ты был там не один. два месяца Нил становится пунцовым. — Это… не очень долго. у всех есть потребности — У меня, кажется, нет. сколько у тебя не было — Эм, 21 год? это достаточно долго — В целом, да, — Нил ерзает на стуле, опять закусывает губы, хотя Эндрю уверен, что он делает это не специально. — Я просто думаю, мм, ты хотел бы когда-нибудь, может быть, еще раз увидеться? Ну, со мной, я имею в виду. Нил выдавливает из себя улыбку, которая все равно не перекрывает его волнения. Он боится, что Эндрю скажет “нет”. Как будто Эндрю может сказать “нет”. да

***

Все похоже на прошлый раз. Другой отель, но судя по интерьеру, их делают под копирку. Карточка от номера, мучительно долгий маршрут от лифта до двери. Нил в обтягивающей черной футболке, которую купил Эндрю, узких серых джинсах, которые купил Эндрю, повязках на руках, которые тоже купил Эндрю. Он доволен. От Нила невозможно оторвать глаз, на этот раз его волосы как-то хитровыдуманно уложены, что сложно заметить, когда голова лежит на подушке, но он привстает на звук открывающейся двери, и Эндрю в очередной раз проклинает свою трусость. Все могло быть в разы проще. Но нет. Он смог выбраться из города только в момент очередной игры, которая была не слишком далеко от Пальметто, чтобы добраться туда на машине. Нил не торопил его. Они постепенно обсуждали собственные желания: в основном, Нила, потому что с желаниями Эндрю было все понятно. Нил просто хотел попробовать все, что Эндрю готов ему предложить. И пока речь шла только о сексе, тот чувствовал себя более-менее в безопасности. У него есть еще как минимум несколько встреч с Нилом, пока тот не попробует все. И может быть, возможно, только может быть — захочет повторить. Эндрю снимает ботинки и почти запрыгивает на кровать, жадно загребая Нила в объятия, на что тот только звонко смеется. Это действительно похоже на голод — дикий и ненасытный, но Эндрю хочет верить, что это просто эффект новизны. Что это никак не связано с тем, что он смотрит на Нила, словно в свое отражение в искривленном зеркале, — те же проблемы, разные пути решения. Нил выбрал бежать, Эндрю выбрал остаться. У них одинаково поломанные судьбы, именно поэтому Нил и глазом не моргнул, когда Эндрю подробнее рассказал ему про Тильду, про парней, которых он избил у бара, про то, чего стоила трезвость Аарона, про собственные таблетки, про то, что его считают психопатом. Нил даже не вздрогнул. Эндрю наклоняется и не успевает задать вопрос, когда Нил шепчет “да-да-да”, и наконец целует его. Кажется, что проходит целая вечность, прежде чем они могут оторваться друг от друга. У Нила распухли губы, став еще более розовыми, как будто на нем помада легкого оттенка, Эндрю абсолютно уверен, что сейчас глаза Нила снова сияют, и… но — но пока он все еще не может позволить себе этого увидеть. Он ложится ему на грудь, перебирая его волосы, проводя рукой по футболке и запуская пальцы под нее. Нил сказал, что ему понравилось в прошлый раз. И что он совсем не думал о шрамах. Эндрю тянет за край, чтобы снять ее. Он снова смотрит на голый торс, исписанный посланиями из прошлого, и впервые хочет почувствовать это кожей. Он стягивает с себя толстовку и майку. Нил замирает, по звукам он понимает, что происходит: — Ты не должен. — Я уже говорил… — Что не делаешь того, чего не хочешь, — Нил кивает. — Просто я не хочу, чтобы что-то из этого… Он не договаривает. Эндрю понимает и без слов. Даже без имен Нил прекрасно представляет себе прошлое Эндрю, осознавая, что любая мелочь — буквально что угодно — могут его стриггерить. — Я хотел бы попробовать, — признается Эндрю. Нил в ответ только убирает руки за голову, сцепляя их в замок. Эндрю плавно, держа вес на руках, ложится сверху, оставляя между их телами чуть меньше сантиметра. Он чувствует жар, который исходит от Нила, чувствует его дыхание, запах его шампуня и геля для душа… Эндрю целует Нила в ямочку над ключицей, покрывая поцелуями его шею, подбородок, поднимаясь к губам. Он осторожно расслабляет руки, плотно прижимаясь к чужой коже, на что все его тело реагирует мурашками и волной возбуждения. Это так непривычно приятно, что он жмурится, заставляя себя сдержать стон. Нил целует его в ответ, подаваясь вперед, ловя его губы своими, приподнимая все тело навстречу Эндрю. Их члены трутся друг об друга сквозь слои плотной ткани, доставляя смутное удовольствие, перемешанное с легкой болью от дискомфорта. Эндрю наконец отрывается от чужих губ, выдыхая: — Я хочу тебе отсосать. — Да, да, хорошо, — Нил не может отдышаться, предложение застает его врасплох, но он ни секунды не сомневается. Эндрю переползает ниже, оставляя поцелуи на каждом шраме, ловя вздохи Нила и тихие стоны, медленно и неспеша добираясь до ширинки. Он оттягивает удовольствие, поглаживая член Нила через джинсы, получая в ответ недовольное фыркание и стон: — Можно… Он хмыкает и целует Нила в живот, слегка покусывая кожу, расстегивает ширинку и стаскивает штаны вместе с боксерами. Где-то внутри его подсознание шутит, что он готовился к этому дню всю свою жизнь, — и вот момент его триумфа. Он жадно берет головку в рот, посасывая ее, проводя языком по краям, причмокивая от удовольствия. Эндрю поднимает взгляд на Нила, беззвучно открывающего рот, и Эндрю готов утонуть в этом всепоглощающем чувстве — смеси контроля и наслаждения. Нил почти скулит, переходя на совсем бессовестные стоны, когда Эндрю берет член в рот целиком, начиная ритмично отсасывать, не переставая гладить Нила по бедрам. Его руки мечутся по кровати, и Эндрю позволяет положить их себе на голову, предостерегая похлопывая по руке. Но Нил, как всегда, деликатен, он не давит и не впивается в волосы пальцами, аккуратно поглаживая по ним. Эндрю тает. Он несколько раз проводит языком по члену, от чего Нил почти плачет, но все равно не торопит его и старается оставаться максимально неподвижным. Эндрю снова начинает быстро насаживаться горлом почти до конца, чувствуя, как Нил дрожит, как его собственный член уже почти разрывается от возбуждения. Еще несколько движений, и Нил кончает, сильнее сжимая его волосы. Он тяжело дышит, медленно притягивая Эндрю к себе. Тот ложится сверху, обескураженный от одного вида своего партнера, утыкаясь членом ему в бедро, жадно целуя взасос.

***

— Итак, я отобрала брошенную домохозяйку с двумя детьми, пережившего авиакатастрофу парня, волонтера из приюта с животными… — Элисон вернулась со своими “победителями”, а Эндрю все еще не знает, как сказать ей, что у него давно есть победитель, и на другого он не согласен. — Так, еще Рене подкинула бедного, но очень умного студента, он подходит тебе по росту, правда, его лицу пиздец, не знаю, сколько будет нужно тональника, чтобы все это перекрыть…. Вот почему ему всегда нравилась Рене. — Студент. — Ты уверен? Я отправила тебе фотки на почту, может, ты хотя бы из вежливости посмотришь? Хотя где ты и где вежливость. Ты делаешь это просто мне назло, да? Или потому что тебе так нравится Рене? — Второе. — Не могу тебя судить, мне она тоже очень нравится. Элисон и Рене официально зарегистрировали свои отношения еще пару лет назад, и Эндрю пришлось целых четыре часа избегать попыток незнакомцев с ним поговорить, прежде чем вынесли торт. Оно того стоило. — Так, значит, Нил Джостен, студент 1 курса…. В принципе, не так плохо. Надо уточнить у гримеров… — Никто не будет трогать его шрамы. — А, значит, ты все-таки посмотрел на фото. Отличный вкус. Ладно, так и быть, я разверну все в сторону бодипозитивной повестки. Возможно, приплету права низеньких геев, ну, ты понял, да? Эндрю сбрасывает звонок.

***

— Знаешь что? — Нил подпрыгивает на стуле, и Эндрю точно знает, что именно ему сейчас скажут. “Я иду на фотосессию с Эндрю Миньярдом” — Я иду на фотосессию с Эндрю Миньярдом! — у Нила повышается голос, но он осознает это сразу же и старается вернуться на стул, смиренно положив руки на колени. — Я выиграл в лотерею. Интересно, когда Нил перестанет верить в свое сплошное везение? поздравляю — Это же круто, да? Это будет фотосессия для спортивного журнала, я расскажу, как сильно я люблю экси и как давно я смотрю матчи, и про то, что я играл еще в детстве… Нил замирает и хмурится, и ровно то же самое делает Эндрю. наверное про детство не стоит — Да, ты прав. Тоже об этом подумал. Итак, самый главный вопрос, чтоооо мне надеееть? — Нил встает, чтобы вытащить все свои вещи (все вещи, подаренные Эндрю) на стол и еще раз показать их. стилистам платят за это — Да, но я же должен буду в чем-то войти? Ну, ты знаешь, первое впечатление — самое сильное. И тут Эндрю почти возмущенно открывает рот. впечатление — Ну да. Все-таки я уже однажды видел Миньярда вживую, но не думаю, что он меня запомнил. А тут такой шанс. Может быть, мы даже станем друзьями. Эндрю мысленно делает пометку, что, когда Нил восторженно взволнован, он говорит как пятилетка. — Иии я смогу ходить на все его матчи? Или даже, не знаю, смотреть на тренировкиии? Теперь Эндрю просто захлебывается возмущением. То есть, Нил собирается надеть все эти крутые шмотки, чтобы очаровать какого-то там хмыря? Чтобы потом ходить на его “маааатчиииии”? (Эндрю опускает момент, что хмырь — это он) зачем Нил мнется, перебирая футболки: — Мне всегда казалось, что он что-то скрывает. Ты читал его биографию? Драки, таблетки, приемные семьи… Если бы Нил был чуть-чуть посообразительнее, он бы догадался прямо сейчас. Но Нил не сильно любит проводить параллели. И сейчас ему, кажется, все еще 5 лет. черные джинсы и серая футболка Нил сияет, выуживая это из вороха одежды.

***

В день фотосессии, конечно, идет дождь. Эндрю приезжает на место заранее, о чем почти сразу жалеет, — внезапно Элисон тоже решила проявить пунктуальность, и теперь он вынужден слушать ее отчеты с его рейтингами. — Тебе нужен партнер, — пропевает она, параллельно отсматривая одежду на сегодня. — Зачем? — Чтобы сердечки юных девочек и мальчиков бились чаще при виде тебя. Чтобы у вас был фанклуб с фотками вашей собаки, а у меня — больше шансов затащить тебя на интервью. Эндрю пожимает плечами, выбрасывая несколько раскадровок, где его силуэт изображен слишком близко к Нилу. — Идеально, конечно, если твой парень будет милым и сможет уверенно держаться перед камерой. Эндрю фыркает. — Он будет ходить на интервью? — он отбрасывает слишком обтягивающую футболку, явно на пару размеров меньше, чем Эндрю, но Элисон тут же возвращает ее обратно. — Да, конечно, — она машет рукой гримерам, которые должны начать “готовить” Эндрю. — Кто-то же должен рассказать людям, какая ты на самом деле няшечка. Эндрю игнорирует ее. Он молча садится в кресло и также молча терпит почти час макияжа, хотя ему нужно только “выровнять тон” и немного “оттенить глаза”. — Ох, — удивленно-восторженно выдыхает Элисон, и Эндрю точно знает, что произошло. Нил здесь. — Окей, я устрою для Рене внеплановый ужин, — Элисон почти подлетает к Нилу, осыпая его комплиментами. От чего тот теряется еще больше. Видно, что он напряжен, — слишком много людей, слишком много камер и ламп, которые уже час настраивают световики. К нему подходят гримеры, стилисты и фотограф, которые дают краткий инструктаж. Элисон успевает только вставить: — Поздравляем с победой! Основное правило: не трогать его, ладно? Даже случайно, только если у тебя нет последнего желания… И тут Нил должен понять. Должен провести параллели. Но вместо этого он оглядывается, находит взглядом Эндрю и пытается не улыбаться — от чего лицо застывает в непонятной гримасе. Эндрю приветственно кивает в ответ. Это будет сложнее, чем он думал. Даже процесс подготовки вызывает у него приступ паники. Нил выглядит слишком хорошо, слишком искренне ему улыбается, и…. И? Эндрю чувствует, что какая-то мысль, какое-то чувство всплывает в нем буквально на долю секунды, и он никак не может его уловить. Их одевают в форму команды Эндрю. Нил чувствует себя некомфортно, он не хочет открывать руки, но летний сезон предполагает футболки. Он просит оставить повязки, тем более, что Эндрю в точно таких же. — Ох, вы будете почти как близняшки! — Элисон подмигивает, а Эндрю в очередной раз убеждается, что рядом с ним — ним, как со всемирно известным голкипером, — Нил перестает соображать совсем. Тск. Вот, опять это чувство. — Итак, вставайте поближе. Нил, ты когда-нибудь держал ракетку? — фотограф выстраивает кадр, расставляя инвентарь. — Да, я играл, когда был ребенком, — Нил отвечает на вопрос, но все это время смотрит на Эндрю с улыбкой на лице. — Еще я знаю несколько иностранных языков. И люблю бегать. Эндрю молчит. Им дают в руки ракетки. — Я учусь на лингвиста. Ты знал, что креольский язык… Тск. Эндрю хочет его ударить. К счастью, фотограф дает отмашку, и они замирают в своих совсем не реалистичных позах. Проблема в том, что Эндрю знает. Конечно, он знает и помнит почти весь курс лингвистики, так как Нил, делающий домашнее задание, — это его любимое шоу. Как он старательно закусывает губу, записывая что-то в тетрадочки, или как хмурится, когда разные словари выдают разные переводы. Только — только это все должно быть его. Его, как личности, которая скрывается за экраном. А не Эндрю Миньярда, который держит ракетку, ожидая очередного снимка. Вот, что это было. Ревность. Он словно попал в очередную мультивселенную из этих дурацких фильмов про супергероев, где есть несколько разных версий его самого, — и теперь они не очень-то друг друга любят. Вся фотосессия проходит как одно сплошное залитое светом пятно. Ему жарко и холодно одновременно, он хочет уехать домой, и он хочет, чтобы это никогда не заканчивалось. Потому что в один момент Нил встает слишком близко, он снова чувствует его запах, чувствует тепло его тела, и Эндрю хочет просто в очередной раз обнять его. Сказать все. Просто открыть сейчас рот и произнести любую фразу — и Нил должен понять. Понять, что Эндрю просто трус, который скрывается за своим фирменным “лицом”, как за фасадом, который не хочет, чтобы кто-то знал его слишком хорошо или видел, как он улыбается. Но вместо этого Нил все немного портит. Он продолжает ненавязчиво кидать какие-то фразы, рассказывает про автограф-сессию, шутит с Элисон и просто очаровывает всех вокруг. Ему не нужен неизвестный сталкер, пусть и слишком богатый, который готов выделить ему пару часов в отеле. Он заслуживает нормальных, человеческих отношений, в которых будет искренность и не будет места страху и тайнам. Эндрю хочет домой. Но проходит пару часов, а он все еще здесь. Он не сказал ни слова с момента, как Нил вошел в студию. Не то чтобы кто-то заметил. — О, Нил, скажи пару слов о сегодня. Как тебе Эндрю? — Элисон натягивает самую сладкую улыбку, мечтая о прекрасном отзыве на своего подопечного. — Нормально? — Нил явно не улавливает, чего от него хотят. — Просто нормально? — она несколько раз приподнимает брови, делая самый очевидный в мире намек. — Нет, конечно, больше, чем нормально, — Нил откашливается. — Эндрю самый результативный голкипер не просто на сегодня, но и за всю историю экси. Его процент сейвов — почти 45, что практически невозможно с учетом нацстатистики. 4 последних матча еще раз это подтвердили, но при этом текущая команда явно тянет его вниз. Их линия нападения слишком слаба, а выезжать каждый раз…. — О, Нил, Нил, — теперь Элисон почти шипит. — Что ты думаешь о нем лично? Как о человеке? Нил бледнеет и сжимает руки в кулаки. — Что он хорошо выглядит? Элисон вздыхает и отсылает оператора. — Хотя бы так. Эндрю молча наблюдает за этой пиар-катастрофой.

***

Он не может собраться, чтобы выйти в онлайн. Он видит уведомления о сообщениях, но насильно игнорирует их. Би говорила, что обида — это затаенный гнев, это очень сильное чувство, которое точит, разрушая его изнутри. Эндрю не верит в сожаления, а обида, как будто бы, где-то там, рядом. Но это единственное слово, которым он может описать свое состояние. Кажется, что Нил его предал. Формально, он не сделал ничего плохого. Просто… даже та улыбка, которой он встречал Эндрю, была предназначена только для него. Только для него, Джозефа, а не для него — Эндрю. Он прогоняет эту мысль по кругу несколько ночей подряд, что печально сказывается на его состоянии. В очередной раз проснувшись от очередного кошмара, наполненного отчаянием и бессилием, он звонит Би, примерно представляя, что она ему скажет. — Он просто хотел с тобой подружиться. У него может быть больше, чем один друг, — ее рациональность с годами не становится меньше, не уступает место сентиментальности, как должно бы быть. — Он говорил мне про бабочек в животе. — И хотел с тобой подружиться. — С Эндрю. — Это все еще ты, ты же это понимаешь, да? Не надо было устраивать фотосессию. — Если бы у него был выбор, кого бы он выбрал? — Стоит спросить у него?

***

Эндрю открывает чат только на выходных. 4 дня он не был в сети. 134 сообщения, 20 пропущенных звонков. Нил беспокоился. Нил переживал. Он чувствует себя виноватым, даже не зная, почему Эндрю не был в сети. Нил звонит почти сразу, как только Эндрю появляется онлайн. — Эм, привет? привет — У тебя все в порядке? Эндрю злится, теперь уже и на себя, и на Нила, пишет, не доверяя своему голосу в данный момент. было много работы — То есть… дело не в нас? нет никаких нас Эндрю стирает это сообщение. нет — Оу, хорошо, — Нил громко выдыхает. — Я подумал, что, может быть, что-то сказал или…. Я хотел извиниться, если что-то было не так. все нормально — Ладно, — Нил не давит, но по его лицу видно, что он не верит этим сообщениям. — Я, эм, сходил на фотосессию? и как — Это было странно. Я не думаю, что мы сможем быть друзьями, — Нил грустно хмыкает. — Я не думаю, что я ему понравился. ты хотел ему понравиться У Эндрю что-то колет в груди. — Ну да… он лучший вратарь в мире, и было бы круто, чтобы он хотя бы запомнил мое имя. зачем — Не знаю? Зачем люди покупают звезды и якобы дают им свое имя? я думал ты хочешь пить с ним кофе и играть в экси Нил закатывает глаза. — Я не думаю, что когда-либо еще раз возьму клюшку в руки или полюблю кофейни. Боже, я так нелепо себя вел. ? — Я рассказывал ему какой-то бред, то, что я рассказывал тебе — без деталей — про учебу, про бег, боже, я нес какую-то чушь. Почему я думал, что если ты воспринимаешь это все нормально, то остальные тоже так будут? ? Нил вздыхает, по привычке натягивая рукава уже новой худи, на что Эндрю старается не возмущаться. — Я подумал, что могу быть интересным для кого-то еще?

***

Все плавно приходит в норму. Норма — если можно назвать редкие созвоны и частые переписки. Сезон набирает оборот, и чемпионат не за горами: Эндрю успевает только урывками отдыхать, но не может отказать Нилу, когда тот предлагает — робко просит — еще одну встречу. Это вечер после игры, в которой Эндрю опять переоценил себя — как и во всех последних играх. Потому что Нил будет смотреть. Кевин уже почти свыкся с тем, что он никогда не узнает причину такого профессионального роста Эндрю. В этот раз он еле может шевелить руками, но мысль о том, что всего один короткий перелет отделяет его от Нила, придает ему сил. Когда он, наконец, добирается до отеля, тело хочет только одного — лежать. Нил ритмично качает ногами в такт ему одному известной мелодии, пока Эндрю медленно снимает с себя толстовку. Он снова хочет оказаться рядом, как можно ближе, словно забраться Нилу под кожу, и никогда не расставаться. Кажется, что вариант Кевина с наркотиками был не так уж и плох. Он ложится рядом, осторожно кладя голову Нилу на плечо, почти незаметно вдыхая запах его шампуня. Какой-то новый сладкий фрукт, который обволакивает и заставляет забыться. Эндрю просыпается, вздрагивая от неожиданного тепла рядом с собой. Ах да. Нил. — Доброе утро, — сонно бормочет тот. — Выспался? Эндрю растерянно моргает. — Ты не шевелился всю ночь? — Ты устал. Я не хотел тебя будить, но раз ты проснулся, ты не мог бы помочь мне дойти до ванной? Я очень хочу писать. — Давно? — Пару часов. — Почему? — Потому что человек, который так быстро засыпает, точно нуждается во сне сильнее, чем я хочу в ванную. Эндрю не готов поверить ему на слово. Нил наверняка снял повязку. Наверняка он знает, кто он. И просто не хочет говорить. Иначе просто не может быть. Нил опять читает его мысли, отвечая на его замершую позу. — Я не подсматривал. — Тебе даже на минуточку не было любопытно? — Эндрю потягивается, пытаясь размять затекшие ноги. — Мы договорились, — Нил приподнимает руку, на которой всю ночь пролежал Эндрю, и неловко садится. — Я бы подсмотрел, — фыркает Эндрю, беря Нила за руки, чтобы довести его до ванной. — Тебе нужна будет помощь? — Нет, спасибо, — Нил закрывает дверь. — И ты бы не подсмотрел. Эндрю пожимает плечами. Нет, он бы не стал. Но это не значит, что у Нила такие же высокие моральные принципы. Он заказывает завтрак в номер, пока Нил принимает душ, переодевается в сменную одежду, меланхолично пролистывает каналы. Когда завтрак приезжает, Нил уже сидит рядом в повязке и чистой одежде. — Как ты планируешь есть? — Эндрю наливает себе кофе, высыпая в него почти весь сахар. — С рук? — Нил открывает рот и тянется к Эндрю. Это не самый сексуальный жест, но удержаться сложно — Эндрю целует его в ответ, опять роняя на кровать. Завтрак стынет, но он слишком долго ждал. Они целуются пять, десять, двадцать минут, прежде чем Эндрю сползает на пол, помогая Нилу сесть обратно. — Минет? — на выдохе предлагает он. — Я думал, ты уже заказал завтрак? — Нил ухмыляется, за что получает легкий шлепок по ноге, но только смеется в ответ. — Сколько у тебя есть времени? — Нил гладит его по волосам, пока Эндрю покусывает его шею. — До очередного задания по спасению мира? — Могу остаться на сегодня, — довольно бурчит Эндрю, прикидывая, на сколько хватит его терпения. — Я читал, что на третьем свидании можно переходить на следующую базу, — Нил игриво улыбается, изворачиваясь на кровати так, что его футболка задирается слишком высоко. — Это что, бейсбольная метафора? Как не стыдно, Нил? — Эндрю принимает приглашение, опускаясь ниже, приподнимая непослушную тряпку еще выше. Он снова и снова проходит поцелуями по шрамам, выученным наизусть, млея от того, как Нил нежно гладит его волосы. — Не говори никому. — Только если ты очень сильно попросишь. Нил энергично кивает: — Чем бы ты хотел заняться? Эндрю знает ответ. Он больше чем уверен, что может даже через повязку прочитать желание, которым горят глаза Нила. Но для этого ему нужно сделать один маленький шажок — договориться с самим собой. Они обсуждали секс. Более того, Нил кидал ему ссылки на порно, которое он как будто бы недавно открыл для себя, с совершенно рациональными комментариями. “Я не понимаю, почему они так кричат, у меня уже заложило уши” “Как думаешь, у него правда стоял все эти два часа?” “Чувак на видео не похож на девственника. Откуда он знает, что вообще надо делать?” Эндрю плавно готовил себя к этому. Он понимал, что однажды Нил спросит. Или попросит. Или просто намекнет — как сейчас, когда время и место идеально совпали. Он понимает механику. И, конечно, он хочет, но… — Тебе будет больно, — он спускается ниже, покусывая нежную кожу на внутренней стороне бедра, на что Нил фыркает. — Может быть, немного. — Только не говори, что тебе было больнее, — Эндрю кусает сильнее, но Нил даже не морщится. — Ты и сам знаешь ответ, — он убирает руки за голову, окончательно избавившись от футболки. — Мы могли бы… попробовать? Попробовать. Эндрю думает. Да, они могли бы попробовать. Он стягивает с Нила боксеры, беря его член в руку, жесткими движениями приводя его в чувство. Нил тихонечко стонет в ответ, откидываясь назад, непроизвольно раздвигая ноги чуть шире. — Как бы ты хотел? — Эндрю не отрывает руки, слизывая смазку с сочащегося члена. — Как… угодно, — Нил говорит на выдохе, переходя на шепот. — Блять, я кончу так, если ты не остановишься. — В этом и смысл, — Эндрю ускоряется, устраиваясь между ног Нила, чтобы полностью взять его в рот. — Тебе нужно расслабиться. Он несколько раз облизывает его член, прежде чем Нил кидает в него смазкой, спрятанной под подушкой, почти попадая в голову. — А ты все спланировал, да? — Эндрю ухмыляется, выдавливая холодную жидкость себе на пальцы. Он продолжает ласкать головку, осторожно вводя в Нила один палец, на что тот практически не реагирует. — Ты скажешь, если тебе будет больно, — напоминает Эндрю, Нил несколько раз кивает в ответ. Эндрю постепенно добавляет второй и третий палец, но Нил даже не морщится. — Мы можем уже.... — он стонет, вертя бедрами и насаживаясь на пальцы сильнее, приподнимая ноги так, чтобы Эндрю было удобнее. Но тот не хочет торопиться. Он не может допустить даже мысли, что может навредить Нилу. Он вытаскивает пальцы, заменяя их языком и запуская его как можно глубже, получая в ответ самые сладкие стоны. — Я больше не могу, — хнычет Нил, закусывая простынь. Эндрю еще несколько раз проводит языком по входу, не в состоянии оторваться от этого прекрасного вида Нила, распластанного по кровати. Эндрю никогда не мог даже и представить, что его первый секс будет таким. Нил выгибается сильнее, лихорадочно зажимая рукой свой член у основания, еще выше поднимая ноги. Эндрю готов сдаться. Он достает из кармана презерватив, быстро надевая его на себя. Медленно и плавно вставляет в Нила несколько пальцев, сильнее растягивая его, прежде чем прислонить головку к дырочке. Нил изгибается в спине, опуская бедра ниже, чтобы самому почти насадиться на член, но Эндрю удерживает его, прижимая к кровати. Он осторожно, буквально по миллиметру, начинает входить, и это абсолютно всепоглощающее чувство. Кажется, что все его тело — сплошная эрогенная зона, он оглушен теплом, которое растекается внутри него, когда он полностью ложится на Нила. — Руки выше талии. Нил согласно кивает, обнимая его слишком сильно, максимально прижимая к себе. Эндрю зацеловывает его, не в силах начать двигаться, ловя вздох. Нил подается вперед, и это становится последней каплей самообладания Эндрю. Он быстро двигает бедрами, нервно реагируя на каждый звук, пытаясь вглядеться в самое любимое лицо на свете, чтобы не пропустить даже намека на дискомфорт. Но с лица Нила не сходит блаженная улыбка, он хрипло стонет, призывая Эндрю двигаться быстрее, перебирая все возможные ласковые фразы, которые приходят ему на ум. Эндрю снова и снова целует Нила, замедляя темп, толкаясь в него как можно глубже. Нил недовольно скулит, пытаясь сжать ноги вокруг талии Эндрю, не давая ему полностью выходить из него. Эндрю рычит, опускаясь ниже, покусывая соски Нила и выходя из него полностью, на что тот лишь прижимает его ближе. Эндрю сдается, снова погружаясь внутрь, снова проваливаясь в этот поток жара, страсти и стонов. Он чувствует, как оргазм приближается, обхватывает член Нила рукой, двигая ей в такт. — Блять, блять, блять, — Нил почти кричит, лихорадочно водя руками по спине Эндрю, оставляя поцелуи на каждой частичке его тела, до которой он может дотянуться. — Я почти… Эндрю ускоряется, позволяя себе раствориться в этом почти животном инстинкте, и они кончают почти одновременно. Никто из них не может отдышаться, они лениво целуются, прижимаясь как можно ближе друг к другу.

***

Нил пропал. Его не было в сети уже 2 дня, и это серьезный повод начать переживать. Они общаются почти каждый день, даже если у Эндрю нет возможности выйти онлайн, он всегда читает оставленные Нилом сообщения в чате. Нил пропал. Его могла сбить машина, его могли похитить, это могла быть неудачная попытка ограбления. Что угодно. Эндрю весь вечер методично убирает квартиру, готовит себе ужин, как взрослый, каждые 15 минут проверяя статус Нила. Прошло почти 72 часа. Он не выдерживает. — Привет, Эндрю, — Рене, святая душа, никогда не корит его за внезапные звонки посреди ночи и никогда не спрашивает про его безумные просьбы больше, чем он готов ей рассказать. — Нил Джостен. Южная Каролина. Студент… — Я помню, Эндрю. — Он пропал.

***

Рене скидывает сообщение с адресом больницы, и у Эндрю все холодеет внутри, живот скручивает тугим узлом, а ноги становятся ватными. Еще до того как он успевает поговорить с тренером и отпроситься на пару дней, приходит второе сообщение: запущенный аппендицит, нет страховки, выпишут завтра. Но после такой операции не стоит выписываться так сразу — это Эндрю точно знает от Аарона, но у Нила нет страховки, значит, он окажется один после того, как его недавно сильно порезали изнутри. Эндрю оказывается в самолете уже через три часа. Еще через три — он стоит перед палатой, где лежит Нил. — Сожалеем, но он еще не совсем пришел в себя. Мы можем пустить только родственников или членов семьи, и…. — Я его бойфренд. И я оплачу нормальную палату и дополнительный персонал еще на неделю. Это обещание удивительным образом открывает перед ним все двери.

***

Он ждет еще минут сорок, прежде чем доктор говорит, что Нил пришел в сознание. Эндрю выпивает три отвратительных кофе из автомата, нервно теребит телефон, не решаясь позвонить Би. И не решаясь зайти в палату. Что он скажет? "О, привет. Я твой сталкер. Приятно познакомиться". Что-то зудит у него под кожей, он никак не может усидеть на месте и сделать те самые 5 шагов, которые отделяют его от Нила. Потому что… потому что с этого момента все изменится. Эндрю перестанет контролировать ситуацию. Он входит внутрь. Нил лежит на кровати, моргая под пикание мониторов, слишком бледный и еще более истощенный, чем обычно. Под его глазами мешки, и Эндрю сложно представить, каким надо быть идиотом, чтобы терпеть резкую боль на протяжении двух дней, как ему передали врачи. Он садится на кресло возле кровати, отмечая, что здесь действительно все выглядит очень прилично, и немного расслабляясь, что у него есть возможность хотя бы таким образом позаботиться о Ниле. Эндрю откашливается. — Привет. — Привет. — Ты Эндрю Миньярд, — Нил слегка привстает на кровати, наклоняя голову в замешательстве. — А ты Нил Джостен. Нил замирает, морща лоб, словно он решает сложнейшее арифметическое уравнение. — О, оооооо….. — Нил пытается полностью сесть, но Эндрю наклоняется ближе и слегка касается его плеча. — Тебе лучше лежать. — О, ооо, но я понял, — Нил смотрит на него своими огромными голубыми глазами, которые от удивления, кажется, стали еще больше. Эндрю наклоняет голову. В принципе, он сейчас готов ко всему. — Я не получал гранта, да? Нет, к этому не готов. — Это был уход от налогов, — он не замечает, как автоматически гладит Нила по плечу. — Ты оплатил мой колледж. — У меня слишком много денег. — И тебе некуда было их тратить? — Нил поворачивает рукой и тянет раскрытую ладонь к Эндрю. Тот сразу ее берет и прижимает к лицу, наклоняясь еще ближе. Нил расплывается в улыбке — той самой, которая всегда вызывала у Эндрю злополучных бабочек в животе. От этого уже не будет пути назад, и он словно снова и снова падает вниз. — Поцелуй? Да или нет? — Ты под кайфом. — Нет. — Посчитай от 1 до 10 на латыни. — Это настолько просто, что я почти оскорблен.

***

Элисон расплывается в почти маниакальной улыбке. Она уже час общается с Нилом, расспрашивая его об учебе, увлечениях и, конечно же, чувствах к Эндрю. На этот раз он не скупится на выражения. — Эндрю такой сильный. И заботливый, и красивый, и он такой милый, когда улыбается…. Эндрю фыркает. Они сидят на квартире у девочек, это первое официальное знакомство Нила с Рене, которая одобрительно кивает. Эндрю польщен. Элисон почти пищит от восторга. — Боже, Эндрю, я готова признать, он просто великолепен. Я уже написала на несколько каналов, чтобы они начали бороться за право первыми взять у вас интервью, как у пары. Нил прижимается к нему плотнее и кладет голову на плечо. Это все еще почти в новинку — обыденные небольшие взаимодействия, которые выдают в них пару. Нил настоял, что сможет учиться дистанционно. Эндрю не был против. Теперь он может позволить себе спать рядом с Нилом, готовить Нилу, покупать Нилу вещи, подарить Нилу кота, целовать его до беспамятства в любом уголочке их, теперь уже общей, квартиры. — О, давайте потренируемся. Нил, расскажи о своих родителях? Нил берет Эндрю за руку, монотонно водя большим пальцем. — Ну, мой папа, Балтиморский мясник, он был серийным убийцей. Мама сбежала со мной, но ее убили. Еще у меня есть дядя, он мафиози из Великобритании, но о нем, скорее всего, нельзя говорить. Элисон сереет. Эндрю довольно доливает себе виски. — Окееей, оставим этот вопрос. А как вы познакомились? На фотосессии? О, расскажи о ней! Эндрю выпивает стакан залпом. Возможно, после сегодня ему понадобится новый пиар-менеджер. — Эм, нет? Я был вебкам-моделью, и Эндрю купил приват. Он потом еще много платил за личные встречи, и потом…. Элисон плачет.