Шанс

      Мы закончили пить кофе и болтать до того, как начался официальный рабочий день. Я проводила Киру в кабинет и уселась на свое рабочее место. Шурки не было — это делало мой первый рабочий день великолепным. Кира выдала мне кучу поручений, и я постепенно начала вникать в суть дел. Надо было отправить письма и напечатать несколько документов. С писем я и начала. Найти конверты, подписать адрес. Передать в канцелярию и проследить, чтобы проштамповали и внесли в реестр отправленных. Сделав это, по дороге обратно зашла к Урядову — надо же было отдать больничный.       Около кабинета Георгия сидела Татьяна. Кажется, она еще больше потолстела. — Ой, Вика, здравствуй! — сказала она. — А ты к кому? К Георгию Юрьевичу? — Добрый день, да, к нему. Он у себя? — Я сейчас узнаю, может ли он тебя принять…       Ясное дело, плюшка тянула время, чтобы меня помурыжить. Но я уже повернулась к Светлане, которая ради разнообразия находилась на своем рабочем месте. — Если ты к Николаю Антоновичу… — она покачала головой, но я прервала ее. — Упаси боже! — вырвалось у меня, и я усмехнулась, вызвав ее неподдельное удивление. — Нет, я к тебе вообще-то. Пока там Татьяна узнает, готов ли принять меня Георгий. — Ко мне? А зачем? — удивилась Локтева. — Скажи мне, сколько я должна компании по кредиту? Я помню, какие-то выплаты у меня уже удерживали, мне бы точную сумму.       Света уставилась на меня, потом все-таки в компьютер и через некоторое время вывела мне на принтер все данные. Что ж, сумма оказалась не такой уж и большой. Я вполне могла ее себе позволить прямо сейчас. Но не видела смысла пока отдавать. Решила, что верну, когда буду увольняться. А то еще уволят принудительно, как только рассчитаюсь. А я нужна Кире, ей трудно будет без поддержки в этом кольце недружественных связей. — Багира! — раздался знакомый голос от двери. — Как же я счастлив вновь видеть вашу красоту и грацию! — Шерхан! Мне не хватало ваших комплиментов! — в тон ему ответила я. Отметила, что физиономия Пончевой была крайне раздосадованная: ну да, она собиралась меня помариновать в приемной, ничего не сообщая своему начальнику. Но он, к счастью, сам меня услышал. — Прошу в мой кабинет!       И я зашла, присев в кресло для посетителей. — Искренне рад, что вы зашли в мою скромную обитель, Виктория. Расскажите, что с вами стряслось? Мне позвонили и просто сказали, что вы в больнице на две недели… — Это звонил мой бывший муж, Георгий Юрьевич. А сама я не могла тогда говорить: была в коме…       Я вывалила на кадровика свою историю. Он впечатлился. — Да… вот это приключения! Хорошо, что все так закончилось! — Даже страшно представить, что было бы, не реши я поработать, когда все отдыхали… — Действительно… Давайте больничный, Виктория. Все хорошо, что хорошо кончается. Я протянула ему листок, и тут мужика прорвало. — Вика, вы не представляете, что тут творилось, пока вас не было!       В течение получаса я выслушивала историю злоключений Урядова в окружении бездельников и завистников. Особенно сильно его обижали Жданов и Тропинкина. О Кате он отзывался только в восхищенном тоне. От Татьяны ждал, что она поскорее уйдет в декрет, а на ее место наконец возьмут нормальную помощницу. Тут я его понимала. — Но теперь, когда вы вернулись, все снова наладится! — Обязательно! — согласилась я. — Но вы не портите себе нервы, Георгий Юрьевич. Не кричите на них, не делайте замечания. Просто фиксируйте прогулы и опоздания. А потом делайте вычеты — и все. — Так я и поступаю. Но Екатерина Валерьевна, добрая душа, отменяет все штрафы. — Да, кстати о штрафах, — я улыбнулась, — а напишите мне, пожалуйста, записку, что вы в проводили с мной беседу. И время точное укажите. Потому что кого-кого, а меня точно оштрафуют, если что. — Да, начальство теперь такое, что делать! — сочувственно покивал Урядов и написал записку. — Вы, главное, теперь со здоровьем аккуратнее. — Да, мне нельзя сильно напрягаться. Но я уже приняла меры — периодически отдыхаю. — Простите, не хотел собирать сплетни, но… у вас новая машина? — Да, у меня много всего нового. А что, секретарши уже гадают, кто мне ее подарил? — я рассмеялась. — Ну, мне-то можете сказать правду, Багира? — заговорщически наклонился он ко мне, понизив голос. — Только если вы им скажете, что у меня появился богатый поклонник. — А это правда? — Георгий Юрьевич, я просто обязана дать им им понять, что они правы в своих догадках, — твердо сказала я. Пусть их языки будут заняты этой темой. Как минимум, будет весело за ними наблюдать. Но вам скажу честно — на самом деле все обстоит несколько иначе. Дело в том, что я продала часть своей коллекции драгоценностей. — Правда? — Вот это — действительно правда. — Интересный ход, — он покачал головой и вдруг спросил, — а Александру Юрьевичу что я должен из этого сказать? Правду или?.. Он ведь звонил, интересовался, что с вами. — Александр Юрьевич в курсе, — я широко улыбнулась и подмигнула ему. Георгий хлопнул рукой об руку и рассмеялся. — Ну я же чувствовал, что тут не все так просто! У меня интуиция! — Вот об этом — точно ни слова, прошу вас! — умоляюще сказала я. — Я не хочу, чтобы сплетничали об Александре, понимаете? — Я — могила! А Кира Юрьевна?.. Она в курсе? — Она пока не в курсе, откуда у меня машина. Мы и поговорить не успели толком. Но я собираюсь ей все рассказать. Просто не надо обсуждать ничего ни с ней, ни с кем-либо другим, ладно? — За кого вы меня принимаете, Багира?! — почти возмутился Урядов. Потом уже спокойнее спросил. — Виктория, у вас действительно все хорошо?       И я совершенно правдиво ответила: — Никогда еще так хорошо не было. Честно. — Ну вот, это главное, — облегченно вздохнул он. И написал мне записку о том, что я в течение пятидесяти трех минут находилась в кабинете начальника отдела кадров и вела беседу о сохранении здоровья на рабочем месте. Потом я осторожно выглянула из кабинета — к счастью, Зорькин так и не выбрался из своей обители, и я спокойно вернулась на свое место. С Колей встречаться не хотелось — ну о чем мы будем говорить? О драных колготках, что ли? Нет, это я утрирую, конечно, просто не хотелось с ним общаться. Идеальный вариант — если он будет меня игнорировать. — Вик, ты где была? — Кира выглянула из кабинета, как только я уселась на свое место. — Я в отделе кадров была, Кирюш, — улыбнулась я. — После того, как отнесла письма в канцелярию. — Молодец. Больничный отдала? — Конечно. Что надо сделать еще? — Зайди сюда. Дам тебе поручение.       И я зашла. — Вик, — заговорщическим тоном начала подруга, — как хорошо, что Жданов с Пушкаревой сегодня куда-то по делам уехали. Мы с тобой хотя бы спокойно пообщаемся. — А Шура, наверное, считает, что у нее теперь выходной? — Вероятно, так. Но я не особо за это переживаю. Слушай, помнишь, я говорила о подборе статистики по продажам? — Ну да… — Я уже начала. Но я не успеваю разобраться с текущими делами. Ты могла бы свести все в таблицу и вывести общие данные? — Конечно, давай, сделаю, — с энтузиазмом сказала я. Мой энтузиазм немного угас, когда она передала мне довольно толстую пачку листов. — Ого! Это к четвергу или… — Или! Вика, конечно к совету! — А, ну тогда… уфф! — я с нарочитым облегчением вздохнула, и мы рассмеялись.       Я вернулась на свое место и начала работу. Да, тут был непочатый край. Я было подумала, что легче работать с теми же данными в электронном виде, но нет. Там нужны были две-три цифры с каждой строчки. Которые было еще надо сверять с общей суммой и с другими цифрами. Моя таблица, как я себе представляла этот сравнительный анализ, дополнилась еще парой столбцов, которых не было в той распечатке. К обеду я проштудировала едва лишь десятую часть. Но кажется, это был нормальный темп. — Вик, пошли обедать, — тронула меня за плечо Кира. Я кивнула, встала, да так и села обратно: голова закружилась и слегка замутило. — Викуся, что с тобой? — испуганно спросила подруга, поддерживая меня. — Да, перенапряглась чуть-чуть. И резко встала, вот. Сейчас посижу немного — и пойдем… — Ну смотри, — она присела рядом со мной на стул для посетителей. — Слушай, а может, тебе прилечь? Пошли, пошли в кабинет…       На этот раз я встала осторожно — и вроде все было в порядке. Кира помогла мне добраться до ее диванчика, где я и приняла горизонтальное положение. — Да мне уже нормально, Кир, — сказала я, порываясь встать уже через минуту, но подруга покачала головой. — Нет уж, лежи! Мне Сашка голову оторвет, если с тобой что-то случится! — Да ничего не случится, Кирюш. Просто остеохондроз, наверное. Надо будет курсы массажа шеи пройти. — Вот и пройди! — вздохнула Кира. — Ну, что, пошли? Или может сюда закажем? — Пошли. Проветримся, что ли?       Теперь все было нормально. Резко встала тогда, наверное. Мы прошли мимо пустующей стойки ресепшна и зашли в лифт.       Поехать решили на моей машине. Ну захотелось мне еще повыпендриваться!       Я соскучилась по «Корице», оказывается! И по этим суперским пироженкам, которые так и тают во рту. — Ты голодная, что ли? — с усмешкой спросила Кира. — Нет, просто соскучилась по йогуртовым пирожным, — честно ответила я. Когда мы уже пили чай, подруга все же спросила. — Вика, ты извини, но мне просто интересно… машину тебе Саша или Кирилл подарил? — Нет, Кир, — я ждала этого вопроса. — Я решила продать часть своих драгоценностей. Так что машина моя. И еще у меня теперь есть небольшой инвест-счет и обычный счет. Все в порядке. Саша в курсе — он знает, что все правда… — Вика! Я не подозреваю тебя во вранье! — с упреком сказала Кира. — Да ладно. Я долго не решалась распечатать эту кубышку, все думала, найду того, кто будет за меня платить. Но после Зорькина поняла, что ниже падать уже некуда и решила брать свою судьбу в свои руки. — А Саша? Как вы сошлись? — Саша… Мы давно уже… сошлись, — я осторожно подбирала слова. — Но потом мы расстались, не слишком хорошо. И не знала, что у него еще сохранились ко мне чувства! Я думала — он меня терпеть не может. Или даже ненавидит. К тому же, он встретил нас с Димой в четверг в «Лиссабоне» и наговорил гадостей. Я тогда разволновалась, приехала домой, и там мне стало так плохо, что я вырубилась. А Саша, оказывается, поехал за мной, под дверью сидел и все время звонил на домашний. Ну, может, не все время пока я спала, но долго. Потом я проснулась, ответила на звонок и открыла ему дверь… и все. Даже не помню, как все и произошло. Той же ночью мы решили, что завтра поженимся. — Ну вы даете! — Кира ошеломленно качала головой. — Это же уму непостижимо! Ладно ты у нас натура увлекающаяся, но чтобы Сашка на такое решился… — Это была его инициатива, но я и не собиралась отказываться. А про мои драгоценности он давно знает. — И где они сейчас? — В банк сдала, на хранение. Целее будут, теперь, когда я уже начала их продавать. — Ну ты все-то не продавай! — Больше, надеюсь, не понадобится, — я пожала плечами. — все пока хорошо. — Так ты можешь закрыть долг компании? — вспомнила Кира. — Ну уж нет! — хихикнула я. — Пока не закрыла — меня не уволят. А так, Пушкарева со Ждановым могут ведь в любой момент. А я тебя не хочу тут одну оставлять. — Спасибо, Викусь, — она улыбнулась. — Правда, так хорошо, что ты вышла. Ты изменилась, знаешь? Повзрослела. — Да, Кир, пребывание в коме, оно иногда на пользу идет. Как раз мой случай, — я усмехнулась. — Многое переоценено. О многом сожалею. Но одного не изменить: от Пончевой меня тошнит. — Да, Таня хороший человек, но… не понимаю, как Катя с ней долго может общаться… — А Пушкарева — она же хитрая, Кир, — хохотнула я. — Она чаще всего делает вид, что слушает. А из-за очков-то не видно, куда она смотрит: в себя или наружу. Ну и тетки высказываются без препятствий. Всем хорошо. — Да ты что? А ты так не можешь? — У меня очков нет, я так не могу, — серьезно сказала я. Помедлила минуту, а потом мы вместе рассмеялись. — Шутка, Кир! Могу, но я бы лучше предпочла с ними пересекаться как можно меньше. Кстати, вот с Амурой еще можно поговорить, а остальные… — Да, с Амурой иногда было приятно иметь дело, — согласилась со мной Кира. И тут я вспомнила. — Кирюш, а если Жданов будет к тебе рваться, давай я его сразу не буду пускать? — Да? — Ну да, пусть помаринуется. Меня вон сегодня Пончева к Георгию пускать не хотела. — Да ты что? — Да все в порядке, он меня услышал и вышел сам. Но сам факт — это прецедент. Скажу, что ты занята важным разговором или работой, и отвлекать тебя нельзя. — А если он будет настаивать? — Ну пусть поорет, в первый раз, что ли? Только ты не вмешивайся и держи марку. Не будь на его стороне, ладно? — Вика, ты не представляешь, как это сложно… — Держи лицо невозмутимым, — подсказала я. — Поверь, чем сильнее он будет орать, тем спокойнее будет тебе. — Откуда ты знаешь? — он печально улыбнулась. — Я брала уроки у Марины, секретарши Санечки… — Санечки? — ну вот, а я уже думала, Кира устала удивляться, ан нет! — Никому не говори, я его просто наедине так называю… — опомнилась я. — Его так мама называла, а больше он никому не разрешал, даже Кристине, — призналась подруга. — Ну тогда не говори и ему, что я тебе рассказала. — Ты тоже! — Заметано!       И мы еще немного посмеялись. — То есть ты просто Андрею нахамишь? — Нет, все будет исключительно вежливо. А если он себе позволит что-то хамское, тут уж огребет по полной. Ты главное, сама слабину не давай. Пусть вон к Пушкаревой своей с ноги дверь открывает. — Ладно, уговорила. Наверное, если я поведу себя жестко, он обидится… и забудет ко мне дорогу! — Кира улыбнулась. — Ну а я о чем? Конечно, есть шанс, что наоборот заинтересуется… — Ну уж нет! — пылко сказала Кира. — Хватит с меня Ждановых! — Вот! Отличный настрой! Звони Никите и назначай свидание на вечер! — А ведь и правда! — просияла подруга. — Вот возьму и позвоню!       И позвонила ведь! Ну все, за вечерний досуг подруги я была спокойна.       Мы вернулись в Зималетто, но на ресепшне опять было пусто, несмотря на то, что обеденный перерыв закончился. И напротив меня в директорском крыле — тоже оказалось пусто. Все было чудесно.       Я уже с осторожностью занялась таблицей. И так много, конечно, не успела. Тем более постоянно отвлекали.       Сперва пришла Шурка и уставилась на меня в веселом изумлении. — А я думала — девчонки меня разыгрывают! — сказала она. — А это и вправду Вика! И работает! Надо же, чудо какое!       Ну, дорогая, ты сама нарвалась. Я тебя не трогала, ты полезла сама. — Тут нет ничего чудесного, Кривенцова, — вздохнула я. — Да, я работаю, а ты гуляешь. Так было всегда, вообще-то.       И я продолжила заниматься своим делом, пока Шурка пыхтела, пытаясь осмыслить то, что я сказала. В следующий раз меня отвлек только что подошедший Жданов. — Вика, здравствуй! Ты сегодня отлично выглядишь! Больничный пошел тебе на пользу! — Здравствуйте, Андрей Павлович. Спасибо на добром слове, — вежливо ответила я. — Смотрю, ты решила поработать? — У вас отличное зрение, а значит, правильно подобраны очки. — А! Чувство юмора появилось! — обрадовался он и даже уселся около моего стола, на стул для посетителей. — А ну, рассказывай, в какой больнице его выдают! — На том свете, но туда спешить не стоит, — честно ответила я.       Жданов даже заткнулся, видимо, он удивленно на меня таращился, но я-то смотрела в цифры на компьютере. — Ладно, Вика, работай, я к Кире хотел зайти… — Одну минуту, я узнаю, не занята ли она…       И прежде чем он успел возразить, набрала внутренний номер. — Кира, пришел Андрей Павлович. Ты сможешь его принять? — Викуся, пять минут — закончу часть отчета, хорошо? — Хорошо.       Я положила трубку и сказала недоумевающему Жданову. — Вам придется подождать пять минут. Кира заканчивает часть отчета для грядущего совещания. — Даже так? Я не могу зайти к ней просто так, без приглашения? Откуда столько официоза? Или это месть? — Месть, господин вице-президент, — не выдержала я, — это когда вы обжимаетесь с госпожой президентом прямо в конференц-зале на глазах у моей подруги. Хотя если честно, я мотивы Пушкаревой понимаю… — Ты бы вообще помолчала, Клочкова! — взвился он при упоминании Катеньки. Шурка, кажется, была готова залезть от ужаса под стул — я мельком видела ее реакцию. Ничего, зато потом все правильно Катеньке передаст. А Жданову я с милой улыбкой ответила: — Я бы с удовольствием, но вы задаете вопросы, которые никак не могут остаться без ответа.       Больше он ничего не говорил, молчал, до тех пор пока Кира не звякнула мне, что освободилась. Жданов влетел к ней в кабинет на всех парах и сразу начал орать: — Кира, твоя подруга-секретарша стала слишком много себе позволять! — Ты об этом хотел со мной поговорить? — спокойно спросила Кира. — Нет. Об отчете. Он будет готов в срок? — Ну конечно. Как всегда. Это все? — Да, все! И еще я хотел пожелать тебе хорошего дня! — Это лишнее, но все равно спасибо.       Андрей выскочил из ее кабинета еще более злой, чем до этого. Я заглянула внутрь: Кира улыбалась. — Кирюш, прости, это я его выбесила… — Ничего страшного, Викусь. Все правильно. Как договаривались. Может, это его хоть чему-то научит?       Шурка тихо смоталась со своего места, во всяком случае, когда я вернулась к себе после разговора с Кирой, дылды уже не было. Ну и хорошо.       Ура! До пяти вечера больше никто не беспокоил. Ни меня, ни Киру. Зато ровно в семнадцать ноль-ноль около моего стола появился мужчина с шикарным букетом красных роз. Я как-то сразу поняла, от кого они… — Это вам, — мужик вручил мне красоту, и я сразу посмотрела в карточку. Там было написано: «Нике». открытка была тоже красной, даже алой. На внешней стороне было красивым черным пунктиром обозначено сердце. — Спасибо! — я говорила тихо, потому что голос неожиданно сел: так было приятно, что аж слезы подступили… — Ого! — Кира выглянула из своего кабинета и подошла взглянуть на розы. — Все понятно, Вика, думаю, ты сегодня больше работать не будешь! Да уже и конец рабочего дня. Заходи ко мне… на совещание!       Оставив цветы у Киры в кабинете, я взяла вазу и отправилась за водой. И только когда дошла, поняла, что в туалете — единственном месте, где эта самая вода имеется, сейчас наверняка полным ходом идет заседание женсовета. Но поворачивать назад, когда я была уже почти у цели, было не в моих принципах. Увы, я не ошиблась в своих подозрениях. Все тетки были в сборе — без Пушкаревой, но возможно, та пряталась в кабинке. А так даже и лучше! — Здравствуй, Вика, с возвращением, — сказала Ольга Вячеславовна. — Здравствуйте, спасибо, Ольга Вячеславовна, — ответила я вежливо и сразу подошла к крану, чтобы набрать воды в вазу. — Как дела, Вика? — спросила Амура. — Спасибо, Амура, нормально. — А что с тобой было-то? — подала голос Машка. — Давление резко упало, встать не могла несколько дней. — Да ты что? — сочувственно сказала Света. — У тебя гипотония? — Как выяснилось, — кивнула я. — До этого все было нормально. — Вика, это криз у тебя был? — уточнила Ольга Вячеславовна. — Нет, этот диагноз пока не ставят. Может, просто переволновалась накануне. Но теперь я на контроле у врача. — А у меня наоборот, высокое, — вздохнула глубоко беременная Пончева. — Так есть таблетки для его снижения, которые подходят беременным, — вспомнила Света. — Девочки, я никаких таблеток во время беременности пить не буду! — решительно заявила толстушка. — Я читала, что это вредно для ребенка! — Тань, да ты что?! — вытаращились на нее сразу все, и я в том числе. Но я потом вспомнила, зачем вообще приходила, закрыла кран, потому что ваза была уже полной, и направилась к выходу. Но уйти не успела: глазастая дылда заметила мой маневр и громко спросила: — Вика! Вик! А что ты там про Андрея Павловича говорила? — Про него — ничего, — отозвалась я, не поворачиваясь, — а вот ему — да. Но ты и сама все прекрасно слышала. — А повторить сможешь? — Ему — да, если снова к Кире с разговорами полезет.       Вот тут я быстро ушла, пока они там все начали переглядываться и комментировать. Цветы были поставлены в воду — все-таки до конца рабочего дня был еще час. Я показала Кире результаты своей работы с таблицей, и оказалось, что делала я все правильно. Но долго болтать нам не дали: у меня зазвонил мобильник. Санечка! — Добрый вечер, сокровище! — приветствовал он меня. — Привет, мой хороший, — ласково отозвалась я. — Спасибо тебе за цветы огромное! Они прекрасны! — Прекрасна ты, я лишь пытался подобрать что-то соответствующее! — заявил он. — Все равно спасибо. — Это только начало! — пообещал он довольным голосом. — Ты заканчиваешь? — Да, практически уже все. Но до шести еще побуду: тут же продолжает действовать система штрафов… — Да, вот теперь я понимаю, что кинул подлянку сам себе, — вздохнул Сашка. — Ника, потом сразу приезжай в «Ришелье». Посидим, хорошо? — С удовольствием, Санечка! — Ну все тогда? Позвони, как будешь выезжать? — Конечно! Договорились!       Звонок завершился, и я увидела, как Кира улыбается, глядя на меня. — Вик, вы такие классные оба! — искренне сказала она. — Вам срочно нужен медовый месяц, я же вижу! — Ничего, мы потерпим, Кирюш, — вздохнула я. — Будет еще он у нас, только Сашиного отпуска надо дождаться. — А он у него еще не скоро, да? — Думаю, да. Он же не отработал еще ничего почти. Да, кстати, Кир, ему можно сказать про твои подозрения относительно смены клиентской базы? — Вика, ты сама смотри. Ты уверена, что он вообще с тобой говорить захочет об этом? — Ну если спросит, над чем работаю, тогда скажу. Но нам вообще-то времени поговорить, как правило, и не хватает. — Понимаю тебя, — церемонно произнесла подруга и рассмеялась.       У нее тоже зазвонил телефон. — Привет, Никита, — отозвалась она с улыбкой. Потом добавила, — уже выхожу. Хорошо, на твоей. До встречи… — Ты уже пошла, да? — Да, Никита подъехал. А ты? Уже можно, без пятнадцати шесть, Вика. — А… ладно! Пошли! — я махнула рукой. — Цветы до завтра оставлю у тебя? Или взять с собой? Мы вообще-то в «Ришелье» сейчас посидим… — Оставь, конечно. Представляешь, утром придем — а тут такой аромат! — Я только открытку заберу? — Забирай!       Мы вышли из Зималетто, попрощались с Потапкиным и направились к своим машинам. То есть Кира — к машине Никиты, который вылез из-за руля и поприветствовал нас обеих. Потом я пошла к своей и успешно покинула на ней стоянку Зималетто. Припарковавшись около ресторана, я краем глаза заметила, как с другого конца заезжает на парковку знакомый красный мерседес-кабриолет. Неужели Зорькин следил за мной? Вот дела! Ну, если что — сам виноват. Я зашла в зал, ко мне тут же подскочил администратор и без всяких вопросов провел в кабинет, где уже ждал Санечка. Администратор оказался тактичным дядькой и тут же смылся, потому что мы с мужем буквально набросились друг на друга. Разумеется, только с поцелуями, но и тут свидетели нам были не нужны. — Сокровище мое! Как же я соскучился… — наконец оторвавшись, выговорил он. — Санечка, любимый… и я скучала! — Так, сегодня я решил, что ужин ты готовить не будешь! — сказал Саша, помогая мне сесть за стол и садясь напротив. — Поэтому едим сейчас, а потом… — Едем домой? — Да, думаю, да. Была мысль о театре, но сейчас я ее отбросил. — Да, сегодня точно не до театра, — согласно кивнула я.       Мы, наконец, взяли меню, и я озаботилась выбором блюда. Решила выбрать рыбу — палтуса. Саша мой выбор одобрил, сам же выбрал семгу. Рыбный вечер.       Еда в «Ришелье» была выше всяких похвал. Немного белого вина — совсем чуть-чуть, и наш ужин был закончен. — Да, Саш, — вспомнила я. — Мне показалось, вслед за мной на стоянку заехал Зорькин… — Ого! — развеселился муж, — вот, значит, как? Интересно… Давай его проведем? — А может, скажем все как есть? Ну чего зря парня мучить? — Вика! Ну пожалуйста! Где гарантия, что он не побежит плакаться своей закадычной подружке-Катюшке, если ему все рассказать? А я хотел придержать новость до совета!       Я вздохнула и подумала, что крыть мне нечем. Расскажет Коля Пушкаревой — сто процентов. И не только ей, наверняка еще и маме Катиной поплачется. Нафиг!       И Саша достал мобильник, вызвав своего водителя. О чем он с ним говорил — я не расслышала, да мне и неинтересно было. В итоге водитель отбыл, а Санечка с заговорщическим видом сказал: — Сейчас будет шоу специально для Зорькина…       Нас провели через запасной выход, и мы, прикрыв за собой дверь, наблюдали, как Коля машет руками и бегает вокруг красного мерседеса, а какой-то мужик ему что-то говорит. Потом достает кошелек, отсчитывает деньги, и Зорькин уезжает. — Его поцарапали и дали денег на ремонт? — спросила я. — Ну да. Царапина небольшая, я бы на такую даже внимания не обратил, а этот, видишь, как подорвался? — Ну так! Первая собственная машина! — улыбнулась я. — Но я бы тоже не стала заморачиваться, по крайней мере, пока не получу то, за чем сюда ехала… — В точку! А теперь валим!       И мы, хихикая, как подростки, побежали к его машине. Мою потом должен был пригнать тот самый водитель. Так себе приключение, конечно, у нас вышло, но почему бы и нет? А Зорькин идиот! Захотел бы поговорить со мной — мог сделать это в Зималетто… А когда мы добрались до квартиры и почти сразу до кровати — мне стало все равно. Все остальное, кроме Санечки, могло подождать до завтра!